Хтонь

      Нож, всего-навсего обычный кухонный нож — и, возможно, моё бремя станет хоть немного легче.       Как я представляю кровь? Она вряд ли похожа на кетчуп и уж тем более на джем. Она не сладка и не манит. Её выход наружу — всего лишь констатация факта, что человеку в данный момент совсем не хорошо. Возможно, я не из кровожадных. Мне равнодушна кровь, я её даже немного побаиваюсь. Я — слабачка, но которую всё окончательно достало.       Убить Джона — под силу ли мне?       Попытка не пытка. По крайней мере, удачная.       Доу не так страшен, когда спит. Даже смахивает на ангелочка; но я уж-то точно знаю, что за хтонь он. Весь покладистый, такой хороший. И такой, мать твою, стрёмный.       Я не убийца. У меня нет сей жажды — убивать, однако что-то странное очнулось во мне, стоило лишь оказаться в чужих мерзких лапах.       Он(о) взял(о) меня в плен своего больного разума, заразив и меня. Я должна найти лекарство, противоядие. Немедленно.       Нож без колебаний, во мраке комнаты сверкая неведомым мне светом, вонзается прямо в грудь Джона Доу. Всё моё тело вздрагивает от неведомого мне ощущения. Чужого. Неизведанного.       Резко зажигается свет из неизвестного источника. Горит точно не лампа.       В животе становится нещадно жарко, всё жжёт. Так вот, каков он — животный голод.       — Приятного аппетита, любовь моя!       Я не замечаю, как прислоняюсь к чужой груди за льющиеся кровью.       Доу вовсе не испугался.       Он рад даже, что заразил меня своим безумием.       Подонок.