Небо над головой моей

Но оказалось даже тогда, Что все дороги света ведут в никуда И, даже когда под ногами блестит вода, Бог просто не может странником быть всегда С. Трофимов

Ну вот, они дома. Дни идут за днями. Должно бы стать легче, а никак не успокаивается, не упрощается, не спрямляется дорога. Что бы там ни было дальше, все равно у тебя только одна дорога, по которой ты выбрал идти много лет назад. Этери привычно толкает дверь на выход из “Хрустального”. Город уже потемнел. Ночной морозец пробирается под ворот и рукава пальто. Холодное. На катке еще ничего в нем, а вот так выйдешь после тренировок на улицу в середине марта, понимаешь, что не по погоде одета. Если вдуматься, то покоя ей не было с начала февраля. С того самого злосчастного стука в дверь и объявления о результатах допинг-пробы у Ками. Они обе уже и сам старт-то почти забыли, а тут сюрприз, откуда не ждали. Вот, как тогда закрутило, так и не отпускает все более тугое кольцо безысходного опустошения. По малодушию иной раз и подумаешь: рвануть к чертовой матери из этого безумия, где все катится куда-то и тебя не спрашивают, нравится ли тебе колея, в которую вкатывает и твоя жизнь вместе с жизнью страны. Не нравилась. Но ее мнением поинтересоваться забыли. Была бы надежда, что где-то в другом месте кто-то подумает о ее личном благополучии и покое, глядишь бы и посмотрела туда, но давно уж не девочка, чтобы верить в такое. Небо высыпало звезды, морозные как и сам вечер. Золотые и серебряные пылинки над головой безразлично светились далекими и жаркими пожарами звезд, часть из которых уже даже не существует. Свет есть, а источника - нет. Самой себе этим вечером Этери напоминала свет такой звезды. Там внутри осталось совсем мало, может, и ничего, а свет по инерции, накопленный в учениках, еще шел и разливался. Дети шутили, снимали видео в соцсети, бесились, трудились. Были нормальными детьми. Хорошими. Добрыми. Целеустремленными. Для них нужно оставаться прежней. Работать, нести уверенность и настрой на лучшее. Тут уж веришь ли, не веришь ли, а работаем дальше и идем вперед. Когда человек при деле, он не расклеивается и не разбалтывается. В тренерской же боевой настрой то и дело прыгал от истерического “мы всем докажем” до упаднического “бери шинель, пошли домой”. И второй становился все более затяжным, а первый все более истеричным. Как-то случайно услышала из-за полуоткрытой двери: “Хорошо нашей Этери, упакует чемодан и к дочке, а мы тут будем строем ходить и по сызраням вариться”. Узнала и голос, и интонации, но объяснений требовать не стала, даже еще и подзадержалась, чтобы не вызвать неловкость у коллеги и товарища. Всем непросто, вот и кроет людей. Ее тоже кроет, но сил еще и на разборки нет никаких. Поежилась от легкого ветерка и продолжила смотреть на звезд, замерев у выхода. Красивые, далекие, чужие миры. Наверное где-то там есть совсем другая жизнь, цивилизация, кто-то, кто называет себя на свой манер людьми. Не может быть, чтобы среди стольких солнц не было больше ни одного, которое бы породило разум. Желательно, конечно, более взвешенный и добрый, чем человеческий, но пусть бы и человеческий, тоже неплохо. Пусть бы такой, как у ее спортсменов. На тренировках стоит галдеж. Девчонки снимают видео, от которого теперь и не спрячешься. Она и не прячется. Не можешь победить - возглавь что ли. Регулярно заглядывает, что начудили в совместном телеграм-канале эти смешные дети. Мужики, кажется, вообще в восторге, подыгрывают пигалицам на камеры, даже Дуд, вот от кого не ожидала, от того не ожидала. Так что того и гляди этот “Дом-2” по-хрустальному станет и главным достижением при отсутствии иных способов самовыражаться в общемировом смысле. Нет конечно, она надеется, что вот лето переживут, отпуска, сборы, а там и благоприятное решение от международного сообщества подъедут, но на этом керосине до осени дотянешь, а коли не работает, так и затоскуешь. Особенно спортсмены. Так что бог с ним, с их реалити-шоу “Хрустальный” представляет”. Надо бы отмереть и идти уже к машине, а то замерзло все, даже пальцы ног в сапогах. не хватает ей на льду морозиться, чтобы еще выстаивать вечера, глядя на звезды. Но не сдвинулась с места. Никуда не хотелось. Нигде ее сейчас не ждали. Раньше бежала с работы домой, там семья, там Дишка. И из дома - на работу, там дело, там спортсмены. А теперь вот только на работу. И на нее уже без огня. Догорела Этери Тутберидзе. Всего-то и хватило на три олимпиады, два скандала и один кошмар. Не так много, если подумать. Она, конечно, ждала чего-нибудь этакого от Пекина. Чтоб ей хоть раз, да тихая олимпиада выдалась. Но вот так вот больно, это, знаете ли, даже для шуток богов слегка перебор. Впрочем, может, боги и не бывают так жестоки, как люди. Мысли-то в голове разные бродят. Нехорошие в первую очередь. Да и о чем хорошем можно подумать, когда запомнились огромные глаза Ками, читающей заключение антидопингового агентства? Девочка отрывается от текста и смотрит глазами, в которых нет никакого мышления, только страх. И голоса у нее больше нет. Губы шевелятся, чтобы что-то сказать, да головой мотает из стороны в сторону. Наконец врывается: - Это не я… Это неправда! Я должна выступать! Это неправда! И снова только огромные темные глаза, становящиеся из детских взрослыми, как в перетекающих картинках на магнитике меняется рисунок. И с лица сбегает цвет, превращая его в совершенно бескровное. И эти меняющиеся глаза и белеющая кожа собрали Этери в один миг. Так хотелось отановить в девочке ее детство, хоть еще чуть-чуть, хоть сейчас. - Ками, Ками,- держала за плечо ребенка и следила, не поменялся ли взгляд, есть ли там еще то, за что бороться.- Слушай меня, Камила, мы разберемся! Юристы работают! Слышишь! Борись! Это бесполезное в сущности “борись” стало их словом до конца турнира. И до сих пор не ясно, сколько еще бороться. И есть ли на это силы. Женщина тряхнула головой, посмотрела под ноги. Криво ухмыльнулась. Еще бы не замерзнуть: сапоги потонули в луже, а она и не заметила. Под ногами тускло поблескивали звезды, отраженные водой от неба. Символично - звезды в луже. Как про них, если подумать. Почти над самым ухом раздался резкий свист. Этери вздрогнула привычно схватившись за сердце. В последнее время она начала его чувствовать, чего раньше не было. непроизвольно обернулась на звук и долго выдохнула, увидев знакомую улыбку: - Жулин, у меня инфаркт так будет! - А у меня пневмония, если я еще дольше буду наблюдать твою медитацию!- фыркнул мужчина. - Какого черта ты тут делаешь?- удивилась блондинка. - Есть мысль набухаться,- доверительно сообщил Александр,- в хорошей компании. - Удачно отдохнуть,- кивнула Тутберидзе и наконец-то двинулась к машине. - Не понял, ты мне в компании что ли отказываешь?- нахально поинтересовался коллега. - Я-то тут при чем?- недоуменно воззрилась на него женщина. - Я же говорю: мысль есть - набухаться в хорошей компании. В твоей хорошей компании,- уточнил Жулин.- Я тебе пироженку куплю, даже две! - Я на диете,- отмахнулась Этери. - Милая, в трудные времена самое время развязать,- мужская рука аккуратно приобнимает даму за талию.- Я опытный человек, как на духу говорю: пора хорошо нажраться, во всех смыслах этого слова. Чтобы завтра было тошно от употребленного и стыдно от содеянного! - Это ты на что намекаешь?- подозрительно прищурилась Этери, подчиняясь, однако, направляющему движению мужчины. - На караоке,- серьезно сообщил Саша. - Я плохо пою,- отвергла мысль блондинка. - Отлично, я тоже,- обрадовался ее провожатый.- Значит завтра будет стыдно обоим. Садись! Он распахивает дверцу автомобиля и приглашает даму вовнутрь движением руки. - Чистой воды идиотизм,- вздыхает женщина и опускается на пассажирское сидение. - А то,- дверца захлопывается, водитель обходит автомобиль и забирается на место рядом,- но идиотизм необходим всем здравомыслящим людям, чтобы помнить, что мы такое и где находимся. Машина урчит мотором и неспешно выезжает с парковочного места. Холодные звезды отражаются в лужах так же безразлично, как и за пять минут о этого. И свет их продолжается так долго, что не имеет значения, существуют ли сами звезды в этот момент или их терпение давно лопнуло от безумного накала и невероятного давления.