Легенда о двух юношах и многолетнем мосте

Было время, когда над рекой меж берегов мост положен был. Красотой он не отличался, но надёжности и крепости хватало. Множество людей проходили по нему каждый день, много повозок проезжало, а мост всё стоял, и ни один его элемент не портился. Но в один обычный день повстречались на этом мосту двое юношей. Оба были хороши телом, красивы лицом, добры с родными и холодны с врагом, знающие письмо и трудовой удел. Столкнувшись, испытали они странное чувство неприязни к человеку, которого впервые жизнь им показала. Не знали они ни имён друг друга, ни фамилий, ни чина, ни возраста, ни достатка. Но зародилась в тот же миг между ними ледяная стена. Разрослась она, и впилась своими пятью ледяными иглами в их сердца. Как бы ни была велика неприязнь, обоим юношам приходилось каждый день, ровно по два раза проходить по тому пути. Ведь так сложилось, что проходили они по нему в один и тот же час, в одну и ту же минуту, в одно дуновение ветра, но в разные стороны. Каждый раз пересекались их взгляды, и каждый раз болели их сердца от ледяных игл. Прознали про это их семьи, того отец, а другого мать. И задумались родители, с чего друг друга невзлюбили, что иглы холодные в сердцах их детей каждый раз так сильно колют? Пришли юноши домой, одного встречает мать, другого отец. Одного сначала в дом заводят, другого с порога спрашивают. И отвечают им юноши, один с улыбкой ели заметной, другой с весельем сдержанным. У обоих в глазах холод, а на устах истина. И сорвалась эта истина с губ их: — От чужого берега до нашего лишь мост, но надёжный. Только на нём месть случается — взгляды наши пересекаются, и чей взгляд твёрже и глубже, тот и прав в момент их встречи. Когда проигрываю плохо мне. Вернуть взгляд нужно — отомстить с новой силой. Не отступает он, и я не могу того же. Так проходили дни, месяцы, вот уж год прошёл. И каждый, кто проходил по тому месту знал: двое юношей никак не усмирят гордость, никак не заговорят друг с другом, и ни узнают, ни имени, ни фамилии, ни возраста, ни чина, того, с кем каждый день взглядами воюют. Зимой свалила обоих юношей болезнь, а дороги и мост занесло снегом. Долго бушевала метель, и так же долго они со своих постелей не вставали — жар сбивали. Закралась в сердца их обида, и ноты одиночества поселились на струнах души. Начали таять ледяные иглы, и в сердце за место них сомнение закрадываться. Не могли они без азарта, привыкли к взглядам дерзким и мстительным. Сломалась под весом сомнений одна игла. Метель утихла, снег начал таять и снова стали ходить по дорогам люди и ездить повозки, а больные встали на ноги. В один день обменялись они взглядами, но один не смог сдержать улыбки, и была та улыбка дерзкой, но неожиданно радостной и милой взгляду. Второй принял её и выронил другую — похожую. Сломалась в этот момент вторая из игл в их сердцах под тяжестью радости. А они и заговорить сейчас способны, но гордость оставшаяся не позволяет, и сомнение ещё больше душу сжимают. Снова проходят они мимо, и тесниться тревога с тремя ледяными иглами. Но те с каждым днём начинали больше таять, и вытесняли их другие чувства. Ведь каждый раз сменялись твёрдые взгляды сомнением в глазах, но никто так и не смог заговорить, не смог даже слова вымолвить. Прошло время, давно уж пришла пора цветов и зелёных трав, каждый берег радовался солнечному времени. Всё ещё обменивались юноши взглядами, но читалось в них не неприязнь, а чувство светлое, но обоими не признаваемое. Отдыхали однажды они в тиши. Один под деревом высоким, другой у озера широкого. Задумчиво вдаль глядели. Вдруг как о землю рукой ударят. Водная гладь задрожала, листья зелёные с дерева посыпались. Не могут больше они молчать и отворачиваться. Нужно им хоть одно слово вымолвить. Ведь знать хотят то, кто тот с кем целый год воюют? Этой уверенностью сломалась третья ледяная игла. Но грянула, как гром средь ясного неба, беда. Повздорили два берега, и приказ прозвучал с обеих сторон. Разрушили мост многолетний, упал он в реку бурную, затерялись его части в ней и сгинули. Прознав про это, юноши направились к берегам где переход прежде был. Пришли как раньше: в тот же час, ту же минуту и тот же ветер. Сломалась волнением и четвёртая. Вновь встретились их взгляды, но тут же упали. Не было уже моста того, что берега их связывал, и смысла игру продолжать, ведь место это впредь запретным станет. Охрану выставят, несчастным место назовут, детей приучать к ненависти будут. И вновь подняли они головы. Набрали в грудь воздуха, сломалась последняя игла, что лёгкие всё это время перекрывала, сказать толком ничего не давала. Раздался голос бархатный, приятный с одной стороны, и другой, похожий, с обратной. Это сказали они свои имена друг другу, и озарили их лица улыбки. — Считай — мы оба сдались. — Нет. Мы оба проиграли. — Может быть, и выиграли. — А кем тебя считать? — Считай, кем хочешь. Ведь отныне моста нет, и игры наши кончились. — Тогда ты — друг мой, самый близкий. — Тогда и ты — мой, столь же близкий. Но в их глазах погас огонь. Не будет больше ссор и недомолвок. Кинув взгляд в последний раз, каждый кинул мирно тихое прощание.