Дневник маэстро

* * *       Следующим утром Диего получил письмо. Оно дожидалось его в гостиной и было подписано Z.       «Дон Диего! – гласило оно. – У меня не было цели опорочить ваших друзей. Но один из них ранен, и я считаю своим долгом принять ваш вызов. Раз выбор оружия за мной, а я не считаю возможным сражаться с человеком, не умеющим фехтовать, то предлагаю решить наш спор при помощи лошадей. Надеюсь, прыжок через каньон Дьявола покажется вам достойной заменой клинку? Я слышал, что у вашего отца превосходные лошади».       Такого Диего не ожидал.       «Ох, хитер Лис!» – наверно, первый раз в своей жизни подумал он о ком-то другом, а не о себе.       За сам прыжок Диего не волновался. Пусть это будет не Торнадо, лошади у них, и правда, отличные. Но как поговорить с лже-Зорро во время такой дуэли? Впрочем, если Бернардо укроет Торнадо на другой стороне каньона, то после прыжка можно будет поменять коня и попытаться догнать обманщика. И потолковать с ним где-то в стороне от посторонних глаз. Решив так, Диего отправил ответ лже-Зорро в таверну, чтобы и его тоже повесили рядом с его вызовом.       От такой новости Лос-Анджелес изрядно оживился. В день, назначенный для дуэли, у каньона было не протолкнуться. Все хотели подойти поближе. Многие всадники примерялись к расщелине, но попробовать прыгнуть никто не решался. Среди зевак сновали слуги пронырливого трактирщика. Он привез сюда три телеги с напитками и едой и, сидя на одной из них, радостно пересчитывал выручку.       Подъехавший Диего хмуро покачал головой. Он нашел среди толпы сержанта и попросил его о помощи. Надо было расчистить от толпы пространство перед каньоном. А то они с Зорро не только прыгнуть, но подобраться не смогут к нему. Сержант почесал в затылке.       – А может, передумаете, дон Диего? – неуверенно спросил он. – Эти дни были дожди, земля скользкая. Даже в сушь прыгать тут опасно, а уж сейчас…       Диего подошел к каньону, посмотрел на изрядно затоптанный пятачок, заглянул в пропасть и вернулся к Гарсии.       – Зеваки достаточно утрамбовали землю, сержант. А от дождей воды в реке прибавилось. Падение не будет смертельным. Я не передумаю.       – Это смело, сеньор, – вздохнул сержант. – И глупо. Ладно, будь по-вашему. Капрал! Возьмите людей и оцепите место поединка.       Солдаты быстро навели порядок, оттеснив толпу как можно дальше от каньона. Трактирщик также поспособствовал этому, отогнав телеги с выпивкой, за которыми потянулись и зрители. Диего влез на лошадь и принялся ждать лже-Зорро. Он заметил, как с другого берега Бернардо помахал ему рукой. Значит, Торнадо на месте, все готово.       «Налетел, как коршун», – вспомнил Диего слова Ромеро. Лже-Зорро снова появился именно так. Он вынырнул из-за холма, пронесся мимо Диего, едва не задев его, и ринулся к каньону. Конь у него был превосходный! Диего заметил, что он оторвался от земли на пару шагов раньше от края, чем это делал Торнадо. Значит, его прыжок был длиннее и мощнее. Сможет ли отцовская лошадь совершить что-то подобное?       Размышлять было больше некогда. Диего развернул коня и рванул вслед за фальшивым Зорро, боясь его упустить. Увы, мрачные предчувствия сержанта его не обманули. Диего побоялся прыгать так же рано, как лже-Зорро, а у самого края, видно, земля была мокрее. Он сорвался с коня и рухнул в реку.       Диего отлично плавал, но падение было столь неожиданным, а поток бурным, что в первый момент он успел нахлебаться воды, а потом никак не мог справиться с течением. Он пытался зацепиться за какой-нибудь камень, но и это не удавалось. Вдруг он почувствовал, что кто-то крепко схватил его за руку.       Зорро!!       Тот улегся на камень, выдающийся в реку и перехватил Диего из потока, подтягивая его к берегу. Схватив его и за вторую руку, а затем и за корпус, он смог вытащить Диего на сушу. Хотя скользкую землю, усыпанную гладкими окатышами, вряд ли можно было назвать сухой. Отдышавшись и отплевавшись, Диего приподнялся и сел. Лже-Зорро устроился неподалеку, на камнях. Он сидел, согнув одну ногу и вытянув другую, склонив голову к плечу и пристально разглядывая спасенного. Рядом с ним висела веревка, по которой он спустился с обрыва. С другой стороны лежала шпага. Диего собрался поблагодарить спасителя, но тот не дал ему и слова сказать. Он вскочил, выхватил шпагу из ножен и приставил ее к груди Диего.       – Сеньор Зорро! – изумленно воскликнул тот, не ожидая нападения.       – Молчите, дон Диего, – ответил лже-Зорро. – Наши дела еще не закончены. Надо торопиться, пока сюда не нагрянули солдаты и зеваки. Вставайте и поднимайтесь по веревке. Быстро!       Он надавил на шпагу, отчего на груди Диего появился точечный порез. Похоже, он не шутил. Диего встал, еще пошатываясь, и подошел к веревке. Посмотрел с сомнением на веревку, потом обернулся на шпагу, которая упиралась теперь ему в спину, вздохнул и полез на обрыв. По крайней мере, в одном этот обманщик прав – поговорить, когда вокруг толпа зевак и солдат, им не удастся. Надо убираться отсюда подобру-поздорову. * * *       Наверху лже-Зорро вскочил на коня и усадил Диего с собою. Он привез пленника к предгорьям и остановился на ровной просторной площадке между обломками скал. Оба спешились. Лже-Зорро привязал лошадь у одного из обломков и достал из-под него вторую шпагу. Подошел к Диего и протянул ему.       – Вы же не деретесь с тем, кто не умеет фехтовать, – не беря шпагу, произнес Диего и пристально посмотрел на противника. Тот помолчал, снял шляпу и маску и встал в шаге от Диего с двумя шпагами в руках.       – Вы умеете фехтовать, дон Диего. Но не хотите, чтобы об этом узнали. Поэтому я подстроил ваше падение в реку, спас вас и привез сюда, где нас никто не увидит. Ваша жизнь принадлежит мне – и физически, и морально. И я требую только одного – возьмите клинок!       Диего медленно протянул руку и прикоснулся к эфесу.       – Ваше лицо кажется мне странно знакомым, сеньор, хотя уверен, что никогда не видел вас раньше. Кто вы? И почему требуете поединка со мной?       – Я расскажу вам. Позже. Точнее мой клинок расскажет за меня. Думаю, вы поймете.       Диего взял шпагу, они встали в позицию.       – Ангард!       Незнакомец фехтовал превосходно. Он ни в чем не уступал Диего. Больше того, он намеренно проводил такие приемы и выпады, чтобы вынудить и Диего проявить все свое мастерство. Давно уже он не встречал настолько сильного соперника. Сильного и… словно знакомого. Диего никак не мог понять это странное ощущение – его лицо, фигура, манера фехтовать. Все было ужасно знакомым, каким-то родным. Но он точно никогда не встречался с этим парнем раньше. Поначалу Диего сражался вынужденно, с неохотой, но чем дальше, тем больше в нем просыпался азарт. Давно с ним не случалось такого, чтобы он не был уверен в своей победе, чтобы он хотел, жаждал победить! Но не потому, что перед ним враг, а потому что его искусство столь велико, что стало настоящим, великолепным вызовом – его уму, скорости, реакции, выносливости. Диего горел и не замечал ничего вокруг, то мощным натиском заставляя соперника отступить, то отступая сам, понемногу, отчаянно сражаясь. Душа его ликовала. И внезапно он понял, что имел в виду незнакомец, когда сказал, что его клинок обо всем ему расскажет. Так и есть! Они оба учились у одного учителя – у маэстро Федерико де Оливейра. Поэтому и чувствовал Диего что-то родное, а не враждебное в этой схватке. Он словно снова попал к нему на урок, словно встретился с ним снова. Он улыбнулся, вспомнив, как применил однажды прием, который учитель не смог парировать. А что если?.. Сделав обманный выпад, скользнул по чужой шпаге кончиком своей и явно показав, что собирается отвести шпагу, в последний миг коснулся плеча противника. Появилась капля крови. Противник тут же отступил, закончил бой, отсалютовав клинком. Диего ответил тем же. Парень отошел к скале с лошадью и устало опустился на землю.       – Учитель был прав – вы лучший… – закрыв глаза и тяжело дыша, произнес он.       – Он так сказал? – удивился Диего. – Как поживает маэстро Федерико?       – Он умер.       – Умер? – Диего замер, сердце окатил холод. Затем сел рядом с бывшим противником. – Очень жаль. Конечно, он был стар, но я любил его. Так как же зовут вас?       – Родриго де Оливейра.       – Вы?... Не знал, что у него был сын.       – Внебрачный. Он не хотел признавать меня. И учить отказался.       – Но, тем не менее, вы у него учились?       – Мне пришлось скрыть свое имя, чтобы он взял меня в ученики. В конце концов, мы подружились. Он даже оставил мне свою школу. Но… так и не узнал, что я его сын.       – Мне очень жаль.       – Не стоит. Я свыкся с этим. Пока не нашел его дневник.       Родриго поднялся, достал из седельной сумки потрепанную тетрадь и отдал ее Диего.       – Здесь он рассказывает о вас. Он любил вас, Диего, и страшно гордился вами.       Диего перелистал тетрадь. Имя его везде было зачеркнуто. Странная вещь, если ты гордишься учеником. Но последняя запись все объяснила. Я давно не получал известий от моего дорогого НН. Но вчера я узнал потрясающую штуку. В Лос-Анджелесе объявился бесстрашный разбойник по имени Зорро. Он не сеет зло и отчаяние, он спасает и дает надежду. Он неустрашим и неуловим. А еще он лучший мастер клинка, какого только видела Калифорния. Я знаю, это он, мой НН. Я скрою его имя в дневнике. Но как же я горжусь им! Мое искусство не стало пустым украшением повесы, оно в надежных руках.       Диего сглотнул тяжелый ком и протянул тетрадь Родриго.       – Вы зря не сказали отцу, кто вы. Я уверен, он гордился вами не меньше. Иначе он не оставил бы вам не только свое искусство, но и свою школу.       Родриго ответил Диего признательным взглядом. Он так хотел в это верить.       – Спасибо, амиго, – ответил он. – Оставьте тетрадь себе. Пусть секреты Зорро хранятся у самого Зорро. Так надежнее.       Он встал, собрал свои вещи и вскочил на лошадь.       – Прощайте, Диего. Будете в Испании, загляните ко мне – пофехтуем.       – Непременно! – ответил Диего, прижав тетрадь к груди.       Когда Родриго исчез из вида, он негромко свистнул, вскочил на прибежавшего Торнадо и поскакал снова к каньону. Надо довести игру до конца. А то жители Лос-Анджелеса долго будут гадать, куда он делся, и рассказывать легенды о том, как он спасся из самого каньона Дьявола!