Сила должна быть...

      В мире, пожалуй, нет ни одного крупного города, в котором удалось бы полностью навести порядок и избавиться от преступности. Чем больше город, тем сложнее уследить за всей той многотысячной толпой, что проживает в нём от центра до самых дальних окраин, тем легче преступным синдикатам пускать свои корни и рассеивать семена буквально повсюду. Городские жители знают, какие правила следует соблюдать, чтобы оставаться в безопасности. Большой город позволяет спокойно сосуществовать с какой угодно грязью, благополучные районы строго отделены от бедных, а организованная преступность соблюдает свои правила и договорённости с защитниками закона. Куда хуже обстоит дело с маленькими городами, отколотыми от внешнего мира и брошенными на произвол судьбы. Нине всегда казалось, что одна из основных задач ШУМ состояла в том, чтобы сохранить этот баланс и дать возможность каждому жить в прекрасном цивилизованном мире. Оказалось, что это работает только для той части мира, которой выдали счастливый билет в светлое будущее, и существует огромное количество мест, попросту забытых, принесённых в жертву во имя благополучия тех, кому повезло больше, и что самое ужасное – такие места есть даже в такой непосредственной близости от их Штаба.       Город встретил их беспросветной унылостью, что было ещё не самое худшее, в этом было даже что-то романтическое. Но, углубляясь каждый раз в темноту и грязь переулков между заброшенными, полуразвалившимися зданиями, встречая полумёртвые и совершенно дикие лица прохожих, прислушиваясь к отдалённым звукам уличных драк и грабежей, они оба начинали понимать, как выглядит истинное лицо этого города.       - И я ещё обвиняла Сэма в лишней жестокости, - жаловалась Нина после того, как они миновали какую-то уличную разборку в одном из соседних переулков. – Удивляюсь, как он в подобных условиях вырос такой лапочкой.       - Лапочка он или нет, ещё требуется доказать, - упрямо гнул свою линию Вероник. – Но ты права, теперь хоть понятно, откуда такое хладнокровие. Ужасное место, мне уже хочется сбежать отсюда как можно дальше. Долго там ещё?       - Вроде бы, нет, но я не уверена, - проверив адрес в своём блокноте, Нина продолжила сосредоточенно рассматривать дома вокруг. – Здесь почти нигде нет никаких табличек. Я не знаю даже точно, та ли это улица, и сбилась со счёта. А ты давай не жалуйся. Тебя никто ходить за мной не заставляет. Мог остаться в номере и отдыхать.       - Ну-ну. И это вместо благодарности за то, что я тебя спас от тех головорезов, - удручённо покачал головой Вероник. – Повезло, что эти обезьяны носят рубашки, теперь нескоро смогут своими пушками воспользоваться.       - Да уж, ты их быстро обезвредил, я даже удивлена. Меня аж передёрнуло, когда ты им запястья насквозь пронзил. – Нина поёжилась от воспоминаний, но тут же осеклась и приняла деловой вид. – Но это не значит, что я сама бы не справилась.       - Ну да, само собой, - насмешливо фыркает её протеже, отвлекаясь на то, чтобы обойти канаву. – Местечко ещё ничего, видал и похуже. Вот только мои туфли эта информация уже вряд ли утешит.       Он с жалостью посмотрел на свои ноги, оттирая налипший на подошву толстый слой грязи об край доски, переброшенной через очередную канаву, и Нина рассмеялась, понимая чувства начинающего кутюрье. Сама она была одета не так гламурно, но и её ботинки не были готовы к такому количеству грязи, что образовалась после проливного дождя, лившего всю ночь до самого утра. Судя по внешнему виду её приятеля, тот испытывал глубокое разочарование от того, что они не искали сбежавшего коллегу, прогуливаясь по ровным мостовым какого-нибудь Копенгагена. Если, конечно, бунт дикой природы не добрался ещё и до этого прекрасного города.       - Сэм бы нас обоих пропесочил за то, что мы тех негодяев в живых оставили, - вдруг выдаёт Нина. – Они наверняка нас запомнили и могут ещё доставить проблем.       - Мы всё сделали правильно. Ничего они нам не смогут сделать, да и вряд ли мы тут особо задержимся, - с определённой надеждой в голосе под конец фразы возражает Вероник. – Мы всё-таки воины Четырёх Основ, а они просто обезьяны с пушками, нам не следует так запросто распоряжаться чужими жизнями только потому, что имеем преимущество.       - Ты забываешь, что эти же пушки дают им самим преимущество по отношению к тем, жизнями которых они-то уж точно распоряжаются, не задумываясь о высоких идеалах, - вздыхает Нина. – Так бы, наверно, сказал Сэм. Но я бы всё равно не смогла их убить. Даже понимая, что так было бы лучше. Это могло бы спасти жизни многих невинных людей.       - Я уже говорил тебе, что твой приятель слишком на тебя влияет, - качает головой Вероник.       - Да нет, - отмахивается Нина, - я вообще о другом хотела сказать. Тяжело просто находиться здесь, видеть, как тут люди живут, и ничего с этим не делать. Что бы мы тут вдвоём смогли изменить, да ничего. Этот город был родным для Сэма, но, наверно, у него были причины его покинуть и больше никогда сюда не возвращаться. Ты говоришь, что мы воины, а они просто мелкие грабители, чего об них руки марать. Вот и ШУМ, по всей видимости, солидарен с твоим мнением, даже не думая сюда кого-либо послать, и сколько на свете ещё таких мест.       - Больше, чем ты думаешь, - печально заключает её спутник. – Ты слишком близко к сердцу всё воспринимаешь, Нина. ШУМ большая организация, но и у него нет столько резервов, чтобы охватить каждый клочок земли, а сейчас ситуация вовсе критическая, не до того совсем.       - Ты про мутантов этих? – уточняет Нина, помолчав затем пару секунд в задумчивости. – Нехорошо, конечно, так говорить, там тоже живёт много ни в чём не повинных людей. Но я думаю, что тот, кто это сделал, по крайней мере, мог руководствоваться желанием восстановить справедливость.       Вероник смотрит на свою подругу слегка изумлённо, но ничего не отвечает, снова концентрируя всё своё внимание на том, чтобы как можно меньше испачкать хотя бы брюки, насчёт обуви беспокоиться было уже поздно. Пройдя ещё пару домов, Нина останавливается, сверяясь с блокнотом, и звонко объявляет:       - Похоже, мы на месте. Тут даже табличка есть, - показывает она пальцем на покосившийся кусок жести с полустёртыми буквами.       - Если это так можно назвать, - скептически отзывается Вероник, изучая фасад унылого жилища, который выглядел не таким убитым, как он ожидал. В отличие от предыдущего места, тут было более оживлённо вокруг, где-то в соседних домах даже горел свет и играла музыка, и всё же больших надежд ему это всё не внушало. – Очередная заброшенная дыра, где мы тоже ни черта не отыщем.       - Какой ты пессимист, просто ужасный, - цокнула языком Нина, уже вовсю колдуя над замком. – Ты не прав, мы нашли в доме этой Миранды зацепку, что привела нас сюда. И тут обязательно что-нибудь отыщем.       - Ага, ключ к ещё одной дыре. Ты даже сама не знаешь, что мы тут ищем, просто зацепилась за какую-то сущую мелочь.       - Ничего не мелочь. В фильмах это всегда приводит к нужным разгадкам. Рано или поздно, - с неиссякаемым оптимизмом возражает Нина, ковыряясь в замке. Через пару секунд что-то внутри него щёлкает, и дверь со скрипом отворяется, а отчаянная взломщица поворачивается к приятелю, глядя на него с сияющим видом. – Ну вот. Открыто. Мы можем зайти.       - Этот фокус ты тоже в своих фильмах увидела? – хмыкает Вероник, разглядывая инструмент в её руке, и та, заметив это, продемонстрировала его более наглядно. Это была изящно сделанная отмычка из глины с ручкой причудливой формы, которая заканчивалась точной копией нужного ключа.       - Не совсем, это я уже сама придумала, - с гордостью заявляет Нина. – Копии ключей делают с помощью гипса, который идеально повторяет любую форму. Глина ничем не хуже. Нужно только дать ей свободно заполнить пространство замочной скважины, меняя форму при помощи печати 33 – Трансфигурация, а чтобы она не осталась внутри, добавляем печать 1 – Скольжение, и вуаля. Ювелирная работа.       То, что ничего особенно ювелирного в этих махинациях не было, Вероник, конечно, прекрасно понимал, однако это всё же требовало хорошей техники использования боевых печатей. Непосредственно в бою Нина была не так хороша, зато могла порой удивлять своими изощрёнными фокусами. Она глядела на товарища горящим взглядом, полным азарта, по ней было видно, что она получала безумное удовольствие от всей этой авантюры, независимо от результата. Вероник сдаётся, заходя внутрь сразу после прошмыгнувшей туда напарницы. В доме было темно от того, что во всех окнах были плотно задёрнуты шторы.       - Печать 2. Свечение, - тихо проговорил парень, и пуговицы на его одежде немного осветили пространство, только оказалось, что в этом не было необходимости, потому что Нина чисто на удачу щёлкнула найденным на стене выключателем и зажгла свет в прихожей. Оба удивились, не ожидая, что это сработает, но, пройдя чуть дальше и осматриваясь, они оказались поражены ещё сильнее. Дом внутри выглядел так, словно его покинули совсем недавно.       Обстановка, в целом, была простая, но вполне жилая. В комнате была кровать, письменный стол, стул и небольшая полка, заставленная, по большей части, книгами и музыкальными дисками. Осмотревшись внимательнее, Нина обнаружила и сам проигрыватель и не удержалась от соблазна его включить. На столе царил лёгкий беспорядок, а постель, наоборот, была аккуратно заправлена. На кухне даже нашёлся небольшой телевизор, что умещался на столь же маленьком холодильнике, в котором ещё оставались вполне свежие на вид продукты. В ванной комнате на полочках стоял скромный комплект средств для ухода, убитая мелкая ванна занимала почти всё пространство, куда ещё чудом была втиснута стиральная машина какой-то древней модели, которую Нина даже не решилась трогать. Почти никакой пыли, а уж тем более паутины по углам не было, весь дом выглядел чисто и уютно.       - Как тебе не стыдно рыться в чужих вещах, - пытался усовестить подругу Вероник, пока та копалась в ящике стола, перелистывая тетради, книги и журналы, которые в нём были. – Здесь явно уже живёт кто-то другой. Ты не думаешь, что нам стоит просто поскорее убраться, пока хозяин не вернулся?       - Проделать такой путь и просто уйти? Ну уж нет! Чё ты паришься, у кого из нас есть корочки Комитета, у тебя или у меня? Притворимся снова агентами какого-нибудь очень важного департамента, и дело с концом, - поворачивается к нему Нина и корчит рожу, хмуря брови и приставляя к верхней губе палец на манер усов, затем глупо хихикает и возвращается к перебиранию тетрадей. – Лучше бы помог понять, что тут написано, я же совсем не знаю итальянский. Хотя и мне уже понятно, что никакого Фернандеса мы здесь не найдём.       Нехотя Вероник подобрал одну из отброшенных тетрадей, открывая наугад и пробегая взглядом по написанному. Судя по всему, здесь жила какая-то молодая девушка, но отчего-то в участке об этом ничего не знали. Хотя в этом маленьком городке полиции вообще почти ни до кого не было дела, как он успел понять, а в такие отдалённые районы они вовсе не любили соваться. Квартиру, в которой жила Миранда, они смогли найти, порывшись в городской картотеке, но ничего полезного в ней не обнаружили, кроме вырезок из газет с пропавшими без вести, где несколько имён были выделены маркером, а одно было обведено ручкой особенно заметно, это было имя Витторио Фернандес. В газетах сообщалось, что парень находился в розыске, поэтому они решили узнать что-то у полиции, но тем оказался известен только его адрес, и больше ничего. Кто проживал здесь сейчас, вообще никого не интересовало.       Девушка, что здесь жила, была, по всей видимости, неплохо образована, особенно для такого гиблого местечка. Почти все тетради были конспектами лекций либо сценариями для различных пьес и рассказов. Судя по обилию книг на полках, девушка очень любила читать, а её сценарии даже слегка его заинтересовали, он бы мог даже показать их кое-кому из своих знакомых, однако никаких зацепок о её личности это всё равно не давало.       - Даже удивительно, что кто-то здесь сохранил такую страсть к жизни и веру в лучшее. И грустно одновременно, что так много хороших талантов тут попросту пропадает, - поделился Вероник своими мыслями с подругой, что, развалившись на облезлом кухонном диване, переключала каналы миниатюрного телевизора.       - Ну вот, теперь ты меня понимаешь, - улыбнулась она, остановившись на канале, где крутили музыкальные клипы, там хоть не надо понимать, о чём говорят. – Ну ладно, перекусим, и в обратный путь. Жаль, конечно, что ничего полезного здесь не нашли, - зачерпывает она ложкой со дна банки дешёвую икру, набивая ею рот, и ловит осуждающий взгляд коллеги. – Что ты так смотришь, с самого утра во рту ни крошки, а тут такая вкуснятина, - говорит она с наполовину забитым ртом, не успев всё проглотить. – Не волнуйся, я возмещу все убытки и даже чаевые добавлю за гостеприимство. Угощайся.       - Нет, спасибо, - отворачивает Вероник голову от протянутой банки, на что Нина пожимает плечами, продолжая орудовать ложкой. – Но мне кажется, нам теперь стоит дождаться её возвращения, чтобы всё объяснить, раз уж мы устроили этот бессмысленный обыск в её квартире и даже покусились на съестные припасы. Нина на этих словах судорожно проглатывает остатки икры и кашляет.       - Просто признайся, что тебе самому не хочется выходить на улицу в такую погоду, - лыбится она хитро.       - И это тоже, - не скрывает парень, ухмыляясь в ответ, но ухмылка мигом сползает с лица, когда слышится звук открываемого замка.       Оба тут же встрепенулись, и Вероник первым выскочил в коридор навстречу девушке, что уже возникла в дверях, нагруженная двум полными пакетами продуктов, которые роняет, когда замечает в своём доме нежданных гостей. У неё была такая же короткая стрижка, как у Нины, только волосы у неё не были ровно уложены, а торчали ёжиком в разные стороны, несколько локонов были выкрашены в розовый цвет. Её рука мигом потянулась в карман плаща за перцовым баллончиком.       - Вы кто такие? Что вы делаете в моём доме? –возмутилась она на итальянском. Голос её слегка дрожал, выдавая волнение, но вела она себя отнюдь не так напугано, как стоило бы ожидать.       - Просим прощения за вторжение, нас не предупредили, что здесь кто-то живёт,- выставив руки вперёд в защитном и в то же время как бы примирительном жесте, поспешил её успокоить Вероник, тщательно подбирая слова на языке, который не знал в совершенстве. Он достал из кармана и показал ей свою корочку служащего департамента внешней разведки. – Мы искали информацию о проживавшем тут ранее Витторио Фернандесе, - на этих словах глаза девушки округлились, и она передумала пока доставать средство самозащиты. Вероник заметил её заинтересованность и решил немного добавить. – Он как-то связан с Мирандой Бонхарт, которая нам нужна.       - Миранда? Вы её ищете? Вы с ней знакомы? То есть, она ещё жива?– один за другим сыпались вопросы из уст девушки. Нина ничего не могла понять из этого разговора, кроме прозвучавших несколько раз имён, но девушка, окончательно вдруг расслабившись, решила перейти на английский. – Меня зовут Николь. Николь Фернандес, - вспомнив про оставленную дверь, она закрывает её и снова поворачивается к своим гостям, которые многозначительно переглянулись друг с другом. – Может, хотите чаю?

* * *

      - Весь цивилизованный мир сейчас, от Европы до Америки, всколыхнула невиданная ранее катастрофа, которой не находят никакого рационального объяснения, и по этой причине одни приплетают всякие сверхъестественные силы, связывая это с божьей карой, судным днём и прочими небылицами, а другие строят теории заговора тайных организаций и целых государственных объединений восточной части мира. Однако восточные страны напуганы происходящим не меньше, применяя самые экстренные меры по обеспечению своей безопасности. Это, конечно, не опровергает обвинения напрямую, и всё же никому в мировом сообществе на данный момент неизвестно, в какой точке земного шара вспыхнет следующий очаг. Разумеется, объяснять происходящее божественными силами, тайными организациями или сговором восточных государств не годится, но кто же всё-таки виноват? Ответ на этот вопрос можно получить, соединив вместе все эти теории и отделив в них правду от вымысла, чем мы с вами и займёмся в ближайший час. Я, Ричард Фатум, более известный как Потрошитель легенд, решил вскрыть ещё одну грандиозную тайну и провёл независимое расследование, в ходе которого нашёл несколько неопровержимых доказательств причастности к этому делу особой террористической группировки, принадлежащей псевдорелигиозному культу Древо Жизни, который самыми радикальными способами борется с так называемыми «потребительскими инстинктами общества». До сих пор так никому и не удалось понять, кто управляет этим культом, но его филиалы обнаружены на всех континентах. Именно этот культ способствует распространению легенды о приближении судного дня. На их счету уже несколько крупных покушений на склады и фабрики мировых промышленных гигантов, но всё это, как оказалось, было лишь лёгким предупреждением. Давно известно, что они планировали что-то более масштабное, но никто не мог ожидать от них чего-то настолько грандиозного. То, что происходит сейчас, вполне резонно мало кому может показаться делом рук террористов, это совершенно иной уровень, однако примечательно то, что до сих пор страдают только западные страны. Этот культ, как известно, сформирован на территории объединения стран Англо-Французской Империи, позиционируя себя как библейский, но не всё так просто, и вскоре мною будет показано, как много в их идеях одухотворения природы и противопоставления её человеческой цивилизации имеет общего с традиционно-восточными духовными направлениями. Кроме того, за всё существования Древа промышленные гиганты таких стран, как Китай или Япония, остаются без особого внимания. Немаловажным фактором также является и то, что все вооружённые силы ОША и Империи сейчас направлены на уничтожение возникшей угрозы, что привело к ослабеванию контроля на территории стран Азиатского Общества Свободы. Многие другие сведения, добытые мной, указывают на то, что главный центр Древа Жизни базируется сейчас на востоке и сотрудничает сразу с несколькими наиболее развитыми странами азиатско-африканского региона, получив достаточно ресурсов для реализации столь масштабного и безумного проекта, конечная цель которого до сих пор неизвестна. Судя по реакции стран АОС и Китая, они не ожидали такого поворота событий, однако реальность такова, что мир скоро может оказаться на грани войны Востока и Запада. Теперь, когда общая картина мной обрисована, предлагаю рассмотреть ситуацию более подробно, - мужчина откашливается в кулак и делает знак головой в сторону съёмочной группы, в ответ ему делают взмах рукой и останавливают съёмку.       - Перерыв пять минут, и продолжаем, - говорит постановщик, и ведущий, мужчина солидного уже возраста, лет за сорок, просит ассистентку принести ему кофе. Он выглядел интеллигентно и одет был весьма по-деловому, но вместе с тем выделялся совершенно во всём, начиная с белоснежной шевелюры, что ниспадала на плечи с обеих сторон, таких же белоснежных тонких ухоженных усов и бороды, придававших ему вид древнего восточного философа. Сходство это разрушали тёмно-фиолетовый пиджак с зелёным галстуком и капризные манеры.       - Надо успеть всё записать за пару часов, у меня ещё назначена встреча. Кому вообще понадобилось это так срочно? Планировалось сделать это в конце недели, мне даже не дали время как следует подготовиться. Неужели всё настолько серьёзно? – жалуется он, глядя в сторону на своё изображение на экране и поправляя галстук.       - Мы думали, это как раз была твоя идея, - отзывается кто-то из съёмочной группы. – Куй железо, пока горячо. Сейчас самое время поднимать рейтинги и раньше других выдать сенсационный материал. Да и сам понимаешь, политика. Кому-то сверху твоё «независимое расследование» должно быть очень сейчас на руку, - насмешливо выделяет он кавычки в своей речи.       - Что значит этот тон, Митч? Я работаю только с заслуживающими доверие источниками, - хмурится на это Фатум.       - Ну извини, мне-то вообще фиолетово. А вот тебе теперь ходить и оглядываться, - смеётся Митч. – Особенно в том случае, если эти источники действительно не лгут.       Фатум только фыркнул и прикрикнул на ассистентку, что уже несла ему кофе с круассаном на подносе. Он и сам понимает, что влезает в неприятную историю, понял это ещё тогда, когда один из его источников с ним связался, но ему это было не впервой, такова была его работа – нести людям свет правды. Он искренне верил в своё великое предназначение и немало денег отстёгивал за то, чтобы его охраняли круглосуточно и постоянно, он вполне мог положиться на тех, кому доверял свою жизнь. Перерыв закончился, и съёмки продолжались почти три часа, но время ещё было, чтобы заехать в номер и принять душ перед встречей. Он возвращается в свою гримёрку, у двери которой ожидал его личный телохранитель.       - Всё нормально? – задаёт дежурный вопрос, и тот сдержанно кивает в ответ. Ну ещё бы, не подложат же ему бомбу прям в гримёрку. Пора бы вообще перестать думать об этом, никто даже не знает, что он сегодня был в телецентре, обычно съёмки проходили на несколько дней позже.       Спустя ещё минут десять, Ричард Фатум уже садился в машину, которую вёл тот же человек, что его охранял, работая по совместительству ещё и личным шофёром. Любезно открыв ему дверь, мужчина отошёл в сторону, и Фатум, напустив на себя картинно важный вид, уселся на заднее сиденье. Выглядел он точно так же, как и час назад, даже одет был в тот же костюм, однако выражение его лица отчего-то перестало быть таким деловым и надменным, и отчего-то стал беспокоить галстук, который он попытался ослабить.       - Николай, скажи мне, я нормально выгляжу? – задаёт он вдруг внезапный вопрос своему шофёру. – Мне не нравятся эти усы. Их бы сбрить. У меня всё-таки важная-преважная встреча, а я выгляжу как-то по-дурацки.       Николай поворачивается к нему, останавливаясь на светофоре. Это был коротко стриженный русоволосый плотно сложенный мужчина лет тридцати с хвостиком, который коротко улыбнулся, а затем устало вздохнул и отвернулся обратно.       - Всё в порядке, сэр. Ваши усы выглядят точно так же, как и всегда, - отвечает он, вновь трогаясь с места. В янтарных глазах Ричарда промелькнула тень усмешки, но он подавил её в себе, снова напуская важный вид.       - Забудем про это. Просто немного волнуюсь.       Он отворачивается к окну и смотрит на проносящийся мимо город, с интересом разглядывая здания и прохожих сквозь тонированные стёкла дорогого автомобиля. Через какое-то время они подъезжают к отелю. Шофёр открывает ему дверь и отходит в сторону, снова исполняя обязанности охранника. Тот выходит и делает несколько размашистых шагов вперёд, вставая на открытое пространство, раскрывает плечи и разводит руками, глубоко вдыхая полной грудью.       - Чувствую, сегодня будет прекрасный де… - договорить свою фразу он уже не успевает, концовка заглушается резким хлопком выстрела из снайперской винтовки. Его жизнь обрывается легко и гуманно – точным выстрелом в голову. Он тут же валится на землю, растекаясь алой кровью из простреленной головы.       Поднимается паника среди людей, оказавшихся очевидцами убийства. Николай сначала беглым взглядом смотрит на окна, но никакого движения не замечает, затем хватает рацию и что-то говорит. Он ограждает руками труп Фатума от сбежавшейся толпы зевак и наклоняется к нему, словно надеясь ещё спасти. Кто-то из толпы кричит, что видел в окне стрелявшего, что надо его ловить, пока он не сбежал, но Николай не обращает на это никакого внимания, судьба убийцы его совсем не волновала. Он чего-то ждал и наконец дождался. Машина скорой помощи приехала действительно очень скоро, ко всеобщему удивлению, и тяжело раненого, наверняка уже мёртвого телеведущего оперативно выскочивший из машины водитель в одежде медработника совместно с телохранителем Николаем запихнули внутрь задней части кабины даже без всяких носилок. Что там было внутри, снаружи было не видно, поскольку от посторонних глаз кабина была закрыта шторой. Водитель выскочил, закрыл задние двери и залез обратно за руль, не теряя драгоценного времени, а зеваки так и остались стоять в недоумении, не ожидая такого скорого финала.       - Вставай уже, твоё шоу закончилось, - обратился Николай к развалившемуся на полу фургона Ричарду, когда они отъехали достаточно далеко от места происшествия. Серьёзность ранения телезвезды вызывала у него вполне объяснимые сомнения, поскольку рана на голове перестала кровоточить и даже вовсе пропала.       - Как это всё понимать? У меня что, появился двойник? – звучит озадаченно знакомый голос из глубины фургона.       Напротив Николая сидел ещё один Ричард Фатум и искренне недоумевал от происходящего, разглядывая внимательно свою точную копию. Правда, когда подстреленный Ричард прокряхтел и принял сидячее положение, оглядев присутствующих, его полное сходство оказалось весьма сомнительным. Это был молодой пацан лет двадцати с небольшим в белом стриженном под каре парике и в накладных белых очень пышных гусарских усах, бороды не было вовсе, а одет он был в ярко-лиловый пиджак с принтом арбузных долек и зелёный галстук-бабочку. Правая сторона головы у него была испачкана чем-то, очень похожим на кровь.       - Да, усы действительно оказались дурацкие, - прокомментировал Николай изменение в его внешнем виде, едва заметно улыбаясь.       - Да какие усы, что это за дурацкие фокусы? Он же совсем на меня не похож, - начинал понемногу впадать в истерику настоящий Ричард, не понимая, каким образом вдруг так изменился облик его «дублёра», но его, кажется, никто не слушал. Молодой пацан перебрался на сидение рядом с телезвездой, но глядел только на Николая.       - Самое сложное – это держать концентрацию на Маскировке в тот момент, когда тебя практически вырубают. Точно попали на этот раз, я даже почти ничего не почувствовал, - жалуется он своему коллеге. – Умирать так неприятно, оказывается, но ещё неприятнее – от таких «пуль». На мне же теперь буквально его кровь. Хороший фокус смешать её с краской. Жаль, что не увидим в газетных заголовках, как Ричарда Фатума пристрелили на смерть из ружья для пейнтбола, - он смеётся, а сам Ричард аж язык проглатывает от возмущения, когда его принимают тут за пустое место. – Ну так что, куда теперь?       - Как куда. К реке – твой труп утилизировать. Слишком разговорчивый оказался, - серьёзным тоном отзывается Николай без тени улыбки.       - Ха-ха, как остроумно, - лыбится тот в ответ.       - Как будто сам не знаешь куда. Обратно на родные земли, тут наше дело сделано. Глуши мигалку, Раджит, и рули уже куда-нибудь, где можно будет переместиться, - крикнул Николай водителю, и тот выключил сирену.       - Вообще изи катка получилась, даже не вспотел, - говорит парень, стягивая с головы парик, и тогда становится окончательно понятно, что это тот самый светло-русый кудрявый подчинённый Альберта Ревенталя по имени Павел. Он поворачивает голову в сторону Ричарда, словно только сейчас про него вспомнив, и снимает следом свои пышные усы. – Никогда не понимал, зачем вы вообще их отращиваете.       - Может, мне уже кто-нибудь объяснит нормально, что происходит и куда меня везут? – взрывается тот негодованием, как только его наконец замечают.       - Как? Тебе разве всё уже не рассказали? – удивляется Павел, переводя взгляд на Николая, тот лишь пожимает плечами, не он ведь этим должен был заниматься.       - Меня похитили из собственной гримёрки и отключили, проснулся я уже тут, в этой машине. Мне только сказали, что ради моей же безопасности инсценируют мою смерть, а меня отвезут туда, где меня никто не найдёт, и на этом всё. Что это за место? Кто вы вообще такие, и откуда вам известно, что мне угрожает опасность?       - Понятно, нифига не рассказали, - качает головой его дублёр и цокает языком театрально. – Меня зову Павел, а это Николай. Ну… хотя его ты и так знаешь.       - Видимо, недостаточно хорошо, - угрюмо ворчит Ричард. – Ты работаешь на этих типов, Николай?       - Мы все работаем в одной большой команде, - отвечает за него словоохотливый Павел. – Дело в том, что тот сенсационный материал, который ты откопал на этот раз, оказался по-настоящему секретным, и тебе действительно могла угрожать опасность. Нам это известно наверняка, потому что этот материал мы же тебе и подсунули.       - То есть, вы меня подставили? – возмутился Фатум.       - И да, и нет, - уклончиво отвечает Павел. – Мы выбрали тебя не случайно, а потому, что ты сам готов был на это пойти. Нам просто нужно было сыграть наиболее убедительно, поэтому пришлось записать тебя в список наших постояльцев. Мы специально ускорили выход этого выпуска, который будет последним и самым интригующим, ты войдёшь в историю, о чём ещё может мечтать такой тщеславный индюк, - прыскает он, глядя на возмущённую реакцию телезвезды. – Если бы тебя убили позже, это было бы слишком очевидно, многие бы стали сомневаться в причастности Древа, зачем убивать тебя после разоблачения, разве что только чтобы подставить Древо. Нам нужно было, чтобы это не выглядело, как подстава. Никто не знал об изменении сроков, зато там вполне могли узнать об утечке и выяснить адрес отеля, в котором ты проживал, чтобы прикончить тебя раньше, чем ты успеешь им нагадить. На самом деле, они там вообще не в курсе ситуации, но после выхода этого выпуска их будут подозревать в первую очередь.       - И зачем вам всё это? – хмурится Фатум.       - Для отвода глаз. На самом деле, Древо вряд ли в этом замешано, но и мы ни при чём, однако всё больше людей начинает верить в наше существование, кто-то над этим усиленно старается. Приходится идти на крайние меры.       - Как вам вообще удалось незаметно похитить меня из здания телецентра? – задаёт Ричард ещё один давно волнующий его вопрос. – Там полно охраны, и почти все сотрудники меня знают.       - Это я заметил, со мной раз двадцать поздоровались. Много свидетелей видело, как именно ты выходил из телецентра и сел в машину, хоть это был и не ты. Ну а тебя просто телепортировали.       - Теле… что? Это у вас слэнг такой? Что это значит? – раздражённо скривился Ричард.       - Это значит, что тебя телепортировали. Вот как сейчас. Раджит, доставляй нас на место, - внезапно подаёт голос Николай, после чего весь фургон словно замирает на пару мгновений, а затем продолжает свой путь. Внутри не было окон, чтобы оценить резкого изменения окружающей обстановки.       - И что это сейчас было? Я ничего не понял, - сварливо проворчал Фатум. - Это потому, что мы внутри. А снаружи мы только что перелетели через несколько штатов, - поясняет Николай, хотя Фатума он явно не особо убеждает.       - Так вот, и самый главный вопрос – куда мы тебя везём, - продолжает Павел, не обращая внимание на скептическое фырканье Ричарда. – Поскольку ты теперь как будто мёртв, мы берём тебя под свою опеку. Место, куда мы направляемся, называется Остров беженцев. Там живут все те, кому пришлось бежать и скрываться, иногда тоже с нашей подачи. Многие там продолжают заниматься своей работой, ты там сможешь стать настоящим деятелем эпохи, одновременно и живым, и мёртвым. Труп твой так и не найдут, так что будут те, кто обязательно не поверит в твою смерть. Бьюсь об заклад, ты очень удивишься, когда узнаешь, как много из подобных историй окажется правдой. Это станет настоящим ударом для Потрошителя легенд увидеть их воочию.       - Да кто вы вообще такие? – повторяет Ричард свой главный вопрос, на который так и не получил ответа.       - А ты ещё не догадался? – усмехается Павел. – Мы и есть та самая главная тайная организация, которая заправляет всем миром. Та самая легенда, которую ты пытался препарировать.       По лицу Ричарда было понятно, что этот ответ его не вполне удовлетворил и одновременно явно сильно задел за живое. Он задавал ещё много вопросов о том месте, куда его везут, но при этом решил не верить этим психам на слово и обязательно разобраться в этом вопросе самостоятельно.       Остров беженцев действительно оказался искусственным островом, образованным между пятью Великими озёрами. Сбросив балласт, Павел собирался немного отдохнуть, как его перехватила его коллега – девушка с короткой стрижкой и укладкой на один бок.       - Что такое, Анджела?       - Ты вовремя, Павел. Твой босс пришёл с визитом. Ты об этом что-то знал? – спрашивает его Анджела с озабоченным видом.       - Нет, - опешил Павел. – А что значит с визитом? Что-то хотел узнать?       - Не совсем. На самом деле, он хотел, чтобы его пустили прямо на Остров, - хмурится девушка.       - Как это? Он же знает, что туда не пустят без особого разрешения.       - У него оно было. Сообщение непосредственно от Третьего.       - Очень странно, - озадаченно хмурится Павел вслед за ней. – Но всё в порядке? Он узнал то, что хотел? Хотя неважно, я ему сам позвоню.       - Звонить никуда не нужно, - останавливает его тут же Анджела. – Он сейчас тут, его задержали.       - Что? – замирает Павел с раскрытым ртом.       - Остров его не пропустил. Мы не знаем, в чём проблема, но ты сам понимаешь. Остров никогда не ошибается.       - Понятно. Надо будет остальным ребятам сообщить, - Павел выглядел озадаченно и неожиданно серьёзным. – Но это потом. Сначала надо пообщаться с самим Ревенталем. Отведи меня к нему.

* * *

      Ревенталя в последнее время мучали какие-то невнятные кошмары, в которых он, вроде бы, оставался собой, но при этом испытывал чужие переживания, видел каких-то людей, которых узнавал, но, проснувшись, не мог понять, кто это был, не мог припомнить ни единого лица. Однако даже все эти сны были куда приятнее и предпочтительнее реальности, в которую он возвращался. Всякий раз хотелось просто закрыть глаза и не думать о том, что твоё тело использует какой-то вульгарный тип, а ты сам теперь в его теле. Он даже не знал, что из этого хуже, но пытался об этом не думать, а думать только о том, как отсюда скорее выбраться или выйти с кем-нибудь на связь. Внутри Кольца на это у него, конечно, было мало шансов. Больше всего он боялся потерять себя, этот страх не был оправдан ничем, кроме этих дурацких кошмаров, но в одно чудесное утро его опасения всё-таки оправдались, когда на его месте в уютной одиночной камере проснулся кто-то совсем другой.       - Что за чёрт? Где я? – прохрипел белобрысый мужчина с немытыми, наверно, не меньше недели патлами, свисающими сосульками на лоб. Ощущение от этого, правда, как и собственный запах и звук голоса, казались привычными и давно знакомыми, не вызывая неприятного отторжения. У него не вызывало сомнений, что это тело принадлежало ему очень давно, однако почему оно лежит в этой камере, а не в своих апартаментах. Воспоминания последних дней настигли почти сразу. – А, точно. Я же заперт, причём в двух клетках одновременно.       Он поднимается на кровати и усмехается, но эта аллегория успокаивает его совсем ненадолго. Про это он вспомнил быстро, а вот кто такой «я», которого заперли, мужчина не понимал. В нём было два «я», об одном из которых он знал, кажется, всё, но им точно не являлся, со вторым было вообще ни черта не ясно. Он осматривается вокруг. Камера действительно вполне уютно выглядит, она светлая, хоть и от искусственных ламп, в ней достаточно много свободного пространства, несмотря на наличие большой комфортной кровати, стола, стула и даже стеллажа у противоположной стены. Здесь был даже проигрыватель, чтобы можно было слушать музыку, и разные игры для развлечения. В дальнем углу даже стояла беговая дорожка. Обстановка, в целом, уже знакомая, но как так вышло, что он в ней оказался. В состоянии полной дезориентации он ходил из угла в угол, решив, что в первую очередь должен отсюда выбраться. В конце концов, «его» тут и не должно быть.       - Что тебе опять на месте не сидится, дружок? – спрашивает у него охранник, который объявился ближе к полудню. Его так забавляло общаться с этим интеллигентом в теле его давнего приятеля, что он никак не мог просто пройти мимо. – Надеюсь, Монти потом вернут его тело, ему будет любопытно узнать, как он выглядел со стороны.       - А я как-то не так выгляжу? – с лёгким наездом отозвался Монтигор, отчего охранник посмотрел на него удивлённо, но глаза продолжали смеяться. – Хорошо, что хотя бы до обеда явился. Кит, дело дрянь. Похоже, нас поменяло обратно, надо сообщить Джепарду.       - Ну да, я так и подумал, - усмехается охранник Кит, которого этот разговор только сильнее забавлял. – Что, откуда-то узнал моё имя и решил, что я на это куплюсь сразу?       - В каком смысле на этот раз? Не дури, Кит. Дело серьёзное, - сурово взглянул на него Монтигор.       - Второй раз точно не выйдет, меня предупредили, что ты умеешь хорошо притворяться. Вы же, творцы, все такие артисты, - прыскает Кит.       - Артисты, говоришь? Ну давай проверим, - в глазах Монтигора вспыхнул огонь, причём весьма натурально, радужка зажглась оранжевым светом, он опускает взгляд через смотровое окошко вниз, на уровень паха охранника, но глаза сразу тухнут, когда незримый луч не достигает нужной цели. – Чёрт, совсем забыл, что тут везде поглотители печатей.       - Ого, ты научился пользоваться его Элементом? – глупо лыбится Кит. – Всё равно ничего не выйдет. Но погоди, откуда ты узнал, какое оружие у Монтигора?       - Потому что я и есть Монтигор, кусок ты идиота, - повысил он голос, слегка раздражаясь, хотя должен был уже взреветь от ярости. – Элемент и связь с оружием чётко привязаны к сознанию, а не к телу, к твоему сведению. Этот артист никак бы не смог этому научиться даже в моём теле, - он выразительно посмотрел на Кита, но тот мало что понимал в этом и продолжал коситься с недоверием. К тому же, он хорошо знал Монтигора, и тот бы не был уже так спокоен. Но и Монтигор хорошо знал этого дуралея.       - Ладно, если ты так хочешь, можешь мне не верить. Тебе же придётся потом башкой отвечать перед Одиннадцатым. Но как только всё закончится, и меня выпустят, я расскажу Рэйчел о том, что ты творил на нашей прошлой пьянке, или нет, лучше расскажу начальству про петушиные бои, которые ты тут со скуки устраиваешь. Тогда тебе точно башку открутят.       - Чё, правда ты, что ли? – после недолгой паузы захлопал глазами Кит и тут же поспешил найти в кармане ключ, чтобы открыть дверь. – Так бы сразу, а то этот уже вчера пытался меня надуть. Ты какой-то слишком спокойный для такой ситуации.       - Ты бы ещё позже пришёл, у меня было время успокоиться. Да и чёрт с ним, пусть начальство голову ломает, нас это особо не касается, - отвечает на это Монтигор.       - Твоя правда, - широко улыбается Кит. – Я даже не в курсе, чем вы там конкретно занимаетесь, всё какие-то опыты над людьми ставите.       На этих словах Монтигора внутри всего передёрнуло, но он сделал над собой усилие, чтобы этого не показать, слишком ярко всплыли в голове неприятные воспоминания.       - Только Рэйчел ничего не говори. А то и я про тебя кое-что знаю, - с опаской и одновременно с угрозой добавляет Кит.       - Ты полный кретин, Кит, я же это сказал, только чтобы ты меня, зараза, выпустил.       - А, ну да, - чешет он репу с глупым выражением лица. – Ладно, надо скорее идти к Джепарду.       - Я сам пойду, оставайся, - останавливает его Монтигор. – Передашь потом сменщику, что случилось.       - Нет, так не получится. Ты же сам понимаешь, регламент обязывает. Даже в такой нестандартной ситуации.       - Ну да, точно. Регламент, - ворчит Монтигор. – Тогда пошли.       - Предупрежу начальство заранее, - достаёт Кит телефон из кармана. – По крайней мере, твоей или моей вины в этом нет, так что можно не бес…       Кит выходит вперёд на несколько шагов, отвлекаясь на телефон, и запинается на полуслове, замечая, как пространство вокруг него, подобно удаву, обвили в несколько колец ремни, созданные наподобие его собственного, это и было оружие его приятеля, хорошо ему знакомое. Он реагирует быстро, не давая себя схватить, и роняет на пол телефон, доставая вместо него биту – своё собственное оружие, но и её тут же роняет. Хлёсткий удар ремня выбивает её у него из рук, ещё несколько ремней хватают за туловище и запястье. Он пытается ударить противника голыми руками, понимая уже, что бой проигран. Тот отходит в сторону от атаки, и очень скоро ремни опутывают его противника целиком, сдавливая горло и лишая воздуха. Кит падает на пол и катается по нему, глядя ошеломлённо на своего друга и пытаясь что-то сказать, но выходят только невнятные хрипы.       - Извини, но пусть лучше это выглядит, как очевидный побег, чтобы Одиннадцатый думал, что всё под контролем. Твои показания в этом деле будут лишними, - говорит Монтигор, сверкая глазами.       Он хотел обойтись малой кровью, но не вышло. Несмотря на то, что в воспоминаниях он довёл до мучительной смерти или просто хладнокровно и быстро убил многих людей, от этого совершать убийство здесь и сейчас не становилось проще, но он всё же справился. Это оказалось на удивление не так сложно. Ему стало ужасно противно от самого себя, но он успокаивал себя мыслью, что избавился от негодяя, а сам он был хорошим парнем, хоть и верилось в это всё меньше. Он перенёс труп на кровать, на которой сам недавно лежал, освободив его от ремней и накрыв его полностью одеялом – так это, быть может, не так скоро привлечёт внимание. Но под конец дня, а всего скорее, даже раньше, Кита могут потерять. Свободного времени не так много, прежде чем за ним начнут погоню. Если бы у него хотя бы имелся какой-то план действий, но откуда бы ему взяться, если он даже не понимал, в чём его цель.       - Вот засада. Знал бы я хоть чуть-чуть побольше про этого Ревенталя, - с досадой вздыхает он и спешит скрыться, не забыв закрыть за собой дверь комфортабельной одиночной камеры.

* * *

      - Всё работаешь не покладая рук? Давно тебя ничего так сильно не увлекало, - пройдя вдоль просторного офиса, Анджей, утончённого вида мастер музыкальных шкатулок из команды Ревенталя, заходит внутрь огороженного стеклянной стеной помещения и приветливо улыбается своему коллеге – рыжеволосому компьютерному эксперту Нэду. Снаружи сидело ещё несколько человек, которые молча работали за компьютерами либо переговаривались с кем-то через наушники, мало обращая внимания на посетителя.       - Да не говори. С этим беспорядком, что сейчас происходит, каждый день что-то новенькое, глаз да глаз нужен. Я рад, что хотя бы не в Комитете работаю, - отозвался Нэд, выглядывая из-за монитора и снова погружаясь в работу.       - Всё равно стоит иногда отдыхать. А то мозг совсем сварится, или того хуже – превратится в цифровой процессор, - Анджей ставит на стол перед коллегой подставку с двумя стаканчиками кофе, забирая один себе.       - О, спасибо, - поворачивается Нэд в офисном кресле, протирая глаза и делая несколько жадных глотков из своего стакана. – Двойной без сахара, отлично. Хотя я теперь делаю покрепче, такое меня уже не берёт. Какие-то новости?       - Не самые приятные, - скривился Анджей и вздохнул. – Альберта задержали на Острове. Павел сообщил недавно.       - Ревенталя? Зачем? – опешил Нэд.       - Ну… мне самому казалось странным, что он решил вообще их проверять, уж кто точно должен понимать, что они не могут быть к чему-либо тут причастны. Павел говорит, он хотел зайти внутрь, но не смог, а когда его задержали, отказался давать объяснения.       - Странно. Может, глючит уже этот ваш Остров, - скептически высказался Нэд.       - Что значит наш? Я к нему имею не больше отношения, чем ты, хоть я и творец, - возмутился на это Анджей слегка обиженно. - А если кто и глючит в последнее время, то это сам Ревенталь.       - Ну да, согласен, он вёл себя как-то странно в последнее время, - согласился Нэд, - но это не повод его задерживать. Может, его подозрения сами по себе уже расценили как враждебность?       - Глупости. Остров не пропускает только тех, кто может навредить его обитателям, - отрезал Анджей, на что Нэд только пожал плечами. Он делает паузу, отпивая пару глотков кофе и о чём-то думая. – Меня ещё пара вещей беспокоит. Во-первых, Генри отправил ему зашифрованную записку, чтобы убедиться в том, что его не подменили. Я не особо рассчитывал на эту проверку, потому что ему могли просто промыть мозги, как тем бойцам, что перешли на сторону противника, но он так и не ответил. А ещё Павел сообщил, что он успел что-то заснять, пока был там, и отправил куда-то кассету с материалом. Это уже чисто его фокусы. Может, мы просто чего-то не знаем о нашем начальнике?       Он выжидающе смотрит на своего коллегу, как будто ждёт от него ответа на свой риторический вопрос. Несмотря на то, что его оставили за главного, Нэд работал с Ревенталем дольше других, но тот ничего не мог на это ответить.       - Ещё странное дело, - добавляет он. – Те два воина, что приходили за детьми, когда случился первый инцидент, оба пропали и не выходят на связь с ШУМ. Я не думал, что они как-то были связаны с этим, и не понимал, зачем Ревенталь меня к ним направил, а теперь не знаю, что и думать, голова кругом едет.       - Расследование этого дела нас не касается, не забивай этим голову, - спокойно отвечает на это Нэд, отхлёбывая остатки кофе.       - Это, конечно, да, - нехотя соглашается Анджей. – Ладно, у тебя-то как успехи?       - Тоже удивительная ситуация, - разводит руками Нэд. – Того, кто распространяет информацию о Штабе, так и не смогли обнаружить. Кто-то считает, что он внутри Штаба прячется, что резонно, у нас не так много других слепых зон, но тогда это уже дело времени, скоро поймают. В чём Комитет уверен, так это в том, что этим занимается один человек, но пока так и не смогли определить всех, кто с ним связывался, и что их всех объединяет. Ниточки ведут в совершенно разные места: в города Северной и Южной Америки, и даже Азии. Хотя больше всего заражённых его идеей в Европе, что неудивительно. Их с каждым днём всё больше, но вопрос секретности ШУМ нас не касается, этим занимается Комитет. Я только держу с ними связь, чтобы быть в курсе событий.       - Нас это тоже касается, - тут же возразил Анджей. – ШУМ может воспользоваться самой очевидной связью автономных штатов с ОНР, тогда Остров окажется под ударом.       - Ты так говоришь, словно мы сами не на ШУМ в конечном итоге работаем. Остров под заботой Третьего, одного из четырёх глав Штаба, который, к тому же, является чуть ли не лицом Комитета, - напомнил ему Нэд, снова возвращаясь к своему рассказу. – Сейчас работа ведётся в нескольких направлениях. Насчёт ОНР отрабатывается легенда, что они просто использовали автономные штаты для базирования своих группировок, чтобы отвести подозрения, поскольку те с народными республиками официально никак не связаны. Но эта версия всё равно для нас не самая удобная.       - С языка снял, - согласно кивает головой Анджей.       - Поэтому я работаю над другим направлением, смещая фокус внимания в сторону азиатских содружеств. Остров тоже работает над этим, связав правительства стран АОС с реальной псевдорелигиозной террористической организацией Древо Жизни. Сейчас ещё не так много людей готовы поверить в существование тайной организации, управляющей всем миром, для этого не хватает веских доказательств, и звучит это крайне неправдоподобно. Однако, если спустить на тормоза и просто наблюдать, истерия может очень быстро вырасти в масштабах, учитывая аномальность происходящего и готовность людей к самым нереальным объяснениям. Я уже не говорю о якобы фейковых свидетельствах о сверхлюдях, попавших в объективы камер особенно отчаянных очевидцев. Комитет, конечно, реагирует мгновенно, удаляя компромат и вычисляя отправителей, но, если просто рубить с плеча и грубо избавляться от свидетелей, это только сыграет на руку нашему врагу, кем бы он ни был, - Нэд останавливается, поглядев в ясные очи своего коллеги и почти начальника, в которых отражалось почти полное замешательство, на что он только ухмыляется и продолжает. – ШУМ поэтому ведёт масштабную работу, причём делает это через воинов Распределения в азиатском регионе. И даже не только воинов, потому что это уже битва на информационном поле. Создаются фейковые аккаунты, распространяющие новые сведения о тайной всемирной организации, противоречащие друг другу, в том числе и про Штаб в Риме, кому-то приходят анонимные сообщения и звонки, но если их проследить, то все ниточки приведут далеко на восток. Новостные службы уже готовятся «обнародовать» информацию касательно ответственности стран АОС в распространении «клеветы против западных держав» с целью якобы стравить их друг с другом.       - Да уж, у меня башка от одного твоего рассказа разболелась. Не понимаю, как ты в этой каше варишься, - хватается пальцами одной руки за голову Анджей, когда его коллега замолкает.       - Вообще-то мы тут все отвечаем за информационную безопасность, но такое ощущение, что работаю только я один, - с иронией отвечает Нэд.       Словно возмущённый этим предположением, желая моментально его опровергнуть, в следующую секунду в кабинет врывается ещё один член команды, молодой темноволосый парень со строгим видом, в таком же строгом костюме тёмно-зелёного цвета.       - О, Генри, ты как раз вовремя. У нас тут мозговой штурм, - приветствует коллегу Анджей. – Павел тебе не писал насчёт Альберта?       - Не было нужды, Альберт сам со мной связался, - отчеканил в ответ Генри.       - Ух ты, и как же? – удивлённо воззрился на него Анджей.       - Он ответил на мою записку, - коротко пояснил Генри, - и прислал кассету.       - Так это он тебе её отправил? Во дела, - опешил Анджей. – И что всё это значит, интересно. Что там на кассете?       - Пока не знаю. Надо её оцифровать. Сможешь? – Генри протягивает кассету Нэду, на что тот согласно кивает и тут же принимается за работу. – Надо посмотреть, что там такое, но, если верить тому, что он пишет, на Острове и впрямь происходит что-то странное.       - А ты уверен, что это точно наш Альберт? Если он ответил тебе спустя столько времени, значит, мог просто успеть разгадать ваш шифр.       - Его не так просто разгадать, - упрямо заявил Генри. – Но дело не только в этом. Я задал несколько вопросов, на которые только он мог знать ответы. Это точно наш босс.       - Твою мать, это уже совсем в голове не укладывается.       - У меня тоже, - отвечает Генри, глядя пронзительно на своего временного начальника. – Однако это не оставляет нам выбора. Если Остров действительно причастен, нам придётся с этим разобраться. Возможно, потребуется запросить поддержку.       - Я точно свихнусь раньше, чем всё это закончится, - качает головой Анджей.

* * *

      - Тут уже становится тесновато, - с довольно ухмылкой на губах произносит парень лет восемнадцати с тёмно-русыми волосами, постриженными в некоем подобие укороченного рыцарского шлема с пробором посередине, с заметным французским акцентом. Он взирал вокруг с чувством собственного достоинства, считая себя здесь по праву старшинства и принадлежности к европейской группе чуть ли не самым главным. Хотя главным, без всяких сомнений, был светловолосый зеленоглазый юноша немецкой национальности, который держался менее помпезно, зато ещё более гордо и отстранённо. Он был всё в том же костюме тёмно-зелёного цвета и с распущенными длинными волосами, заколотыми невидимыми заколками с двух сторон над ушами. Было тут ещё несколько человек, принятых в круг особо доверенных лиц, многие из которых этим тоже гордились, но не так явно показывали, и Кристиана это более чем устраивало, ведь это значило, что именно он, как неформальный лидер, внушил им это чувство собственной значимости.       - Пока не хотелось бы привлекать лишнее внимание, - ответил на это Крис. – Но ты прав, Клайд. Стоит уже подумать о более подходящем месте для встреч.       - Я понимаю, что мы тут как бы занимаемся самообучением, но такая толпа, ещё и перед самым носом у господина надзирателя, наоборот привлекает лишнее внимание, - высказывается на этот счёт Клайд.       - Надзирателя? У вас тут всё так серьёзно? – задаёт вопрос молодой кучерявый бразилец легкомысленного вида из южноамериканской группы.       В тесном помещении для занятий творцов и создателей собралось и впрямь много народу, причём европейцев тут была только примерно половина. Достаточно значительную часть составляли американцы, но присутствовали также и азиаты, австралийцы и даже африканцы, хоть и не все достаточно свободно владели английским.       - Мы так называем Рауля, нашего типа воспитателя, или коменданта, - объясняет Клайд. – Он почему-то не любит, когда его называют по фамилии, поэтому мы называем его просто очкастым занудой.       Такая неуважительная презентация собственного коменданта вызвала волну смешков и одобрений, затем каждый поспешил поделиться тем, как обстоят дела у них на этажах, и какие они прозвища придумали для своих старших наставников. Атмосфера стала совсем развязной и весёлой, кто-то принёс кучу еды и напитков, и про самообучение никто больше не вспоминал, однако лёгкие и непринуждённые темы для разговоров быстро иссякли и плавно стали перетекать в те вопросы, что больше всего волновали собравшихся, и тогда уже Крис вышел из своего тёмного угла, чтобы ответить людям на их вопросы.       - Как вы видите, в мире вокруг, особенно в той части, где мы находимся, и откуда родом многие из нас, сейчас очень неспокойно, - начал он свою вступительную речь, - и скоро настанет тот самый критический момент, когда ШУМ, затеявший весь этот беспорядок, получит удар со всех сторон. Когда это случится, нам нужно быть готовыми, но перед этим мы должны помочь основным ударным силам подготовить почву. Чем больше нас будет задействовано в этом деле, тем лучше.       - Ага, это мы уже слышали. Одно только непонятно: зачем ШУМ всё это устраивает? Бред какой-то. Что мешало ему просто продолжать всё контролировать, находясь в тени? – с сомнением высказывается смуглый парень лет двадцати, иранец в красной бейсболке. - Что его вынудило на такой безрассудный ход? Какой смысл ему подрывать собственную секретность, которую он так оберегает?       - О, это только так кажется, что всё под контролем, - с видом главного знатока встревает в разговор Клайд, который даже встал на один из рабочих столов, чтобы его все видели. – Мир жаждет воевать, жаждет расколоться вопреки стараниям ШУМ добиться договорённости между лагерями. Секретность может быть подорвана, но уже на более серьёзном уровне. Верхушки стран про ШУМ знают, но боятся идти против него. Однако развитие технического прогресса многим вскружило голову, и ШУМ понял, что надо заявить о своём могуществе.       - Я не думаю, что происходящее сейчас входило в их планы, - перебил его Крис. – Предполагалось лишь усиление бойцов и использование их в качестве устрашения, но не таким образом. Это уже результат их восстания против Штаба.       - А зачем им вообще нужно было восставать? Неужели они все настолько пацифисты, уж бойцы-то? – не унимался иранец, скептически кривя губы. – У вас-то всё было спокойно, а где-то войны не прекращаются до сих пор. Если ШУМ вынужден припугнуть, чтобы не начался полный хаос, даже ценой определённых жертв, то чем это плохо? А если они не планировали всю эту жесть, что творится в Европе, то чем лучше стало людям от их восстания?       Большинство присутствующих поддержало парня, кто-то уже сразу начал предлагать наоборот бороться против этих повстанцев, и эту мысль тоже поддержали, хоть никто и не понимал, как им это сделать.       - Клайд просто слишком хорошего мнения о Штабе, - прерывает их рассуждения Кристиан. – Проблема в том, что политика ШУМ стремится не к миру и согласию между лагерями, а к объединению под командованием одного лидера. Здесь, в Штабе, это будет Первый Дом, Первая Основа. Видимо, на то её первой и назначили когда-то. А в мире это будет полноценный американский террор. Все новейшие разработки оружия и эксперименты по усилению бойцов происходят в ОША, в самом его центре, и если не сопротивляться, то войны, про которые ты говоришь, Фейсал, может быть, вскоре и прекратятся, а может, и нет, но ни то, ни другое тебе не понравится.       - Откуда тебе вообще всё это известно? – с вызовом бросает ему девушка из южноамериканского лагеря с дерзко вздёрнутой верхней губой. – Всё, что ты и твои друзья тут рассказываете, вообще-то должно быть строго секретной информацией.       - Я не просто так здесь оказался. То есть, не так, как все вы, - нехотя процедил Крис и нахмурился. – Но я не могу об этом говорить так открыто, вам придётся пока что поверить мне и моим доводам.       - Ну да, и что это за доводы? Всемирная организация не станет поддерживать экспансию Америки. Если бы это было так, давно бы уже всех задавили, - скептически морщит лоб Фейсал.       - Всё не так просто, - терпеливо отвечает Крис, но не договаривает, потому что в дверь без всякого штормового предупреждения врывается комендант европейской группы собственной персоной.       - Это что у вас тут за собрание, интересно? – обводит он взглядом всех присутствующих, рассматривая их через круглые очки в тонкой оправе – лучи света из открытого окна в самый разгар дня отражались в их линзах, отчего вид Рауля казался ещё более инспекторским.       - А что, у нас разве нет свободы собираться где и когда хотим? Или нам нужно обязательно отчёт давать? – деловитым тоном возмущается Клайд.       - Нет нужды так петушиться, мистер О’Шейн, - коротко осадил его Рауль под хрюканье его же приятелей. – Вашей свободы никто пока не отнимал, но ограничить, по всей видимости, придётся. Или, во всяком случае, проконтролировать.       - Реально всё серьёзно, - с весёлым видом прокомментировал тот же бразильский пацан. Рауль взглянул на него колючим взглядом и тут же отвернулся.       - Занимаетесь вы тут не бог весть чем, - продолжил он, сканируя обстановку. – Видимо, идея перевести вас на самообучение себя не очень оправдывает. Здесь даже не все создатели, как я могу видеть. Как ваш учитель, я должен был лучше вас дисциплинировать. Этим я и займусь, но для начала, - он ещё раз обводит взглядом присутствующих, - вижу, что тут есть гости с других этажей. Для общих собраний существуют специализированные места на первом этаже, хотя и там следовало бы навести порядок. А пока прошу всех лишних вернуться на свои этажи и заняться там чем-нибудь полезным.       Возражать против этого никто ничего особо не стал, одни просто посмеялись, другие перешёптывались друг с другом, послушно удаляясь, но Рауль терпеливо ждал, не обращая на это никакого внимания.       - Остальных тоже не могу удерживать, иначе мистер О’Шейн снова прочитает мне нотацию о свободе, - объявляет Рауль оставшимся, на что Клайд только хмыкает самодовольно. – Но если есть желающие позаниматься, то я готов провести занятие. Можете не переживать, сильно докучать не буду.       Рауль даже мягко улыбается, разглядывая учеников, но на Кристиане его взгляд останавливается с холодной враждебностью, и тот отвечает ему той же монетой. Кто-то действительно уходит, но несколько человек решают остаться, посчитав, что занятие с учителем будет полезным делом. Тот, как и обещал, не стал их долго донимать, только задал пару вопросов об их успехах в освоении печатей и поделился несколькими рекомендациями, а затем отошёл в свой учительский угол и погрузился в чтение какой-то книжки, словно и вовсе забывая про их существование. Крис с Клайдом тоже остаются, помогая своим коллегам и тихо общаясь между собой. Когда они устают и всей своей дружной компанией покидают помещение, Рауль вдруг выглядывает из-за своей книги.       - Кристиан, на пару слов, - подзывает он к себе блондина. Клайд смотрит ехидно, остальные – слегка удивлённо, но вся бригада покидает кабинет, оставляя своего лидера один на один с «очкастым занудой». – Может быть, тебе всё-таки будет чем поделиться со своим старшим наставником? – спрашивает Рауль, когда Крис подходит к нему ближе. – Я ведь понимаю, что тут происходит. Вы ещё молодые и желаете сами во всём разобраться, никого не слушаете, никому не верите и делаете порой чересчур поспешные выводы. Мне самому не нравится играть в эти игры. Не проще ли всё спокойно обсудить?       - О, я вовсе не сомневаюсь, что уж вы-то всё понимаете. А если вы всё понимаете, то и обсуждать тут нечего. Я тоже понимаю достаточно, - презрительно глядя на своего воспитателя, отвечает Кристиан.       - О каком понимании ты можешь говорить, ты ведь в Штабе всего пару недель, и то лишь в ученическом корпусе, а рассуждаешь так, словно, как минимум, год проработал в Комитете, - произносит Рауль, понемногу внутренне закипая.       - Я знаю достаточно, а откуда, уже не ваше дело. И я не делаю ничего противозаконного, - прямолинейно отрезал Крис.       - Я ни в чём тебя не обвиняю, просто пытаюсь понять, - говорит Рауль, чуть успокаиваясь.       - На вашем месте я бы больше не об этом беспокоился.       - А о чём же мне нужно беспокоиться? – сверкнул Рауль глазами.       - Ну, например, о том, что снаружи творится, - спокойно отвечает Крис с философской интонацией.       - Это не моя зона ответственности. Но если кто-то изнутри Штаба, особенно на моей территории, занимается разжиганием ситуации снаружи, распространяя секретную информацию, это уже моё дело. Виновника в таком случае ждёт участь крайне неприятная, а спрятаться тут от меня негде, это понятно? – сверлит он парня тяжёлым взглядом.       - Предельно. Вы мне угрожаете?       - Ни в коем случае, только предупреждаю. Тебе точно ничего об этом неизвестно? Или кому-то из твоих друзей? – на последнем вопросе он смотрит на юношу особо внимательно, но тот даже не дрогнул.       - Сомневаюсь.       - Ладно, пока иди. Но помни – бежать потом будет некуда, - медленно и с расстановкой озвучивает Рауль свои последние слова.       - Могу сказать вам то же самое, сэр. Всего хорошего, - едва улыбнувшись краем губ и всё так же холодно глядя на вновь закипающего коменданта, Кристиан разворачивается и идёт на выход. Открыв дверь, он вдруг что-то вспоминает и разворачивается. – А, и ещё, вы мне никакой не наставник.       Он уходит из кабинета, закрывая дверь за собой и без труда догоняет своих собратьев, которые далеко не уходили, поджидая его в коридоре.       - Видимо, чувствует, что жареным для них запахло, - с гордым удовлетворением шмыгает носом Клайд О’Шейн. – И занятие это проводил, чтобы посмотреть, не готовим ли мы что-то подозрительное. Придётся с ним теперь ещё аккуратнее.       - Да нет, нам это только на руку, - мотает головой Крис. – Его откровенный страх перед нашими собраниями только позволит другим лучше понять ситуации и скорее перейти на нашу сторону. Если бы все остальные вели себя так же прозрачно, никого бы даже ни в чём убеждать не пришлось.       - Вот, смотри, сигнал пропал вот тут, в секторе возле библиотеки, и здесь, на повороте в смежный коридор, - монотонным голосом сообщает растрёпанный черноволосый парень, вяло ведя кончиком карандаша с обратной стороны от одной точки на экране компьютера к другой. Он сидел в своём уютном дальнем углу конструкторского бюро, которое представляло собой всего лишь один небольшой офис, где рабочие места и мебель были расставлены в такой тесноте, что едва оставляли место для перемещений. Местных трудяг всё устраивало, поскольку много перемещаться им не приходилось, да и не особо хотелось, и до всего необходимого было практически рукой подать. Каждый занимался тут своим делом, не обращая внимания на тихий разговор, что вёл этот парень с Софией Волович, местной руководительницей, посетившей сегодня их с самого утра. В последнее время она часто сюда заходила и общалась, в основном, с одним Энди.       - И что это значит, Энди? Не просто же так они выходят из строя, - недовольно скривилась Соня.       - Конечно, нет, кто-то их отключает от моей сети и переделывает на свой лад, и мы оба с тобой понимаем, кто это может быть, - смотрит он на свою подругу с видом вселенской усталости. – Причём делают это ночью. Как это происходит, уже к тебе вопрос. Что показывают твои камеры?       - Да в том-то и дело, что ничего не показывают. Как будто всё тихо и спокойно. Ты точно уверен, что они просто не выходят из строя?       - Я несколько раз проверил, что всё работает, - вздыхает Энди. – Не могут они выходить из строя исключительно по ночам с такой чёткой регулярностью. Сама же понимаешь. Я за качество своей работы отвечаю, не со вчерашнего дня электроникой занимаюсь. С таким же успехом могу сказать, что это твои камеры из строя вышли, - голос парня звучал немного нервно.       - Да не обижайся, это я так спросила, - поспешила исправиться Волович, уже пожалев о своём вопросе. – Понятное дело, что этот прохвост что-то затеял.       - Ещё бы, ты же ему сама руки развязала, сообщив о нашей работе, - говорит Энди с лёгкой укоризной в голосе, сохраняя при этом якобы равнодушный вид.       - Мне пришлось это сделать, только он мог достать материалы, от Розетти ничего не добьёшься, - говорит Соня в свою защиту. – Он, конечно, тоже не виноват. Похоже, Совет не одобрил его желание подготовиться к возможной обороне.       - Просто неприятно. Я ещё не всё закончил, но продолжать не вижу смысла. Через пару дней он всё переделает по-своему, мне неинтересно играть с ним в эти глупые игры.       - Ладно, с этим разберёмся. Лучше сосредоточимся на новой работе, в это я Найджела уже не посвящала. – переводит Соня разговор в новое русло. – Розетти договорился с Лексусом, и нам дадут парочку этих тренировочных шлемов. Им должны вот-вот прислать несколько лишних экземпляров по его запросу.       - О, звучит здорово, - загорелся Энди. – Первоклассная штука, очень сложно сконструированная. Но разобраться можно.       - Вот и отлично, - улыбается Волович. – Тогда я залечу к тебе на днях. Сколько времени тебе понадобится?       - Полагаю, неделя, как минимум. Я смогу сделать простенькую защитную систему. Если будет побольше времени, то можно попробовать сделать ещё круче, - задумчиво повертел парень карандашом, зажав его между носом и верхней губой. – Сколько вообще времени у нас есть?       - Самой бы знать, - пожимает плечами Волович. – Розетти точно не знает, но говорит, что не очень много. Так что лучше поторопиться и сделать поскорее хоть что-нибудь.       - Ты знаешь, я всегда рад интересной работе. Как только пришлёшь материал, тут же приступлю. Обставим этого придурка Найджела.       - Кто-то тут сказал обставить Найджела? Не знаю, о чём вы там щебечете, но я уже в деле, - сияя голливудской улыбкой, как всегда ухоженный и прекрасный собой, в дверях появляется Маркус. Природная кошачья грация, однако, мало способствует тому, чтобы не споткнуться о выставленные прямо под ноги в самых неожиданных местах коробки и другие предметы интерьера. Кое-как он всё-таки преодолевает узкий проход между столами. – Никогда не приходила тут кому-нибудь в голову мысль об уборке?       - Бесполезно. Я пыталась несколько раз, - разводит руками Соня. – Это место превращается в хаос за каких-то пару дней. Мне просто жаль сил и времени на то, чтобы наводить тут порядок.       Она оглядывает пространство, как будто только сейчас обратила на него внимание, и несколько сидящих тут создателей, встретившись с ней взглядом, неловко заулыбались.       - Так и что вы тут обсуждаете? – с интересом поглядел Марк на обоих.       - Гадаем, когда нам прятаться по бомбоубежищам, - иронично отвечает Соня, - и чего ждать от Найджела.       - Ничего хорошего, что тут гадать. А вот насчёт когда прятаться, то я бы с радостью хоть прям сейчас, - с лёгкой тревогой в голосе говорит Марк и понижает голос, наклоняясь к подруге и добавляя уже шёпотом. – Вся растительность на территории Штаба уже заражена этим странным вирусом. Точнее, паразитирующими спорами. Полагаю, стоит им щёлкнуть пальцами, и тут возникнут те же джунгли, которые накрыли сейчас половину Европы.       - Ну, допустим, не половину Европы, а только несколько крупных городов, - так же тихо отвечает ему Соня. – А ты не думаешь, что тогда пора сообщить Розетти?       - А я уже сообщил. Только его это не особо взволновало. Да и вас тоже, - обращает он внимание на равнодушную реакцию обоих. – Мне что, одному тут страшно?       - Всем страшно, но надо сохранять голову. Мы же воины, - спокойно отвечает на это Соня. – Над обороной мы уже работаем, так что лучше поработай над своими смесями, они нам пригодятся. И лекарствами надо запастись.       - Как будто они особо помогут против печатей второго и третьего уровней, - с досадой вздыхает Маркус. – Сделаю всё, что в моих силах.       - И ещё кое-что, - добавляет Волович. – Раз уж ты так рвёшься помочь нам обставить Найджела…       - О нет, только не говори, что мне опять с ним договариваться, - скривился тут же Маркус. – Мне прошлого раза по горло хватило.       - Вот давай только без этих подробностей. Хотя бы не при Энди, он у нас мальчик приличный и стеснительный, - с ироничной полуулыбкой комментирует Соня.       - Иди ты, - фыркает Марк.       - Нет, на этот раз договариваться бесполезно. С ним надо разобраться, - включает серьёзность Соня и, глядя на округлившиеся глаза уже готового протестовать против подобных радикальных мер Марка, спешит поправиться. – Да не в этом смысле. Нам надо проследить за его ночными похождениями и поймать за хвост. Стоило бы напрячь этим Розетти, но его самого в последнее время фиг поймаешь.       - А, вот оно что. Я понял, предоставь это мне, - с готовностью отозвался Марк, и Соня поглядела на него с лёгким снисхождением. Она не особо верила в успех, всё-таки он ещё ни разу не сумел перехитрить этого проныру, но самой ей было этим заниматься совершенно неохота, тем более в то время суток, когда все нормальные люди спят, кроме этого ужаса, летящего на крыльях ночи.       - Можно подсесть, не помешаю? – приветливо улыбаясь, с подносом в руках и длинной косой через плечо Ханна подходит к столу, где в гордом одиночестве сидел неприметный светловолосый паренёк, который, увидев её, засуетился, отодвигая свой поднос на край стола.       - Конечно, садись. Это же общая столовая. Я думал, что уже и так тебе надоел, - добавляет он, неловко улыбаясь.       - Ой, что ты, совсем нет, - засмеялась Ханна в ответ, присаживаясь и понимая, что звучало это, наверно, совсем не убедительно. – Как ни посмотрю, ты всё один да один. А где те ребята, с которыми ты познакомился?       - Ну, они редко приходят сюда на обед, обычно перекусывают где-то в других местах. Кто-то даже сам себе готовит, это здесь тоже приветствуется. Да и я не совсем один. Со мной Нихил, - кивает Рэй через стол, и Ханна только сейчас замечает совсем бледного парня с длинными и тонкими серебристыми, как будто седыми волосами и глядит на него с отвисшей челюстью.       - Прости, пожалуйста. Я тебя не увидела сразу. Интересное имя. Греческое? – приходит в себя Ханна, старательно заполняя неловкую паузу.       - Именно так. Не волнуйся, всё в порядке. Я умею быть незаметным, - безразлично пожимает плечами Нихил. – Но я, пожалуй, пойду. С обедом я уже покончил. Не стану мешать.       Он тихо встал из-за стола и ушёл, унося с собой свой поднос, Ханна не стала его останавливать, а Рэю, кажется, вовсе было безразлично.       - Какой-то он странный, - сказала она Рэю на всякий случай шёпотом. – Ещё страннее тебя. То есть, ты, конечно, не странный, - поспешила она исправиться, заметив его слегка удивлённый взгляд, - просто немного не такой, как другие. Хотя тут почти все немного странные. И это интересно!       - Может быть. Но бывает и опасно, - с серьёзным видом сказал на это Рэй.       - Вот! – воскликнула Ханна и даже с победным видом хлопнула в ладоши. – Вот в такие моменты вы с моим братом прям очень похожи. Я же ему говорила.       - Ты правда так думаешь? – удивился Рэй не на шутку, но в то же время выглядел крайне польщённым.       - Ну да, в некотором смысле, - решила Ханна чуть сгладить углы, не ожидая такого яркого эффекта. – Например, вы оба бываете ужасно занудными.       - Но я серьёзно, - настаивал на своём Рэй, выбросив из головы её не кстати высказанное сравнение. – Иногда правда может быть опасно. Эти ребята тоже довольно странные, каждый на своей волне, и я уже совсем не уверен, что вписываюсь в их среду.       - А по-моему, ты просто слишком заморачиваешься тем, вписываешься ты или не вписываешься. Я вот, может, тоже не вписываюсь, но об этом совсем не думаю. Просто живу и общаюсь с разными людьми в своё удовольствие.       - Это потому, что ты как раз вписываешься, и, на самом деле, ты это понимаешь. Каждый человек, даже если не думает об этом, осознаёт внутри себя, вписывается он или нет, - изрёк Рэй с видом философа, и на это Ханна уже не придумала, что ответить. Она сомневалась в его словах, но и возразить ей было нечем. Рэй в этот момент подумал, что она чем-то напоминает ему Дрейка, но не стал высказывать эти мысли вслух. – Я больше удивляюсь тому, что ты не со своими друзьями или подругами обедать решила, а со мной. Извини, если слишком цинично прозвучало.       - Я не совсем понимаю, что значит цинично, поэтому прощаю, - хихикнула на это в ответ Ханна. – Я с тобой поговорить хотела. Может быть, ты, ну… не будешь так уж усердно за мной присматривать? – она неловко потупила взор. – Ощущение, как будто Трой с тебя ежедневный рапорт требует о том, где я была и что делала. В школе ему не требовалось так за мной следить.       - Он же твой старший брат и не хочет оставлять тебя одну без присмотра, - встал на его защиту Рэй, не очень удивившись такой теме разговора. – А тут совсем не школа, ты же понимаешь. Почти никто не следит за порядком, и все могут делать, что хотят.       - Не знаю. В школе как будто всё так же было, - упирается Ханна, снова ловя себя на мысли, что они с братом цитируют друг друга. – Ну, пусть он сам тогда и присматривает, по возможности, почему ты за него должен, - находит она аргумент получше.       - Видимо, у него какие-то важные дела, - отвечает Рэй и вдруг хмурится слегка обеспокоенно. – Ты же с ним виделась в последние пару дней?       - Если честно, нет. Дня три его, может, уже не видела. Но вы-то с ним точно видитесь? – на лице у Ханны появился оттенок тревоги. – Ты же ходишь на все его тренировки.       - Да, но он перестал на них появляться. Ничего страшного, - сразу же успокоил он Ханну, - его учитель сказал, что у него сейчас какой-то индивидуальный план тренировок.       - Очень на него похоже, - улыбнулась Ханна, успокоившись. – Но я думаю, он скоро вернётся. Ему не нравится, когда на него слишком долго никто не смотрит, - она хихикает, в то время как Рэй слегка недоумевает. – Вот и отлично, пусть там тренируется, а ты можешь книжки почитать, а ему потом скажешь, что всё было хорошо, меня никто не съел.       - Ну нет, я так не могу. Мне эта ваша компания не очень нравится, - запротестовал Рэй.       - Ну вот, тебе там не нравится, - ловит его на слове Ханна с хитрой улыбочкой. – Зачем тебе тогда туда ходить.       - Мне не нравится их настрой. Это всё звучит опасно.       - Да ничего в этом нет опасного, - убеждённо мотает головой Ханна. – Крис придумал, что на нас должны напасть захватчики, а я об этом даже думать не хочу. Он же мальчишка, а мальчишки любят играть во всякие войнушки. Ты же не веришь в его выдумки?       - Не знаю. Я считаю, что они не совсем беспочвенны.       - То есть, это может быть правдой? – немного зависнув, предполагает Ханна.       - Ну да. Чисто теоретически, такая возможность есть, - задумчиво произносит Рэй. – Но я не уверен.       - Ну вот видишь, - с довольным видом подхватывает Ханна. – А если ничего не будет, то они просто скоро забудут об этом, ну или станут другие истории сочинять.       - Свихнуться можно от таких историй, - хмурится Рэй. – Это не очень здоровое влияние, тебе стоит общаться с людьми своего круга. Иногда полезно задумываться, вписываешься ты или нет.       - Но ты же сам только что сказал, что я вписываюсь, - смеётся Ханна.       - Я говорил не про этих людей, а вообще.       - Да я и туда, и вообще вписываюсь, - упрямо заявляет Ханна. – Ты не понимаешь. Я же не совсем глупая, чтобы на меня влиять. Я уже достаточно взрослая, чтобы самой выбирать, с кем общаться. Они все нормальные, просто так развлекаются, и мне с ними интересно. А вы с Троем просто завидуете, - произносит она с апломбом. – Вам нужно побольше с людьми общаться. Может, тогда перестанете в каждом видеть что-то плохое.       Она замолкает, глядя на то, как Рэй молча отводит взгляд, впервые не находя, что ответить. Но вместо того, чтобы порадоваться этой маленькой победе, она сама вдруг начинает теребить в руках платье, глядя в пол.       - Ты же такой же взрослый, как мой брат. Как ты не понимаешь. Мне при тебе с ним неловко. В смысле, с Крисом, а не с братом, и ему, я думаю, тоже, - она слегка покраснела, а затем резко подняла голову. – Он хороший, правда, просто колючий немного и недоверчивый, как и вы с Троем. Я не хочу, чтобы он вдруг просто передумал со мной общаться.       - Хочешь сказать, из-за меня он может перестать с тобой общаться? – смотрит он на Ханну слегка виновато, в ответ она молчит, но весьма утвердительно. – Может, оно, конечно, и к лучшему, но ладно, - сдаётся он. – Если тебе это так важно, я пока не буду за тобой приглядывать, хотя Трою это и не понравится.       - Да Трою вообще ничего не нравится, - просияла Ханна, высовывая язык.       - Но я ещё прослежу за этим Крисом всё-таки. Не верится мне, что он так безобиден, как ты его описываешь.       - Только не шпионь за ним, когда он со мной будет. Ну, то есть, когда мы вместе, - залилась Ханна пунцовой краской. – Да и вообще зачем за ним следить. Тебе что, больше заняться нечем?       - Я должен убедиться, что доверять тебя этому типу не опасно, - строго произнёс Рэй, но Ханна его уже, кажется, не слушала. Он только тихо вздыхает, глядя на то, как та глупо улыбалась, зависнув с недоеденной булкой в руке. Битву против Кристиана за рассудок Ханны он уже проигрывал практически всухую.       - Да уж, жалкое зрелище, - голос парня в чёрно-зелёном спецкостюме из-за маски, закрывавшей нижнюю половину лица, прозвучал приглушённо и искажённо, словно через толщу воды. Однако уже сам костюм, а тем более, тёмно-зелёный гребень волос на голове не оставляли сомнений в его личности. В ночной темноте его фигура была едва различима, но ещё больше помех для видимости создавала густая серая дымка, повисшая в воздухе. – Врубай уже вытяжку, мартышка. Тут всё чисто.       Последние слова он произносит по радиосвязи, нажимая на кнопку передатчика возле уха. Почти сразу же начинает шуметь вентилятор, всасывая внутрь воздуховодов едкий газ. Лицо Найджела было полностью закрыто маской и очками, герметично прилегающими к ней, с толстыми тёмно-зелёными стёклами. Он отодвигает их на лоб, внимательно вглядываясь в спящего у стенки парня, в котором можно было легко узнать Маркуса.       - Нужно быть последним лохом, чтобы пострадать от собственного оружия. Как всегда, никакой продуманной тактики, - Найджел наклоняется и проверяет карманы парня, обнаруживая в них пару дымовых шашек и пистолет, стреляющий дротиками. – Вот же сучёныш. Ничему жизнь не учит.       - Кто это? Твой знакомый? – появляясь за его спиной и откашливаясь из-за остатков дыма, задаёт вопрос ещё один неспящий этой ночью. Светловолосый и невыразительный парень совсем терялся на фоне Найджела, и выглядел, благодаря схожему цвету глаз и одежды, его невзрачной тенью.       - Да так, один несостоявшийся мелкий шпион. Лучше бы кого-нибудь другого послали. Хотя они там все прирождённые лузеры, - с хриплым смешком отвечает Найджел.       - Ваш комендант, по всей видимости, не имеет привычки дежурить в коридорах по ночам, в отличие от нашего. Этот и сюда заглянуть может, - с ноткой презрения предупреждает Кристиан.       - Не волнуйся, у меня стоят люди на шухере. Да и ничего страшного, что нас увидят, мы ведь просто выполняем свою работу. А кто-то просто вспомнил, что детское время давно закончилось и решил вздремнуть, - хмыкает Найджел насмешливо. – Наш сам не дежурит, но у него есть один верный помощник, угрюмый тип, на корейца похож. В это время он уже должен спать, но от малейшего шума может подскочить. С ним могут возникнуть проблемы, устранить его будет чуть посложнее, чем этого неудачника, - пинает он носком ноги спящего Марка. – Лучше стараться не шуметь.       - Так вы всё-таки собираетесь обороняться от тех, кто сюда заявится? – вкрадчиво интересуется Крис.       - Это уже как пойдёт, - Найджел внимательно осматривает своего собеседника с деловым видом и чему-то снова ухмыляется. – Скорее, собираемся показать, что готовы к переговорам и сотрудничеству, но на наших условиях. Или, по крайне мере, на равных. Заодно устроить небольшое шоу.       - Это хорошо. Чем меньше ШУМ в итоге будет контролировать ситуацию, тем лучше, - удовлетворённо кивает Крис.       - Не понимаю, чем он так тебе не угодил, приятель. Ты явно что-то от нас скрываешь, - колючий взгляд его ярко-зелёных глаз встречается с холодным взором почти таких же глаз, но более бледных, - но, если ты разделяешь наши взгляды, то можешь вступить в игру, твои секреты нас не волнуют. Тем более, способности твои впечатляют. Так запросто взломал камеры этой очкастой ведьмы, даже мой лучший хакер так бы не смог. Эту вылазку с её записей тоже лучше убрать. Хотя они там уже явно напряглись, - снова бросает он мимолётный взгляд на мирно посапывающего парня. – Ладно, пошли проверим, как там дела у наших. Заодно познакомишься.       Они оба разворачиваются и уходят вглубь по коридору, Найджел ведёт, а Кристиан следует за ним в полной темноте. Вскоре впереди вырисовывается несколько фигур.       - Ну что, мартышка, как успехи, - сразу обращается Найджел, очевидно, к одной из своих коллег.       - Ещё раз так меня назовёшь, и я выпотрошу тебя всеми своими шестью руками. Получится нежный паштет из индюшатины, или из петушатины, тоже неплохо, - не отвлекаясь от работы, парирует Чун Цзы. Она в своей обычной рабочей одежде ковырялась в какой-то панели, встроенной в стену. Рядом с ней орудовали ещё две пары рук, которые выглядели так, словно их оторвали от игрушечных солдатиков, но со своей задачей справлялись неплохо, так что её угроза была вполне реальной. Правда, руки эти едва ли были приспособлены для драки. Чтобы их отключить, было достаточно лишь отсоединить провода, которыми они присоединялись к специальным платам на её собственных руках.       - Вижу, вы с Дрейком добились каких-то успехов, - с оценивающим видом наблюдает Найджел за процессом.       - А вот его по имени, значит, ну всё с тобой понятно, - строит Чун сначала возмущённый вид, а затем нагло ухмыляется. – Ну ладно, Дрейк у нас вообще умничка, очень старательный, только шумит много.       Словно в ответ на её слова сверху слышится какой-то скрип. Крис с Найджелом одновременно поднимают глаза к потолку, под которым летала чья-то фигура в оранжевом костюме, едва удержавшая от падения снятый оттуда плафон. Завидев Найджела, фигура опускается на пол, положив на него плафон с торчащими из него кусками проводки. При более внимательном рассмотрении можно было заметить, что костюм на нём был почти такой же, как у Найджела, главные отличия были только в том, что он был другой расцветки, а на спине к нему был прикреплён миниатюрный самолёт, с помощью которого он и летал под потолком.       - Уже освоился с полётом, значит? – обращается к нему Найджел.       - Ну, почти. Иногда слегка заносит, но, в целом, почти привык. Не думал, что летать самому – это так классно. Странно, что МакЭлфрид не заценил, - звонким голосом жизнерадостно отозвался Дрейк, тоже поднимая на лоб очки, которые у него были с оранжевыми стёклами в тон костюму, и Чун на него шикнула, чтобы говорил потише. Сам Дрейк Финджер тоже слегка изменился, его волосы с боков были коротко выбриты, а на висках красовались свежие узоры в виде причудливых зигзагов.       - Теперь вместо одного у нас целых два выпендрёжника, - иронично вздыхает Чун, отвлекаясь наконец от работы и глядя на них двоих, затем обращает внимание на третьего. – А это твой новый знакомый, что мутит воду на европейском этаже? Наслышана. Уже и на нашем обсуждают.       - Отлично, тогда тебе его представлять не нужно, - смеётся Найджел, а Крис кривит лицо недовольно. Дрейк уже тоже успел обратить на него внимание и с ног до головы разглядывал. Парень выглядел очень доброкачественно в этом костюмчике и с аккуратной причёской на голове.       - Дрейк, это Крис, он будет нам немного помогать. Крис, это Дрейк, наш старательный юный козырь, - представил их друг другу Найджел.       - Ты разве не говорил, что пускаешь к нам только крутых ребят? – напрямик задаёт вопрос Дрейк без лишних церемоний, отчего Найджела разбирает смех, причём такой громкий, что Чун приходится успокаивать уже его, тыкая локтем вбок.       - Скажем так, для этого парня мы сделаем исключение, - успокаиваясь, отвечает наконец Найджел.       - Ну спасибо за оказанную честь, - огрызнулся Крис, уязвлённый таким приёмом, однако на Дрейка он тоже глядит с интересом. – Ты ведь тоже из тех новеньких, что были первыми жертвами этих мутантов?       - Ну, не прям жертвами. Нас быстро спасли и привезли сюда, ничего особенного, - скромно отвечает Финджер.       - Тебе что-то известно о них? – спрашивает вдруг Найджел у Криса.       - Да нет, просто поинтересовался. Но ты его назвал козырем, - добавляет тот в последнюю фразу очень явную вопросительную интонацию.       - Покажи, что у тебя там сегодня, - обращается Найджел к Дрейку вместо ответа.       - Вот, это типа модель ракетницы, - достаёт Дрейк из сумки, что лежала на полу неподалёку от него, игрушечную фигурку, которая действительно чем-то напоминала уменьшенную копию артиллеристского орудия. Найджел берёт её в свои руки, недолго рассматривает и передаёт Крису. – У меня таких несколько, одну уже установил.       - И какой в этом смысл? – спрашивает Крис, на что Дрейк только пожимает плечами.       - Сам не знаю, приятель, но старина Найджел говорит, что потом всё расскажет.       - Да всё очень просто, - возвращает Найджел игрушку обратно Дрейку. – Скоро я научу тебя самой главной печати всех создателей, и когда ты её освоишь, сам всё поймёшь. Сейчас это игрушки, но скоро ты сможешь превратить их в серьёзное оружие. Насколько серьёзное, я пока сам не знаю. У меня на тебя большие планы. Всё, что мы развернём вот уже очень скоро, будет лишь маленьким безобидным тестом того, на что мы можем быть способны. Сейчас важно выгодно себя показать.       Дрейк почесал репу и решил глубоко над этим не задумываться, Чун только хмыкнула, и они оба вернулись к своей работе, а Кристиан с Найджелом многозначительно переглянулись, понимая, что сейчас им однозначно по пути.

* * *

      Разрушенный Берлин стоял в полной тишине, окутанный тенью исполинских деревьев, что практически закрыли его от солнца своими извилистыми ветвями. В этих джунглях уже почти не происходило никакой жизни, только ветер шелестел листвой, даже птицы редко пролетали мимо. Все жители города были либо зверски убиты, либо эвакуированы, кому-то даже удалось сбежать самостоятельно, а некоторые удачно спрятались, боясь высунуться наружу. Город затих и омертвел. Посреди руин полуразрушенной церкви лежало гигантское тело человека, заросшее волосами, которое почти не двигалось, подавая признаки жизни только сдавленным утробным стоном. Неподалёку распласталось тело антропоморфного тигра таких же исполинских размеров, от которого слышался слабеющий жалобный рык, перерастающий в надсадный хрип, когда массивное тело великана вновь зашевелилось. Шевеление это сопровождалось крайне неприятным звуком, с которым ползут крупные членистоногие. Обезьяноподобное существо тоже жалобно зарычало, его тело тоже как будто зашевелилось, хотя он продолжал лежать неподвижно. Шевелилось что-то внутри существа, выпирая отвратительными опухолями под его кожей. Эти опухоли имели продолговатую форму и возникали по всему телу, перемещаясь всё активнее, пока наконец в груди, в области сердца, не возникло что-то вроде узла из этих существ, грозящего вот-вот лопнуть. Громадное тело зверя дёргается в последний раз и окончательно затихает, когда область в его груди действительно лопается, и из гниющей дыры выползает рой гигантских насекомых, напоминающих сколопендр. Из тела тигра, давно потерявшего способность воспламеняться, тоже начали выползать насекомые, прогрызая себе путь к свободе мощными жвалами, только те были похожи на гигантских жуков.       - Хищники-паразиты, живущие внутри тела жертвы и поедающие её изнутри, в нём же размножаясь и откармливая своё потомство. Пожалуй, самый успешный вид для выживания. Нет никого страшнее и опаснее насекомых, - шипящий и пробирающий до мурашек голос доносится сверху вместе с хлопаньем гигантских крыльев. Бледное существо, похожее на очень крупную и уродливую бабочку, но с человеческими чертами лица, когтистыми передними конечностями и жалом скорпиона за спиной, наблюдало за этой картиной. Задних конечностей было несколько, но они были больше похожи на крутоизогнутые пальцы с мощными когтями, в несколько раз превышающие размер самих пальцев. Его глаза и рот уже мало напоминали человеческие, только болотно-зелёные волосы всё ещё покрывали голову, свисая грязными патлами на безобразное лицо. Крылья существа были чёрные и матовые, с тонкими серебристыми прожилками, вместе с антеннами на голове и сетчатыми глазами они как раз и придавали ему вид мотылька-переростка. Сверхчувствительные окуляры ловили любое малейшее движение, благодаря чему существо ловко отлетает в сторону, когда в одно мгновение из-под земли выныривает пасть огромной чёрной змеи, которая пытается его проглотить.       - Нападаешь на меня, Асцилла? Прости, но ты тоже проиграла в этой борьбе за выживание, - успевает произнести существо, прежде чем целый рассадник гигантских змей вылезает из-под земли в разных местах, формируя свои собственные извивающиеся и злобно шипящие заросли. «Мотылёк» взлетает выше и покрывается соплами, из которых во все стороны летят струи вязкой белой массы, что расширяются, сплетаясь в сеть паутины и опутывая нападающих рептилий. Нападение вскоре оказывается подавлено, и змеи образуют плотный клубок в земной расщелине, опутанный паутиной, не имея возможности вырваться или уползти обратно в своё логово. Только одна змея находит в себе силы порвать сеть, но ещё один выстрел паутины прилетает к ней прямо в раскрытую пасть, облепляя морду. Змей дёргает головой, пытаясь избавиться от этой штуки, а паутина тем временем не просто остаётся на месте, но и приходит в движение, залезая в глазницы. Обессиленные рептилии наконец перестают сопротивляться, паутина вылезает из их глазниц и из-под треснувшей чешуи, покрывая их тела чем-то вроде белого мха.       - Грибы. Ещё более опасные паразиты. Могут прикончить вообще кого угодно, - комментирует насекомоподобное существо, глядя на то, как сети паразитирующих грибов опутывают не успевших далеко убежать жуков и сколопендр, медленно их убивая. Где-то в другой части города целое змеиное гнездо лежало, укрытое белой сетью, на которой выросла целая поляна гигантских бледных грибов. Разлагающиеся трупы поедала орда мух и червей, которые тоже оказывались пойманы этой сетью, напитывая новые грибы полезными веществами.       Шквал ветра отвлекает охотника, его относит в сторону, и он цепляется хвостом за одну из веток, замечая, что тела недавно поверженных антропоморфных гигантов куда-то испарились, зато появилась одна за одной целая стая диких обезьян. Одну, что подобралась слишком близко, он ударяет своим хвостом, вписывая в соседнее дерево и пронзая насквозь убийственным жалом. Хвост возвращается обратно, а его хозяин ловко перескакивает на другую ветку, внимательно следя за противниками.       - Новые конкуренты за право считаться высшим видом? Не смешите меня, вы все давно провалились. Охота на вас не составит труда, - охотник облизнул своё подобие рта длинным остроконечным языком и заметил вдали приближающуюся пылающую стаю огненных тигров. – Я знаю, чьих это рук дело. Пришло время поймать главную добычу.       Он ловко спрыгивает с дерева, кутаясь в чёрную мантию из крыльев и скрываясь в ветвях деревьев.       - Похоже, ещё одного дублёра нашёл, - говорит мужеподобный воин, вглядываясь вдаль через свою видеокамеру. – На какое-то время они его задержат, но он обязательно скоро доберётся и до этого места. Ну ладно, пока у нас есть время, давайте поговорим, господа.       Воин отходит от окна, через которое выглядывал наружу, и поворачивается к компании, что сидела в углу у стены и хранила молчание.       - Так ты и есть тот самый Валентин Климов? Воин номер 35. Что-то я о тебе слышал, - хриплым баритоном отзывается один из сидящих, мужчина в военной майке с короткой блондинистой стрижкой.       - Валентина, - поправляет его воин, который был мало чем похож на женщину, даже голос имел довольно низкий и мужской. Его пепельно-серые волосы ниспадали с одной стороны лица, другая была выбрита и демонстрировала едва заметную серьгу в ухе. – Весьма польщена, что обо мне слышали даже такие с виду невежи.       - Что? Разве ты не был мужиком? – небрежно удивляется мужчина. – На бабу, вроде, не похож.       - Понятно. Невежа ты не только с виду. Но опустим это, меня больше волнует, что вы за фрукты, и откуда взялись эти мутанты. Для начала хотелось бы знать, кто вас надоумил.       - Думаешь, мы просто возьмём и всё расскажем? Что, даже пытать не будешь? – осклабился мужчина.       - Какой смысл пытать мёртвых, - вальяжно отвечает на это Валентина. – Если откажешься говорить, придётся вернуть вас на тот свет.       - Ты и так нас туда вернёшь. Как бы сильны не были Четвёрки, воскрешать мёртвых никому не под силу, - огрызнулся мужчина.       - О, с этим ещё можно поспорить, - таинственно улыбается воин номер 35. – Но ты прав, я могу делать это лишь временно. По сути, вы уже просто живые декорации, и ваша жизнь закончится вместе с этой сценой. Сейчас вы лишь имитация самих себя.       - Очень мило, - скривился мужчина от такой высокопарности. – Так и что ты хочешь от нас узнать? Кто нас надоумил? Да я сам точно не знаю, кто были эти люди. Но звучали они, как конченые фанатики. Говорили что-то о том, как важно вывести мир из состояния мёртвого покоя, посеять хаос и показать хрупкость мира под властью ШУМ. Это всё должно было заставить вас расшевелиться, но зачем это надо, я так и не понял.       - Похоже на философию Регрессоров, - задумчиво произносит Валентина.       - Кого? – непонимающе уставился на неё мужчина.       - Неважно, - мотает та головой, возвращаясь к разговору. – Значит, тебе их цели были непонятны, и всё же ты устроил всё это. Зачем?       - Не один я в этом участвовал, но да, имеется такой грешок, - мужчина снова осклабился без малейшего зазрения совести. – На их цели мне вообще было наплевать. Я простой вояка, стоявший на службе в Распределении. Мне обещали место в Кольце, я даже заочно его уже получил, но за это должен был выполнить пару поручений. Обыкновенный взаимовыгодный контракт. Это ведь несложно. Я всегда любил драться и побеждать любой ценой, когда-то я был королём ринга, но не более того. А тут мог бы стать настоящим королём, с мировым именем.       - А стал королём обезьян, - насмешливо хмыкает сидящая рядом с ним африканка с волосами чёрно-фиолетового оттенка, собранными в несколько толстых кос.       - Кто бы говорил, Майра. Я хотя бы считал себя выше этих обезьян, цивилизованным человеком, а не уподобился сам зверю, как некоторые, - уязвлённо парирует мужчина. – От тебя даже воняет кровью.       - Не уподобился зверю, но чуешь запах крови? – грудным низким голосом произносит Майра, снова усмехаясь. Её голос был даже глубже, чем у Валентины, но более женственным. – Считаешь себя после всего цивилизованным человеком, смешно. Ты ничем не лучше меня, Джин. Наше единственное отличие в том, что я не притворяюсь «цивилизованной». И я рада, что мне дали свободу почувствовать себя настоящей, снять эти искусственные оковы так называемой цивилизации. Я умерла неприятной смертью, зато в единстве с природой, как и положено по закону джунглей. Если эта вшивая цивилизация в итоге всё-таки рухнет, я буду только рада.       Валентина с интересом взглянула на Майру, но та после этих слов отвернулась и замолкла.       - Всегда хотела, чтобы весь мир скатился до каменного века, где сила решала всё, - поясняет за неё Джин. – В чём-то я её даже понимаю, но я всё же не настолько дикий.       Майра на это только хмыкает, а Валентина пытается вывести её на продолжение разговора, спросив, как именно она умерла, но от неё ответа не дожидается.       - Полагаю, так же, как и я, - снова говорит за неё более словоохотливый коллега. – Собственные питомцы загрызли. Хотя питомцами их, наверно, называть будет не очень правильно. Эти звери были разумны.       - Не просто разумны, - возразила Майра. – Они делили разум с нами.       - Что это значит? – серо-зелёные глаза Валентины вспыхнули интересом. – Между вами и этими мутантами была какая-то связь?       - Конечно. Самая прямая, - угрюмо отвечает Майра. – Они были не больше и не меньше, чем мы сами. Я это чувствовала, глядя в глаза своему тигру. Это была я сама в теле мощного зверя, что смотрел на меня же в этом нежном человеческом обличии. Я даже позавидовала этому разумному зверю.       - Это бред, ты себя могла и в обычном тигре разглядеть, - фыркает Джин. – Да, мы поделились с этими зверушками своим разумом, тот пацан это сделал. Но только поделились, небольшой частью. Не могут два разных существа иметь одну идентичность. Такой же фокус, как с печатью 45 – Разделение сознания, с помощью которой можно часть своего сознания поместить в своё оружие. Это не сделает мои нунчаки такими же разумными, как и я.       - Ты просто слишком заносчивый, - вяло огрызнулась Майра, - и считаешь себя более разумным, чем являешься на самом деле.       - Вот как, среди них был кто-то, способный на такой фокус, - погрузилась в свои мысли Валентина, пока эти двое спорили. – А что тогда это был за человекоподобный гигант?       - Это и был Морти. Ну, обезьянка моя, - чуть съёживается Джин от воспоминаний о том, как был им растерзан. – Каким-то образом он стал более разумным и приобрёл черты человека, причём мои черты.       - Я же говорила, - вставляет Майра. – Они стали более совершенным воплощением нас, поэтому нам суждено было пасть в этой битве.       - Да бред, полный бред, - не унимался Джин, хоть и все факты были на стороне оппонента. – Этому должно быть другое объяснение.       - Интересно. Такое развитие до прямоходящей особи я заметила только здесь, в Париже ничего подобного не было, - говорит Валентина, глядя в сторону окна. – Там всё было отнюдь не так остросюжетно.       - Это всё из-за него, он умеет влиять на этих зверей, - послышался голос третьего, самого тихого члена их компании, до этого лишь молча наблюдавшего. Валентина резко оборачивается в его сторону, потому что тот буквально прочитал её мысли. Рот мужчины, заросшего лохматой гривой чёрных волос, кривится в нервной усмешке.       - Тебя он убил? – спрашивает Валентина, полагая, что правильно поняла, о ком идёт речь. – На твоей шее был змеиный укус. А какой зверь, кстати, был у тебя?       - Эти змеи и были моими. До того, как он их не забрал, - отвечает на это черноволосый мужчина.       - Так этот тип вообще был не с вами? – ещё более озадаченно смотрит на него Валентина.       - Конечно. Мы вообще до этого ни разу его не видели.       - Постойте, о ком это вы? – недоумевающе мотает головой Джин от одного к другому, его соседка тоже явно разделяла его непонимание. – Что ты такое говоришь, Гейб? Как кто-то мог забрать твоего питомца? Они должны подчиняться только нам.       - Или своим инстинктам, - мрачно отвечает Гейб. – Этот человек… Хотя вряд ли его можно назвать человеком, я видел его глаза, его лицо, оно было больше похоже на устрашающую маску. Он приказал моим же змеям меня убить, и они послушались.       - Ха. Говорил же, что нифига они не были разумны, - торжествует Джин, цепляясь за этот аргумент в пользу его позиции.       - Были, Джин, - возражает его товарищ. – Но их инстинкты оказались сильнее, а он умел на них воздействовать. Будь у меня самого выбор подчиниться или умереть, я бы тоже выбрал подчиниться. Это же в порядке вещей – подчиняться тому, кто сильнее. Если эти змеи имели мой разум, то их выбор не удивителен. В конечном итоге, инстинкт всегда преобладает над разумом.       - Вот именно. Разум – это заблуждение человеческого рода. В основе любого общества лежат только инстинкты, - подхватывает его мысль Майра.       - Он весь был воплощением голого инстинкта. Думаю, даже тебе бы стало не по себе, - с лёгким тремором в голосе говорит ей Гейб.       - Да о ком вы, чёрт возьми, треплетесь?! – вспылил Джин, и в следующий момент, словно от его мощной ауры, разбивается стекло в окне. На самом деле, его разбивает влетевшая внутрь тигриная голова.       - А вот и он. Раньше, чем я ожидала, - спокойно отзывается Валентина и отходит дальше от разбитого окна, через которое влезает фигура в капюшоне. Гейб морщится, глядя на него, плотнее вжимаясь в стену, а двое его коллег с интересом рассматривают возникшую фигуру странного существа.       - Вот ты и попался. На этот раз настоящий. Страшно? – обращается тот к своему главному противнику, а затем замечает ещё троих присутствующих. – А это что, твоя охрана?       - Нет, это так, ненужные зрители. Давай их уберём, если они тебя смущают, - взмахивает рукой Валентина, заставляя тех исчезнуть в прозрачной дымке. – Ты прав, я настоящий, и твоя личина действительно пугает и отталкивает. Может, хоть в нашу последнюю встречу, представишься и расскажешь, кто ты такой?       - Я не знаю, кто я, а как меня зовут, тебя не должно волновать в данный момент. Сейчас моё имя ничего не значит, потому что я стал существом, лишённым всякого имени и даже названия, - иронично смеётся он скрипучим смехом.       - Согласен, даже я теряюсь, как стоит назвать что-то столь омерзительное. Но я обязательно дам тебе имя, когда сделаю главным героем моей новой картины, - оптимистично рассуждает воин о своих ближайших перспективах. - Так в чём же твоя цель? У тебя может не быть имени, но должна быть цель.       - Моя цель – выжить. Как у всякого существа.       - Выжить можно разными путями, мой друг. Для этого необязательно устраивать охоту на всех подряд, - скептически изгибает бровь Валентина на такой малоинформативный ответ.       - Я так не считаю, - клацает пастью охотник, сверкая глазами из-под капюшона. – Чтобы выжить, нужно бороться и пройти отбор, а чтобы это сделать, нужно стать сильнейшим. Потому что только сильнейший по итогу выживает. Давай уже решим, кто из нас двоих окажется сильнейшим и победит в этой борьбе.       - Я не люблю борьбу, так что предлагаю нам обоим покончить с ней как можно скорее, - с ноткой усталости в голосе говорит Валентина и подходит к столу, беря оттуда свою хлопушку для дублей, но тут же роняет её из рук, когда его насквозь пронзает хвост противника.       - Ну уж нет, я не позволю тебе снова морочить мне голову с помощью этой штуки, - скалится безымянный противник.       - Я же сказала, что это будет финальная сцена. Печать 92, - с придыханием произносит Валентина, спокойно улыбаясь и глядя вниз, где выпавшая из её рук хлопушка вдруг покрывается рябью, вокруг неё образуется прозрачная сфера, которая сжимает её в несколько раз, затем ещё и ещё, пока та не сжимается в пульсирующую точку, искривляющую гравитационное поле вокруг себя. Охотник ошеломлённо смотрит на это, намереваясь бежать, но Валентина знает, что далеко сбежать от этого он всё равно не успеет, и договаривает название печати. – Атомный взрыв.       От пульсирующего центра во все стороны расходятся волны тепловой и световой энергии, которые в одно мгновение ослепительной вспышкой поглощают не только всё здание, но и несколько кварталов вокруг него. Финальная сцена накрывается ярким занавесом.