"Его Полярная звезда"

      Яркий солнечный свет слегка пробивался сквозь занавешенные окна больничной палаты, расположенной на третьем этаже больницы Святого Мунго. На койке возле самого окна расположилась голубоглазая женщина лет тридцати пяти с длинными платиновыми волосами по пояс, и лишь несколько прядей были выкрашены в черный цвет. Она крепко сжимала ладонь своего сына и нежно поглаживала его белоснежные волосы, с материнской любовью всматриваясь в бледное лицо Малфоя-младшего. Несколько недель назад Нарцисса Малфой аппарировала своего отпрыска в эту палату, ещё до войны закреплённая за их семьёй, после того как юношу зацепило Круциатусом во время финальной битвы за Хогвартс. Шло время — май сменился июнем, а глубокие раны на теле её сына по-прежнему совершенно не желали затягиваться… — Ма… ма? — веки Драко слегка приподнялись, и взгляд серых глаз с удивлением, приправленным смесью беспокойства и лёгкой растерянности, обратился на Нарциссу. — Что я здесь делаю? — Во время битвы за Хогвартс тебя зацепило одним из Непростительных заклинаний, сынок, — с нескрываемой печалью в голосе откликнулась женщина. — Я так переживала! — голубые глаза заволокло лёгкой пеленой слёз. — Не стоило, мам, — слегка улыбнулся блондин, осторожно приподнимаясь на кровати. — Мы победили, Драко. Темный Лорд пал, — губы миссис Малфой расплылись в нежной улыбке, и она заключила сына в крепкие объятия. — А где отец? Что произошло с ним?       В одно мгновение лицо женщины омрачилось, улыбка сползла с губ, а взгляд остекленел. По всем признакам можно было догадаться, что внутри Нарциссы велась война с самой собой. Она нервно теребила край одеяла, в которое несколько секунд назад кутался с головой Драко, и одними губами шептала что-то нечленораздельное. Слизеринец терпеливо ожидал ответа, участливо сжимая ладонь матери в своей. Наконец, она глубоко вздохнула, распрямила плечи и подняла на него глаза. — После битвы Авроры забрали его в Азкабан, — едва слышно произнесла Нарцисса, устремляя взгляд в пол.       Что? Что он, черт возьми, только что услышал?! Это не могло быть правдой, верно же? Верно?! Только не молчи, молю… Так становится только хуже… Глубоко вдохнул, выдохнул… Черт, не помогает… В ярости смахнул со столика графин с водой, и тот незамедлительно разлетелся на тысячи мелких осколков, коснувшись холодной поверхности пола. Несколько осколков долетели до него, немного поцарапав ладонь. Вода растеклась небольшой лужицей у ног его матери, заставляя миссис Малфой испуганно ахнуть… С ладони покатились ярко-красные капли крови, и лишь в этот момент Драко осознал, что один из осколков глубоко впился ему в руку. — Позволь, я помогу… — Нарцисса попыталась взять его за запястье, но он грубо отдернул руку, злым взглядом сверля мать. — Почему ты не сказала мне сразу же?! — ладони непроизвольно сжались в кулаки, в глазах читалась неприкрытая ненависть вперемешку с гневом. От простого действия по телу прошёл болевой импульс, заставляя лицо скривиться, но лишь на доли секунды, прежде чем скрыться под ледяной маской безразличия, не оставляя собеседнику возможности читать эмоции. Мать тихонько всхлипнула, закрывая лицо ладонями, и Драко отвернулся от нее, не желая продолжать разговор. Резким движением он выдернул осколок из раны, из-за чего вся ладонь полностью окрасилась в багровый цвет, дотянулся до своей палочки, прошептал заживляющее, молча наблюдая за процессом восстановления кожных покровов. — Я не хотела расстраивать тебя… — Молодец, совсем не расстроила! — язвительно откликнулся Малфой, смерив Нарциссу уничижительным взглядом. — Все действия, направленные на его спасение, уже предприняты, Драко. Я посещала Министерство, писала прошения участвовать на суде, искала адвокатов, свидетелей, способных подтвердить непричастность Люциуса ко всем тем ужасным делам, которыми занимался в мэноре Темный Лорд… И добилась своего. Свидетелем будет выступать Гермиона Грейнджер, твоя сокурсница из школы. Она любезно согласились предоставить нам помощь, не прося совершенно ничего взамен. Восхитительная девушка… К тому же, с недавних пор, она занимает должность Министра Магии, что также может помочь нам… — Постой. Ты хочешь сказать, что доверила дело какой-то… МАГЛОРОЖДЁННОЙ гриффиндорке? — перебил Драко, в недоумении сводя брови на переносице. — Нам давно пора отречься от своих идеалов, сынок. Разве не этот урок преподнесла нам война? Разве не доказала, что все волшебники равны между собой? А порою маглорождённые владеют магией намного совершеннее, чем представители чистокровных семей. — Я не доверю это дело Грейнджер! Она ненавидит отца, как ты этого можешь не замечать?! — У нас нет выбора. Подумай об этом, Драко. Завтра в мэноре состоится наша встреча. Я прошу тебя присутствовать в любом случае, независимо от принятого тобой решения. *****       Пятиэтажное здание, величественные башни с острыми шпилями, высокие панорамные окна, огромный зелёный сад, фонтаны по обе стороны гранитной дороги, окружённой высокими кустами… Здание, словно сошедшее со страниц учебника Истории, было похоже на средневековый замок. Именно таким и помнила его Гермиона. Девушка подошла к высокой кованой двери, постучала несколько раз и замерла в ожидании. Долго стоять не пришлось: через несколько секунд возле нее возник домовик. Маленькое существо тихо распахнуло перед гостьей дверь, впуская гриффиндорку в родовое поместье Малфоев. — Добро пожаловать в мэнор, — возле лестницы её встретила приветливо улыбающаяся Нарцисса Малфой и лёгким движением руки поманила Грейнджер в холл. Перед самым входом женщина немного замедлила шаг, оборачиваясь на нее. — Заранее прошу вас извинить моего сына за грубость: после известия о заключении Люциуса в Азкабан он сам не свой, — извиняющимся тоном произнесла миссис Малфой, глядя на Гермиону.       «А когда он вообще вел себя не как задиристый грубиян?» — со скептицизмом подумала девушка и мысленно хмыкнула, не вспомнив ни единого подобного случая. Но вслух лишь ответила, натягивая милую улыбку: — Можете не волноваться, я прекрасно понимаю его чувства.       Нарцисса кивнула, толкнула двери и отошла в сторону, пропуская Грейнджер вперёд. От красоты помещения перехватило дух, и девушка на мгновение забыла, что находится здесь не одна. — Что, Грейнджер, решила втереться в доверие представителям одной из древнейших чистокровных семей? Жаль, у тебя ничего не получится. Не после твоего плохого отношения ко мне, — ехидный голос вырвал её из мыслей, возвращая в реальность. — И не думала, Малфой. Меня вполне устраивает моя жизнь. Здесь я нахожусь лишь по просьбе твоей матери, не забывай об этом, пожалуйста. — О-о, о ТАКОМ не забудешь, — усмехнулся Драко, намекая на нежелательность её присутствия в замке. — Не переживай, мою грязь хотя бы возможно оттереть, чего не скажешь о твоей, намертво въевшейся в натуру, — парировала Грейнджер. Она успела заметить, как глаза Драко потемнели от ярости, вызванной её нахальным заявлением, но ничего ответить он не успел, поскольку в кресло возле сына аккуратно опустилась Нарцисса, и парню пришлось натянуть на лицо фальшиво-дружелюбную улыбку. — Итак, для начала поблагодарю вас за то, что любезно согласились предоставить нам помощь, мисс Грейнджер, — начала Нарцисса, протягивая Гермионе чашку с чаем. Она приняла её, предварительно поблагодарив миссис Малфой, и сделала небольшой глоток. Теплая жидкость немного обожгла язык и приятно разлилась по телу, согревая, что было очень уместно, поскольку в помещении довольно прохладно. — Да, любезности ей, определенно, не занимать, — не удержавшись от замечания, язвительно вставил Драко, но, встретив предостерегающий взгляд матери, деланно-мягко улыбнулся, обращая едкость в безобидную шутку. — Мисс Грейнджер, Вы не окажете нам услугу? Не могли бы Вы предоставить нам список необходимых к подписанию документов? — Да, конечно, подождите, пожалуйста… Ох, где же они? — Гермиона, немного порывшись в своем кожаном портфеле, выудила бледно-красную папку с бумагами и осторожно вложила её в протянутые руки миссис Малфой. — Ага, вот.       На несколько минут между ними повисла мёртвая тишина, нарушаемая лишь мерным потрескиванием дров в камине, и за этот небольшой промежуток времени Гермиона успела детальнее рассмотреть интерьер холла. Стены были выкрашены в темно-зелёный цвет, длинный мраморный стол, расположенный чуть поодаль от окна, отлично сочетался с камином, возле которого сейчас сидели Малфои, а большое позолоченное зеркало, стоящее возле дивана, отлично гармонировало со всем остальным интерьером, который был в том же цвете, что и стены. Наконец, Нарцисса призвала к себе совершенно новое на вид гусиное перо и по-очереди вывела на всех пергаментах аккуратную подпись. — Спасибо, что потратили на нас своё время, — улыбнулась женщина, возвращая Грейнджер пергаменты. Она сдержанно кивнула, пряча их в папку, а после сунула её в портфель и, поднявшись со своего места, уже намеревалась покинуть холл, как вдруг слова Нарциссы, сказанные ей напоследок, заставили девушку замереть у дверей. — Мисс Грейнджер, останетесь, пожалуйста, в Мэноре до тех пор, пока дело не будет закрыто.       Гриффиндорка медленно обернулась, удивлённо глядя на женщину. — Но… — попыталась возразить она, но мгновенно запеклась, встретив серьезный взгляд миссис Малфой. — Мой сын не будет против, — заверила Нарцисса, — к тому же Вам не будет надобности каждые несколько дней ходить к нам, чтобы обсуждать детали. Некоторые рода могут быть против освобождения Люциуса, а мне бы очень не хотелось, чтобы у Вас возникли лишние проблемы.       Гермиона неуверенно кивнула, возвращаясь на своё место. — Ваша комната расположена на втором этаже, прямо по коридору. Драко, проводи гостью, — попросила хозяйка Мэнора, переводя взгляд на сына. Малфой неохотно кивнул, поднялся со своего кресла и ленивой походкой поплёлся к лестнице, небрежным жестом приглашая девушку следовать за ним. *****       Определенно, эти два дня были богаты шокирующими известиями. Сначала заключение отца, теперь Грейнджер… Словно жизнь издевалась над ним, наказывая за все совершённые ранее ошибки. Он слышал торопливые шаги Грейнджер позади, и это лишь сильнее раздражало. — Ты специально выводишь меня из себя?! — прошипел он, оборачиваясь на девушку, из-за чего она чуть с размаху не влетела ему в спину, но каким-то образом успела притормозить. — Если ты думаешь, что я радуюсь перспективе жить с тобой в одном доме, то глубоко ошибаешься, — вздёрнула она подбородок, скрещивая руки на груди, предварительно смерив его презрительным взглядом. — Отказалась бы тогда! — Не тебе указывать, что мне следовало делать. — Ты находишься в МОЁМ доме, Грейнджер, и будешь осквернять его своим присутствием! — взорвался Драко, с отвращением глядя на собеседницу. — Это необходимая мера, Малфой. Я уже говорила, что не имею ни малейшего желания жить с таким человеком, как ты, под одной крышей, но твоя замечательная, в отличие от тебя, мать предложила мне остаться, чтобы я не тратила попусту время! — Без тебя знаю, ГРЯЗНОКРОВКА!       Тишину дома нарушила звонкая пощёчина. — Ты, неблагодарная скотина! Я добровольно вызвалась помогать вам, надеясь на то, что ты хоть немного исправился, но, видимо, зря. В следующий раз не стану помогать людям, подобным тебе. Это было до жути опрометчивое и глупое решение! Можешь проваливать, я сама найду комнату. — Никто не давал тебе права здесь командовать! — Драко буквально чувствовал, как его трясло от ненависти к этой выскочке. — Так же, как никто не давал тебе права вести себя подобным образом, — парировала Гермиона и, не дожидаясь ответа, резко развернулась на каблуках, уходя в противоположную от него сторону.       Драко впечатал кулак в стену, развернулся и помчался вниз по лестнице, едва не перепрыгивая через несколько ступень.       Только подальше от этого места, подальше от грязнокровки. Он найдет способ выдворить ее отсюда, но до тех пор, пока Грейнджер имеет огромное значение для отца, Драко будет вынужден терпеть. Она просто поможет им, а дальше жизнь вернётся в прежнее привычное русло. Так ведь? ТАК. И, да, он не станет больше терпеть ее выходок. Давно пора указать этой гриффиндорской выскочке её место. Она больше не посмеет общаться с ним в своей язвительно-презрительной манере, не посмеет поднимать на него свою руку. — Драко, это вынужденная мера, будь с ней вежливее, — на плечо опустилась рука матери, и он обернулся к ней. — Лишь в том случае, если Грейнджер будет выказывать надлежащее уважение.