Выбор

      После того, как Оуэн уехал, еще некоторое время Оби-Ван простоял на свежем воздухе, обдуваемый со всех сторон теплым ласковым ветром, и задумчиво поглаживал бороду. Он долго обдумывал сказанное братом, гадая, как следовало бы поступить. Несмотря ни на что джедай не желал, чтобы бывший падаван мучился, но в то же время оставался реалистом и понимал, что стоит позволить Оуэну воплотить задуманное, и нового сражения будет не избежать. Вейдер ни за что не станет сидеть сложа руки, и скорее умрет от недостатка кислорода, нежели упустит шанс поквитаться за свои страдания…       Оби-Ван вздохнул, и устало потер переносицу. Ему казалось, что своими словами бывший падаван нанес ему удар, от которого он уже никогда не сможет подняться. Даже непрекращающиеся сражения в период войны не изводили его так, как пара часов в компании ситха, хотя еще совсем недавно он бы мог с этим поспорить. Сражения с Дуку, Молом или Вентресс, как оказалось, не требовали от него столько же концентрации и усилий, сколько он прикладывал, пребывая в одном помещении с Вейдером. Джедай с готовностью отдал все, что угодно, если бы можно было повернуть время вспять. Он бы сражался с ними снова и снова раз за разом, лишь бы только Энакин оставался собой. Лишь бы только все стало как прежде… Но этого никогда не будет. Во многом потому, что даже тогда хрупкое взаимопонимание между ними было нарушено, а доверие — подорвано. И сейчас Вейдер в отместку за все свои страдания бил по больным местам с упрямством и садизмом машины, выплескивая в Силу свои годами накопленные гнев, злобу и разочарование. И каждое его слово, каждый брошенный исподлобья взгляд только больше и больше убеждал джедая в том, что все следовало закончить еще на Мустафаре. Что следовало все-таки послушать Йоду и убить ситха, а не тешить себя напрасными иллюзиями.       Может, Энакин действительно мертв?..       Оби-Ван покачал головой. Он уже не единожды думал об этом и корил себя за то, что продолжал. Сдаться сейчас значило одним махом нивелировать все, что он поставил на кон ради спасения бывшего падавана. И жизнь Падме, и поддержку Йоды, и старания Оуэна… Кеноби в какой-то момент малодушно подумал о том, что, может, теперь, когда их с бывшим учеником ничего не связывало, станет проще? Оби-Ван, положа руку на сердце, не был в этом уверен, как и ни в чем другом. Сложно было одновременно держать гордо поднятой голову и наблюдать за тем, как раз за разом тебе протыкают сердце десятками ударов, а со спины приближается армия, которую в одиночку ни за что не остановить. Кеноби почти физически ощущал, как Сидиус дышал ему в затылок. Чутье подсказывало джедаю, что закономерный финал, который он с таким трудом и усердием отодвигал, скоро его настигнет.       Мучительно пытаясь на время отгородиться от смутной тревоги и загнать ее куда-то на затворки сознания, Оби-Ван направился к зернохранилищу за теми дроидами, которых сумел починить и перепрограммировать. Пелли, с защитным щитком на лице, как раз заканчивала приваривать к корпусу «колчана» последние дюрастиловые заплатки. Ее дроиды тем временем копошились в днище корабля, о чем-то неразборчиво болтая друг с другом на своем механическом языке. Заметив Оби-Вана, Пелли выключила сварку и подняла щиток.       — Ну, и как прошло?       Ее взгляд с его лица почти тут же упал на разрушителей, которых к тому моменту джедай уже успел активировать. Механик уперла руки в бока и скептически подняла бровь.       — Видимо, чуда так и не случилось.       Оби-Ван покачал головой.       — Я на него и не рассчитывал. А это… — он на миг повернулся к разрушителям, ожидавших его дальнейшей команды. — Всего лишь предосторожность.       Пелли глядела на него с открыто выраженным сомнением. Даже дроиды, как показалось Кеноби, вторили настроению своей хозяйки. Они выползли из-под брюха корабля и, встав позади механика, забавно скопировали ее позу.       — Предосторожность, — повторила она, поджав губы. А затем громко и страдальчески вздохнула. — Что ж, видимо, нужно работать быстрее и не гулять где попало. Видите? Я умею понимать намеки.       Оби-Ван какое-то мгновение помедлил, но все же решил пока больше ничего не добавлять. Он сдержанно кивнул и прошел мимо Пелли вместе со своим небольшим эскортом. Уже у выхода из зернохранилища, он услышал, как механик поторопила своих дроидов:       — А-ну цыц! Это еще что за выкрутасы вы тут устроили? Ну же, парни, поживей, вы все слышали. Ноги в руки и работать…       Ощущение неуклонно приближающейся беды резко контрастировало с прекрасной теплой погодой. Оби-Ван расставил побитых дройдеков неподалеку от входа в дом, а сам, с тяжелым сердцем, снова нацепил на пояс свой световой меч. Чутье подсказывало, что совсем скоро ему доведется вновь пустить его в ход.       Когда все приготовления были завершены, Кеноби снова вернулся к временному пристанищу ситха, изучая его хмурым взглядом. Оби-Ван по-прежнему не мог прийти к согласию с самим собой по поводу Вейдера, и это заставляло его стоять и колебаться. Джедай не хотел снова проходить через утренний кошмар, но прежде чем вернется Оуэн, ему следовало бы навестить ситха еще раз. Может быть, он все же послушает… Шансы были откровенно говоря невелики, но Оби-Ван не мог не попробовать. Как бы сложно и невыносимо это ни было.       Прихожая встретила его гнетущей тишиной. Пожалуй то, что ситх вел себя тихо, в какой-то степени беспокоило джедая даже больше, чем если бы он продолжал попытки вырваться или требовать освобождения. Энакин был самым непредсказуемым и изобретательным джедаем из всех, кого только доводилось знать Оби-Вану, и местами его подход к проблемам бывал настолько неожиданным и дерзким, что в конечном счете результатам его фантастической находчивости оставалось только удивляться, восхищаться и по-белому завидовать. Кеноби не строил иллюзий и знал, что надолго удержать Вейдера под замком не сможет, как бы ни старался. Он был сейчас даже более чем уверен, что ситх уже до мелочей продумал план побега. И только далекое от совершенства физическое состояние пока останавливало его от воплощения своей затеи, в чем бы она ни состояла.       Когда Оби-Ван толкнул дверь, — с откровенно плохим предчувствием и неприятным дежавю, — то застал бывшего падавана сидящим на полу с закрытыми глазами у самого защитного экрана. Слипшиеся в ком волосы спадали ему на лицо, прикрывая давний шрам. Он дышал ровно и не глубоко. Еда, которую джедай принес ему несколько часов назад, так и осталась лежать нетронутой.       — Если ты пришел посмотреть, не умер ли я вдруг, то вынужден тебя расстроить.       Вейдер открыл глаза и в упор посмотрел на Кеноби, слегка скривив сухие, обескровленные губы в усмешке. По коже Оби-Вана пробежал холодок, на который он предпочел не обратить внимания. Тем временем, взгляд ситха переместился с лица гостя на его световой меч, и усмешка Вейдера медленно исказилась, став больше похожей на гримасу, а потом и исчезла вовсе.       — Вижу, ты наконец принял правду, Оби-Ван. Мы можем положить всему этому конец прямо сейчас, если ты опустишь экран.       — Я пришел не для того, чтобы с тобой сражаться, — покачал головой джедай, снова осторожно присаживаясь напротив, как и совсем недавно, не желая каким-либо образом провоцировать бывшего падавана и смотреть на него сверху вниз. — И твоя смерть никогда не стала бы поводом для моей радости. Даже… учитывая все то, что ты мне наговорил ранее. Когда-то я обещал всегда тебе помогать и сдержу свое слово.       Какое-то мгновение ситх просто смотрел на него, а затем произнес почти ласково:       — В твоих давних клятвах больше нет нужды, учитель, я освобождаю тебя от них. Как я уже говорил, Энакин Скайуокер мертв. Я убил его. Прими это, Оби-Ван. Прими наконец то, что я победил.       Кеноби смотрел в такое родное, хорошо знакомое лицо, но в то же время его выражение казалось неуловимо чужим, злым, неправильным. Что-то вдруг дрогнуло внутри; будто эти слова ситха в одно мгновение снесли последние крохи надежды, что все еще теплилась где-то внутри джедая. В горле встал ком, а на глаза против воли навернулись предательские слезы. В тот момент все опасения, страхи и сомнения отошли куда-то на второй план. Сложившаяся ситуация казалась настолько дикой и сюрреалистичной, что в какой-то момент Оби-Ван даже засомневался в том, что все это происходит на самом деле. Вот он сидит и оплакивает своего ученика в компании ситха, которым тот стал.       Джедай опустил голову, разрывая зрительный контакт и заглатывая слезы, которым он отчаянно не давал скатиться с глаз. Вейдер по ту сторону экрана хранил молчание: джедай слышал его тихое сопение и затылком ощущал направленный на себя взгляд. Но в тот момент Кеноби было все равно, насколько жалким он мог выглядеть в его глазах. Все равно падать ниже было уже некуда и, в конце концов, решение, принятое на Мустафаре все время вело его именно к этому моменту, которого в глубине души он так страшился и не хотел принимать. К осознанию того, что как бы он ни бился, а ничего уже не изменить. И что спасать в самом деле некого.       — Прости, — на одном выдохе произнес Оби-Ван так тихо, что и сам едва ли расслышал. — Прости, что я не смог. Мне так жаль, Энакин.       Он по-прежнему не смотрел на ситха. Слова вылетали как камни, а вместе с ними неуловимо уходило и что-то еще. До этого момента он даже и не представлял, насколько тяготило его наспех принятое решение, насколько большим грузом оно висело у него на плечах. Он потерял Орден, потерял семью и… потерял-таки самого близкого человека из всех, что посылала ему судьба. Друга, который был готов сделать для него все, и который верил, что всегда получит то же самое в ответ.       Оби-Ван в самом деле был готов сделать все. Он попытался, но этого оказалось недостаточно. Всегда было недостаточно.       Джедай не знал точно, сколько просидел вот так, склонив голову и не находя себе в сил для того, чтобы поднять ее. Перед внутренним взором все мелькали какие-то обрывки: вот девятилетний Энакин впервые оказался в Зале Тысячи Фонтанов и глаза его загорелись неподдельным восторгом; вот он с дерзкой усмешкой и безрассудством бросил спидер в пике на забитой транспортом столичной магистрали, едва их не угробив; вот он снова, как всегда, пришел на поле боя спасать учителя из передряги, не преминув показательно блеснуть своей изобретательностью и без каких-либо усилий — просто заговорив дроидам зубы — выиграл очередное сражение. Оби-Ван всегда в глубине души знал, что мало чему на самом деле научил падавана, как джедая, при этом все равно умудрившись упустить из виду самое главное. То, на что часто указывал Куай-Гон в годы ученичества самого Кеноби. О том, что далеко не Сила и не меч делали джедая джедаем.       Но теперь уже слишком поздно.       — Скоро все закончится, учитель, — произнес Вейдер, в какой-то момент нарушив воцарившуюся тишину и Оби-Ван, слегка нахмурившись, таки поднял голову и посмотрел на ситха. — И тебе больше не придется ни о чем сожалеть.       Дурное предчувствие в груди Оби-Вана тут же дало о себе знать острым уколом. Он внимательнее пригляделся к ситху и только теперь по-настоящему заметил, что тот был удивительно спокоен — совсем ничего общего с поведением, которое джедай наблюдал несколько часов назад. Тогда Вейдер сдерживал свои эмоции и порывы усилием воли, не в состоянии спокойно реагировать на слова бывшего учителя, но сейчас… Сейчас все было как-то иначе. Будто ему стало все равно, будто он в самом деле перестал тяготиться своим заключением, будто знал что-то и терпеливо ждал этого «чего-то», что неминуемо должно было произойти в самое ближайшее время. Оби-Ван нахмурился.       — Что это значит? — сипло спросил он, во все глаза разглядывая ситха. — Что ты сделал?       — Ты не должен был пускать ко мне посторонних, Оби-Ван, но твоя жалость затмила рассудок — и это решение стало твоей последней ошибкой. Теперь я знаю, где нахожусь. И император тоже это знает. Разве ты не чувствуешь, учитель?.. — Вейдер на мгновение прикрыл глаза, и создавалось впечатление, будто он внимательно прислушивался к чему-то. — Империя очень скоро будет здесь.       Едва он договорил, как Оби-Ван поспешно вскочил на ноги и тут же направился к выходу. Однако у самых дверей прозвучавшие слова ситха заставили джедая на мгновение замереть.       — Не беспокойся, учитель. После того, как я закончу с тобой, то уничтожу императора. Равновесие в Силе будет восстановлено, а в галактике наконец воцарится мир.       Кеноби с секунду помедлил, а затем в последний раз обернулся на бывшего ученика. Губы ситха искривились в дерганой зловещей усмешке и Оби-Ван в который раз подумал о том, что воистину алчность ситхов не знала границ.       Это не Энакин.       Джедай так и не нашелся, что ответить, поэтому почти сразу покинул обиталище Вейдера и поспешил выйти на улицу. Оказавшись на свежем воздухе, он осмотрелся по сторонам, выискивая в небе взглядом корабли империи, но ничего подобного не находил. Все такое же безоблачное и безмятежно-голубое, оно простиралось до линии горизонта и абсолютно не изменилось с тех пор, как Кеноби наблюдал его в последний раз. Однако Оби-Ван был склонен поверить Вейдеру, потому что его собственные ощущения вторили словам ситха.       Империя была близко.       Он быстрым шагом направился обратно к зернохранилищу, где находился старый передатчик, оставленный Оуэном для связи. Пелли по-прежнему занималась сваркой, когда он явился — слегка запыхавшийся после недолгого бега вниз по склону, — и попытался связаться братом.       — Оуэн, — проговорил Оби-Ван, удостоверившись, что настроился на частоту комлинка брата. — Оуэн, ты слышишь меня?       В ответ из динамика сыпались только треск и неясные помехи. Кеноби сделал глубокий вдох, стараясь не давать беспокойству загнать себя в угол, и попробовал снова.       — Оуэн, это Оби-Ван. Ты меня слышишь?       Джедай был так поглощен передатчиком, что даже и не заметил, что Пелли снова выключила сварочный аппарат.       — Эй, Бен, у вас опять что-то случилось?       Оби-Ван на секунду прикрыл глаза, а затем обернулся к механику. Все это ему не нравилось. Какой-то миг он смотрел на нее, а затем перевел взгляд на побитый «колчан», который за минувшие пару дней таки стал выглядеть немного лучше, чем до этого. Разом в голове промелькнули несколько вариантов дальнейшего развития событий, которые джедай отметал один за другим, пытаясь найти наиболее приемлемый. Ясно было как день, что в одиночку ему не выстоять ни против Сидиуса, если тот вдруг решит прилететь лично, ни против его армии. На миг взгляд Кеноби переместился на торец дома, который угадывался вдали за спиной механика и джедай ощутил укол сожаления: что бы там ни говорил бывший падаван, что бы ни говорил себе сам Оби-Ван, а он не хотел бросать ситха здесь. Не для того он бежал с Мустафара, чтобы отдать его в руки Сидиусу, однако… Однако битва уже проиграна, глупо отрицать это. Пора принять смерть ученика и двигаться дальше. Пусть он уже ничего не сможет сделать для Энакина, но своему брату и его семье он еще бы сумел помочь.       Пока Пелли ожидала ответа, мысли в голове джедая сменяли одна другую с быстрой, хладнокровной и выверенной точностью. На удивление, сейчас его разум был как никогда ясен. Он знал, что не сможет просто улететь один и бросить Оуэна, его семью и Пелли на растерзание Империи. Даже если большая часть сил императора бросится за ним в погоню, другая все равно останется, чтобы провести расследование. У дознавателей не займет много времени выяснить, что они ему помогали и тюрьмой, в таком случае, всем сообщникам не отделаться. Оби-Ван на этот счет вообще не питал никаких иллюзий. Ситхи никогда не отличались гуманностью, и с них бы сталось использовать Оуэна и остальных в качестве заложников или как своеобразный рычаг давления на его и без того отягощенную совесть. Так что этот вариант не годился. Он мог бы сам сдаться в руки императору в обмен на свободу других, но не было никакой гарантии в том, что Палпатин сдержит слово и не накажет брата и его семью в назидание всем остальным. Но что-то Оби-Вану подсказывало, что бывший канцлер ни за что на такое не согласится после того, как джедай несколько суток трепал ему нервы своим побегом. Он мог бы забрать Пелли и семью Оуэна и улететь куда-нибудь подальше, например во Внешнее Кольцо, пока планету не заблокировали корабли Империи. Просто оставить Вейдера здесь — все равно люди императора найдут его так или иначе, — и улететь со Стьюджона как можно дальше.       Моргнув, Оби-Ван сфокусировал взгляд на Пелли, которая все еще терпеливо ждала его ответа.       — Этот корабль сможет взлететь?       Механик какой-то момент озадачено смотрела на него, а затем моргнула.       — Что, прямо сейчас? Ну, при большой доле везения, я бы сказала, что шансы примерно десять к одному.       — Хорошо, — в случае Оби-Вана даже это было лучше, чем ничего. — Тогда советую как можно быстрее залатать оставшиеся пробоины в корпусе, потому что очень скоро нам придется покинуть планету.       Под удивленно-шокированный взгляд Пелли Оби-Ван, больше не теряя драгоценного времени, вышел на улицу и сразу же направился к ограде, у которой остались стоять припаркованными грависани, на которых они с Оуэном привезли Энакина. Справившись с первым потрясением, механик тут же последовала за ним и догнала уже на полпути к транспорту.       — В смысле «очень скоро нам придется покинуть планету»?       — Прошу прощения, — Оби-Ван даже не счел нужным обернуться, чтобы сказать это, и надеялся на понимание. — Я втянул вас и Оуэна в то, что находится за пределами вашего понимания и сожалею об этом…       — Так, стоп, минуточку, — перебила Пелли и, поспешно обогнув джедая, решительно встала у него на пути, чтобы не дать пройти к грависаням. Вид у нее был слегка растерянный и сердитый одновременно, а короткие кудри из-за ветра так и норовили залезть ей в рот, когда она заговорила. — Это все, конечно, дико любопытно, но во-первых, мне еще никто не заплатил за работу, во-вторых, я никуда улетать не собираюсь — мне и здесь хорошо. А в-третьих, даже если бы вдруг я этого очень захотела, даже если бы у меня вдруг не осталось иного выбора, даже если бы вы мне сказали, что мир через минуту схлопнется в черную дыру, то я все равно не смогла бы покинуть планету на этом корыте, потому что еще не установила на него новый гиперпривод!..       — Что?.. — невольно вырвалось у Оби-Вана, и он уставился на механика во все глаза. — Вы до сих пор не починили гипердрайв?.. Почему?       Пелли раздраженно закатила глаза и едва слышно пробормотала что-то на хаттском.       — А этот вопрос возвращает нас к первому пункту моих предыдущих объяснений, недогадливый вы мой. Я до сих пор не починила его потому, что мне все еще никто из вас не заплатил! Ни один уважающий себя техник не станет чинить гипердрайв первым делом, особенно не получив перед этим оплату за работу. Считайте, из уважения к доку Оуэну я и так пошла на большие уступки, но всему есть предел! Дураки на Татуине не выживают, а я по-вашему что, только вчера родилась?       — Нет, — выдохнул Оби-Ван, устало потерев переносицу. Услышанные новости не радовали его от слова совсем. «Терпение», — напомнил сам себе джедай и вздохнул. — Конечно нет. Уверяю вас, у нас и в мыслях не было вас обманывать, но сейчас обстоятельства изменились. Империя скоро будет здесь, Пелли. И когда они узнают, что вы мне помогали — а они несомненно узнают это, поверьте, — никто не станет разбираться, добровольно вы это делали или нет.       Механик открыла рот, чтобы что-то сказать, а затем тут же закрыла. На слегка перемазанном грязью лице проступило озабоченное выражение.       — Почему мне кажется, что вы не шутите?..       — Потому что я и не шучу, — Оби-Ван покачал головой. — Мне не удалось связаться с Оуэном, поэтому, если он вдруг вернется раньше, скажите ему, чтобы никуда не уходил. Я поеду за его семьей и сразу же вернусь.       — Но… — начала было Пелли, которая явно не могла уложить в голове то, что он только что сказал. — Но я не успею! Даже если я начну прямо сейчас, на это потребуется как минимум несколько часов! И это еще очень оптимистичный прогноз!..       — Что ж, меня устраивает, — ответил Оби-Ван и, обогнув Пелли, направился к своему транспорту. Механик досадливо рыкнула в воздух и снова что-то неразборчиво пробормотала, но джедай не обратил внимания. Практически сразу она скрылась обратно в зернохранилище, в то время как Кеноби, запрыгнув на сиденье и включив двигатель замер, вновь ощутив острый укол вины. Оуэн не обрадуется его известиям, но он поймет. У него не будет иного выбора. А что касается Энакина…       «Прости», — пронеслось в голове, и Оби-Ван на мгновение обернулся на старый дом, что стоял выше на холме, утопая в зелени. Но едва джедай это сделал, как тут же сообразил, что что-то не так.       Он не увидел дроидов-разрушителей, которых оставил стеречь территорию.       Оби-Ван нахмурился и, выключив двигатели, медленно слез с грависаней. Рука сама собой метнулась к поясу и уже через секунду прохладная рукоять светового меча оказалась в ладони. Ощущения накрыли не из приятных, а отметины на горле в форме пальцев, о которых джедай большую часть времени старался не вспоминать, снова на краткий миг будто обдало огнем. Кеноби продолжал продвигаться по склону, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям и звукам вокруг. Вокруг было тихо — только трава шумела под теплыми порывами ветра, да мелкие насекомые, пролетавшие мимо. Оби-Ван чувствовал, что каждый мускул в его теле был напряжен, и все органы чувств разом с ними обострились до предела. Когда он добрался до крыльца, то сразу увидел, что дроиды были там же, где он их и оставил, но с одним существенным отличием: они были будто раздавлены в лепешку. Практически одновременно с этим открытием на джедая нахлынула волна плохого предчувствия. Он посмотрел на дом перед собой и внутренний голос тут же услужливо подсказал, что ситха внутри больше не было. Неожиданно пришедшее осознание следом подтвердили и уши: генератор, обеспечивающий работу экранов, больше не гудел.       — О нет, — пробормотал Оби-Ван и тут же обернулся к зернохранилищу. — Пелли.       Больше не теряя ни секунды, Кеноби бросился бежать вниз, к импровизированному ангару. Сердце колотилось в груди как сумасшедшее, но разум оставался все таким же собранным и спокойным, чем еще сутки назад Кеноби бы точно не похвастался. В каком-то смысле слова Вейдера облегчили ношу, которую он взвалил на себя на Мустафаре. Оби-Ван знал, как сражаться с ситхами, а не с тем, кого по праву считал своим братом. Теперь, когда он, наконец, принял тот факт, что Энакина в самом деле больше не было, стало и легче думать, и легче дышать. Может, в самом деле было глупо так долго сопротивляться очевидной истине…       Оби-Ван оказался неприятно застигнут врасплох тем, что совершенно ничего не почувствовал, когда ситх вырвался, но еще больше его страшило то, насколько мастерски он сумел остаться незамеченным при своих-то травмах. Худшего расклада и представить было нельзя. Оби-Ван не мог выбирать между Оуэном и Пелли. Но сейчас приоритетность задачи была очевидной: пока в небе не наблюдалось кораблей Империи, младший брат мог подождать.       А Вейдер ждать не будет.       Кеноби медленно вошел в зернохранилище, держа наготове световой меч, но не активируя его. Внутри царила практически идеальная тишина, которую нарушало только гудение генераторов. Дроиды Пелли попрятались за контейнерами с инструментами и запчастями, — Оби-Ван заметил их краем глаза, и это практически подтвердило его догадки о том, что ситх находился именно здесь. Джедай жестом велел им и дальше молчать, а сам бесшумно пошел дальше. Он медленно обогнул «колчан» и только тогда увидел механика. Висевшая в воздухе в метре над землей, Пелли дергала ногами и отчаянно царапала руками горло, не в силах освободиться от невидимой хватки, что сдавила ей шею. Оби-Ван непроизвольно сглотнул, на краткий миг ощутив что-то подобное и на своем горле.       Вейдер показался в поле зрения секундой позже. Теперь, при нормальном освещении его нездоровый вид намного сильнее бросился в глаза. Полумашина, получеловек с глазами зверя и лицом, что еще не так давно было символом надежды всей Республики. В тот момент Кеноби посетило очередное дежавю: совсем недавно он уже наблюдал эту сцену с участием Падме и меньше всего на свете хотел ее повторения.       — Отпусти ее, — сказал Оби-Ван, прямо глядя на ситха. — Тебе нужен я. Я здесь. Как ты того и хотел.       Пелли, висевшая в воздухе, начала хрипеть. Кеноби казалось, что еще мгновение, и она не выдержит, но рука Вейдера дрогнула, и он ослабил хватку. Механик с грохотом повалилась на пол, кашляя и задыхаясь. Оби-Ван бросился к ней, чтобы помочь встать. Пелли почти судорожно вцепилась в его руку с насмерть перепуганным лицом.       — Все в порядке?       Она только кивнула, не в силах выдавить из себя ни звука. Оби-Ван одним лишь взглядом велел ей уходить, и механик без пререканий его послушалась, не задержавшись ни на миг. Когда же она благополучно скрылась из виду, Кеноби повернулся к бывшему ученику и нахмурился.       — Если хочешь достать меня, незачем причинять боль другим!       — Я хотел, чтобы ты увидел, на что теперь похожа моя жизнь, учитель. Я мог бы оторвать ей руки, ноги, а потом бросить в огонь, но это не доставит мне того же удовлетворения, как если бы я сделал это с тобой.       — Что ж, хорошо, — Оби-Ван активировал световой меч и встал в стойку, повторяя про себя, что перед ним не Энакин — и в этот раз получилось значительно лучше. — Нам в самом деле стоит положить этому конец.       Ситх склонил голову, будто в знак согласия. А через секунду он практически зеркально отобразил движения бывшего учителя. Кеноби на миг слабо подумалось, что нужно было получше спрятать его световой меч. Тихо жужжащий голубой клинок напротив одним своим видом возвращал Оби-Вана в недавний кошмар. Джедай только сильнее стиснул в пальцах рукоять своего меча, мысленно отмечая про себя, что с поединка на Мустафаре она не стала весить меньше.