Got a Chance to Start Again (I was born for this)

Прошло полтора года с тех пор, как тот судьбоносный день в Министерстве магии оставил Гарри в затруднительном положении на двадцать лет в прошлом. Учитывая все обстоятельства, все пошло довольно гладко после того, как он понял, что не может просто провальсировать в Гринготс и просить о доступе в хранилище под именем, которого еще не существовало. Потому что его еще не было. И не будет еще тринадцать лет . С тех пор, как он осознал это, Гарри стал относиться к маггловской части жизни как к должному. По крайней мере, он все еще был в Англии. Он не знал, как бы он выжил, если бы его бросили в чужой стране без денег и без знания языка. Так что ему было все равно, что его никто не возьмет на работу, потому что его волосы и глаза решили изменить цвет без всякой видимой причины. Не имело значения, что он был бездомным и безработным и получал еду только потому, что считал нужным перебиваться случайными подработками для владельцев магазинов, которые сжалились над ним. Это не имело значения. Хотя, поскольку прошло уже полтора года с тех пор, как Гарри оказался в прошлом, он обнаружил, что барахтается, отказываясь от мысли, что кто-нибудь найдет его. Первые четыре месяца он проводил как можно меньше времени за пределами переулка, в котором появился. Следующие семь он провел, бродя днем, но обязательно возвращаясь в переулок. Последний месяц он провел, редко выходя из переулка. Гарри понимал, что хотя прошедший год не имеет большого значения, он знал, что год и день символизируют множество вещей. Поэтому он не позволил себе волноваться в первый день после того, как прошел целый год. После этого он еще несколько дней отвлекался, не обращая внимания на то, что ничего не произошло, что за ним никто не пришел. Именно после этого по Гарри сильно ударило осознание того, что он застрял там, в незнакомом времени. Несколько недель после этого он провёл в каком-то незнакомом для него состоянии, просто переживая то, во что превратилась его жизнь. Никто не приходил за ним. Гарри вспомнил, как узнал о пяти стадиях горя. Гермиона прислала ему книгу об этом после смерти Седрика. Не то чтобы это сильно помогло ему тогда. Ему казалось, что она говорит: «О, извини, что ты видел, как кто-то умирает. Вот, прочти эту книгу, и, может быть, тебе станет легче». Он хранил ее, сколько бы раз ему не хотелось бросить ее в камин Дурслей, и в конце концов открыл примерно через неделю после возвращения в Хогвартс. Он был в отрицании в течение первого года и нескольких дней — это был повторяющийся сон, в котором Сириус, Ремус или Дамблдор появятся и вернут его к жизни, которую он знал. Гарри крепко цеплялся за эти мечты. Как только он понял, что остался в прошлом, Гарри разозлился. Это был не тот гнев, который он чувствовал после того, как друзья несколько месяцев игнорировали, прежде чем на него напали дементоры, он был сильнее. Впервые в жизни Гарри отправился на поиски неприятностей. Он нашел их в переулке глубокой ночью, когда кто-то угрожал другим из-за денег или других зловещих вещей. Посмотрел на этих людей и нанес первый удар. Иногда он откусывал больше, чем мог проглотить, и ему приходилось отдыхать несколько дней, пока его магия исцеляла раны — хотя, как ни странно, они заживали быстрее, чем любая рана, когда-либо полученная им за время его жизни в доме Дурслей. Тогда он сразу же возвращался и искал новые бои. За это время он получил прозвище, о котором в страхе шептались все жулики, шнырявшие по переулкам в поисках легкой добычи. Фиолетовый Демон, так они звали его, когда мельком видели его в ночи. Некоторые из них произносили этот титул со страхом, другие выплевывали его, как проклятие, а третьи произносили его с благоговением. Как только основной гнев улегся, он сразу впал в депрессию. Он по-прежнему помогал людям глубокой ночью, но это было большее, чем просто избиение других людей. Примерно в то же время в Лондоне появился цирк, разместившийся в парке, где, как знал Гарри, была трава, на которой летом было довольно удобно спать. Движимый любопытством, Гарри забрел в палатку, чтобы посмотреть шоу, легко игнорируя шепот людей о Фиолетовом Демоне. Шоу было завораживающим. Глядя на всех этих исполнителей, на все эти трюки, он чувствовал себя почти… умиротворенно. Гарри уже давно не чувствовал покоя. После шоу Гарри планировал уйти, исчезнуть в переулках, которые он сделал своим домом, превратил в свою территорию. Но что-то заставило его остаться. Он отступил в тень, чтобы никто не заметил, что он все еще там, и стал ждать. Вскоре после последнего зрителя к нему подошел член цирка. — Тебе понравилось шоу? — спросил темнокожий мужчина, метавший ножи. Гарри кивнул: — Это было весело. Мужчина улыбнулся так, будто Гарри сделал ему приятно. — Рад, что ты так подумал! — он радостно сказал. — Если не возражаешь, я спрошу, почему ты весь вечер стоял в тени, а не сидел на скамейке? Гарри смущенно кашлянул. — Ну, видите ли, я не совсем заплатил за билет, — признался он застенчиво. — И у меня не самая лучшая репутация, — на этих словах он поморщился. Мужчина понимающе вздохнул. — Знаешь, — осторожно начал он, — тебе не обязательно оставаться там, где тебя называют демоном. Гарри фыркнул. — Мне больше некуда идти. — резко сказал он. Метатель ножей только пожал плечами. — Иногда так кажется, да. Но у каждого есть место, которому он принадлежит, даже если для его поиска требуется время. — Он протянул руку к Гарри: — Я Алек. Это знакомство заставило его понять, что он больше не знает, кто он такой. Если быть честным, он не думал об этом с тех пор, как его выбросило в прошлом. Гарри Поттер был предполагаемым спасителем волшебного мира: он должен был давать и давать, но никогда не брать. Гарри Поттер всегда находился под пристальным вниманием, чтобы все убедились, что он не превратится в еще одного темного лорда, его личную жизнь всегда нарушали. Он больше не хотел быть Гарри Поттером. Не то чтобы он мог, учитывая, что он еще даже не родился. Он пожал Алеку руку: — Я бы назвал тебе свое имя, если бы знал, кто я такой, — а затем он заявил. — Сейчас я немного растерялся. Вспышка понимания промелькнула на лице Алека. — Тогда не хочешь ли ты жить с нами? Пока не найдешь себе место? Он потрясенно посмотрел на метателя ножей: — Можете ли вы просто… пригласить меня присоединиться? Алек усмехнулся. Это был довольно приятный звук, решил он. — Если быть честным, труппа присматривала за тобой вон там, в углу, — признался мужчина. — Мы знаем, как это выглядит, когда кто-то потерялся, и склонны подбирать по дороге заблудившихся. Он задумался на мгновение. Никто из его прошлого не придет за ним, он уже принял это. Единственный реальный вопрос заключался в том, что он собирался делать до конца своей жизни. Присоединиться к цирку звучало не так уж и плохо. — Думаю, я хотел бы пойти с тобой, — тихо признался он. — Если вы примете меня. Алек снова широко улыбнулся, взяв его за руку и поведя туда, где в центре ринга разговаривали остальные артисты. — У нас новый бродяга! — объявил Алек певучим голосом, от которого все посмотрели на них. — Ему тоже нужно придумать имя! Остальные тепло засмеялись энтузиазму мужчины. — Приятно познакомиться, парень, — объявил начальник манежа. — Меня зовут Оливер, — поздоровался блондин, закрывая карие глаза и улыбаясь. — Я Мария, — женщина, которая могла быть сестрой Алека, только с янтарными глазами, поприветствовала его. — Надеюсь, ты останешься надолго! Представления проходили какое-то время, пока он не узнал каждое из их имен. — Как теперь тебя называть? — медленно сказал Оливер. — Он кожа да кости! — Симса, гадалка с оливковой кожей, возмущенно заявила, как будто этот факт оскорбил ее лично. — Нам нужно будет поработать, чтобы ты набрал более здоровый вес. — Как насчет… — спросил Космо, силач с такими же светлыми волосами, как у Оливера, и красными глазами. Он глубоко вздохнул, когда все посмотрели на него: — Скалл? Он прямо заявил: — Немного макияжа, и все будет хорошо. Особенно с его внешностью. — Мне это нравится, — заявил подросток, которого раньше звали Гарри, так же удивленный, как и другие, которые повернулись, чтобы посмотреть на него. Затем у него появилась идея, которая определенно разозлит всех дома, но казалась уместной в данных обстоятельствах. — Скалл де Морт. Никто из них этого не понял, но все они, казалось, понимали, что у него была еще одна причина, по которой он хотел, чтобы его звали именно так. Тем не менее, они приветствовали его и обнимали, как будто он всегда был одним из них. Это наполнило его теплом, которое он когда-либо чувствовал только однажды, когда впервые познакомился с волшебным миром. До того, как тяжесть их ожиданий начала давить на него, и он потерял то немногое, что осталось в нем от невинности. Это было похоже на дом.