Дикий лёд

Проснувшись утром в прекрасном настроении после вчерашнего счастливого сообщения, он немного дольше обычного повалялся в кровати. Ему было просто хорошо. Он взял телефон, чтоб ещё раз перечитать смс от Алины, и вдруг, видит сообщение от Этери, которое было отправлено ещё в два часа ночи, она видимо, как всегда, не спала. «Даня, утренней тренировки не будет, там какие-то проблемы со льдом, мне позвонили поздно ночью, сказали, утром какую-то деталь привезут к холодильной установке, чего-то там менять надо, короче, не знаю, пусть девочки идут на офп и хореографию, а дальше видно будет» Его не могло не обрадовать это сообщение, оно очень даже кстати. То есть, ему, как минимум, во дворец ко второй тренировке, а то и вовсе не надо будет. Он неторопливо встал, размялся, подтянулся. Заварил ароматный кофе, и вышел на балкон. Он думал, чем бы ему сегодня заняться. И в голову пришла неоднозначная мысль. Вроде бы и не стоит, но с другой стороны, почему бы и нет. Конечно, она в его голове. А что, если снова к ней заехать? Он же всё-таки так и не смог её увидеть. Стучит пальцами по подоконнику, словно решаясь и обдумывая последствия этого поступка. Не перебор ли это? А с другой стороны, что здесь такого? Может, стоит хотя бы попробовать. Он всё-таки осмелился на этот шаг, может удастся выйти прогуляться на улицу у озера, погулять с Масару. Хотя, на улице ещё достаточно холодно. Поэтому, он решил не ждать. На часах ровно девять утра. Принял душ, оделся, брызнул любимым парфюмом, и всё это делал с наивным, детским предвкушением. Ожиданием встречи. Называйте как хотите. По пути к её дому, он три раза чуть не передумал, вечно закрадывалось сомнение, и страх как перед экзаменом. Заехал в цветочный, и выбрал букет ещё больше, чем вчера. Подумал насчёт конфет, так как не хватало, чтобы Алина ещё поправилась за эти дни болезни. Напоследок, всё же взял её любимую шоколадку, для неё ничего не жалко. Подъехал к её дому, и не может выйти из машины. Решается. Тем временем, Алина уже тоже давно проснулась, привела себя в порядок. Сестра уже ушла в школу, папа на выезде, а мама собралась идти по делам, она записана в салон. Перед выходом, Лейсан дала чёткие ЦУ дочери. Что ей пить, когда и сколько, какой сироп. Алина лишь иронично махала головой, её смешил столь серьёзный вид мамы. Ей уже было немного легче, но температура пока держалась, хоть и не такая высокая. Алина закрыла за Лейсан дверь. Та спустилась, и вышла из подъезда. Только Даниил Маркович собрался выйти из машины, как замечает её и моментально разворачивает голову на заднее сидение, якобы что-то там ищет. Вот хитрюга. Дождался, пока она пройдёт мимо, и уже тогда вышел. «Это хорошо, значит, никого нет», — произнёс он в своей голове. Интересно, что он имел ввиду этой фразой, но для него она звучала лишь в контексте того, что неловкости будет меньше. Всё таки, мамы могут смущать. Перед тем, как всё же позвонить в домофон, он стоял у подъезда, и метался из стороны в сторону, поглядывая на дверь. Сомнения его никак не отпускали. Резко подошёл к парадной, и был готов набрать номер квартиры, как вдруг, кто-то выходит и дверь открывается сама, он просто зашёл в подъезд. Повезло. Даниил не спеша поднялся лифтом на этаж, и подошёл вплотную к двери. Робко, обдумав это ещё раз, осмелился нажать на звонок. Алина и предположить не могла кто там. Она подумала, что как всегда, мама вновь что-то забыла и вернулась. Но с другой стороны, у неё же есть ключи, зачем в звонок то звонить, странно. — Мам, ну и чего ты звонишь? У тебя же ключи есть… — уверенно направилась к двери, и была уже готова продолжить свою милую «тиранию», как вдруг, открыв дверь, она застыла на месте от ужаса. — Привет, — произнёс с улыбкой Даниил Маркович, легко и непринуждённо. Алина была в шоке от того, что видит его. С большим букетом цветов, улыбающийся. Глаза её были широко распахнуты от удивления. А сказать она ничего не могла. Внутри все сжалось. Даниил Маркович стоял и ждал хоть какой-то реакции. Он понял, что знатно шокировал Алину. Он не мог не разглядывать её, глаза сами опустились вниз, и он увидел её, такую нежную, ранимую, в одной длинной оверсайз серой футболке, с пучком на голове. Она выглядела абсолютно по домашнему, застигнутая врасплох. Красивые, стройные ноги, он любовался ею и был очень рад наконец-то её видеть. — Даниил Маркович? — наконец-то выдавила из себя Алина. — Ну не мама же, — пошутил Даниил. Как только он её увидел, ему сразу же стало спокойно и хорошо, сомнения напрочь покинули его. — Простите, просто я думала мама вернулась, что-то забыла, — сумбурно отвечала Алина. — Так ты меня впустишь или я пойду? — иронично намекнул, затем вопросительно наклонил голову. — Да, конечно, извините, проходите конечно, — пригласила его пройти, и закрыла за ним дверь. — Держи, это тебе, — он передал ей цветы размером с неё, это был огромный букет огненных роз. — Вот это да, какой огромный, спасибо большое! Такие красивые! — увидев её искренний восторг, он и сам озарился улыбкой. От неловкости не осталось и следа. — Да не за что, зато посмотри, как ты улыбаешься! — Очень красивый букет, идёмте на кухню, — Алина хотела разобраться с букетом. — Ну пошли. — Вы будете что-то? Чай, кофе? Мне тоже уже пора чего-то тёплого выпить. — А ты что будешь? — Я чай, — удивлённо ответила. — Ну тогда и я, — оба рассмеялись. — Хорошо, — Алина хотела сделать чай, но внезапно закашлялась. — Так, знаешь что, ты садись, давай я сделаю, — настойчиво предложил Даниил Маркович. — Да вы же тут не знаете ничего, я сделаю. — Так, — он подошёл, взял её за плечи и усадил на стул, — Ничего, разберусь, ты мне поможешь. — Как скажете, — засмеялась. Он сам поставил чайник, в это время Алина любовалась этой картиной и не могла поверить, что на её кухне стоит Даниил Маркович и готовит чай. — Ты как себя чувствуешь сегодня? — Сегодня уже лучше, немного легче, температура ещё есть конечно, но лучше. — Эх, и как же тебя угораздило… — Не знаю, вы мне скажите. Эту фразу Алина сказала в шутку, но в этих словах и была истина, они сначала посмеялись, но когда осознали сказанное — притихли. Он отвёл взгляд в противоположную сторону. Даниил, безусловно, чувствовал свою вину в этом. Наверное, поэтому он так переживает, и приезжает уже второй раз, и внутренне её обычная простуда так тяжело ему даётся, словно что-то серьёзное. — А где чай? — перевёл он тему. — Так и знала, — Алина не выдержала, ухмыльнулась, и встала пойти помочь ему. Она открыла верхнюю дверку кухонного шкафчика, и взяла чай, — Вот он. Они стояли достаточно близко друг к другу, она передала ему упаковку, он ухватился, и оба зависли ненадолго, держась за эту упаковку, смотря друг на друга с тёплой печалью. И ничего не надо говорить, никаких слов. Как внезапно, клацнул чайник, дал о себе знать, что закипел. Они прервались, как бы прейдя в себя. Алина уже без улыбки, а с еле ощутимой горечью, достала две чашки. Сложно было сказать, что читается в этой паузе и их молчании. Здесь всё смешалось, всё запуталось, симбиоз и клубок, который не распутаешь простым разговором на кухне. Оба это хорошо понимают. Даниил Маркович налил кипяток. Их разговор перешёл в иную плоскость. — Знаешь, я приходил вчера… — начал Даниил, но она его тут же прервала. — Знаю, — спокойно, с принятием ответила Алина, надпив горячий чай. Смотрит прямо перед собой, отвёрнутая от него. Снова повисла пауза. — Я… просто извини, ладно? — он смотрит прямо на неё. — За что? — перевела взгляд, и теперь их глаза вновь соприкасаются. — Я немного некрасиво себя вёл, я просто не знал как поступить, — он чувствовал, что должен ей объяснить, что она должна знать, — Просто тогда на катке… — Я поняла, не продолжайте… не надо! — покачала отрицательно головой, напряжение между ними нарастает. Алина его перебила. Настойчиво попросила не продолжать. Она понимала, что он хочет сказать, но не хочет это обсуждать сейчас. Оба прекрасно осознают свою уязвимость в этой ситуации. Это и неловкость, и желание не останавливаться. При всех обстоятельствах, что создались вокруг них, у обоих нет внутреннего желания остановиться. Всё, что им мешает — голова. Слишком много мыслей, но у сердца нет оправданий и нет причин. — А вы же раньше не были у меня? — специально перевела тему Алина. — Ну как не был, вчера вот, — он заставил её улыбнуться. — Да нет же, а до этого? — До этого нет. — Идёмте, кое-что Вам покажу, — Алина захотела отвести его к себе в комнату и показать стенд с медалями. — И что же ты мне покажешь? — пошутил Даниил Маркович. — А вот увидите, — игриво ответила она. Он проследовал за ней в спальню. Её комната не очень большая, но ему показалось очень милой и уютной. — Ой, а у тебя здесь очень мило, — осматриваясь, подметил он. — Спасибо, — с улыбкой, ответила Алина, — Вот, — указала на стенд. — Все твои медали? — Ага, остальная часть висит там, хотела сюда Олимпийскую положить, но коробку то нам так и не дали. Поэтому пришлось повесить, — оба рассмеялись. — Ну и на том спасибо, — сострил Даниил. — И не говорите. Стоят у стенда и повисла очередная пауза. Они рассматривали эти медали. — Так забавно, вроде бы смотрю на всю твою карьеру, удивительно, — восторженно признался. — Вы правы, у самой такое же ощущение всегда. Вот эта допустим, самая моя любимая, — она нежно провела рукой по медали Чемпионата мира в Японии. — Это Чемпионат мира? — Ага, красивая медаль. — Это точно, я очень хорошо его помню. Наверное, один из самых сложных наших стартов, за всё время. Я так переживал, места себе не находил. Но я верил, что всё получится. Всегда верил в тебя… Он в эту секунду вообще не задумывался о том, что, и как говорит, у него это лилось само, от души. Алине было безумно приятно это слышать, диалог был честный, открытый и прозрачный. Им было нечего скрывать друг от друга или стыдиться. Никого вокруг не было, они могла быть собой. Просто Алиной и Даниилом, без приставок чего либо. — Ваша вера мне всегда помогала выступать, я всегда её чувствую, — посмотрев на него, призналась Алина. Она тонула в его добрых глазах, которые с теплотой смотрели на неё, немного замешкалась, и тут же добавила, — Ну… и Этери Георгиевны, конечно. Словно она имела ввиду тренеров, а не его конкретно, но Даниил Маркович понял, что ей стало просто неудобно после первых слов, и она была вынуждена добавить эту фразу. Не отводя от неё глаз, он заметил, что небольшая прядь волос немного приспустилась на глаза. — Помню, кода закончила выступление, такая счастливая была, навсегда это запомню, ты тогда так красиво выглядела, — он снова погрузился в воспоминания, с нежностью смотрит на неё, трепетно поправил прядь, и заправил её за ушко. Медленно, никуда не спеша, наслаждаясь моментом, любовался ею, видеть искру в её глазах и сияющую улыбку, сплошное удовольствие. Алина очень сильно засмущалась. Не знала, куда глаза деть, у неё все внутри переворачивалось от его пронзительного взгляда. Щемящий трепет не отпускал её. Ни смотря ни на что, ей было приятно это слышать. И она также наслаждалась моментом. Опустила глаза в пол, но улыбка широкая не сходила с лица. Это было так странно. Всё новое. Они очевидно переходят какие-то грани, установки, которые были наработаны годами. Грани субординации. Что можно, что нельзя. Сегодня переступили черту принятого дозволенного, разрешённого. От этого им обоим было не по себе, но и в тот же момент, они ощущали себя невероятно легко. Вот такой вот парадокс. — Там уже чай наш вовсе остыл, — вдруг вспомнила Алина, кинула игривую улыбку в его сторону и направилась на кухню. Даниил Маркович прошёл в гостиную, но не на кухню, там стояло много фотографий, ему было интересно их посмотреть. Алина не поняла, где он там затерялся. — Даниил Маркович, вы где? — крикнула она, выйдя и кухни, но сразу же заметила его, рассматривающего фотографии. — Красивые фото… это вы всей семьёй? — держа фотографию в руках, поинтересовался Даниил. — Да, люблю это фото, — сказала Алина, но было видно, что ей не очень хорошо, она долго уже на ногах. И его присутствие притупило самочувствие. Даниил сразу обратил на это внимание. — С тобой всё хорошо? — Да, немного что-то… — Так, давай присядем, — он усадил её на диван в гостиной. — Может что-то принести, таблетку или что? — Ничего не надо, всё в порядке, тело ломит, холодно тут… Даниил Маркович приложил руку ко лбу. Алина вся сжалась, её немного трясло. — Да, наверное температура поднялась, ты вся горячая. Даниил Маркович хотел её укутать чем-то, но под рукой ничего не оказалось… и тогда он вот что придумал. — Есть такое явление физическое. Если кости ломит или давление поднимается, нужно оказать давление на тело из вне, — начал объяснять Даниил. — Что? — Алина была не в состоянии понять что он умными словами пытается сейчас донести. — Иди сюда, — он её крепко прижал к себе, — Сейчас будет легче. Алина поджала ноги и крепко прижалась к груди Даниила Марковича. Он что есть сил обхватил её руками. — Должно стать немного легче, чувствуешь? — Да, будто бы напряжение немного спадает, и меньше спазмов, не так трусит. — Вот и замечательно, так и должно быть. Через несколько минут полностью отпустит. Они уже просидели так минуты три. Даниил прижимал к себе Алину. — Очень спина болит, так больно, уже нет сил терпеть, — у Алины немного детские капризные слёзки на глазах. Она правда устала. Это слёзы накопленной усталости. Все помнят эту навязчивую ломоту в костях и пояснице. И к тому же, она давно не плакала. Почему-то только рядом с ним, она могла дать волю своим чувствам. Только при нём, могла полностью быть собой. Ранимой, уязвимой, слабой. — Родная моя, не плачь, потерпи, пожалуйста, — Даниил Маркович не может смотреть на это, он не может видеть её боль, его это слишком ранит. — Не могу, болит. Он вытирает слёзы, которые произвольно катятся у неё из глаз. Но не понимает, что это не только слёзы из-за физической боли. Гладит по спине, нежно, отдавай всю свою любовь и заботу. Ему хочется забрать это всё на себя. Лучше пусть ему будет больно, плохо, но не ей. Так нельзя. Он не может это вынести. Её голова у него на груди, они так просидели уже с минут десять. Алине немного стало легче, она успокоилась. Привела дыхание в норму. Он трепетно продолжает гладить её по спине, и вдоль корпуса. Она слушает, как учащённо бьётся его сердце. Его ритм её успокаивает. Левая рука лежит на его груди, и она медленно перебирает пальцами. Проводит нежно, поочерёдно. Ему это безумно нравится, и сводит с ума. Алина слышит запах его парфюма, глубоко вдыхает… это также её успокаивает. Он дотронулся губами до её лба, гладит Алину по голове, перебирая её волосы, которые он неистово обожает. Это невероятно трепетный момент, ценный. Они в полной тишине, в состаянии, где их никто не осудит, никто не узнает и не увидит. Где они могут быть самими собой, и просто наслаждаться друг другом. — Я слышу как бьётся ваше сердце… — вдруг неторопливо сказала Алина. — Да? А я чувствую как перестало дрожать твоё тело, — ответил Даниил Маркович. Алина ощущала полную безопасность рядом с ним. Ей не хотелось отпускать его. Она бы так ещё очень долго могла лежать, боясь пошевелиться, боясь нарушить момент. У него было полное ощущение, что в руках у него самое дорогое, самое ценное, что у него есть. Внезапно пришло осознание, что у него больше ведь никого и нет толком. Он прижал её ещё сильнее. Его захлестнуло чувство боли и любви одновременно. Алина его гладила по груди… раз за разом, испытывая умиротворение… по её телу разливалось тепло… а по коже шли мурашки. Никто уже не думал ни о чём. Они просто были подвластны моменту. Ноль мыслей, лишь ощущения. Даниил положил её руку в свою, стал медленно перебирать её пальчики. Она просто наблюдала за этим. Затем, перевернула кисть своей руки, и осторожно провела поверх его ладони. Не передать словами, что они ощущали в тот момент. Единение колоссальное. Напряжение и тонус тела из-за болезни, резко сменился сексуальным напряжением и тонусом возбуждённого тела. Алина остро ощущала, как приливает кровь, её дыхание снова начало учащаться. Он не мог себе позволить больше, даже не пытался, но Алина, абсолютно не способна контролировать себя в данный момент. Оба они абсолютно не мыслящие сейчас ясно. Она нежно провела по его руке… плавно её рука спала но его ногу. Дыхание Даниила также учащается, и возбуждение происходит само собой. И в момент, когда Алина неосознанно, без умысла, легонько перебрала пальцами по верхней части его бедра, Даниил понял, что он больше не сможет сдерживаться, что ещё мгновение, и он не сможет это остановить. Он резко подскочил с дивана. — Ну что, мне наверное пора идти. Ещё вечерняя тренировка, — вырвалось у него. — Да, наверное, я понимаю, — неловко было и Алине. Она внезапно поняла, что перешла какую-то черту, и ей стало очень стыдно. То, что она сделала без умысла, приобрело другой смысл. Ей стало стыдно, а что же он подумает сейчас о ней. — Ты закрой за мной, а сама сразу иди ложись спать, хорошо? — Да, конечно, хорошо. Она проводила его к двери, он обулся. Алина пыталась осмыслить случившееся в этот момент. — Ну что, я пошёл тогда, ладно? — Да, конечно, спасибо что зашли. Хорошей тренировки. — Да не за что и спасибо, — неловко улыбнулся он. Дверь захлопнулась.