Древо смерти

Элизабет ощутила сладкое предвкушение, пока ещё еле уловимое, словно тонкий аромат корицы, когда пирог с яблоками только подрумянивается. Она, шлёпая по грязи, побежала к домику отца Лисла. Это было небольшое строение, сложенное из грубого камня с маленькими окошками и маленькой дверью. Элизабет несколько раз дёрнула за шнурок колокольчика. Изнутри не доносилось ни звука. Она уже развернулась, чтобы уйти, когда дверь распахнулась. Лицо священника пылало. Рыжие волосы стояли дыбом, а толстые губы были сильно сжаты. Увидев её, отец резко вздохнул и улыбнулся. — Мисс Такер! Как приятно вас видеть! Что привело вас сегодня ко мне? Заходите скорее! Погода такая ужасная! Давайте! Давайте! Его словоохотливость и живость как всегда сбили Элизабет с ног. Она вошла в тесную прихожую, а затем в маленькую гостиную с розовыми обоями, кружевными салфетками на креслах и развешанными по стенам тарелочками. Отец так и не сделал ремонт, хотя почти год рассказывал всей деревне, что собирается обновить дом и «убрать эти безвкусные тарелки». Святой отец Патрик Лисл стал приходским священником четыре года назад, сразу после окончания семинарии. Отец Нот как раз внезапно решил, что дела прихода ему уже непосильны, за месяц подготовил нового пастора и уехал к детям в Шотландию. — Вас что-то расстроило? — спросила Элизабет, остановившись посреди гостиной. Садиться ей не хотелось, иначе отец Лисл может решить, что она пришла, чтобы узнать, как идут дела, например, с починкой церковной крыши, и уболтает её до смерти. — Так небольшие пустяки. Вы знаете, такие мелочи, которые отравляют жизнь каждому благочестивому человеку. — Из-за пустяков так не злятся, — Элизабет хотела сказать «бесятся», но всё же воспитание не позволило. Отец Лисл расхохотался. Элизабет с первого дня знакомства спрашивала себя, он действительно принимает её прямоту за шутку или просто скрывает за этим громогласным смехом неловкость? — Так что привело вас ко мне? Хотите помочь с подготовкой к завтрашней мессе? Я думал украсить церковь осенними листьями, но этот дождь… — Можно мне посмотреть старые приходские книги? Потом я пойду и поищу, чем можно облагородить зал. — Правда? — отец Лисл почти бегом бросился к узкой двери кабинета. — Сейчас я всё принесу. Через пару минут священник появился с пятью толстыми книгами в кожаных обложках. В них была вся история деревни: рождения, свадьбы, смерти. Множество жизней, которые исчезали по мере того, как выцветали чернила. — Вы нашли новую интересную могилу? — Да. Элизабет уверенно взяла одну из самых старых книг и открыла. Последняя запись за двадцать лет до даты на могиле, а первая за пять. Значит не то. —Не стоит вам так часто этим интересоваться. Женщина должна интересоваться книгами, домом, мужем, а не то… Элизабет, не обращая внимания на его нравоучительную болтовню, открывала книгу за книгой. Но нужной не было. — А ещё старше нет? Отец Лисл развёл руками. — К сожалению. Я кстати, забыл предложить вам чаю. Миссис Тонк принесла мне вчера чудесные булочки. — Нет спасибо. Я тороплюсь вернуться . Может в следующий раз. — Как жаль, — провожая её, отец Лисл не забыл два раза напомнить про украшение церкви. Элизабет заверила, что всё сделает. Так у неё появилось целых два повода посетить мисс Гарби. Дом старушки Фрэнсис Тонк и её внучки Джейн располагался по соседству. Это был двухэтажный коттедж в центре засаженного деревьями сада. Двери и окна сияли белизной свежей краски. Как только Элизабет постучалась, ей открыла Джейн. На белом лице выделялись опухшие глаза и покрасневший нос. — Вы плакали? Что случилось? — спросила Элизабет. Такой вид вечно холодной Джейн, гордо шедшей по улице, даже когда её отец сбежал со всеми деньгами в Лондон к любовнице, не на шутку удивил Элизабет. — Ничего, — Джейн шмыгнула носом, и, достав из кармана кофты платок, вытерла нос. — Что вас привело? — Отец Лисл попросил меня украсить церковь к проповеди. Я хотела взять ту ткань, что вешали в прошлом году на Троиц… Джейн поджала губы. Из больших, чёрных глаз хлынули слёзы. Всхлипнув, она бросилась вверх по лестнице, скрывшись на втором этаже. Элизабет так и осталась стоять. Теперь уж её любопытство потеряло всякие границы, но удовлетворить его не было никакой возможности. Это всё равно, что хотеть пить, плавая в океане. — Да что здесь происходит? — Элизабет вошла в дом и закрыла за собой дверь. Стены повсюду были увешаны рисунками местных холмов, лесов и реки Хеплби. Когда-то этот коттедж принадлежал Энгару Тонку, неплохому живописцу, писателю средней руки и большому любителю родного края. Эту же страсть имели и многие его потомки. — Мисс Такер, это вы? — Фрэнсис Тонк в очках и любимой шляпке с цветочками на широких полях вышла из гостиной. — Что вас привело к нам сегодня? Элизабет повторила свою просьбу. — О, конечно! Конечно! — Старушка проводила её в гостиную. — Подождите. Я сейчас всё достану. Элизабет обвела взглядом тесную комнатку. Всему здесь не хватало места: камину, большим креслам и столу, шкафам, забитым книгами, и втиснутым в угол буфету. От множества картинок с портретами, пейзажами мельтешило в глазах. На каминной полке стояла бисквитница из голубого фарфора с белым орнаментом в виде виноградной лозы. Элизабет, прищурившись, рассматривала необычную вещицу. Похожая была и в её доме. За маленьким окном послышался стук. Элеонора резко обернулась: сквозь мутное стекло виднелся неясный силуэт. Светлая рубашка и тёмные брюки. Мужчина. Неужели ухажёр Джейн пришёл мириться? Элизабет опрометью бросилась к двери, ударившись на выходе об низкую перекладину. В саду никого не было, но у калитки стоял мужчина. Элизабет знала всех жителей деревни хотя бы в лицо, но его она видела впервые. Мужчина с копной золотистых кудрей на голове, в синих брюках, синем пиджаке и белой рубашке. Незнакомец широко улыбнулся, от чего выражение лица стало немного напоминать волка и, отсалютовав Элизабет двумя пальцами, пошёл вверх по улице. Элизабет была готова броситься за ним, но тут, как назло, появилась миссис Тонк.