Сила должна быть...

      Просторная круглая комната была залита белым светом, пол этой комнаты был покрыт таким же круглым ковром с изображённой на ней «розой ветров» с четырьмя вытянутыми во все стороны света крупными лепестками и четырьмя лепестками поменьше в промежутках между ними. По кругу шло несколько рядов каких-то древних рун, но если хорошо к ним приглядеться, то можно заметить повторяющиеся в определённой последовательности элементы в этих символах. Всего было пять рядов. В первом круге ряд состоял всего из девяти рун, столько же было и во втором. Последующие два ряда состояли из тридцати шести рун, и в пятом, последнем ряду, снова их было девять, самых простых, состоящих из одного элемента, каждый из которых встречался во всех предыдущих рунах, повторяясь много раз. Все эти руны свои начертанием напоминали восточную письменность и обозначали некий порядок чисел. В самом центре «розы ветров» располагался ещё один малый круг, внутри которого был изображён символ, не встречающийся ни в одной из рун на периферии. Вытканы все узоры были золотыми нитками на чёрном ворсе, а пол под ковром был глянцевым, отражая в размытом виде всё, что находилось в комнате.       В комнате имелось не так много мебели, только пара диванов, маленький столик между ними и небольшой стеллаж сбоку. Сюда вело несколько дверей с разных сторон: по одной двери с северо-западной и юго-западной стороны и восточная арка с плотно задёрнутой ширмой. Окна располагались непрерывным полукругом под потолком, обрамлённые узорчатыми решётками, пропуская яркий белый свет ясного неба даже в пасмурные дни. Вершина Облачной башни, самое сердце Штаба, словно вовсе никогда и не ожидала посетителей, застыв во времени, как нарисованный кем-то пейзаж, но безмятежность этого места была уже нарушена.       - Даже Первого нет, неужели я заявился раньше всех, - с рассеянным видом оглядев пространство, удивился высокий, стройный мужчина с идеальным лицом двадцатилетнего юнца, но мудростью седовласого старика в спокойном взгляде, его длинные вьющиеся волосы бордового оттенка с выделяющимися более светлыми прядями были собраны в хвост и ниспадали волнистой чёлкой с обеих сторон от лица. Он выплыл из юго-западной двери, пройдя до центра комнаты невесомо и неслышно, и встал, поправляя узорчатые запонки на сиреневой рубашке с непомерно длинными рукавами, закрывающими половину изящной кисти с длинными тонкими пальцами.       - Не раньше меня, это точно. Я уже думал, что перепутал время. Первому сейчас, видно, не до общих собраний, - усмешка на тонких губах появилась, как у Чеширского кота, раньше своего хозяина, полупрозрачная фигура зашевелилась на диване, приобретая краски и форму и обращаясь в юного парня с холодным, лишённым выражения взглядом и ярко-оранжевыми волосами, выбритыми с одной стороны, а с другой – трёхзубчатым ровным гребнем закрывающими половину лица. Он поднимает голову и смотрит на коллегу. – Приветствую, Санджей. И, кстати, о времени, оно слишком драгоценно, чтобы тратить его на пустое ожидание. У меня хватает забот, в отличие от вас, ничего не знающих о таком понятии, как пунктуальность.       Юноша мрачно воззрился на коллегу, побарабанив пальцами по колену. Часы с огромным круглым циферблатом на его левой руке напоминали о ценности времени мерным еле слышным тиканием, но он почти на них не смотрел.       - Фу блин, нельзя же так людей пугать, хамелеон-переросток, - улыбаясь, кивнул в ответ Санджей. – Рад видеть, Йонич. Я должен был догадаться, что ты не упустишь возможности прийти пораньше, чтобы почитать свои любимые нотации. Удивительно, как ты готов ценить каждую секунду, словно тебе есть, куда спешить.       - Созидание – это длительный процесс, в котором нельзя проявлять нетерпение, но и промедление недопустимо. Это не Искусство, что существует вне времени. Это не чистая форма, а состояние, что должно быть достигнуто в правильный момент.       - И в правильный момент уничтожено, - энергичный женский голос донёсся со стороны северо-западной двери. Покрытая лёгкой рябью, словно материализовавшаяся голограмма, женская фигура в яркой одежде, разные элементы которой плохо сочетались друг с другом, но били в глаза диким контрастом, приняла чёткие очертания. Уши, нос, губы, брови этой девушки были увешаны кольцами пирсинга, на голове она носила яркий, торчащий высоким гребнем ирокез, переливающийся зелёным и лиловым цветом, белки глаз были выкрашены в красный, а радужка ярко-жёлтая и лишённая зрачков. Кожа на руках и ногах была фиолетовой, лицо украшено такого же цвета орнаментами. Весь её образ нарушал стройную гармонию этого места. – Вся ваша беда в том, что вы не понимаете важность момента. Следите за каждой секундой или пропускаете время, как песок, сквозь пальцы, а нужно как раз лишь правильно выбрать момент.       - От тебя последней я буду выслушивать лекции на эту тему, Нирона, - моментально переключился на неё Йонич, словно она всё это время была тут, а не появилась вдруг из ниоткуда. – В момент ничего не построишь. Жизнь – это организованный порядок…       - Бла-бла-бла, никому не интересно, - прошлась девушка вдоль стеллажа и принялась рыться на полках. – Жизнь ничего не стоит до самого последнего момента. А пока он не настал, остаётся только развлекаться от скуки. Ну и зачем нас на этот раз созвали, не в курсе? Очередные прозрения бестолковой пигалицы, до которых никому нет дела?       - Зачем ты так говоришь, Вторая. Без этих прозрений мы бы давно потеряли власть над тем, что происходит, и не смогли бы поддерживать мир и порядок между государствами, - мягко произнёс Санджей, когда его коллега вздохнул и отвернулся. – К тому же, она единственный мост между нами и прошлыми властителями.       - Мир? Да ты сбрендил, Третий, - фыркнула Нирона, поворачивая в руке фарфоровую статуэтку, зачем-то снятую с полки. – Миллиарды людей на этой планете до сих пор убивают друг друга каждый день. Разуй глаза, твой порядок – это утопия. И зачем нам эти прошлые, пусть в своём прошлом и гниют. Прошлое никогда ничего не значит.       - И именно поэтому нам стоит обратить свои взоры в будущее, - звонкий девичий голос прервал разговор в комнате. Все трое обернулись на выходящую из-за ширмы восточной арки девочку лет не больше шестнадцати с волосами настолько бесцветными, что казались седыми, и туманным взором синих глаз.       - Джулия, извини нас, - бросает Третий в Нирону слегка укоряющий взгляд и получает в ответ лишь нахальную ухмылку. Он переводит взгляд обратно на вошедшую беловолосую девочку, внимательно к ней присматриваясь. – Ты выглядишь уставшей, присядь. Я приготовлю нам чаю.       - Спасибо, Санджей, ты всегда так добр, - мягко улыбнулась Джулия, глядя куда-то мимо него, и прошла к дивану, садясь напротив молчащего всё это время Йонича. – Да, я только что вернулась и, наверно, слегка устала. Не знаю, ела ли что-нибудь перед отправлением. Нельзя точно знать то, что уже произошло.       - Будущее куда более туманно, чем прошлое, - заметил Третий, разместив на столе чайник с пятью чашками.       - Но к нему куда больше доверия. Потому что оно ещё не случилось, - улыбнулась Джулия, принимая от него чашку. – Думаю, мы можем начать. Я как раз вспомнила, что сейчас должен прийти последний член нашего совета, - она отхлебнула немного чая и посмотрела в сторону Йонича. – У тебя новая причёска? Я её тоже сейчас очень хорошо припомнила. Тебе идёт.       Йонич сдержанно поблагодарил за комплимент, но никто из присутствующих не находил слова этой девочки странными, а через минуту из северо-западной двери действительно появился ещё один мужчина. Статный и широкоплечий, в блестящих римских доспехах, хоть и азиатской наружности, с суровым, непроницаемым взором.       - Ван Джун, наш любимый генерал. Присаживайся, мы тут чай пьём, - приглашает опоздавшего Джулия.       - Да, Первый, садись, отдохни. У тебя наверняка немало забот с твоими отпрысками, - едко обратился к нему Йонич.       - Ты будешь рад узнать, что твои фабричники в этом тоже замешаны, Йонич, - ровным басом отрапортовал Первый, садясь от него неподалёку. Третий передал и ему чашку с чаем. – С ними будет не легче, чем с Кольцом.       - Ещё бы. Никто лучше, чем наш дорогой Четвёртый, не умеет критиковать Первого и потворствовать ему одновременно, - заметила Нирона, забавляясь с ложкой, что каким-то образом растворилась в её чашке чая.       - Ну хватит, критиковать друг друга вы оба хорошо умеете, - вздохнул Санджей. Вторая как будто хотела на это что-то ответить, но только усмехнулась. – Кстати, насчёт Кольца. Кажется, там пока ничего серьёзного не назревает. Тот, кого туда отправили, точно не стал бы их выгораживать.       - Мне всё равно не нравятся эти полумеры. Почему ты не можешь сам пойти и навести там порядок? – устало произнёс Йонич.       - Ты сам прекрасно знаешь, почему. Я не могу бороться против Кольца, как и ты не можешь контролировать Фабрику. Нам нельзя вступать в прямой контакт с особыми территориями, пока не отыщем от них ключи. Верно говорю, Вторая?       - Конечно, - коротко отвечает та, выразительно глядя в ответ. Пауза между ними затягивается, пока не оказывается прервана Четвёртым.       - Тогда нам надо скорее искать эти ключи. Что это, особые печати? Ты не вспомнила больше ничего, что могло бы быть с этим связано? – обратился он к Джулии, но та покачала в ответ головой.       - Говорю же, всё бесполезно. В будущем слишком много вариантов, чтобы что-либо предугадать, но конец всегда один. Так что вопрос только в том, чей конец наступит раньше, - певуче произнесла Вторая.       - Не забывайте про тех четверых юнцов, - проигнорировал Третий восклицания коллеги, - про которых Джулия так и не смогла ничего вспомнить.       - Ну и что. Это может значить, что они просто мусор, что не дорастёт до Великой Сотни, - презрительно кривит губы Нирона.       - Нет, я их видела во сне, благодаря которому смогла смутно описать их внешность. Но там было много человек, так что я не уверена, что кто-то из них способен найти ключ. Отчего-то память о них закрыта и в прошлом, и в будущем.       - Тогда их надо протестировать, - предложил Йонич.       - Вмешиваться нельзя, - качает головой Третий. – Путь каждого воина Великой Сотни должен оставаться независим.       - Ну хотя бы как-то подтолкнуть. А, Ван Джун? – обратился Йонич к Первому по имени. Тот ответил молчаливой задумчивостью.       - Ключи подождут. Сегодня я собрала вас по другому вопросу, - неожиданно сказала Джулия, воспользовавшись паузой в разговоре и обратив на себя внимание всех присутствующих. – Скоро на Штаб совершится нападение.       Реакция четвёрки последовала совершенно разная. Третий округлил глаза от ужаса, Четвёртый изображал полное безразличие, а Первый лишь помрачнел ещё сильнее. Вторая же продолжала ухмыляться.       - Кто бы мог предположить, - издевательски протянула она.       - Это произойдёт примерно через пару недель, - не обращая внимания на чужую иронию, вела дальше свою мысль Джулия. – На этот раз последствия будут серьёзнее. Атаковать будут в первую очередь Единиц, потом возьмутся за башни. Я вижу не всё. Внутри Штаба завелись чужаки. Но слишком многое видится неясно. Во всей этой истории, - она замирает в задумчивости, поморщив лоб в попытках безрезультатно прояснить что-то в своей голове, - слишком много неизвестных переменных.

* * *

      Ослепительно белое помещение, соединяющее в себе функции химической лаборатории и медицинского кабинета, сияло чистотой и стерильностью. Пропитанное резкими запахами различных медикаментов, оно не вызывало желание у случайного гостя задерживаться внутри этих стен дольше, чем было необходимо, но Соне этот запах был уже привычен. Она регулярно заходила сюда поболтать о делах со своим приятелем. Вести разговоры о чём-то непрактичном она не видела смысла, чего не скажешь о её приятеле, что маячил сейчас перед ней, нервно шагая из угла в угол, ритмично постукивая по гладкому кафельному полу каблуками модных туфель. Несмотря на то, что много времени Маркус просто просиживал в лаборатории, он любил компании и тусовки и одевался всегда со вкусом, а распахнутый белый халат, что был надет на нём, лишь выгодно подчёркивал его элегантный учёный стиль.       Соня сидела в таком же, соблюдая все правила посещения. Её взгляд безразлично гулял по давно знакомым стеллажам и замысловатым стеклянным сосудам и трубкам с мерно переливающимися в них разноцветными жидкостями, иногда задерживаясь на кусающем свои драгоценные ногти товарище.       - Как я понимаю, проследить за тем, чем там занимается Найджел с твоим потенциальным юнцом, у тебя так и не вышло, - нарушила она тишину, встретившись со взглядом Маркуса.       - Не издевайся, Соня. Даже вспоминать об этом не хочу, - нахмурился тот в ответ и тут же отвернулся, зашагав прочь.       - Я не издеваюсь. Ты ведь так толком и не поведал, что там с твоим гениальным планом, - едва сдерживает ухмылку Соня. – Раскрыли тебя?       - Ну хватит язвить, я уже сам понимаю, что это было слишком просто. Он, видимо, сразу обнаружил «жучок». Но этот придурок, - Маркус кривит губы, словно откусил половину лимона, и резко дёрнул головой. – Я всегда знал, что он отбитый на всю голову. Ты знаешь, что он с ним сделал?!       - Не знаю. Подкинул в женскую раздевалку?       - Если бы. Этот кусок кретина, видимо, решил, что я не его гадкими планами интересуюсь, а им конкретно. Покрасоваться решил, петух напыщенный. Не знаю, как он понял, когда я подключусь, как будто выжидал. Фу блин, зачем только вспомнил. Нафиг не сдался мне он и его… - парень под конец совсем смутился и снова резко помотал головой, словно желая таким образом вытряхнуть неприятные воспоминания. – Неважно. Лучше тебе не знать, что он там делал.       - Ну, зная его… и тебя, - задержала Соня взгляд на своём приятеле с усмешкой, - смутно догадываюсь. Их с Рамоной точно с одной коляски в детстве уронили.       - Что значит «и тебя»?! Ты думаешь, мне интересен этот выскочка?       - Да ладно, он же явно с тобой заигрывает, мог бы и проявить капельку внимания, - она с трудом сдерживает смех, следя за реакцией своего товарища.       - Как тебя это может забавлять? – сокрушался Маркус. – Я думал, хоть ты тут нормальный человек, без таких незрелых наклонностей.       - Да ты на своё лицо посмотри, святоша, - улыбается его подруга. – Да и сам посуди, ведь могло быть хуже. Женская раздевалка пошатнула бы твою хрупкую психику гораздо неприятнее.       - Пошла ты, Соня, - огрызается Марк.       - Уже выгоняешь? А я только так хорошо устроилась, - она лениво потягивается, поправляя шаль на плечах. – Да не парься ты так по этому поводу. Не получилось так не получилось. Много не потерял.       - Ты просто не хочешь признавать таланты других. Я терпеть не могу Найджела, но признаю, что в чём-то он даже хорош. Я не в этом смысле! – резко поправляет себя Марк, заметив чужую усмешку. – Общение с Рамоной не идёт тебе на пользу, - обречённо качает он головой, тут же возвращаясь к нити повествования. – А этот новый парень, судя по тому, что он о себе рассказал, уже может создать много интересных приспособлений. Обычно уходят месяцы на обучение, как минимум. Даже как-то несправедливо. Бойцам стоит только оружие в руки взять – и уже воины. Мне пришлось полгода изучать фармацевтику, прежде чем я смог начать практиковаться в печатях.       - Ну не скажи, - возражает на это Соня. – Ты же сам видишь, как их гоняют ежедневно. Я бы такой радости не хотела точно. Мне порой из комнаты своей лень выходить. Мечтаю освоить уже Второй уровень печатей и выучить Связь. Тогда можно будет вообще никуда не выходить, - безучастным взглядом она следила за Марком, что отправился к шкафам у дальней стены. – И зря ты думаешь, что я не признаю талантов. Найджел, как и Рамона, немного с гнильцой, но талантом не обделён.       - Да хватит уже об этом извращенце, - нетерпеливо перебивает её Марк. – Лучше посмотри, что я тут смог вырастить, - он достаёт из шкафа горшок с небольшим ростком и ставит его на стол.       - Это из тех самых споров? Быстро они проросли, - изображая безразличие, Соня оборачивается и нехотя поднимается с места, подходя к столу.       - Они быстро развиваются и обучаются, приобретая какие угодно свойства. Я тебе рассказывал, как они странно реагируют на раздражители. Смотри, что они могут. Печать 2. Свечение, - произносит он, доставая из кармана халата пилюлю и заставляя светиться содержимое внутри, а затем раскрывает её и высыпает светящийся порошок в почву. Через какое-то время он впитывается, и побег растения тоже понемногу наполняется свечением от корней до кончиков листьев.       - Они могут поглощать наши печати, - восторженно объявляет юный биолог. – Не думал, что живая материя способна на такое. Интересно, откуда эти споры тут взялись.       - Марк, ты же слышал о джунглях в европейских столицах. Это похоже на те растения. Хотя странно тогда, что тут они нигде не проросли, - задумчиво хмурит лоб Соня. – Но мы в любом случае должны сообщить об этом Розетти.       - Погоди, давай не будем спешить. Если бы эти споры были опасны, то давно бы всё тут заполонили. У меня их заберут, если ты сейчас расскажешь. Будь другом, дай мне немного времени их изучить.       - Ну, хорошо, - сдаётся Соня, глядя на просиявшего Марка своим фирменным деловым взглядом. – Только за это ты мне тоже кое с чем поможешь. Я же говорила, что Розетти озадачил меня на днях?       - Да, но я не так хорошо дружу с техникой, чтобы тебе тут помочь, - неуверенно отозвался Маркус.       - Понимаю. Поэтому ты мне должен помочь объединить усилия с Найджелом.       - С Найджелом?! – опешил он, глядя с опаской на подругу.       - Ну да, ты ведь прав, он парень способный, и у него есть ресурсы, которые мне нужны. В таком деле лучше действовать сообща, - спокойно поясняет Соня.       - Так он и разбежался с нами сотрудничать.       - Вот именно, он обязательно потребует что-то взамен, так просто не согласится. С ним надо договориться, и я думаю, что из нас двоих у тебя это лучше получится.       Соня поглядела в упор на товарища, и тот простонал в ответ, взывая к её милосердию, но мастерица была непреклонна, а после того, как ему уже пошли навстречу, он не мог так просто отказать ей в этой внезапной просьбе.       Полутёмный подвал, в котором расположилась мастерская под руководством Найджела, был наполнен целой какофонией всевозможных звуков. За нескончаемым стуком и грохотом, дребезжанием дрелей и фрезерных станков, шумом работающих двигателей сложно было различать отдельные голоса людей, а чтобы тебя услышали, даже находясь в двух шагах от тебя, периодически приходилось кричать. Сложно было не оглохнуть, появившись тут в самый разгар работы, но местные к шуму давно привыкли, а случайных посетителей тут почти не бывало – закрытая территория. Дрейк ещё не до конца свыкся с этим шумом, у себя в гараже он слишком привык работать в тишине и одиночестве, но на условия он нисколько не жаловался. Ему нравилось это место, вечная суматоха и оживлённость здешних обитателей и атмосфера полной свободы, ему нравилось ощущать себя частью этой большой и дружной компании, где все общались на одном уровне, несмотря на значительные различия в возрасте. Правил почти никаких нет, делай что хочешь, лишь бы это в конечном счёте принесло пользу общему делу. Только лентяев тут не жаловали, но Дрейк Финджер был не из их числа, заведённая внутри пружина не давала ему долго сидеть без дела. Признаться честно, в чём состояло это общее дело, парень пока не особо понимал, но и не спешил об этом всерьёз задумываться. Шум авиационного двигателя в дальнем конце зала внезапно стих, затем последовала искрящаяся вспышка, и весь свет в помещении отключился.       - Хэнк, какого лешего?! Просили же предупреждать о такой хуйне, - тут же выругался кто-то в темноте. За крепким выражением тут никто в карман не лез.       - Я не думал, что его закоротит, просто хотел померить напряжение, - закашлявшись, пробасил в ответ Хэнк.       Дрейк вдруг почуял запах едкого дыма и тоже начал кашлять. Кто-то на кого-то налетел в темноте и грохнулся на пол, зацепив с собой что-то тяжёлое, послышался новый поток крепких выражений.       - Кто там ближе всех к генератору? – послышался ещё один недовольный голос, и в этот же момент кто-то повернул рубильник, включив резервное питание. Щелчок – и следом появился новый источник шума, заработала вытяжка в потолке.       - Ну вот, а то скоро дышать станет нечем. Подняли шум из-за пустяка. Ща всё наладим.       Звонкий девчоночий голос Дрейк сразу узнаёт, он несомненно принадлежал его напарнице. Дрейк бросает на неё удивлённый взгляд. Он и не заметил, как та бесшумно его покинула и легко разобралась с ситуацией, возвращаясь к нему.       - Самое смешное, что наш старина Хэнк настолько уникальная личность, что может починить почти любую электрическую машину, но от его же рук они чаще всего и ломаются, - рассмеялась китаянка, подходя к Дрейку. Её звали Чун Цзы. Она всегда ходила в одних и тех же рубашке с закатанными рукавами и сером комбинезоне и редко унывала по какому-либо поводу. Дрейку оказалось на удивление легко найти с ней общий язык. – Ну что там у нас?       Дрейк усмехнулся, бросив взгляд в сторону Хэнка, что с отвёрткой в зубах уже полз ковыряться в щитке, и вернулся к куче деталей на полу, среди которых лежала шарнирная модель человеческой руки, от которой тянулось множество проводов, подключаясь к клеммам платы. Он поднял с пола лист бумаги и сверился со схемой.       - Вроде, всё присоединил как нужно, но ты уверена, что надо так заморачиваться? Все эти схемы выглядят для меня, как китайская грамота. Ой, неудачно подобрал выражение, - лыбится парень, схохмив совершенно случайно, в ответ Чун расхохоталась.       - А что, может, поэтому я их так хорошо понимаю. Хотя, честно признаться, китайскую грамоту я и сама терпеть не могла, - она состроила рожу, вывалив наружу язык. – Я уже объясняла, что эти каракули – моя специализация. Я не могу просто взять и собрать что-то из деталей, мне нужно представить схематически. Зато могу любую микросхему за пять минут сварганить из таких каракуль. Хоп – и готово.       - Надо же, а я совсем этого не понимаю, - критически рассматривает Дрейк результаты своей работы. – Если мне надо собрать схему, я просто беру отдельные детали, вынимая их из разобранных радиоприёмников, телевизоров и прочего. Один хороший парень мне много такого даром почти отдавал. Ну и пробую собрать так и сяк, в итоге что-то получается.       - Звучит весело! Жаль, я так не умею. У меня весь мозг состоит из этих микросхем, - крутит девчонка пальцами у своих висков и издаёт жужжание, крутя при этом глазами.       - Ха-ха, ну, насчёт этого я бы поспорил, - усмехается Дрейк. – Я знаю одного паренька, у которого явно мозг из микросхем состоит. Ты на него не очень похожа.       - Мне принять это как комплимент? – смеётся в ответ Чун. – Ладно, давай проверим, что получилось.       Она провела ладонью над платой, запуская несколько мельчайших световых пучков по её поверхности, рука зашевелилась и поднялась вверх, но верхнюю её часть вдруг заело, и вся конструкция рухнула вниз.       - Ну вот, и что опять не так? – Чун Цзы принялась разбирать схему и проверять всё заново. Дрейк был уверен, что это он снова что-то перепутал, но его это мало тревожило, он уже отвлёкся на другую стопку бумаг.       Тут уже не было непонятных схем, а только эскизы игрушечной военной техники. Эти эскизы он, конечно, рисовал не сам, ему с этим помог один из местных чертёжников. Он взял в руки эскиз ракетницы, которую хотел построить в первую очередь, и принялся снова ковыряться в деталях, находя среди них то, что должно подойти. Идею создать игрушечный военный комплекс ему подкинул Найджел и даже попросил закончить его поскорее. Дрейку было непонятно, зачем ему это было нужно, но в последнее время тот пребывал в особенно боевом расположении духа. Примерно с тех самых пор, как объявил, что совсем скоро они как следует встряхнут это унылое местечко. Дрейк уже с горем пополам заканчивал собирать корпус, когда их лидер заявился собственной персоной.       - Я же говорил, у них теперь не будет выбора, кроме как сдаться и позволить мне делать всё, что я хочу, - громко заявляет с порога зеленоволосый панк, обращая на себя внимание большинства присутствующих. Деловым шагом он подошёл к одному из своих приятелей, какому-то лохматому арабу, обращаясь лично уже к нему. – Представляешь, решили переговоры со мной устроить. Сначала хотели, чтобы я им тупо всё на блюдечке выдал. Когда я послал их к чёрту, решили переиграть. Давай, говорят, тогда устраивать совещания, - он прыснул от смеха, а его приятель вовсе рассмеялся, как натуральная гиена. – Вот-вот, совещания, прикинь? И давай ты, короче, будешь нам всё рассказывать, сотрудничать с нами – ебал я их в рот. И мы, значит, вместе – вместе, слыхал?! – будем принимать решения. Кучка дебилов, блин.       - Нахуя тебе сдалось вообще с этим детским садом возиться? – спрашивает у него приятель, это был тот самый голос, что не так давно ругался на Хэнка.       - Да потому, что их обвести вокруг пальца – раз плюнуть. Оглянуться не успеют – я уже их всех нагну. Эй, ребята! – кричит он, обращаясь снова ко всем, кто тут был. – Новая повестка. Во-первых, надо будет кое-чем заняться, детали раскрою позже, а во-вторых, кто согласен оторваться на полную катушку в честь нашего скорого выхода на главную сцену?       На это предложение ему ответили громкими возгласами согласия. Кажется, никто против не оказался. Обе новости принесли волну оживления, и народу нетерпелось узнать, что конкретно они празднуют. Дрейк испытал облегчение, когда понял, что не он один оставался в неведении насчёт грандиозных замыслов лидера. Тяжёлые шаги ботинок вдруг послышались совсем рядом.       - Кончай уже хернёй заниматься, Чун, позже со своими игрушками поразвлекаешься, к тебе будет особое поручение, - обращается Найджел к временной напарнице Дрейка. - Ого, даже так? Я вся внимание, командир, - энергично вскакивает на ноги китаянка, шутливо отдавая честь.       - Нас тут типа слегка напрягли заняться системой безопасности Штаба. Точнее, нашего корпуса, конечно. Но так, чтобы по-тихому, - говорит он это даже тут, среди своих, вполголоса, делая вид, что не замечает сидевшего рядом Дрейка. – Розетти явно темнит, но нам это только на руку. Твои навыки тут будут очень кстати. Пойдём перетрём наедине.       Он уводит Чун куда-то в сторону, и они беседуют вдвоём достаточно долго. Дрейк с любопытством оглядывается, пытаясь сосредоточиться на работе, но то и дело отвлекаясь на посторонние мысли, пока не возвращается Найджел, уже без Чун.       - А у тебя там как успехи, Финджер? – спрашивает он небрежно.       - Пока не очень, но я только начал. Как войду в кураж, дело пойдёт быстрее, - лучезарно отозвался Дрейк.       - Круто. На тебя я тоже рассчитываю. Надо бы тобой лично заняться, обучить всяким крутым штукам, знаешь, - что-то подковырнув в зубах, он сплёвывает куда-то в сторону прямо на пол.       - Я только за! Если ты про те боевые печати, то я уже давно мечтаю научиться ими пользоваться, - воодушевился Дрейк.       - После вечеринки, как оклемаюсь, так сразу и начнём. Ты-то как, кстати, готов оторваться?       - Я-то всегда готов! – обрадовался парень ещё сильнее. – Только без понятия, что это такое и чем вы тут занимаетесь.       - О, много чем, - Найджел ухмыляется с довольным видом. – Увидишь, тебе понравится. Может, даже попробуешь что-то, чего раньше не пробовал. По тебе не скажешь, чтобы ты был искушённым в таких вещах. Там будут не только наши, из других фракций тоже есть неплохие ребята. Заодно познакомишься.       - Ага, точно. А то почти отсюда не вылезаю ведь, хоть немного развеяться, - Дрейк неловко посмеялся и почесал голову, пока Найджел возился с очередной сигаретой. – Послушай, Найджел, а если туда кто угодно прийти может, то могу я позвать кого-нибудь?       - Что, есть кто на примете? – выдыхая дым в сторону, сощурил глаза Найджел с хитрым выражением. – Уж не Рамону ли случайно?       - Что? С чего ты взял? – Дрейк раскрыл рот от неожиданности и весь залился краской.       - Заметил, как ты пялился на неё в столовой, - непринуждённо отвечает панк, делая новый затяг. – А что, губа не дура, только характер очень уж сучий, ты поаккуратнее шарики подкатывай – и раздавить может.       - Нет, да ты неправильно понял, я и не собирался, - промямлил Дрейк. О том, чтобы пригласить эту эффектную красавицу, у которой и без него наверняка толпы поклонников, он бы и думать не посмел.       - В общем, дело твоё. Хотя и не сказал бы, что туда кто угодно может заявиться. Например, никого из этих додиков туда не пригласят, за этим я прослежу. Там будут только самые крутые ребята. Те, с которыми стоит иметь дружбу, понимаешь? – Дрейк кивает в ответ, и Найджел снова затягивается, помолчав какое-то время. – А кого позвать-то собираешься?       - А? – задумавшись о чём-то, Дрейк не сразу соображает, что к нему снова обращаются. – Да не, это я так, просто спросил.       - Сегодня начнём занятие с проведения небольшой переклички. Потом я подойду к каждому отдельно, и вы расскажите о своих успехах, - объявила своим ученикам мисс Саёко, начиная обходить беспорядочные ряды разновозрастной и многонациональной американской группы. Поделиться своими успехами, заодно напомнив учителю о том, чем каждый из них занимался, было тут обычным делом, но перекличку при этом проводили впервые. Видимо, новые требования безопасности, призывающие вести более точный учёт посещаемости занятий. По залу пробежались возбуждённые перешёптывания, в разных углах строили свои догадки. Раньше такого контроля никогда не было, даже самые взрослые в группе не могли припомнить такого случая.       Мисс Саёко медленно переходила от одного ученика к другому, внося пометки в свой блокнот. С каждым она ещё подолгу общалась, на что у неё было сколько угодно времени, ведь длительность занятий тоже никогда не регламентировалась. Устал заниматься – уходишь, а хочешь – оставайся хоть до самой ночи. Правда, редко кто оставался в общей мастерской, желая уединиться в более приватной обстановке, для чего местные старожилы сами обустраивали себе пространство, если находилось подходящее помещение. Разумеется, не все Единицы имели доступ к этим приватным зонам. Политика Штаба вообще была нацелена на сплочённость коллектива, потому и жили они тут, как в муравейнике. Если занятия у каждой фракции происходили раздельно, то заселяли их по комнатам смешанно, таким образом внушался принцип единства, однако это едва ли помогало найти общий язык. Уже на Первом уровне фракции общались между собой весьма отчуждённо, иногда даже враждебно.       В конце первого ряда Ханна была занята своим делом, раздобыв в библиотеке с подсказки Рэя книгу про оригами и пытаясь повторить описанный в ней алгоритм действий, чтобы получилась бабочка. Несколько бумажных журавликов, сделанных для разминки, сидели вокруг неё, сложив крылья, а рядом с ними валялась парочка неудавшихся творений, пока лишь отдалённо напоминающих бабочек. Дело у неё никак не спорилось, потому что она то и дело отвлекалась, следя за мисс Саёко, которая шла до неё слишком долго, а ей уже так не терпелось поделиться своими стараниями.       - А ты у нас Ханна Андерсен, верно? – мягко подходит наконец к ней японка, сдержанно улыбаясь, на что та смотрит в ответ с лёгким недоумением. – Тебя я помню хорошо, а твоя подруга?..       - Розалия Пинквуд, - отвечает сидящая рядом с Ханной художница, чуть насупившись.       - Точно, - невозмутимо ставит себе какую-то пометку в блокнот мисс Саёко. – Так, и какие вас успехи?       - У меня пока не очень хорошо получается третья печать – Изменение цвета, - с ходу пожаловалась Роз. – Обидно даже, ведь это ближе всего к рисованию.       - Эти трудности у тебя лишь потому, что ты ещё не отучилась от своей старой привычки рисовать, создавая новые цвета на палитре без использования запечатанных фрагментов, - переключилась на неё учитель. – Как только ты поймёшь для себя, как выпустить свой дар на волю, ты соединишь свой разум с силой Источника и научишься творить на новом уровне.       - Но как это сделать? – протянула Роз в отчаянии.       - Лишь путём проб и ошибок. Воины индивидуальны, а творцы и вовсе не поддаются измерениям по шаблону.       - Эм, а что значит «запечатанные фрагменты»? Разве их не называют просто печати? – подала голос любопытная по своей природе Ханна.       - Конечно. Так проще. Но, если говорить строго, то мы используем не сами печати, а те фрагменты первоначальной мозаики, что были разбросаны и запечатаны для общего блага. По крайней мере, так считается, - последнюю фразу мисс Саёко произносит вполголоса, чуть отведя взгляд, и девочки многозначительно переглянулись на этом моменте. – А как успехи у тебя, Ханна?       - Да вот решила научиться новым фигурам, но пока только разбираюсь. Неплохо освоила печати Изменения цвета, Замирания и Управления. Хотела выучить ещё Свечение, но ничего не выходит, - выпалила Ханна, как на духу. – Так хотела сделать маленьких бумажных светлячков, переливающихся разными цветами, это было бы так красиво!       - Твоё искусство не лишено жизни. Имитация естественной флоры и фауны из бумаги. Хотя смотришь на это и становится так жаль, что в них нельзя вдохнуть настоящую жизнь, - мисс Саёко присаживается на пол, поднимая с пола журавлика и расправляя ему крылья. – Ведь истинное искусство скрыто лишь в живой природе.       - А мне кажется, что они такие же живые, если добавить капельку воображения, - не побоялась возразить учителю Ханна. – Да и наш дар всё равно нельзя использовать на живой природе, иначе возникнет хаос.       - Вот как? – слегка помрачнела женщина, отдавая девочке обратно фигурку журавля.       - Разве нет? Вы же сами так говорили, - напоминает ей Ханна.       - Да, верно. Я так говорила, - кивает наставница после недолгого раздумья. На какой-то момент даже показалось, что она немного растерялась. – Но лишь потому, что мы не умеем обращаться с живой материей. Мы обращаемся с ней, как с неживой, а это недопустимо. Лишь единицам дано по-настоящему услышать шёпот трав, пение птиц и биение живого сердца. Цивилизация создаёт лишь бездушное олицетворение живой природы.       - Но разве природе как-то может повредить то, что её изобразят на картине? – спрашивает Роз.       - Нет. Конечно, нет, - встряхивая головой, вновь улыбается мисс Саёко. – Вы молодцы, девочки. Я просто задумалась о чём-то своём. Продолжайте, я вас пока оставлю, надо всем уделить внимание, - она поднимается и уплывает в сторону рабочих столов, где трудилась команда скульпторов.       - Что это на неё вдруг нашло? – спрашивает Роз у своей подруги, как только учитель их покидает.       - Не знаю, но если подумать, что хорошего в изображении природы, если для того, чтобы сделать цветок из бумаги, нужно срубать целое настоящее дерево, - подвела Ханна сокрушительный итог беседы.       - Да не бери ты так сильно в голову, - воскликнула Роз. – Я имею ввиду, без бумаги сейчас никак, но взамен одного срубленного дерева можно ведь посадить в несколько раз больше, - размахивает она руками, увлекаясь своими доводами. – Твои фигурки вообще загляденье, и ты уже можешь отправить их почти что в свободный полёт! Мне бы так преуспеть с моими рисунками. Хотя как я сейчас рисую, даже хорошо, что я не умею их воплощать. Такие страшные, что пришлось бы сразу и прибить, чтобы не мучались. Вот где природа отдохнула, - весело посмеялась она сама над собой.       - Не говори так, у тебя уже хорошо получается. Ты обязательно всему научишься, - смущённо запротестовала Ханна.       - Да я понимаю, - вздыхает подруга. – Только вот это “найди ответы внутри себя” как-то пока не очень хорошо помогает.       На это Ханна ничего не ответила, пожимая плечами. Обычно мисс Саёко давала более понятные рекомендации и даже что-то показывала, но, видимо, сегодня была слишком занята этой перекличкой. До конца занятия у Ханны никак не выходила из головы мысль, что она упускает что-то очень важное. Её журавли больше не казались ей живыми, а новые бабочки стали получаться даже хуже, чем были раньше. Желая отвлечься от этих мыслей, она радуется, встретив знакомое лицо в коридоре, но не особо удивляется.       - Ого, Рэй, ты решил снова меня проводить? – улыбается Ханна робкому парнишке. Роз уже утопала куда-то с другими своими подружками.       - Не совсем, только если ты не против. Я был в библиотеке, а сейчас как раз время обеда, - отвечает Рэй, неловко дёргая края рукавов своей рубашки.       - Да, я тоже голодная, - выражает она своё согласие и проходит чуть вперёд, шелестя своим белоснежным платьем. – Ты так и не понял, в какую группу тебе ходить?       -  Пока нет, даже никаких зацепок, - покачал головой Рэй. – Жаловаться, конечно, не на что, тут трёхразовое питание, крыша над головой и море свободного времени. Хотя дома было так же.       - Тебе хочется вернуться домой? – повернула Ханна голову назад, глядя на отстающего спутника, тот её сразу нагоняет.       - Не особо. Честно говоря, я его даже почти не помню. Здесь неплохо, только не верится мне пока в моё великое предназначение.       - Да ладно тебе, как будто все тут такие великие. Ты вон какой умный, а я вот просто бумажные фигурки делаю, что же тут великого! – возражает на это Ханна.       - Зато ты уже продвинулась в изучении этих печатей на практике, а я только теорию изучаю. И то здесь совсем нет никакой информации о том, что это за печати и откуда они взялись. Но я заметил, что они пронумерованы не беспорядочно, тут есть определённая несложная система.       - Звучит интересно. Хотя слова «несложная» и «система» для меня звучат вообще несовместимо, - рассмеялась Ханна. – Но ты расскажи, мне интересно послушать про всякие сложные вещи. То есть, несложные, да, совсем ни капельки.       Ханна снова смеётся, а Рэй, воодушевлённый её интересом, принимается рассказывать ей про свои наблюдения.       - Получается, что все печати, что заканчиваются на одну цифру, связаны каким-то единым принципом, поэтому их можно объединить в отдельные группы. Только я никак не могу понять, в чём состоит идея такого разделения.       - Там ещё и какая-то идея быть должна? Может, там нет никакой идеи, а просто так получилось, - прямодушно заявляет внимательная слушательница. – Я вот даже не знаю, что такое общий принцип. Принцип – это типа самое главное, да?       - Ну, почти, - улыбается Рэй. – Может, ты и права, но, если это действительно связано с Основами мироздания, то какая-то идея должна быть. Мне ещё не дают покоя печати, что заканчиваются на ноль, про них вообще ничего не говорится, словно их не существует в природе.       Им пришлось прерваться, потому что они уже дошли до столовой и должны были сделать заказ, а когда они идут искать себе место, за одним из столов компания девчонок стала активно звать Ханну к себе. Рэй ловит её неловкий взгляд и мягко улыбается.       - Всё нормально. Ещё увидимся, - коротко кивает и отходит в сторону, отыскивая не слишком заселённый стол. Он вдруг вспоминает, что давно не видел тут Дрейка и вертит головой из стороны в сторону, но знакомого лица не примечает. Видимо, увлёкся чем-то не на шутку.       - Это твои подруги были в столовой? Ты довольно популярна, - спрятавшись в тени дерева, Кристиан наблюдал за тем, как Ханна демонстрировала ему танец бумажных птиц.       - Скажешь тоже! – мигом смутилась Ханна. – Я уверена, что ты популярнее, у тебя такой красивый акцент, - она резко отворачивается от парня и старается сосредоточить внимание на птицах. – Там были просто соседки, с которыми я вместе ещё и на занятия хожу.       - Я из европейской группы, там у нас у всех разные акценты. На чистом английском мало кто разговаривает, - пожимает плечами Крис.       - Повезло мне, что не пришлось ещё новый язык учить. Но иногда скучаю по обычным урокам. Мне не хватает силы воли, чтобы учиться самостоятельно. Как вот Рэй, например. Он даже в школу раньше не ходил, представляешь. Учился один дома, без учителей, даже родители не помогали, - поворачивается она снова к Кристиану, воодушевлённо рассказывая про своего скромного знакомого.       - Кстати, насчёт него. Когда твой дружок перестанет уже за нами следить? – косится парень куда-то вдаль, где объект их обсуждения что-то старательно выписывал из разложенной на коленях книги.       - Да с чего ты решил сразу, что он за нами следит? Он вон книжки какие-то умные просто читает, - высказалась в его защиту Ханна.       - Он постоянно ошивается где-то неподалёку, где бы мы не встретились. Не знаю, что он вынюхивает, но мне никогда не нравились сталкеры.       - Опять эти твои теории заговоров, - хихикает Ханна, пытаясь скрыть лёгкую тревожность.       - А знаешь что, я ведь о тебе рассказал нашим, - переключается парень на другую тему, и его нахмуренное лицо мгновенно разглаживается. – У нас уже есть что-то вроде небольшого клуба, там, на европейском этаже. Хочу тебя им представить.       - Кому? Твоим друзьям? – удивляется Ханна, совсем позабыв про своих птиц. – Не знаю даже.       - Что-то не так? – склоняет в недоумении голову Крис.       - Ну знаешь, это просто так неожиданно, - собралась с мыслями Ханна. - Там наверняка все такие же взрослые. Меня там всерьёз даже никто не воспримет!       - Не говори ерунды. Для своего возраста ты очень сообразительная. Уверен, тебе у нас понравится. Пошли.       - Что? Вот прям сейчас? – ещё сильнее удивляется Ханна и не сразу решается принять такое предложение, однако Кристиан не собирался отступать, и она вскоре сдалась.       - Ты, наверно, не слышала, тут собираются грандиозную тусовку скоро провести, ну знаешь, с танцами, алкоголем и прочей дрянью, - решает вдруг поведать ей Крис, неожиданно вставляя непонятное немецкое словечко, когда они подходят к лестнице на верхние этажи.       - А нам такое разрешается? – хлопает глазами Ханна.       - Я думаю, это будет проходить в хорошо изолированном месте. Да и зная местные правила, я бы ничему не удивился. Тут почти никто не следит за дисциплиной, - снова кривит лицо Крис.       - И тебя тоже пригласили?       - Пока нет, но я придумаю, как мне туда попасть. Что-то подсказывает, что я обязательно найду там немало интересного, - он делает шаг на лестницу и вдруг резко оборачивается.       - Что такое? – встрепенулась Ханна.       - Да нет, ничего. Просто показалось, - Крис поворачивается к ней и смотрит внимательно. – Ты же точно уверена, что сама этого тоже хочешь?       - Да. Конечно, хочу. Это же твои друзья, с ними должно быть так же нескучно, как и с тобой. Не думаю, что меня кто-нибудь из них укусит, - смеётся Ханна.       - Тебя – нет, - он делает паузу, не сводя взгляда от своей спутницы. – Но ты всё равно не думай, что мы там все такие уж беззубые. Настанет и наше время кусаться.       Он поворачивается обратно, и они вдвоём поднимаются вверх по лестнице, исчезая в коридорах европейского этажа. Снизу слышатся чьи-то осторожные шаги, но затем они останавливаются и разворачиваются обратно, удаляясь в ускоренном темпе.       - Ну как тебе? По-моему, вполне уютно, - весело сообщает девушка с ярко оранжевыми африканскими косами, редко свисающими с обритой головы, показывая своему гостю небольшое помещение, запрятанное в недрах библиотеки.       Рэй на пару секунд застыл, осматривая пространство. В этой тесной комнате удивительным образом вмещалось несколько небольших диванов, расставленных вокруг маленького журнального столика, пара стульев и баблов, расположенных по углам, кулер, два автомата для кофе и снеков и целых четыре стеллажа с книгами. Если пройти ещё немного дальше, то можно заметить, что там есть проход в другие помещения. На столике кто-то оставил миски с остатками закусок и пустые стаканы, тут и там по полу были разбросаны книги и журналы. Вдобавок ко всему, их тут уже ждали.       - О, сестричка Лин, ты чё так долго? Я тут уже час скучаю, и ведь даже не ел ничего с утра, - слегка гнусавым голосом пожаловался растрёпанный парень с пепельного цвета волосами и тёмной родинкой под глазом, развалившийся на одном из диванов с приставкой в руках.       - Как ты, интересно, понял, сколько времени прошло. На часы, что ли, посмотрел? – усмехается Линда и присаживается на свободное место, приглашая Рэя сесть рядом. – Тебе ли не всё равно, где в эту фиговину рубиться. Мог бы вон поесть со стола чего-нибудь.       - Ага, и отравиться? Там же столько микр… Сдурела?! Не ешь это! – вскрикнул парень, даже вскакивая с дивана, но рыжая его уже не слушала, закусывая взятым со стола кем-то надгрызенным яблоком.       Рэй аккуратно садится, глядя на пробуждающихся местных обитателей. Кроме этого белобрысого геймера, тут находилось ещё несколько человек. Кто сидел на диване, кто разлёгся в бабле, одна парочка устроилась на полу, перебирая журналы.       - Видали вообще, что пишут? – подаёт голос один из них, пацан с пиратской повязкой на глазу, рядом с ним его спутница в точно такой же повязке, но на противоположном глазу, читала журнал, который только что у него отобрала. – Докопались до автономных штатов США. Говорят, что там всю кашу заварили. Войнушкой уже попахивает. Причём явно нашли козла отпущения. Автономным штатам вообще не на руку такие конфликты, да и конфликтовать им, по сути, не с кем.       - Мне больше интересно, наши это или не наши. Воины, в смысле, - подхватывает его подруга. – Все шишки сейчас на воинов Первого Дома валят. Теми же козлами могут оказаться.       - Давайте не будем пока об этом, а хоть новенького поприветствуем, - вздохнула Линда. – Точнее, гостя. Потому что пацан в непонятках пока, в какой дом он попадёт. Ну что, нравится тебе наше гнёздышко, Рэй?       - Да, тут хорошо. Это вроде читального зала? – неуверенно отозвался Рэй, ловя на себе взгляды со всех сторон.       - Типа того, да, - отзывается с бабла то ли парень, то ли девушка с пышным ёжиком волос, переливающихся оттенками фиолетового. – В той стороне есть даже кухня и небольшая спальня, - показывает это лицо неопределённого пола в сторону прохода, ранее замеченного Рэем. – Библиотекарь по совместительству наш учитель, поэтому разрешает тут собираться разным группам. До нас тут, видимо, старшая группа развлекалась. Развели свинарник, а убирать как будто мы должны.       - Не ворчи, Руф. Убирать за собой – это вообще не про наше племя, - широко улыбается на это Линда.       - Так вы здесь все разрушители, верно? – вертит головой Рэй из стороны в сторону. Ни голос, ни имя этого человека не говорило однозначно о том, какого он пола, с остальными в этом плане было яснее, и всё же в такой пёстрой компании было слегка неуютно.       - Конечно. У нас тут редко ребята из разных фракций вместе тусуются, - кивает Руф. – Кроме спален и столовой разве что.       - Ну и той же библиотеки, - подхватывает Линда. – Но конкретно это место, - охватывает она взглядом комнату, - зарезервировано для нашего племени.       - Вы чему-то тут учитесь? – спрашивает Рэй. Руф на это прыскает, остальных этот вопрос тоже, очевидно, позабавил. Ответить решил чернокожий парень с оттопыренными ушами и огромными мочками из-за вставленных туда тоннелей.       - Здесь мы просто отдыхаем, да и вообще у нас самозанятость. Можем хоть бамбук курить целыми днями.       - В нашем племени всё сложно с дисциплиной, Рэй, - поясняет ему Линда. – Учитель только иногда контролирует наше «обучение», а учимся мы тут сами. Обычно из старшей группы каждому дают наставника, а там уже как получится договориться.       - Договоришься тут. Не хотят они на нас время своё драгоценное тратить, вот и весь договор, - ворчит со своего места Руф.       - Вот мы и болтаемся сами по себе. Как и ты, примерно, - усмехается Линда. – Но тебе, я так понимаю, интереснее всего сейчас послушать про то, что вообще представляет собой Вторая Основа, верно?       Рэй согласно кивает, глядя на собеседницу, и снова озирается вокруг. Местные ребята составляли контраст с этим местом, по всем его представлениям, хотя и сама комната разнилась с его представлениями о читальном зале. Исписанные краской стены, обклеенные яркими плакатами, музыкальные колонки на подоконнике, куча мусора на полу, среди которых завалялась даже пара окурков, выпавших из пепельницы или прямо у кого-то изо рта, еле уловимый аромат электронных сигарет в воздухе – всё это нарушало классическую картину, и даже книги тут собраны не совсем обычные. На обложке одной из них, что лежала под столом, он прочитал интригующее название «Пособие путешественника Пяти измерений». Он и не ожидал, что сможет познакомиться с кем-то, просто сидя в библиотеке. Он вёл себя максимально неприметно, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, но эта рыжая девчонка сама к нему подсела и завязала разговор. Она поведала ему об аутсайдерах, что живут сами по себе, отколотых от коллектива, даже в своих группах едва находящих общий язык, но всё же имеющих много общего друг с другом. По её словам, все описанные ею симптомы почти безошибочно определяют разрушителей, которых она называла не иначе, как «наше племя». Рэй сомневался, что это описание ему подходит, и уж тем более, что у него есть что-то общее с идеей Разрушения, но та уверяла его, что он должен познакомиться с её друзьями. Тогда он ещё подумал, неужели эта непоседливая девчонка тоже любит читать. Оказалось, что у неё было очень много любимых книг, о которых она могла рассуждать бесконечно. Такая яркая, общительная и любознательная, она была воином Разрушения, совсем не то, что рисовал он в своей голове. Рэй понял, что именно об этих ребятах он имел очень слабое общее представление, слишком они были разные. Может быть, среди них могут быть и такие, как он.       - Разрушители управляют стихийными явлениями и зачастую сами чем-то похожи на свои стихии. Необузданность и свободомыслие – то, что нас объединяет. Наверно, тебе не верится, что внутри тебя может прятаться что-то стихийное? – обращается к нему Линда.       - Я слишком люблю порядок, в том числе и в своих мыслях. Да и сомневаюсь, что достаточно свободно мыслю, чтобы пренебрегать общепринятыми рамками, - с сомнением отозвался Рэй, но его собеседницу это не остановило.       - Зря ты так в себя не веришь, но знаешь, сомнение во всём, включая самого себя, уже верный признак свободы мысли. Хотя это только ключ к нужной двери, замок на которой – это уверенность в правильности своей непогрешимой картины мира, понимаешь? – склоняет она голову в сторону, выразительно глядя на внимательно слушающего парня. – А стихийность тоже бывает разная. Как видишь, мы все тут спокойно сидим и общаемся, никто в порывах бешенства друг на друга не кидается, - она смеётся под одобрительные ухмылочки «соплеменников». – Вот взгляни на Руф. Всегда спокоен, минимум лишних действий, никакой суеты. По нему и не скажешь ведь, что внутри бесы мечутся.       - Ничего они не мечутся, спят себе спокойно. Хотя нервы ни к чёрту в последнее время. Пойду, наверно, чай нам сделаю, - ворчит в ответ индивид непонятного пола и лениво встаёт, уходя в сторону кухни. Рэю, на самом деле, этот Руф совсем не казался образцом спокойствия, вокруг него ощущалась заряженная атмосфера, спокойная лишь до того момента, пока не спровоцируешь удар, потому он даже не удивился следующим словам рыжеволосой.       - Он у нас управляет электричеством, - продолжает Линда, - и не таким ручным, что в электроприборах, а стихийным, статическим. Молния, другими словами, что бьёт без разбора, куда попадёт. Совсем не очевидно, правда?       Рэй и тут не мог полностью согласиться с её словами. Очевидно, может, это и не было, но вполне увязывалось в общую картину. Молния по своей природе не может бить без разбора, так что её можно направить в нужное тебе место, создав определённые условия. Молния бьёт одним точным ударом и убивает мгновенно, в ней чувствуется холодный расчёт и сдержанный темперамент, что и впрямь подходило этому человеку со странным именем. Возможно, стихия и впрямь оставляет отпечаток на характере носителя.       Следом свои умения решила продемонстрировать парочка с глазными повязками, и оказалось, что, помимо этих повязок, их мало что объединяло. Парень достал из кармана кубик льда и подкинул его в воздух, где тот разделился на несколько экземпляров.       - Если нужен будет лёд, можешь смело обращаться к Иэну, - прокомментировала этот маленький фокус Линда.       - Девятая печать, Долговечность, позволяет сохранять холод, поэтому он не тает, сколько бы холода не отдал, - поясняет «одноглазый» парень по имени Иэн. – Я могу усилить холод, но сам охлаждать предметы не могу. Поэтому ношу с собой заранее охлаждённые объекты.       На этих словах он начинает грызть кусок льда, один бросая Рэю. Тот ловит его и удивляется тому, что рука ощущает холод, а значит, передаёт тепло льду, но тот не тает, оставляя ладони совершенно сухими, словно внутри этого кристалла имеется нечто, поглощающее тепло от его рук или выпускающее его в окружающее пространство. Не могут же эти печати работать вопреки законам термодинамики. И если всё то, что он узнал из учебников по физике, верно, то какой же тип энергии содержится в этих печатях.       - На Первом уровне никто из нас не умеет создавать эффекты, только усиливать их, - обрывает его мысли Линда.       - Для этого, как правило, нужно специальное устройство, так что разрушителям сложнее всего прощупать почву своей силы, - подхватывает Иэн. – Творцы обычно довольно чётко представляют себе своё поле деятельности, как и создатели. Бойцы могут почувствовать своё оружие путём проб и ошибок, а нам остаётся только прислушиваться к самим себе.       - А что за устройства? – интересуется Рэй.       - Как, например, у Ребекки. Продемонстрируешь? – обращается Иэн к своей «одноглазой» подруге, та кивает и достаёт из своего кармана некий прибор, из которого вытягивается антенна. Она нажимает на кнопку, и прибор в её руках начинает вибрировать. Вскоре вибрации вокруг него начинают приобретать видимые зеленоватые очертания, из которых формируется пульсирующий луч, который она направляет в статуэтку, что стояла на полке. Та вибрирует, покрываясь той же зеленоватой энергией, а затем неуклюже взлетает по направлению к ней, но промахивается и летит в белобрысого геймера, который едва успевает в последний момент прикрыться рукой.       - Извини, Майлс. Всё ещё плохо получается, - виновато улыбается Ребекка. – Это куда сложнее, чем кажется, - оправдывается она. – Нужно держать концентрацию на двух печатях сразу: Долговечность и Управление. Не говоря уже о том, что у меня считанные секунды, чтобы их наложить, прежде чем распадётся луч.       - Ребекка у нас скромница, - усмехается Линда. – Чтобы сотворить этот луч, ей ещё пришлось освоить печать номер 33 – Трансфигурацию, а это уже печать Второго уровня. Единицам печати третьего десятка обычно даются с большим трудом. И эта зеленоватая пульсация тоже фишка Первого уровня – побочный эффект, - добавляет она, поворачиваясь к Рэю. – Так выглядит сама печать, когда её накладываешь, у каждого по-своему. Когда овладеваешь искусством наложения печатей на достаточном уровне, её уже не должно быть видно. Мы, Единицы, не умеет накладывать печати незаметно, но в этом есть и плюс. Когда только учишься, то ты видишь, куда ты посылаешь свою энергию, даже если из этого ничего не выходит.       Рэй в это время с интересом осмотрел свои руки, пытаясь представить, как могла бы выглядеть его энергия, если он вообще был наделён подобным даром. Линда же переключает своё внимание на отсутствующего в общем разговоре приятеля.       - Эй, Майлс, может, хоть на минутку к нам вернёшься? – обращается она к нему, но отклика не получает, потому подходит сама и отбирает приставку.       - Ну эй, я же не сохранился! – возмущается парень, лениво протягивая руки к своей игрушке. – Теперь заново проходить.       - Покажи Рэю, что ты умеешь. Он думает, что разрушители обязательно должны устраивать бури и землетрясения, а у тебя как раз самая безобидная способность, - возвращает она парню его приставку.       - Ну спасибо, - вскидывает иронично бровь Майлс и нехотя демонстрирует своё умение менять фон в игре на консоли. – Толку от этого ноль без палки, но мне нравится с этим забавляться. На Втором уровне я бы уже мог рисовать пальцем в воздухе, - очерчивает он линию пальцем в пространстве без всякого результата. – Что-то вроде того же Искусства, только кистью малевать не умею.       - Мы с ним чем-то похожи. Вот, смотри, - говорит Линда, достаёт из кармана своих брюк лазерную указку и направляет тонкий красный луч на свой же палец. – Печать 26. Разрезание, - после этих слов вокруг луча появляется размытый оранжевый ореол, который прожигает в пальце небольшую ранку, после чего луч сразу гаснет. – Круто, правда? Печать для меня пока сложная, так что я даже хлеб с трудом так нарежу, но потенциал есть.       - Лучистая энергия, значит? Свет? – догадывается Рэй, и Линда кивает в ответ. – У тебя сами световые волны, а у Майлса люминесцирующие вещества. Никогда бы не подумал, что безобидный свет может оказаться среди разрушительных стихий. Хотя, если бы не озоновый слой, лучистая энергия Солнца мигом бы тут всё уничтожила.       - Вот-вот, - со значением кивает Линда. – И мне кажется, внутри тебя тоже может быть этот озоновый слой. Понимаешь, о чём я?       Рэй кивает неуверенно, а в этот момент возвращается Руф с чашкой чая и спрашивает, будет ли ещё кто. Никто не отказался.       - Вот сразу нельзя было сказать, охломоны, блин, - ворчит на это Руф.       - Могу помочь принести, - слышится голос из угла, на который почти все сразу оборачиваются. Там стоял парень с бесцветным выражением глаз и с такими же словно бесцветными волосами до плеч.       - О, Нихил, ты как давно тут прячешься? – смеётся Линда.       - Я не прячусь, вы просто меня не замечаете, - отвечает Нихил. Ещё один парень со странным именем, но Рэй его помнил и приметил сразу, просто тот молча наблюдал за всеми, а сам Фолкнер чувствовал ещё себя не вполне уверенно, чтобы самому к нему обратиться.       - А я тебя помню, - робко проговорил он. – Ты же из спальни Дрейка?       - Что? Ты меня помнишь? – удивляется Нихил, тут же осёкшись. – Извини, просто мы ведь виделись всего раз.       - Нихил у нас умеет сливаться с окружением, - говорит лаконичный африканец с тоннелями в ушах.       - Он, кстати, тоже до сих пор не определился, как и ты, - подхватывает Линда. – Как видишь, тут многое зависит от желания. Мы готовы принять в наши ряды тех, кто чувствует с нами связь.       - У меня нет никаких желаний, меня просто сюда затащили. Хотели завербовать ещё Вирджинию, но та уверена, что ей ближе Искусство. А мне вообще всё равно, - отвечает на это бесцветный парень и уходит на кухню вслед за Руфом.       - Ага, они с Юджином хорошо поладили. Видишь, сколько ещё у нас таких, как ты. А эти ребята тут намного дольше, - Линда выразительно смотрит на Рэя, и того действительно успокаивает это обстоятельство, но вместе с тем порождает много новых вопросов, которые он не решается пока озвучить. -       На деле же, стихий не так много, а некоторые, вроде огня или электричества, встречаются даже чаще других, - добавляет Иэн. – Поэтому нас легко объединить в группы, где «одностихийцы» помогают друг другу в обучении.       - Так что ты подумай, - хлопает парня по плечу Линда. – А пока можешь спокойно тусить с нами. Ты, кстати, откуда? Всё забываю спросить.       - Я из США, - отвечает Рэй, на что Линда сдержанно кивает. – Точнее, из народной автономии.       Тут уже публика реагирует более заинтересованно, на парня нацелилось со всех сторон несколько любопытных взглядов. В том числе заинтересовался и Руф, что принёс народу чай на пару с Нихилом.       - Интересно. Говорят, там у вас что-то скрывают по поводу всей этой истории с дикими джунглями, - не смог промолчать Иэн, которому давно хотелось вернуться к обсуждению этой темы. – Тебя ведь недавно сюда доставили. Может, что-то слышал?       - Ну, на самом деле, я эти джунгли даже видел. Только они не такие, какие описывают сейчас в Европе, масштаб намного меньше, - начал пояснять Рэй под удивлённые взгляды затихшей публики. – Растениями накрыло только один небольшой район нашего маленького городка. От них шёл странный аромат, от которого все мигом засыпали.       - И ты тоже заснул? – спрашивает Руф.       - Нет. Эти цветы, по всей видимости, не усыпляли воинов. Нас хотели обнаружить и схватить какие-то люди не из Штаба, но те, кто в итоге нас сюда доставил, успели нас спасти.       - Это уже интереснее, - говорит Иэн, почесав подбородок. – С чего бы им так за тобой охотиться, ты не задумывался?       - Может, и не за мной. Нас же там четверо было. Вдруг им нужен был только один из нас. Не знаю, правда, зачем, - отвечает на это Рэй.       Он уже думал об этом и раньше и даже вполне определённо представлял себе, кто, по его мнению, мог с наибольшей вероятностью оказаться целью этих бандитов. Смелый и решительный, бесстрашный герой, что, не задумываясь, вступил в бой сразу с тремя головорезами, вооружённый одним деревянным мечом, наверняка смог выстоять в бою против одного из этих мутантов, защищая свою сестру, и теперь демонстрировал такие невероятные успехи, о которых кто угодно мог лишь мечтать. Настоящий талант, яркая звезда, которой нет дела до тех, кто находится в её тени, вызывающая восхищение и трепетное благоговение одним своим присутствием. Вот, кто им был нужен, без всяких сомнений. Прекрасный герой, до которого никогда не дотянуться таким, как он. Трой Дрэгон был для него примером для подражания, почти что идолом. Он был особенным, хоть Рэй и не мог логически обосновать эту особенность, он просто её чувствовал, просто в неё верил.       - О, здорова! Залетай, дружище, только дверь закрой. У нас тут немного своя атмосфера, - устроившийся на одной из кроватей в спальне Зак приглашает своего гостя зайти внутрь. Он хлопает рядом с собой по кровати, чтобы тот сел с ним рядом. Помимо Зака, тут было ещё несколько человек: двое парней сидели на противоположной кровати, и ещё один сидел на подоконнике, делая самокрутки.       - Неплохая тут у вас атмосфера, ничего не скажешь, - ухмыляется Трой, оглядывая комнату и присаживаясь на указанное место.       Комната Зака Джексона напомнила ему о скромных квартирниках в его родном городе. Взгляд Троя блуждал от раскрытого шкафа с разбросанной как попало на полках одеждой к стенам, увешанным изображениями полуголых девушек и крутых тачек и мотоциклов. На полу в одном углу лежала гантель, потерявшая подругу где-то под кроватью, в другом углу валялись чьи-то тапки, обе тумбочки и письменный стол были завалены грудой всякого хлама. В общем, вполне типичная холостяцкая берлога. Собравшиеся здесь ребята почти все были ему знакомы с общих тренировок, только одного он не знал, того самого, что сидел на подоконнике, занятый важным делом, и его ему представили как бойца из старшей группы.       - Иногда с других этажей ребята подключаются, но тут места нет большой оравой собираться, - говорит один из парней с соседней койки, полноватый качок с округлыми плечами. Его приятель, занимавший на кровати в два раза меньше места, был занят тем, что дул пузыри из жевательной резинки.       - В зал можно перебраться, но там не та обстановка, куча левых ушей и глаз, - поясняет Зак, внимательно следивший за действиями парня на подоконнике.       - А вы как будто что-то тайное здесь обсуждаете, - усмехается на это Трой.       - Остряк. Сам понимаешь, о чём я. Да и Розетти лучше лишний раз не знать, чем мы тут время коротаем.       - Откуда это у вас вообще? – с подозрением косится Трой на подоконник, где на листе газеты было выложено немалое количество сушёных травок.       - Это у нас Дэн в городе уже всех собак знает, ну и где дурь раздобыть – тоже, - ухмыляется Зак, кивая головой в сторону сидящего на подоконнике долговязого парня. – И не такое можно тут достать, если постараться. Тебя же пока одного не выпускают? С этим долго ещё мурыжить могут. Сейчас даже нас выпускать не очень хотят, там же снаружи вообще жесть какая-то творится. Странное это место. Правила есть, но никого не проверяют, охраны никакой нет. Можно при желании сбежать под шумок, найти там себе кого-нибудь на ночь, знаешь, не всё же подножным кормом питаться, - глядит он весело на Троя. – Хоть неделю можешь в городе протусить, пока деньги не кончатся, в розыск на тебя никто не подаст.       - Если бы у меня ещё тут свои деньги были, - вздыхает парень в ответ, опершись спиной о стену.       - Фигово без них. Понимаю, братан. На вот, попробуй, - протягивает Зак первую готовую самокрутку Трою. – Курил такую штуку когда-нибудь?       - Было дело, - честно признаётся Трой, уж в Штатах такое добро раздобыть было несложно. Делает затяг и оценивает эффект несколько секунд. – Да, отличная штука. Давно меня так не расслабляло.       - Тут без этого вообще никак. Всё это место – сборище отщепенцев, причём каждый третий со сдвигом по фазе. Ты бы знал, что эти фрики вытворяют на своих сборищах, - со знанием дела говорит Зак.       - И что же? – подаётся вперёд Трой, не из праздного любопытства даже, ему самому это место до сих пор казалось подозрительным из-за этих правил полной свободы, да что говорить, даже то, как они спокойно курят тут траву, его настораживало. Он бы не хотел, чтобы его сестра загремела в компанию каких-нибудь отморозков.       - Одни на себе всякую дрянь тестируют, другие вообще кайфуют от странных вещей, ну знаешь, извращения всякие, вроде удушения пакетом и прочего, один раз каким-то угарным газом надышались, придурки, еле их потом откачали, хотя я бы так и оставил. Один тут себе чуть полруки не отморозил, - пока Зак припоминал наиболее выразительные примеры, у Троя нервно задёргался глаз, он даже самокрутку отложил от греха подальше. – Кураторы тут все как на подбор. Ты знал, что тут на каждом углу камеры напичканы? Лучше проверь у себя в комнате, даже в сортире, эта очкастая о личном пространстве вообще не слышала. Один из них заднеприводный, может показаться нормальным, пока не начнёт на тебе какую-нибудь дрянь испытывать. Это наш медик-педик, с ним тоже поосторожнее, - он оглядывается на Троя, который с тревогой осматривал себя в этот момент, припоминая чудодейственную мазь. – Тихоня этот, Даниель, тоже со своими тараканами, хотя как будто самый нормальный среди них. Ну, не считая Грея, он наш, помешан на дисциплине и вообще мрачноватый тип, но с головой всё в порядке, по крайней мере.       - Рамона тоже наша, но долбанутая на всю голову, - добавляет один из его приятелей, что продолжал жевать резинку, доверительно глядя на Троя. – Она среди них самая чокнутая, я бы даже сказал. Заку просто не очень приятно про неё упоминать.       - Я помню, как она на тебя взъелась на той тренировке, у вас с ней какие-то давние счёты? – нахмурил брови Трой. – Хотя она ни с кем не церемонилась. Стерва ещё та, но противник достойный.       - Давние, да. Что-то вроде того, - уклончиво отвечает Зак. – Даже не думай с ней связываться, может хреново закончиться. Она отбитая напрочь.       - Я не стану избегать вызова, даже если она мне все кости переломает, - отчеканил Трой с серьёзным видом.       - Кости ломать – это не так страшно, местные медики с таким справляются на раз-два, - качает головой парень с жевательной резинкой. – Она может ломать не только кости, вот в чём беда. Она вообще любит это дело – мужиков ломать.       - Ребята, завязывайте, - решил оборвать Зак неприятный для него разговор, взглянув на Троя, заинтересованного внезапными подробностями о личных пристрастиях этой роковой красотки. – Сдалась вам эта сумасшедшая. У неё где-то сдвиг по фазе случился, а тут таких не лечат, а дают им полную свободу действий.       - Так поэтому мы парня и предупреждаем, - подхватил здоровяк. – Тем более, она на него, кажется, глаз положила.       - Чего? Она на дух меня не выносит, - белоснежные брови Дрэгона поползли вверх от таких заявлений, парень выглядел совсем ошарашенно.       - Она со сдвигом, понимаешь? – широкий парень наклоняется чуть вперёд на кровати, с прищуром глядя на Троя. – Зака она тоже не выносила с первой встречи, но глаз на него положила. Девчуля просто не умеет адекватно свои симпатии проявлять.       - Да какие к чёртовой матери симпатии, что ты несёшь, Крейг. Это что-то очень нездоровое. И давайте уже сменим тему, - занервничал Зак. Заметив, что Трой отказался от своей самокрутки, он забирает ту со стола. – Ты не дрейфь, это нормальная вещь. Мы тут всякую дрянь на людях не тестируем, у нас всё проверено и в меру.       Он передаёт окурок обратно Трою, заново его разжигая и оставляя парня в полном замешательстве насчёт всех этих нездоровых симпатий. Как он понял, его предостерегали от интима с этой мадам. Видимо, Зак на неё когда-то клюнул, в чём его можно было понять, и обжёгся, потому его и смущают все эти разговоры. Трой вытряхивает из головы лишние мысли, и терпкий дым помогает ему в этом деле. Вскоре вся компания оказывается обеспечена самокрутками, дружно затягиваясь.       - Так вы, ребята, все же идёте на эту тусовку завтра? – спрашивает вдруг долговязый парень по имени Дэн, что курил вместе с остальными, свесив ноги с подоконника.       - Что за тусовка? – недоумевает Трой, чувствуя уже заметную лёгкость в башке и желание оторваться хоть сейчас.       - Точно, совсем забыли. Мы же тебя позвать как раз хотели, - встрепенулся Зак, стараясь скорее замять предыдущий разговор. – Там все самые крутые ребята соберутся. Найджеловская бригада организовывает, кажется. Там тоже фриков хватает, но те нормальные. Неплохой повод познакомиться со здравыми ребятами с других этажей. Ты же мало с ними ещё успел пообщаться?       - Да какой там, тренировки всё время отнимают, да и о чём мне с ними общаться. Они же ещё наверняка в английском не бум-бум, - отзывается Трой.       - Некоторые слабо говорят, это да, но многие владеют вполне свободно, особенно те, что постарше и подольше тут уже находятся. Тут их специально обучают, причём весьма эффективными методиками. Поверь, ты не пожалеешь, мужик, - хлопнул Зак Троя по плечу. – Там будет много расслабляющих штук, клёвые девчонки, а если Найджел у пульта, то ещё и спецэффекты на все деньги. Ты как, танцевать умеешь?       - Не особо. Да и не стремлюсь, - чопорно отрезал Дрэгон.       - Зря, задатки у тебя явно хорошие, - отвечает на это пацан, закинувший в рот новую жевательную резинку, дополняя вкус травки мятной свежестью, старую он выкинул в мусорное ведро, но слегка промазал.       - Неважно. Этот парень всему быстро учится, - усмехается Зак. - Тебе нужно найти кого-нибудь и оторваться хотя бы на один проклятый вечер. Тренировки никуда от тебя не убегут.       Может быть, Трой был сейчас не в том состоянии, чтобы рассуждать здраво, но ему показалось, что Зак в чём-то был прав. Выпустить пар на один вечер ему ничем н повредит.       Помимо тренировочного зала, для нужд тех, кто хотел поддержать себя в хорошей физической форме, здесь имелся и тренажёрный зал, посещение которого ни для кого не было обязательным, и заниматься тут можно было сколько угодно и совершенно бесплатно. Основную часть посетителей занимали, конечно, бойцы, но ходили сюда ребята и из других фракций. Парни и девушки занимались раздельно каждый в своей половине зала. Трой чувствовал, что не до конца отошёл от той штуки, что попробовал прошлым вечером, но тренировку в зале решил не пропускать, справедливо полагая, что весь следующий день он точно пропустит. С силой выталкивая из спрятанных за широкой грудью лёгких воздух, он жмёт штангу до того момента, пока напряжённые мышцы не начинают предательски дрожать уже с такой силой, что едва удаётся поднять её ровно. Приятель перехватывает штангу из его трясущихся рук, водружая её на место.       - Хорош! Хватит с тебя, а то ещё крякнешь от натуги. Я бы уже десять раз сдался, где-то на половине, - с нескрываемым восхищением прощебетал Эндрю. – Хорошо ещё, что Зака нет, а то опять бы соревнование устроили.       - Мне сегодня не до соревнований, я слегка не в форме после того, что он мне дал, - поднимается Трой, разминая напряжённые плечи.       - О, круто, вы уже закорефанились? – усмехается Эндрю, подавая ему бутылку с водой. – Хотя я бы осторожнее был с такими штуками.       - Я и так осторожен, просто попробовал, - делает Трой пару глотков из бутылки. – Ну что, тебя страховать?       - Ой, не, какая мне штанга, ты что, - замахал руками мелкокалиберный парнишка. – Мне пока и так хорошо. Сегодня много девчонок тут. Есть на что посмотреть.       Трой поворачивает голову в сторону взгляда своего собеседника и фыркает, отыскивая взглядом полотенце и хватая его, чтобы обтереться.       - Ты бы так усердно собой занимался, как глазками бегаешь. Глядишь, и на тебя бы тоже кто посмотрел.       - А что, это совершенно нормально для пацана на девчонок любоваться. Не все же такие тренировочные фанатики, - фыркает Эндрю, слегка уязвлённый комментарием Троя, и смотрит на того пронзительно. – Значит, ты всё-таки заметил?       - Что заметил? – непонимающе воззрился на него Трой, замерев, а затем оглядываясь по сторонам.       - Ну, что пялятся тут на тебя… некоторые. Зависть даже немного берёт, а ты, такое чувство, как будто и не замечаешь совсем, - поджал губы Эндрю.       - Может, иногда и замечаю. Но у меня лично другим голова забита, - Трой встаёт на ноги, чувствуя лёгкое головокружение. – Наверно, на сегодня и правда хватит. Идёшь?       - Не, ты иди, а я тут ещё позанимаюсь, да всякой дурью голову позабиваю, - усмехается Эндрю.       Трой кивает в ответ, одевается и уходит, не замечая провожающий его прожигающий спину взгляд чёрных глаз. Рамона тоже занималась тут до седьмого пота, что не мешало ей вести наблюдение за своей избранной жертвой. Её заинтересованность без лишнего внимания не осталась, и когда девушка присела отдохнуть, ей приходит составить компанию Даниель, мягко улыбаясь и выглядывая из-под своей лохматой чёлки.       - Этот новый парень тебя всерьёз заинтересовал. Но боюсь, что играть с ним, как ты любишь, будет непросто, - говорит он своей подруге.       - А кто говорит, что мне нравится, когда что-то достаётся слишком просто, - гордо вскидывает голову Аберштайн. – Чем твёрже камень, тем приятнее его разломать.       - Откуда у тебя такая тяга ломать, ты же боец, а не разрушитель, - смеётся улыбчивый мексиканец. – Только тебе не кажется, что этот камешек может оказаться тебе не по зубам?       - С чего бы это? Он ничем от других не отличается, - вскидывает густые брови Рамона.       - Ну, если бы совсем не отличался, тебя бы он не заинтересовал, - справедливо замечает Даниель. – Тебе нравятся видные мужчины, знающие себе цену, ты и сама такая же. Как правило, они находятся в центре внимания и зависят от него, так или иначе. Но с этим парнем всё обстоит по-другому. Он притягивает к себе людей, сам оставаясь при этом независим. Он просто птица не твоего полёта.       - На любую птицу рогатка найдётся. С чего ты вдруг решил мне лекции читать? Я в них не нуждаюсь, - с жаром отчеканила брюнетка. – Меня он как мужчина не интересует, если ты об этом. Мне интересно только, чего он стоит. Заодно и проверим, что он за птица.       - Любишь же ты играть с огнём, Рамона, - слегка покачивает головой Даниель.       - Какой огонь, не смеши меня. Ты просто, как и все, веришь в мужское превосходство. Но мир не принадлежит мужчинам. Сила не может быть вечно на их стороне. Она должна быть избирательнее.       Даниель ничего на это ответить не успевает, потому что девушка не собиралась продолжать дискуссию и, решив, что достаточно уже отдохнула, перешла на беговую дорожку, затыкая уши плеером. Он, кажется, начинал понимать, что в глубине своей души она хочет найти, но знал, что не сможет рассказать ей о своих догадках. Улыбаясь своим мыслям, он переходит обратно на мужскую половину, избавляя подругу от своей непрошеной компании.       В назначенный час Дрейк Финджер был готов к тому, чтобы оторваться на всю катушку на общем празднике жизни, которого ждал с нетерпением. Ему нравилась та компания, с которой его свёл Найджел, но перспектива завести массу новых знакомств с другими не менее крутыми ребятами не давала ему покоя все оставшиеся дни. Он бы хотел принести и показать им что-нибудь крутое, но времени оставалось слишком мало. Он уже с головой погряз в изучение инженерных тонкостей военной техники, но был ещё даже близко не готов к тому, чтобы смастерить работоспособную игрушечную копию, а обычным макетом, который только ездить умеет да без толку пушкой крутить, тут никого не удивишь. Было бы, наверно, круто приехать на эту вечеринку на танке, но это было бы уже точно слишком. Время близилось уже к девяти, когда заявился Найджел, чтобы отвести с собой всех желающих. Дрейка снова восхитил его костюм, на этот раз имитирующий вечерний наряд: чёрная с зелёными прожилками в виде неоновых молний облегающая рубашка со стоячим воротом и бордовые, переливающиеся яркими бликами, прошитые мелкими вкраплениями из стекла брюки с широким кожаным ремнём. Дополняли всё это дело браслеты на руках и на шее. Дрейк даже пожалел, что сам не придумал надеть что-нибудь поприличнее, у него ведь даже в гардеробе никаких рубашек не было, но он мог хотя бы у кого-нибудь одолжить. Ограничился он тем, что выбрал не слишком детскую футболку, накинув сверху ярко-фиолетовую толстовку. До последнего момента он не знал, куда они направляются, но ожидал что-то совсем секретное, поэтому весьма удивился, когда они вышли в общую гостиную на первом этаже и остановились перед креслом у искусственного камина.       - Вот здесь вход? Прям у всех на виду? – оглядывается Дрейк, но отчего-то никого не примечая в гостиной.       - А ты думал, я тебя в подпольный клуб затащу? Хотя формально он такой и есть, - усмехается Найджел. – Розетти побеспокоился, чтобы организовать нам место для досуга. Когда-то ребята тайком выбирались в местные клубы, и нашему «воспитателю» показалось, что будет безопаснее и разумнее сделать свой. Тем более, тут можно не стесняться в использовании всяких фокусов. Ещё увидишь, как у нас тут народ отжигает.       Зеленоволосый парень тянется к рычагу, спрятанному в кресле, проводит с ним какие-то хитрые манипуляции, после чего кресло раздвигает свои подлокотники, ныряя спинкой внутрь проёма в стене, образуя проход высотой в половину нормального человеческого роста.       - Код доступа каждый раз меняется. Защита от нежеланных посетителей, - объясняет свои действия парень.       - Странно, что вы не ходите туда чаще, - подмечает Дрейк, наблюдающий за происходящими превращениями.       - Ходили бы, но когда всей организацией занимаешься ты сам, собираешь деньги, закупаешь товар, готовишь площадку и так далее, это становится сложнее. Не говоря уже о том, что на эти радости Штаб отдельно деньги не выделяет, и приходится башлять из своих кровных, - криво ухмыляется Найджел.       - Откуда у тебя столько денег? – округляет Дрейк глаза от удивления и лёгкой зависти.       - Дурак, что ли. Сбор платят все участники. Для тех, кто сам за себя ещё заплатить не может, иногда делаются исключения. Так что, как свои деньги появятся, тоже будешь в общак скидываться, - Найджел отходит в сторону, окидывая взглядом всю остальную толпу. – Давайте уже залетайте.       Несколько парней и девчонок проходят вперёд, нагибаясь и пролезая в проход. Внутри оказывается лестница, ведущая вниз. По всей видимости, в ещё одно подвальное помещение, вроде их мастерской. Пропустив всю остальную группу, Дрейк спускается тоже, следом замыкает шествие Найджел, закрывая за собой проход. Преодолев дюжину ступенек с мягкой обивкой и тёмный коридор, Дрейк наконец попадает в помещение, вид которого с первого взгляда не оставлял сомнений в том, для чего оно было предназначено. Куча столов и стульев, за которыми уже собирались группы из первых посетителей, были разбросаны по всему залу, у одной стены стоял длинный шведский стол, заставленный всякой всячиной, а из дальнего конца, где стоял за пультом местный диджей, громко гремела музыка с яркими вспышками разноцветных прожекторов, там же стояли микрофоны, барабаны и много ещё каких-то непонятных штуковин, пол под которыми был опутан переплетениями различных проводов. Посетителей пока было немного, кто-то ошивался у столов с едой, кто-то отдыхал за отдельными столиками. Глядя на них, Дрейк заметно успокаивается по поводу своего внешнего вида. Многие тут, как и в их компании, не были одеты в вечерние наряды. Найджела вдруг замечают в какой-то компании, что стояла у дальней стены напротив шведского стола.       - О, а вот и хозяин вечеринки. Мы с тобой разминулись, видимо, - машет ему приветственно высокий парень персидских кровей. – Своих, значит, привёл?       - А, Фатури, пришёл здесь, как обычно, филиал своего вшивого казино открыть? – усмехается Найджел, обмениваясь с мрачноватым типом рукопожатиями и похлопываниями по плечу. – Знакомься, Финджер, это Хибрам Фатури, с азиатского отдела, местный шулер.       - Не надо создавать мне с порога плохую репутацию. Я не собираюсь тут сегодня никого обыгрывать. Так, может быть, пару фокусов только покажу, - достаёт парень из кармана брюк своего белого костюма колоду карт, перебрасывая их из одной руки в другую по дуговой траектории.       - Ого, круто! Я бы посмотрел, обожаю фокусы, - загорелся Финджер, зачарованно наблюдая за полётом карт в руках виртуоза.       - Этот пацан, кстати, мой козырь. Надвигается буря, после которой неизбежно начнётся бунт на корабле, - заявляет вдруг Найджел.       - И ты, конечно, собираешься стать главным инициатором? – щурится Фатури.       - Не совсем, просто не желаю оставаться в стороне, - хмыкает Найджел.       - А ты что, такой прям способный малый? – обращается картёжник уже к Дрейку.       - Ну, в нашем клубе изобретателей, там, где я жил до того, как попасть сюда, я был самым крутым, - прихвастнул Дрейк, решив не падать в грязь лицом и показать себя таким же уверенным в себе, как эти ребята.       - И что вы там такое крутое изобретаете? – включился в разговор ещё один парень из компании Фатури, переводя взгляд то на одного, то на другого. Очевидно, упомянутый клуб изобретателей его мало интересовал в этот момент.       - А это пока секрет. Узнаете, когда время придёт, - отрезал Найджел, прежде чем его младший коллега успеет ляпнуть что-нибудь лишнее.       Народ начал прибывать всё активнее, и вот уже на импровизированную сцену вышел солист в сопровождении нескольких музыкантов, начиная разогревать толпу. Дрейк отвлёкся на представление, завороженно глядя на то, что происходило на сцене, и там действительно было на что посмотреть. Электронные гитары и барабаны отбивали жёсткий ритм, под который исполнитель надрывал голосовые связки, то низко рыча, то улетая в оглушительный визг, и под воздействием его связок зажигались факелы, расставленные полукругом, он и сам то изрыгал из глотки пламя, то озарял зал вспышками света от резких выкриков, то обдувал ледяным ветром на низких нотах.       - Мощно, не правда ли? – заметил восторг парня один из компании, сам Хибрам уже ушёл, приметив нового знакомого. – Это, кстати, учитель. Ваших разрушителей дрессирует. Отрываться эти ребята умеют, и фокусы у них эффектные.       Дрейк удивлённо оборачивается и снова глядит на выступающего, что, по всем его представлением, никак был на учителя не похож. Парень не может не согласиться со словами того, с кем он ещё не успел познакомиться, особенно когда на танцпол выходит народ, и несколько этих ребят показывают настоящее шоу, танцуя в языках пламени, искрах электричества и лентах света, перебрасывая друг другу фаерболы, лучистые шары и самые настоящие шаровые молнии, выглядело это одновременно опасно и очень завораживающе. Затем из огня и света вырастают объёмные фигуры, которые быстро тают в воздухе или взрываются с громким хлопком, рассыпая снопы ярких искр во все стороны. Одна девушка, изукрашенная с ног до головы пёстрыми линиями, сияющими неземным светом, особо приглянулась парню, завораживая его своей пластикой. Здесь и впрямь были самые крутые ребята, которых он когда-либо встречал.       - А круто смотрится эта ваша долбанная магия, - оценивающе говорит Трой Заку и его компании. Дрейк даже не замечает его появления, увлечённый представлением.       - Ещё бы, и это только начало. Тут каждый захочет себя показать. Пойдём посмотрим, чем сегодня нас угощают, - довольный такой реакцией, говорит Зак, пробираясь с остальными к столам с напитками и едой.       Вечер стремительно набирал обороты, и Дрейк лишь успевал ошалело озираться и таращиться в оба глаза на происходящее вокруг. Группы бойцов отличались активной и живой пластикой, творцы удивляли красочным боди-артом и иными средствами выражения: кто создавал на полу картины, разлив по нему краску или рассыпав песок, кто парил в воздухе в облачной дымке, играя на саксофоне, особенно Финджеру понравился парень, что создавал вокруг себя и других танцующих фигуры из мелких осколков разноцветного стекла. Создатели проявляли себя тут в меньшей степени, отвечая, в основном, за аппаратуру, пиротехнику и прочее. Один из них взял на себя роль бармена, создавая необычные коктейли, и Дрейк, конечно, не смог устоять против искушения попробовать хотя бы один. Бармен тоже оказывается близко знаком с Найджелом и его ребятами, с ним у Дрейка завязывается интересный разговор на тему местных обитателей, и тут он замечает её, черноволосую красавицу, что стояла в отдалении от всех в компании подруги и, разумеется, на него даже не смотрела. Он отгоняет прочь возбуждённые словами Найджела глупые мысли и допивает залпом свой коктейль, но от этого настырные мысли лишь активнее роятся в голове.       Бойцы с разрушителями решают устроить танцевальный поединок, к которому подключаются и творцы тоже. Группа ребят во главе с Заком под свист толпы танцует нижний брейк, на это им отвечают горячим танго в языках настоящего пламени. Диджей ловко меняет одну пластинку на другую, почти не создавая пауз и мгновенно подстраиваясь под тот или иной танец. Трой, расслабленный крепким алкоголем, сам не замечает, как оказывается выведен на танцплощадку, но всё равно теряется, не понимая, куда ему деть руки, а куда – ноги, пока ему на помощь не приходит одна смуглая коротко стриженная вьетнамка, которая приветствует того лёгким поклоном, а затем делает резкий выпад, который он едва успевает заблокировать рукой, следующие несколько таких же стремительных ударов просвистывают почти у самого уха и едва не попадают по лицу. Трой успевает уклониться и постепенно сам входит в кураж, вращая корпусом, пригибаясь и отскакивая, смотрит горящим взглядом и наносит ответные удары. Оба они крутятся в вихре этого странного подобия танца друг вокруг друга, и Трой осознаёт, что ему даже нравится, кровь ударяет парню в голову, и вот он уже меняет партнёршу и продолжает кружить, не теряя координации, а его движения постепенно становятся менее резкими и начинают больше походить на танцевальные.       Вверх под потолок вдруг взлетает чья-то фигура и раскручивается стремительной юлой под меняющимся углом, мягко приземляется на пол и скользит, словно на льду, продолжая вращаться бешеным смерчем, сметая со своего пути толпу людей. Ярко горящие ленты на рубашке закручиваются в вихревую спираль, а сам парень парит в паре сантиметров от пола и проносится мимо Троя, как будто случайно грубо толкая того плечом.       - Извини. Не думал, что ты окажешься таким тормозом, - нахально заявляет панк, когда наконец останавливается, бросая на блондина дерзкий взгляд.       - О, танцор диско? Снова костюмы с детских утренников донашиваешь? – ухмыляется в ответ Трой, явно не желающий легко прощать обидчика.       Между парнями пролетает ощутимая искра, их заметные фигуры привлекают внимание многих в зале, но музыка и танцы не думают останавливаться, лишь подстёгивая в них обоих задор. Они обмениваются ещё парочкой провокационных реплик, и Найджел решает пойти в наступление, налетая на оппонента, снова диким вихрем проносится мимо него и делает петлю назад, отвешивая тому ощутимый подзатыльник. Трой напрягается, понимая, что у противника явное преимущество, и начинает бегать взглядом по залу, пока наконец не замечает именно то, что ему было нужно.       - Я позаимствую? Не волнуйся, верну через пару минут в целости и сохранности, - обращается он к парнишке с тростью в руках, уставившись на того диким взглядом, и практически отбирает ту у него, пацан не решается отказать. Отходя от него чуть в сторону и держа в руках свой трофей, Трой гипнотизирует трость взглядом, решив немного подстраховаться для начала. – Печать 21. Упрочнение.       Он чувствует, как поток голубоватой энергии просачивается сквозь пальцы, наполняя собой трость. В руке она ощущалась, почти как деревянный меч на тренировках, поэтому парень был уверен, что сможет наладить с ней нужную связь. Готовый к продолжению, он небрежно раскручивает трость в руке, перекидывая её из одной руки в другую, и подзывает рукой своего партнёра по танцам. Найджел хмыкает и срывается с места, но с оружием в руках Трой преображается, словно наконец чувствуя себя в своей тарелке, его движения становятся быстрее и точнее, а тело моментально реагирует на каждый выпад оппонента. Он уклоняется играючи от всех атак и оказывается сзади противника, толкая того в спину концом трости. Парень не сдаётся и нарывается на подсечку, с трудом удерживаясь на ногах, взлетает над полом и пытается ногой достать противника, но Трой ловит его за вытянутую ногу и, раскручивая, швыряет в стол, за которым, по счастью, никого не было. Найджел опрокидывается вместе со столом на пол.       - Кто теперь тормозит? – кидает Трой издёвку в сторону буйного панка, и тот скрипит от злости зубами, поднимаясь на ноги и сжимая кулаки.       Вспышка света дезориентирует блондина лишь на пару секунд, но этого хватает, чтобы получить ногой в живот. Импульс от удара заставляет того отлететь назад, чуть согнувшись. Трой крепко сжимает в руке трость, собираясь биться с этим парнем по-серьёзному, но тут между парнями появляется стена огня. Их наконец кто-то решает успокоить.       - Найджел, дружище, остынь, пока он тебя не вынес вперёд ногами, - дружелюбно обращается к Найджелу Зак. Тот пытается возразить, но его уводят свои, Троя в то же время приятели Зака отводят в противоположную сторону, разнимая двух сцепившихся злобных псов.       - Воины Первого. Считают себя элитой, как обычно. Тебе, наверно, претит это. Впрочем, как и многим другим, - мрачно улыбаясь краем губ, говорит Кристиан, подходя к растрёпанному панку.       - Ты ещё кто такой? – огрызается Найджел. – Дай угадаю, один из детишек Третьего?       - Не угадал. Я такой же создатель, как и ты. Просто не так давно к вам присоединился, - бесстрастно отвечает парень, изучая того холодным взглядом. – И я знаю, что мы можем эффективно помочь друг другу. Ты ведь собираешься устроить что-то вроде переворота, верно? – на этом моменте Найджел вскидывает бровь, глядя на незнакомого ему парня с лёгкой заинтересованностью, и Крис довольно улыбается. – Давай знакомиться. Меня зовут Кристиан Лихтнер, а тебя?       - Я думала, что ты их хотя бы остановишь. Хотя зрелище вышло отличное, - обращается кудрявая темнокожая девушка к своей заносчивой подруге.       - Пусть метелят друг друга, какое мне-то дело, - отвечает на это Рамона, косо глядя на торчащую в толпе белую макушку рослого парня.       - Не скажешь даже, что ему всего шестнадцать, - оценивающе смотрит подруга в направлении её взгляда. – Ну что, ты собираешься его охомутать, или как?       - Ничего я не собираюсь. Меня это не интересует.       - Странная ты, Рамона. Ты сюда вообще тухнуть пришла, что ли? Так ни с кем даже и не потанцевала, - с лёгким укором напирала на неё подруга.       - С кем тут танцевать, с этими выпендрёжниками? – цокает языком Рамона, обводя взглядом танцпол.       - Ладно, ты как хочешь, а я пойду развеюсь, - сдаётся кудрявая. – Может, даже этого вашего Дрэгона раскручу. Я как раз люблю парней помладше, особенно таких горячих.       - Ну ты даёшь, Мистер Мускул, я за вами двумя еле успевал уследить. Не знал даже, за кого болеть, - усмехается Дрейк, поймав наконец бывшего одноклассника. Тот уже вернул трость хозяину и освежался холодным коктейлем.       - Твой друган, что ли?       - Ну, почти. Можно сказать, почти что начальник. Старший товарищ. Так непривычно, в нашем клубе я был вторым по старшинству, а тут я, получается, самый желторотый из всех, - смеётся парень над этой иронией и глядит на взъерошенного блондина. – Ты сам-то как? Никто не обижает?       - Пусть кто только попробует, - хмыкает Трой. – Мне всё ещё не нравится это место. Хочется поскорее набраться нужных навыков, чтобы слинять уже отсюда. Только надо, чтобы и сестра быстрее училась. Хотя ей и не нужно, эта сила слишком опасная в обращении.       - Везёт вам с ней, уже чему-то учитесь, а мне вот пока только обещают, - с лёгкой завистью протягивает Финджер. – Очень круто смотрятся эти их фокусы. Ты же видал?       - Красиво, согласен, но к чему это всё, для чего весь этот огромный отряд воинов, и почему всё было нормально, а как только нас сюда привозят, мир начинает сходить с ума. Хотя чёрт с ним, - вздыхает Трой и отпивает свой коктейль. – Сегодня я, вроде как, собирался расслабиться.       - Вот это правильно, старина, а то ты так много хмуришься, что к старости будешь похож на сухофрукт, - хлопает его по плечу Финджер, и тот смеётся с этой глупой шутки, сам не понимая, почему.       Троя вскоре уводит, желая с ним познакомиться поближе, компания каких-то ребят, и Дрейк остаётся один слоняться в поисках интересного времяпрепровождения. Он примыкает к своим товарищам, которые устроились за одним из столиков и во что-то играли, там его и ловит Найджел, что всё это время куда-то пропадал. Он зовёт парня за собой и отводит куда-то за ширму, где достаёт из кармана маленький спичечный коробок.       - Попробуй эту штуку, полный улёт. Отлично раскрывает чакры, тебе понравится, - говорит он ему доверительным шёпотом, высыпая немного порошка на стол и показывая, как с ним обращаться.       Дрейк осторожно пробует, но никак не ожидает, что эффект произойдёт настолько мгновенно. Чакры раскрылись на полную, даже свет стал ярче, а музыка, наоборот, слегка приглушилась, когда они вновь оказались в общем зале. А может, это оттого, что диджей поставил медленный танец. Дрейк огляделся по сторонам. Даже Трой нашёл себе пару в виде какой-то африканской подружки, вполне симпатичной, ему не хотелось в этом отставать. Тем более, он давно знал, кого должен пригласить на танец. Музыка менялась с одной на другую, местный вокалист устал надрывать голос, и на смену ему нашлось немало желающих устроить любительское караоке. На диване у стены, широко расставив ноги, развлекался крайне обдолбанный Зак в компании двух таких же девиц, что без всякого стеснения ласкали парня, а тот в ответ льнул к губам то одной, то другой, словно никак не мог определиться, которая из них лучше.       Трой уже почти совсем перестал задумываться о том, что происходит, действуя на голых инстинктах, поэтому совсем не удивляется, когда у него во рту оказывается чужой палец, и странный порошок, от которого тут же немеет язык, не вызывает у него лишних вопросов. Сразу возникает странное ощущение, словно душа покидает тело, и то ему уже не принадлежит. Нежные пальцы темнокожей красавицы гладят пылающую оголённую грудь парня, пробираясь далеко под рубашку. Мозг Троя отключается, и он прижимает девушку к себе, накрывая её губы поцелуем.       - Отвратительное зрелище, - комментирует себе под нос Рамона, наблюдая за тем, как её подруга отдаётся во власть патлатого несовершеннолетнего юнца, но не выдерживает и отворачивается, уходя в сторону барной стойки.       Зверь, прятавшийся внутри Дрэгона, просыпается и рычит, желая развлечься, и парень отдаёт ему полный контроль, бесстыдно пробираясь в самые интимные места своей танцевальной партнёрши, краем глаза замечая, как одна из подруг Джексона ныряет под стол, а лицо парня искажается гримасой удовольствия. Эта картина сносит парню крышу окончательно, но его партнёрша оказалась не настолько легкомысленной.       - Остынь, парень, ты же не хочешь прямо тут. Куда ты лезешь? – взволнованно комментировала она наглые действия своего партнёра и чуть было не вскрикнула, когда её ноги лишились опоры.       - Заткнись, - грубо обрывает её Дрэгон, придавливая к стене. Свой собственный голос послышался ему словно посторонний. Девушка извивается, высвобождая руку, и вдруг впивается ногтями с длинным маникюром прямо ему в лицо.       – Печать 8. Жжение.       Трой сразу отдёргивает её руку, сжимая запястье крепкой хваткой, но в следующую секунду его рука разжимается, он приглушённо вскрикивает и хватается за собственное лицо, отшатываясь от напуганной девушки, и когда ему с трудом удаётся слегка приоткрыть обожжённые глаза, её уже нигде не было. Он опрометью мчится в сортир, умывая себя холодной водой, пока жжение не проходит. Поднимая глаза к зеркалу, он смотрит на своё отражение, встречаясь с бешеным взглядом из-под мокрой чёлки. Его дрожь никак не унималась, а голова отказывалась работать как следует. Ему вопреки всему хотелось найти эту девушку, имени которой он уже не помнил, но не для того, чтобы извиниться, а чтобы закончить начатое, его безумно злило, что та сбежала от него так просто. Ему никак не хотелось верить, что это были его мысли. Трой отшатывается от зеркала, словно ошпаренный, и выбегает наружу, бежит прочь от веселья, танцев, пьяного угара, прочь от самого себя.       - Ну и дура же ты, Наоми, на что ты ещё рассчитывала? – самодовольно отчитывала Рамона свою подругу.       - Не начинай, мне и так не по себе. Не надо было давать ему эту дрянь, - сокрушалась Наоми, вся дрожа с головы до ног.       - Дело не в ней, а в них. Такова истинная природа мужчин. Все они просто грязные животные, - с нескрываемым удовольствием процедила Рамона.       - Может, и так, но я и сама хороша. Эй, ты куда? – удивлённо вскидывает голову Наоми, когда её подруга вдруг решила её покинуть.       - Вспомнила, что утюг забыла выключить, - с непроницаемым видом отвечает Рамона и уходит, оставляя дрожащую девушку в лёгком недоумении.       С трудом поднимаясь по мягким ступенькам лестницы, Трой оказывается в общей гостиной, и та начинает кружить вокруг него, желая сбить с верного направления. Он сворачивает в тёмный коридор и как будто слышит чьи-то шаги и, кажется, металлический звон. Хотя, может, это звенит у него в голове. Он теряет направление и вообще перестаёт понимать, где находится. Удар. Башка звенит ещё сильнее, словно внутри неё надрывается колокол, мир вздрагивает и опрокидывается, накрываясь вязкой темнотой, а затем наконец выключается.

* * *

      - Ну, и что будем делать? Попробуем незаметно напасть, пока он нас не видит? – задаёт вопрос кудрявый черноволосый пацан в странном костюме, глядя перед собой на огромную волосатую груду мышц, стоявшую пока неподвижно. – Но я только лишнее внимание привлеку.       - Нужно постараться вынести его одним ударом, - коротко отвечает его напарник.       - Хорошая идея, и лучше поскорее, пока он не повернулся, не хочу на это смотреть, мне и от его огромной задницы уже дурно, - брезгливо кривит носом парень.       - Бросай свои глупые шутки, Вэйзел, и дай мне прицелиться.       Оба парня спрятались в одном из уцелевших зданий, переговариваясь очень тихо, потому что в каких-то пятидесяти метрах от них стоял огромный великан с густо покрытыми волосами конечностями, чем напоминал пещерного человека. Он стоял к ним спиной и, похоже, что пока их не видел и не слышал. Алекс решает воспользоваться шансом закончить всё быстро, прицеливаясь в его гигантскую голову, и выстреливает лучом концентрированной электрической энергии, попадая ровно в темечко. Он намеревался прошить мутанта насквозь, но луч упирается в волосатый покров головы, великан недовольно рычит и оборачивается.       - Щекотно, - произносит он рычащим голосом, но вполне внятно.       - Упс, одним ударом не вышло. О нет, он сейчас повернётся. Фу, какой он жуткий, - комментирует ситуацию словоохотливый парень.       - Беги прочь, дурак, - кричит ему Алекс, отпихивая вглубь помещения, когда волосатый исполин в один прыжок их настигает и ударом ладони без напряга сносит добрую часть здания, словно соломенную хижину. Вместе с грудой камней улетает и раздавленное бездыханное тело Алекса. Вэйзел успевает отскочить подальше.       - Да ладно, не первый раз уже, - философски замечает пацан, равнодушно проводив взглядом убитого напарника, но всё равно делает попытку скрыться. Гигантская ладонь легко его настигает, хватая за руку и поднимая вверх, вся рука парня целиком вмещается в эту исполинскую ладонь.       - Мелкие хрупкие козявки, я вас одним пальцем раздавлю, - усмехается мужчина и резко ломает парню руку, тот вскрикивает, но на свою беду остаётся в сознании.       “Опять они это делают, да сколько ж можно. Почему умирать – это всегда так больно”, - отчаянно проносится в голове парня, в которой ещё свежи были издевательства собратьев этого примата, и он с завистью думает о своём напарнике, который всякий раз умирал без мучений.       Парня швыряют вниз, и он, желая сбежать отсюда, расправляет стрекозиные крылья, огибая великана на уровне его коленей. Сзади доносится неприятный смех, и в следующий миг он оказывается придавлен к земле массивной подошвой.       - Вот гадость, на какого-то жука наступил, - с отвращением произносит гигант, вдавливая того в асфальт и проезжаясь подошвой ноги по земле, перемалывая кости раздавленному парню и отшвыривая того назад вместе с кусками развороченного асфальта.       - Снято, - щёлкает режиссёрской хлопушкой Валентина, сидя на голове крылатого льва, украшающего крышу старинного берлинского здания. Вдалеке огромный пещерный человек громко ревёт, хлопая себя по груди в победной позе. – Интересный поворот событий, из этого может получиться отличный материал для картины.