Наследник Блэк

      Алиссандра       Что делает преподаватель по зельям в свободное время? Конечно же, варит эти самые зелья для больничного отделения и личного пользования. Именно этим я и занимаюсь — варю зелья, не только для себя любимой и лазарета школы, а по просьбе и за символическую плату одного хорошего мага, у которого, как он любит говорить, руки не доходят. В самый процесс и интенсивное помешивание, влетает мой Ученик, в его руках маленькая сова, к лапе привязано письмо.       — Профессор Яг! — Ученик был взволнован, его дыхание еще не восстановилось, щеки горели краской.       Внешний вид оставляет желать лучшего. Скорее всего, ему пришлось бегать за сычиком и пытаться отнять у него письмо. Рубашка давно вылетела из брюк, торчали углы, некоторых пуговиц нет, как и половины галстука, также всегда уложенные и выпрямленные волосы растрепались и виднелись кудряшки, присущие всем его родственникам, которые он упрямо скрывает. Лицо расцарапано, руки искусаны.       — Письмо отбирал? — смотрю на ученика и посланника.       — Да, мелкий, а гонору! — держа птицу, смотрел на нее как на Врага Народа. Тот не уступал ему в гневности взгляда, все еще клекотал и порывался схватить за палец или ухо, но письмо отдал. Протянув конверт, сказал: — Это из Англии. Долго птичка до нас добиралась.       — Да, долго и далеко, — забрала из его рук письмо и птичку, та покорно села мне на плечо и присматривалась к уху, — даже не думай, — сказала на его родном наречии, — ощипаю и отправлю филина, а не тебя, — тот дернулся и притих, — чтоб тебя! — узнала герб рода, развернула листок и прочла всего несколько строк. Ровный красивый почерк. Назвал меня тетей и по имени. Назвал свое имя, и я не сомневалась в том, он сын моей сестры. Только так она могла его назвать. Я не знала и звала его нашим именем, Дамир, но он оказывается Уранус. Уран. Ури. Рассмеялась.       — Учитель? — позвал меня ученик, уже приведший себя в порядок. Заправлена рубашка, вернулись на место пуговицы, завязаны в хвост волосы, залечены царапины, починена мантия и галстук.       — Ури, его зовут Ури, — ученик не понял, как парня могут звать Ури, — Его полное имя Уранус, можно сократить как Уран, но мне нравится Ури. Как в «Приключениях Электроника». Ури-Ури, — тот поднял бровь и улыбнулся. Ученик, зная этот фильм, вспомнил слова и мою реакцию на имя племянника. Обычно он скуп на эмоции, старается их скрыть или лишний раз не показывать. Но при мне он мог открыться, не боясь за свою репутацию хмурого и холодного наследника темного рода, которая за ним тянется еще с первого курса. Каким себя показал, таким его и считают.       — Кто он?       — Племянник.       — Тот самый? — ученик знал, да много кто знал, что ребенка украли из дома. Несколько лет пытаюсь выяснить, как удалось и куда делся. Он знал больше подробностей, чем остальные. Ури примерно его возраста. На год младше. Но не важно. Он знал и поддерживал, говорил, что будет рад пообщаться. Камил мне как сын, которого у меня никогда не будет. Я признала его учеником, к сожалению, не могу признать сыном, так как наши рода не совместимы. Пусть и оба темные.       — Да, Камил. Тот самый. И мне нужно к нему, — он тут же подошел и прочитал протянутое мной письмо. Вчитывался и улыбнулся. Спросил про способности и как они у него оказались, раз наш род признает только девушек.        — У него может быть от матери пара способностей, не больше. Это бонус от рода Яг.       — Особенности и не больше, — согласился со своими мыслями парень, — когда поедете знакомиться?       — В Рождество, ты едешь со мной, — он не удивился, а я тут же спросила: — как думаешь, что ему подарить?       — Книгу, редкую, с проклятиями. Если я правильно помню из уроков родовых домов, то Блэки специалисты по проклятиям. Вот и подарите, но на нашем языке, чтоб не все так просто было, — мальчик улыбался и я с ним. Знает как заинтересовать. Решено! Подарю книгу, пусть язык учит. Полезно.

***

      Уранус       Шло время, близилось Рождество. За это время произошли некоторые события, оставляющие в памяти не только положительные, но и отрицательные воспоминания, которые порой хочется забыть. Их не так много, но зато каких.       Первое — это непрерывные стычки с недозолотым трио, которое вознамерилось вернуть Генри на светлую сторону. Как вопиллер кричал Уизел, ему вторила Грейнджер, призывая Генри к разуму и свету. Каждый общий урок они давили на психику Генри, а еще пробовали на прочность нервы сокурсников, как своих, так и наших. И все перед уроками и закрытыми дверями декана. У дверей кошки таких разборок не происходило.       Присралось им доводить нас на нашей же территории. За каждую такую проповедь и последующие оскорбления декана и слизеринцев, особенно в нашем с Тео и Драко лице, с них летели баллы, им назначали отработки, но все было принято, выполнено, а выводы не сделаны, проповеди о величие света продолжались.       Мы правда терпели, пытались сгладить углы, старались уходить от скандалов и делать все, лишь бы не ругаться и не нарываться на проблемы. Но у всего есть предел. Как и у нашего с друзьями терпения. Последней каплей в переполненном стакане стали слова рыжего, обращенного к Генри:       — Как ты можешь с ними общаться? Ты же Поттер! А они будущие пожиратели смерти! Им на тебя наплевать! Да они тебя в миг прикончат, по первому приказу Лорда! Стоит тебе спиной к ним встать, тут же проклянут! Ради выгоды к нему на поклон и верную смерть притащат.       — Рон правду говорит! — голос грязнокровки резко бил по ушам, она словно мамаша Уизелов. Громкая, писклявая, — они отвернутся от тебя, стоит Лорду возродиться! Предадут!       — Одумайся, пока не поздно. Вернись к свету и перейди на наш факультет, директор что-нибудь придумает, — голоса разума Генри по их словам не слышал, поэтому в ход пошли угрозы и предупреждения, — а то пожалеешь. Будешь в ногах ползать, а руку помощи тебе не протянут и убежище не предоставят, — с кривой рожей говорил рыжий.       — Как именно? — спросил друг.       — Что? — не понял рыжий, переглянулся с грязнокровкой, та тоже пожала плечами, мол, не поняла вопроса.       — Как именно я пожалею? Ты мне не расскажешь, очень хочется знать, что же такого может произойти со мной, если я не передумаю, не перейду на ваш факультет и не признаю свет победителем? — руки на груди, фирменный взгляд крестного, он бы гордился Генри, такой талант пропадает. Одним взглядом распалить Уизела и Грейнджер. Нужно и эти воспоминания ему подарить на Рождество.       — Свет в итоге победит, а ты, как и все пожиратели, сгинешь! Будешь искать пристанище в какой-нибудь стране третьего мира, — вот и все угрозы. Слова и ничего стоящего и выдающегося.       — И это все? — спросил Генри.       Стояла тишина. Все ждали что будет. Точнее, надеялись на что-то большее, нежели очередной урок у декана Снейпа. Время еще есть, так что смотрели представление. Наши не лезли, гриффы тоже. Они не поддерживали, просто глазели на представление и стычку, очередную потасовку, радуясь как дети бесплатному зрелищу. Наши же были наготове, могли в любой момент, как и на оглашении имен Чемпионов встать и прикрыть его спинами. Но Генри справлялся своими силами, показывал мастер-класс по дрессировке рыжего и грязнокровки.       — Тебе мало? — спросила грязнокровка, тот кивнул, — раз так, то слушай. Наш Орден Феникса спалит ваш Темный Орден, уничтожит, раздавит, вы будете убегать, поджав хвосты, только пятками сверкать. Свет победит! А ваш Лорд канет в лету, как самый трусливый волшебник.       — Снова не понял, как именно вам это удастся. Интересно, что же вы такого сотворите, что все приспешники в ужасе разбегутся? Прочтете им великое заклинание «Ода к свету» или примените «Очищающую молитву»? — он явно насмехался и не он один.       Мы с Тео были не так сведущи в маггловской литературе и современной культуре, но поняли — это что-то из фильмов или рассказов, написанных магглами для развлечения аудитории. Хотите магию — получите. И это что-то явно читала и о чем-то знала грязнокровка. Я не разбираюсь, но обязательно об этом спрошу у Генри.       — Да как ты смеешь насмехаться? Мы тебя семьей считали, а ты! — рыжий так и не сказал что именно он, как Генри сказал:       — Семья не предает своих, а вы от меня тут же отвернулись, стоило мне уйти не на ваш факультет; и если говорить о предательстве, то вы своим рыжим семейством вообще заткнулись бы. Предатели крови! И не вам меня учить жизни и говорить о семье. И вы, — показал на гриффов, — ничего обо мне и моей семье не знаете. Так что не лезьте, а если так хотите узнать мои мотивы и причину ярой ненависти к родителям и черной зависти сестрам, так спросите у близнецов Уизли, каково это — лишиться одного из них, думаю, вам понравится ответ.       — Гарри герой! Ты прикрываешься его славой! — закричала Грейнджер; с ней все соглашались, говорили, что Избранного и правда не хватает. Он бы показал Лорду и всем его приспешникам. Услышав имя брата, Генри тут же подошел вплотную, взял ее за галстук, накрутил на кулак, второй рукой взял за воротник и прошипел почти на парселтанге в лицо:       — Не. Смей. Произносить. Его. Имя. Грязнокровка! — все шарахнулись, — мой брат — ребенок, жертва обстоятельств. А не герой. А герой тот, кто терпел унижение и оскорбление моих ненаглядных маггловских родственников. Ему я бы руку пожал, и мне плевать, кто он и из какой семьи.       — О чем ты? — не понял рыжий.       — Спроси у своей мамаши. Она в курсе всех делишек Ордена. Спроси, узнаешь много интересного, — не отпуская галстук Грейнджер, предупредил: — если я еще хоть раз услышу от тебя имя брата, то прокляну так, что ты не сможешь это проклятие снять. Никто не сможет, даже ваш Великий и Светлый колдун!       — Генри, — позвал его Драко, — она того не стоит. Мы знаем правду, а им ее преподнесли как байку о Избранном, лишь бы закрыть глаза на действия взрослых и грязь, текущую по венам и потокам магии.       — О чем ты говоришь? — не понял рыжий. Но ответ он не получит.       — В класс! — сказал декан и мы вошли в класс. Драко сел с Генри, я с Тео. Рыжий и Грейнджер молчали, переваривали информацию. А Тео спросил у меня, не расскажу ли я о том, что Поттером до одиннадцати лет был я. На что я сказал, что у меня будет время все обдумать, проверить почву и узнать, сказаны были эти слова для всех или же нет; и если да, то от его ответа и строить разговор.       А пока у нас зелья и профессор, скорее всего, слышавший все от начала и до конца, как и обещание проклясть. Мы что-то на автомате варили, а потом после двух пар пошли дальше.       Второе — наш лесник, его роман с директором Шармбатона и кое-какие неприятные разговоры с Крамом. Школа как никогда горела огнями, гирляндами и в каждой гостиной стояла елка. В большом зале их аж три. Как и вся школа, зал был наполнен яркими красками и гирляндами.       Хагрид таскал коробки, ящики и, конечно, помогал гостям, особенно мадам Максим, директору Шармбатона. У них, если не изменяют наши скромные способности наблюдателей, намечался роман. Мы с Тео и Драко помогали ему советами. Тот к нам прислушивался и делал все для мадам, лишь бы она обратила на него внимание. А первое время отказывался слушать и говорил, что они разные и что он ей не пара. Кто она и кто он. Лесник и директор школы. А мы уговаривали.       — Я не смогу, — упирался он, говоря, что не сможет так просто подойти и пригласить ее на свидание.       — Сможешь, — настаивал Драко, — мы тебя подготовим, — это твой шанс на нормальную жизнь, — мы с Тео согласны.       — Она одна на миллион, — сказал я, — умная, красивая, обаятельная, — Тео подключился в разговор:       — И ты ей не уступаешь. Ты почти мастер по химерам, толковый преподаватель по уходу за магическими существами. Мне и парням нравятся твои уроки, простой язык и доступность. А как тебя звери слушаются!       — Но это, я ж с ними, как и с вами, — засмущался лесник.       — Именно. Это уникальный подход! Твой, и только твой! — Малфой сумел уболтать его, сказал, надо брать мадам сильной стороной, показать ей лес, своих друзей, тот от меда в уши поплыл и согласился. Мы перекрестились и готовы были на руках Драко носить, но лишь до слов о тренировках. Их никто не отменял. И плевать, что зима и холодно.       Мы летали, играли, тренировались и совмещали с уроками для Хагрида по обольщению одной высокой и привлекательной мадам. На тренировках Драко и правда зверь, с большой буквы. Особенно, когда в поле зрения попадал его кумир. И плевать, что тот его ни во что не ставит, даже не смотрит, лишь ищет место где его не достанут. А время тренировок Слизерина самое малопосещаемое. Малфой все равно старается. Пару раз Крам обратил на него внимание, когда сам Драко сел на метлу и выполнял некоторые движения. Вот тогда Виктор и подошел, взял метлу друга и сказал:       — Плохая, мало маневренности, резкая, — и отдал.       — Проверим? — вызвал его Драко, протягивая мою метлу, я хотел возмутиться, как друг сказал: — Уран, куплю новую, если что-то случится с этой, обещаю, — я кивнул, Крам тоже, и дуэль началась. Крам и правда позер. Малфой проиграл, но не с разгромом, все-таки он хорош. Это признал Крам, сказав:       — Были бы ровесниками, мне пришлось бы туго, — отдал мне метлу, — а ты, парень, — обратился ко мне, — не лезь к моим товарищам, а то прокляну, места мокрого не останется. Сопляк! — последнее слово он сказал на русском. А я ответил:       — А ты позер! — ломаный русский, но слова до него дошли, — и я не сопляк. Твоему шестнадцать, а мне почти пятнадцать, — фыркнул.       — Не думай, что твоя фамилия поможет выжить. Наша школа сильнее вашей, — я не спорил, они и правда сильнее, и магически, и физически. Да и Темными искусствами не брезгуют. Все в курсе. Этого не отнять. Они суровые, мощные и безжалостные к врагам.       — Моя фамилия помогает мне куда больше, чем ты думаешь.       — Поясни.       — Что ты слышал о моем роде?       — Что вы проклятийники, темные и почти мертвые. Никого прямого нет.       — А вот тут ты ошибаешься. Я будущий Глава, сын главной ветви, мой отец младший, принявший род и наследие, — Крам нахмурился, — у меня есть дядя, но он вхож в побочную ветвь, так как бабушка и дедушка вывели его из права на наследство. Мой отец занял его место, став Главой рода, пусть и был младшим, а я, как его наследник, принял титул и через год приму род.       — Но ты последний! Убей тебя, и роду конец. Так что разницы никакой.       — Меня еще убить надо! И если слышал от своего товарища про мои способности, понимаешь, сделать это не так просто.       — Это он сглупил. Не воспринял пацана всерьез. Шкет, ты с нами не ровня.       — Возможно, я и уступаю в силе физической, но не магической. Что касается рода и конца его существования, то ты и тут ошибаешься. Даже если я умру, мой дядя после моей смерти станет Главой, или его наследник, если таковой будет. Так что род все равно продолжит существование. Пусть и не за мой счет.       — Ушлый!       — Не без этого. Но хотелось бы не прибегать к этому. К тому же, русский не запрещенный язык, и не мертвый, чтобы опасаться на нем разговаривать, его могут выучить те, кто хочет. Я учу, это личное. Мстислав помогает, — Крам фыркнул:       — У него выбора не было. Дуэль.       — Именно. Мы следовали договоренности. Я выиграл бой, он согласился с тем, что договоренность в силе. У него ко мне претензий нет. Так какие у тебя ко мне могут быть претензии? Мы с тобой не конфликтуем, я тебе дорогу не перебегал. Какие ко мне вопросы?       — Назови рода родителей, и тогда я подумаю, ломать твою жизнь или нет!       — А вот тут руки коротки. У нас нет точек пересечения, у меня нет общего с тобой бизнеса, дел, и вообще, мы в разных школах. Если ты решил портить жизнь мне в стенах Хогвартса, то соболезную, а где-то в другом месте — плевать.       — Наглый, верткий…       — Ест такое. Так как? Как жизнь мне портить будешь?       — Найду способ. Рода называй! — требовал Крам; чтобы от меня отстали, сказал:       — Только чтобы развязаться и пойти спать. Я родился от союза двух разных чистокровных родов, не переплетенных старыми узами, — в Англии таких нет, все об этом знали, оставалось лишь идти в другие страны. А раз он услышал от меня слова на русском, то сделал вывод:       — Русские корни?       — А ты догадлив, — кивнул и нарвался на новую порцию гнева и злости. Крам собирался впечатать в мое лицо свой кулак, — как по маггловски, кулачный бой. На дуэль не нарываюсь, дал обещание декану и крестному.       — Мелочь!       — Всего три года разница с тобой.       — Мальчишка!       — Да ответь ты ему, Уран! — просил Драко, — сил нет, спать хочу. Тебе жалко, что ли? Пусть знает с кем дело имеет. Может, даже родственников твоих знает, — зевая, сказал Драко.       — Уран, говори уже, — тоже на ходу засыпая, сказал Тео, — правда спать охота. А нам еще в душ и на отчет к декану. Задержались, темнеет, отбой скоро.       — Ладно, парни. Но только из-за вас. Моя мама и ее семья из русского рода, — стоявший до этого болгарин, как вареный рак, начал медленно отходить и становиться привычным и спокойным. От услышанного Крам ошалел, вся его напускная бравада о ничтожности рода и меня в том числе спала, он лишь предположения строил, а оказался прав. Все еще с круглыми глазами спросил:       — Род?       — Яг, — тот подошел, положил руки на плечи, заглянул в глаза и сказал одну фразу, от которой у меня настал шок и ужас:       — Моя двоюродная бабка Яга, — сказал Крам, — так что мы с тобой родня! — и тут меня не стало. Меня тормошили и пытались привести в чувство, звали и не могли дозваться. Нашел родственничков, Мордред и Моргана! Это же надо! Крам — мне родня. Все, меня порвут на американский флаг.       — Уран!       — Да в порядке я! — отмахнулся от машущего рукой перед моим лицом Тео, — просто в шоке, — на поле остались только мы с Тео и Драко, Генри ушел в комнату. Сказал, что займет нам очередь в душ. Мы были благодарны. Да и не лез Генри в мои семейные разборки по маминой линии, по отцу и так все понятно. Дядя его единственный родственник, и то по магии, но скоро и по крови будет. Но до этого надо стать совершеннолетним. А это год с лишним.       Когда мы возвращались в школу, Крама на поле уже не было, парни сказали, что мне передали приглашение в гости и чтобы я не держал на него обиду, мол, за своего товарища заступался. Я махнул рукой и сказал, что плевать. Но сам все еще отходил от шока.       В гостиную вошли на ватных ногах, отошли от тренировки и пошли по комнатам. Декан дал вольную до завтра. Приняли душ, переоделись и, даже не обсуждая случившееся, завалились спать. Утром нас просили не трогать, суббота и все такое. Мы проснемся ближе к обеду.       Третье — это письмо тетушки Алиссандры на следующее утро после разговора откровений с Крамом.       Мой сычик влетел в большой зал, пролетел над столами Когтеврана, неся в лапках письмо и что-то еще, не тяжелое, но объемное. Протянул руку, позвал его и тот спикировал. Сел на руку, потом перебрался на плечо. Тео кормил его печеньем, пока я раскрывал конверт. Посылку решил оставить на потом. Почерк у тети красивый, я бы сказал педагогический, все буковки по прописям выверены, ни одной лишней детали или штриха. Писала она коротко и ясно:       «Дорогой племянник!       Я рада, что ты нашелся. Камень с моей души и сердца. На просьбу о встрече однозначное да и, конечно, в Рождество. На обратной стороне напиши свой адрес, я увижу.       P.S.: Если я правильно поняла, то ты крестник Малфоя. Его жена моя подруга. Пригласи на Рождество и ее. Буду рада увидеться.       P.P.S.: Приеду не одна, с учеником. Будет весело. Целую, тетя Лиса!»       Сказать что я рад, значит, не сказать ничего. Я был безумно рад. Прижимал к груди письмо, на меня с непониманием смотрели слизеринцы, болгары и профессор. Я как маленький радостно улыбался и светился от счастья.       А еще сверток, который мне прислала тетя. Его я не собирался показывать всем, поэтому пошел в комнату. За мной друзья, а потом постепенно и весь факультет. Я не знал, что именно мне прислала тетя, но нечто значимое. И я не прогадал.       — Это что? — спросил Драко, показывая на материал.       — Без понятия, — ответил и достал.       Ткань зашелестела и перед глазами всего факультета предстала мантия. Не такая, как у Поттера-старшего, о ней мне Сириус рассказывал. Говорил, наследие Певереллов, первых отмеченных смертью. Поттеры их потомки, так что мантия признает только потомков, как и камень, а вот палочка нет. Но эта мантия нечто высшее, Перевелловская и рядом с ней не стояла. Смерть я уважаю, но скажу — ее мантия игрушка. А вот то, что мне прислала тетя, просто Вещь! Именно с большой буквы. Такое не повторишь, как ту же невидимку.       — Это оборотная мантия, — сказал мне Генри.       — Откуда знаешь? — спросил Драко.       — Скажем так, я увлекся легендами о русской земле, многое прочитал. И скажу тебе, ты прав, мантия моего папаши рядом не стояла. Просто невидимка и все, мощная, однозначно единственная на весь мир, постоянная, не уничтожимая. Да и делала ее Госпожа на скорую руку, так, чтоб отстали. Если бы как твои предки приложила усилие и что-то придумала, то можно было бы сравнить. А так…       — И как ей пользоваться?       — Надеть и представить того, кого хочешь показать, как зелье, только образ в голове и голос, и, самое главное, желание, — я надел, представил Сириуса. И поплыло сознание. Тут же я вытянулся, раздался в плечах, сменилось зрение и, конечно, слух и нюх. Все-таки он анимаг, а эта форма дает преимущество.       — Чтоб меня! — а это декан.       — Декан, — сказал я голосом дяди, — я Уранус.       — Да понял я, — отмахнулся, подошел и внимательно меня разглядывал, — откуда подарочек и кто даритель?       — Тетушка Лиса, — Северус завистливо сказал, что ему бы таких родственничков, — можно я уже сниму ее и отойду от шока, — меня отпустили, — Генри, что ты еще о моей родне знаешь? — тот сказал лишь общее, что было в книгах. И кроме пары вещей я ничего нового не узнал       — У рода Яг, как и у любого темного рода, должен быть Хранитель. В роду Яг последним хранителем был твой дед. Как и у Блэков, у Ягов есть тотемное животное. И это скорее не анимагия, а именно сущность. Как Сириус Гримм, существо, проводник в мир мертвых, так и твой дед был такой же сущностью. Точно не помню. Но что-то кошачье.       — У тебя Патронус кот, — напомнил мне Драко, — вот умора будет, если ты Хранителем рода Яг окажешься, — пошутил, а мне не по себе стало. Декан, видя мое смущение, сказал:       — Это ничего для рода Блэк не изменит. Просто ты станешь сильнее, у тебя перед другими появится преимущество. Да и к родне сможешь добираться быстрее. Стоит тебя призвать ритуалом Хранителя, ты появишься, и не понадобятся порталы, порт-ключи и аппарирование.       — Удобно, — сказал декану и парням.       Все слушали нашу беседу, каждый для себя что-то решил. Мне все равно, главное чтобы не лезли. А зная наших, не полезут если не позовешь или не попросишь с выгодной ответкой на просьбу. Так что я спокоен. Генри еще пару слов сказал о Хранителях и формах, которые присутствовали у предков. Это ворон и кот, больших не упоминалось. Да мне все равно. И ворон и кот подойдут.       Если я и правда Хранитель, то, как сказал профессор, появится перед другими преимущество. Мне хотелось быть сильнее, хотелось защитить не только себя, а еще дорогих и близких. Дядю, Луну, Генри, Драко, Тео, крестного, тетю Лису, Нарциссу, много кого. А для этого надо быть сильнее. Пусть будет так, как судьба решит.       Четвертое — это Рождество и все из него вытекающее. А именно — святочный бал. По традиции, как говорила профессор МакГонагалл, принимающая в Турнире Трех Волшебников школа организовывает бал, а значит — танцы. Но, чтобы не опозориться, предоставляет принудительно-добровольные курсы и неважно, умеешь ты танцевать или нет, обязан их посещать. Все без исключения факультеты будет курировать замдиректора.       Мы — Слизерин и в грязь лицом не ударим. У нас все с пеленок, не считая меня, знают основы бального искусства, меня же бабушка натаскивала с помощью учителя, которого я хотел проклясть в первый же урок. Но он мне втолковал, что лучше отмучиться сразу, чем потом гореть щеками и ушами, не пристало чистокровному лорду Блэк не уметь танцевать.Вот я и смирился. И теперь мне предстоит танцевать на глазах этой кошки, показывая умения. Надеюсь, она не мой учитель, не устроит личный танец. А он устроил. Было жутко неудобно.       — Итак, разбиваемся на пары, — скомандовала МакКошка. И мы вяло двинулись к девочкам. Я пригласил Панси, Тео — Дафну, Драко — Асторию, а Генри протянул руку старосте. Она опешила, но согласилась.       Мы показали, что нам уроки не нужны, и нас отпустили. Разошлись по своим спальням готовиться к ужину, переодеваться из учебной формы в повседневную одежду. Простые брюки, рубашка или с длинным рукавом футболка, или водолазка с горлом, не маггловская, сделанная из натуральной ткани, никаких мантии и галстука. Пока переодевались, завязался разговор про пару на бал. Спросили про пары, кто кого пригласит.       — Я — Луну, — никто не сомневался.       — Я — Дафну, — ответил Тео, — она еще на курсах согласилась, а ты? — спросил Тео у Драко. Тот ответил, что договорился с Асторией, она ему давно симпатична и симпатия взаимна, а то, что отец его за Панси сватает, так плевать. Гринграсс тоже чистокровная девочка и вообще, она ему симпатична, и дела общие у отца с ее отцом выгодные, так что все в гармонии — и семья и доход.       — А ты? — спросили у Генри.       — Хотел позвать одну девочку, но я ее пока не поймал, чтобы поговорить и пригласить, — спросили кто и с какого факультета, — не ваше дело, — только и смогли из него вытащить, — скажу, что она наша ровесница и чистокровная, большего не добьетесь, — ушел с головой в мысли. Мы и не лезли. Сам скажет или увидим его на балу с ней.       Потом ужин и оглашение директора о предстоящих каникулах. Нас отпускали и просили не шалить. А через три дня после его речи и просьбы вернуться целыми и здоровыми, с новыми силами, состоялся святочный бал, шок у всех и, конечно, у нас с Драко и Тео. И плевать, что Крам позвал на бал грязнокровку, а Уизел каким-то чудом позвал Делакур. Главное — это пара Генри. Он пригласил нашу Панси.       Они с Генри смотрелись гармонично. Оба брюнета, у нее каре, у него кудри и челка, падающая на глаза. Тон кожи примерно одного цвета, она бледная по аристократически, а он из-за крови Блэков, все-таки полукровка, пусть и формально.       Лишь глаза их различались. У него, как и у Поттер-Эванс зеленые, а у нее серые, как грозовое небо. Зато в остальном просто идеал. Она девушка, пусть и язва, но скромная, и лишнего не позволяет, только с теми с кем комфортно, с нами например.       — Ну, мальчики, пойдем танцевать, — тянула она Генри за руку.       — Когда вы договорились?       — На ужине, — сказал Генри, — я не против Панси, — тут она надула губки и заявила:       — Это я не против тебя, Генри, — тот лишь фыркнул, — не дуйся. Ты давно мне нравишься, еще с распределения, но кроме Урана и книг по истории никого не замечаешь. А я никого к себе не подпускаю, — он мимолетно погладил ее ладошку, она тем временем продолжала: — себя для тебя берегу, ведь я драгоценный камушек, меня беречь надо и огранять, оправу красивую подбирать, — тот не спорил, — у любого артефактора спроси, — посмотрела на нас с Тео, — ребята подтвердят: я редкость и кому попало не дамся в руки.       — Панс, я вижу и согласен огранить драгоценный камушек в твоем лице, — она кивнула и потащила всех танцевать, ведя Генри под локоть. Все шли за ними. Луна смотрела на моих друзей и улыбалась. Сказал, что мы хоть темные и злые, веселиться умеем. Она сказала, что мы не злые, лишь вредные, и просто защищаемся. Я притянул ее к себе и поблагодарил за то, что она согласилась быть со мной. Как и говорил отцу и дяде, рядом с ней у меня душа поет и рассудок теряется. Хочется делать глупости.       Пятое — Рождество и каникулы.       Я приехал, как и многие, на Хогвартс-экспрессе. Меня встречал Сириус. Отдал ему свой рюкзак, письмо тетушки Лисы, он прочитал и сказал, что будет рад ее увидеть и познакомиться, а для ее ученика тоже комната найдется.       Мы с помощью Кричера переместились в Блэк-хаус. Там мы пообедали и пересказали все, что было с нами за эти месяцы. Что-то дядя знал, например о турнире и выпавшем имени Генри, а еще о том, кто занял место профессора по темным искусствам, долго ругался, но успокоился. Сказал, что всегда может переместиться в Хогсмид и там Гримом проникнуть в Хогвартс, как это было в прошлом году. И у него есть я, помогу и устрою встречу бывших друзей.       — Это лишнее, Сири, — он слушал, но свое мнение не отпускал.       — Скажи, кого еще в гости ждать?       — Тео, Драко и, конечно, Генри. Он хочет с тобой познакомиться, но это после того, как его отпустят к Невиллу и леди Августе. Мы договорились. Тетушка приедет через пару дней, а пока я весь в твоем распоряжении. Дуэль, или ты не восстановился?       — Восстановился. И тебе уроки уже не так нужны, раз с шестикурсниками Дурмстранга разделаться сумел, — я нахмурился, спросил, кто меня сдал, — Регу через портрет директора Блэка передали привет, сказали, отличная замена растет, род Блэк растит достойного наследника и будущего Лорда, — я был рад, но и расстроен одновременно. Значит, и директор знает о моих способностях. Об этом поведало дяде, — это не есть хорошо.       — Люциус так же сказал, — с ним он был солидарен, — ладно. Пойду с папой поговорю. Он дома или к кому-то в гости ушел?       — Был дома, — сказал дядя.       А я поднимался по лестнице. Давно я дома не был, скучал, как и сам дом по мне. Поглаживая стены, перила, двери и, конечно, портреты, делился силой. Дом словно дышал, и как кот подставлял под мои ладони свои бока. Бабушка тут же проснулась и сказала:       — Дома? Как учеба?       — Все хорошо, бабушка, — сказал я, она улыбнулась и снова задремала. Я шел к себе. Переоделся и позвал отца. Он почти сразу же откликнулся и первым делом спросил, как у меня дела и не попало ли за дуэль с болгарином и применение проклятий в коридорах. Ответил: — нет, пап. Все хорошо, у директора сейчас другим голова забита.       — Чем же?       — Тем же, чем у Люца с Севом. Что будет делать Лорд и как именно воскреснет. А Турнир так, для разрядки. Так сказать, нервишки потрепать всем, а себя потешить, народу показать белым и пушистым, приходящим на первый зов.       — Ты о нем многое узнал, от кого?       — От надежного источника, — не стал говорить, что мы с Тео и Драко до всего дошли дедуктивным методом, поставили все в одну линию и как в шахматы выстроили стратегию. А еще пешка Генри, оказавшаяся фигурой иного характера показала себя.       — Генри, кто это?       — Поттер, второй из близнецов. Его брата отрезали от него, чтобы отдать Лорду на убой, так сказать, пожертвовать пешкой, ради общего блага. Поттеры стали предателями крови, как и Уизли, но Генри не пострадал.       — Сам жертва, так что проклятие на него не распространяется. Ясно, а ты с чего о нем так говоришь, словно он тебе дорог и близок?       — Он мой друг, а скоро станет братом, — тут глаза отца округлились, он попросил позвать Сириуса и вытащить из него все, что тот скрыл. В комнату на его зов прибежал дядя, спросил, что случилось. Так отец ему в лоб сказал:       — И какого дементора ты мне не сказал, что собираешься усыновить мальчика? Ты меня называл партизаном, а сам! Скрыл намерения, мальчика и вообще! Какого драккла я от сына узнаю о твоем намерении? А не от тебя, брат?       — Рег, не ругайся, — виновато сказал Сири, — я ему не предлагал, это лишь мое желание. Может, он меня пошлет, — на что я сказал, что не пошлет, и будет даже рад избавиться от ненавистных родителей, отречется от них и от рода, уйдет к Блэкам. Дядя был в шоке, — раз так, то я на этих же каникулах, — а потом вспомнил, — нет, не на этих, через год. Когда вам по шестнадцать исполнится. Ты лордом станешь, а Генри сможет безболезненно род Поттеров покинуть. Вот тогда мы и проведем усыновление кровное и магическое, а так же введение в род!       — Сириус, на тебе все приготовления.       — Конечно, Уран, я придумал, распланировал, мне и реализовать.       Следующие дни прошли спокойно. Мы с дядей пару раз устраивали спарринг, но он сказал, что я и так опережаю своих ровесников, да и каникулы же, отдыхать надо. Я не спорил. Отдыхал. Разбавлял легким чтением. Читал про родовые проклятия. Легко, если разбираешься. Приготовил всем подарки, крестному, как и планировал, слил воспоминания о Уизеле, все, даже с участием Генри.       Тете Циссе небольшой подарок нашего с Тео творчества — амулет тишины, захочет с кем-то на людях пошептаться, просто активирует и готово. Друзьям мелочи, перья зачарованные, девочкам конфеты элитной фирмы, декану набор для разделки ингредиентов из хирургической стали, а дяде кобуру для палочки из кожи василиска. Той самой, из Тайной комнаты. Тете Алиссандре — как и декану, она зельевар, оценит, а ее ученику разговорный амулет, встроено три языка, наш, французский и немецкий. Все это было спрятано, Кричер позаботился.       На третий день, как и планировалось, пришли через камин Тео и Драко. Люц передал сына и друга с рук на руки дяди. Сам поблагодарил и ушел. Северус так в доме и не появился. Нехорошие у него отношения с моим дядей, и лишний раз видеться для того, чтобы ссориться им не хотелось. Мы с Тео, как и планировали, проверили все расчеты еще раз.       Ритуал создания провели в малом родовом алтарном зале. Как раз для создания артефактов и для приготовления зелий. За основу взяли гранит, камень могильных надгробий, как раз для подобной темы. Руны, и вязь из заклинаний вписалась как родная. Камень нагрелся, проявились руны, засветились ровным алым светом, так как прилагалась еще и кровная привязка, родня на портретах моя, дом мой и камень завязан на моей связи с домом и источником.       Я как переходник, связь между артефактом и магией родового камня. Потоки проходили через меня от камня рода к артефакту. Оставалось только привязать артефакт к портрету и задать определенные команды.       — Внук, я так рада! — бабушка хотела ко мне подойти и прикоснуться, но прошла через меня. Она была раздосадована тем, что захотела большего, чем пройтись по дому и покинуть картину.       — Бабушка, обещаю, мы с Тео найдем способ материализовать вас на какое-то время, чтобы вы могли прикасаться к живым, — мы с Тео пообещали, она сказала, что мы и так большие молодцы, раз она смогла покинуть картину.       — Отца и деда тоже камешком наградите?       — Пока он у нас только один. Сил много уходит. Может на следующих каникулах, — она улыбнулась, — а этот камень теперь только для твоей картины, определенные настройки и параметры. Для других не подойдет, даже может навредить.       — У вас получилось! — радостно кинулся нас обнимать дядя, — гении! Не то, что мы с Мародерами, карта какая-то, тут целое открытие!       — Это в вашей же библиотеке лежало, — сказал Тео, — ваш родственник написал, не помню имени. Книга старая, еще символ изначальный, Грим изображен, а не как сейчас, вороны и испанский щит.       — Знаю эту книгу, — сказала бабушка. Дальше разговор пошел про прошлое и про смену герба, что символ рода сменили из-за отсутствия Хранителя. Когда он появился, то герб хотели вернуть, но дядя сделал ноги из семьи, послал всю родню в логово акромантула, как наследие, так и свой статус Хранителя, и щит с воронами оставили. Да и от рода почти ничего не осталось.       — Я виноват, матушка.       — Не ты, а твои амбиции и те, кто на них сыграл. Знаю, мы с отцом тебя загоняли в рамки, «должен», «обязан», и был должен, как первый наследник, но ты выбрал другой путь. Ты захотел быть светлым, играть за Дамблдора, отречься от родни и наследства, показать, что ты не такой. Показал.       — Мне нет оправдания, — и упал на колени, прося прощения не только перед ней, но и перед предками. Она простила, сказала, что он свое наказание получил. Дядя встал с пола и тут камин полыхнул.       Вышла молодая женщина лет тридцати, следом за ней парень, примерно нашего с Тео возраста. В ее руках сумка, в руках парня рюкзак. Они одеты по-простому: на нем темные джинсы и толстовка, на ногах кеды, накинуто и не застегнуто пальто. На ней костюм-тройка с юбкой по колено, рубашка и пиджак, на ногах сапожки на шнуровке. На плечах легкая мантия зеленого цвета.       И как мне описывал ее отец, точно, даже очень. Вьющиеся черные волосы в мелкое колечко, завязаны в пучок, но пряди все равно выбиваются и падают на глаза, круглое лицо, курносый нос, по лицу веснушки, глаза как море, глубокого синего цвета, невысокая фигура как песочные часы. Круглые бедра, тонкая талия и пышные формы и круглые плечи.       Мальчик с ней напоминал мне Драко — высок, худ, но жилист, видна хорошая физическая форма, темноволос, русые волосы по уши, узкое лицо, подбородок, светлая кожа, прямой нос, тонкая ниточка губ и поразительного цвета глаза. Почти черные, но с искрами, как звезды на небе.       — Я — Лиссандра, а это Камил, мой ученик, — он поклонился и сказал:       — Рад познакомиться с Наследником Блэк, — я протянул руку, он ее пожал, — ты Уранус? — спросил парень.       — Можно Уран, — сказал я, — тетя Лиссандра, позволь представить, — и начал перечислять: — дядя Сириус, папин родной брат, старший, — она протянула руку, Сириус ее пожал, как и мальчик, — моя бабушка, леди Вальбурга, — и тут пояснил, — она, к сожалению, руку вам не пожмет, но я и друг над этим работаем.       — Это проекция с портрета? — восторженно спросил Камил, — артефакт, прикрепленный к камню рода, с помощью переходника передает энергию из камня рода к артефакту? Ты переходник?       — "Да" на все вопросы, — сказал, а мальчик ходил вокруг бабушки, говоря, что это потрясающе и еще что-то на русском, я не все разобрал, — мой друг по академии и напарник в изобретениях и артефактах, Теодор, — он кивнул, — и брат троюродный, — показал на Драко, — сын тети Цисси, — тетушка улыбнулась.       — Раз все познакомились, — сказал дядя, — Кричер, покажи комнаты гостям.       — Кричер сделает, Кричер покажет комнаты чистокровным гостям дома Блэк, — и проводил тетю и Камила в гостевые покои. Гости разобрали вещи, отдохнули от длительного перехода, все-таки путь не близкий, и неважно, что камином.       А потом за ужином к нам присоединились Невилл с бабушкой и Генри. Когда он увидел Камила, то создал еще большее напряжение, чем было. Парень и так был не в своей тарелке, а тут оказывается в еще большем конфузе.       Оказалось, он и есть тот самый наследник Кощеев. И каково было мое и его удивление в общем желании познакомиться и пообщаться. Мы пообщались, с глазу на глаз. Узнал много интересного о своем роде по матери, о его роде, а еще предложил приходить и гостить когда он надумает сменить обстановку. Получил ответное приглашение, и как он сказал:       — Если решишь присягнуть на верность Темному Лорду, выбери меня, — улыбка пусть и скромная, но такая искренняя грела душу; он не безумец, а такой же ребенок с кучей ответственности, как и мы с Генри, — не пожалеешь. Я мир захватывать не собираюсь, просто жить. Есть планы, но не глобальные, и катастрофу с армагеддоном за собой не несут.       — Если будет необходимость, то выберу тебя, обещаю, — пообещал Камилу.       В сочельник были все мои близкие и дорогие, даже вновь обретенные. Дядя, тетя Цисса, тетя Лиса, Тео, Драко и Генри, и Камил, к ним присоединились Невилл, смотрящий на тетю Лиссандру обожающим взглядом и его бабушка, не отрываясь, разговаривающая с моей, не замечающая никого вокруг. Встретили Рождество, обменялись подарками.       Особенно меня порадовала книга по проклятиям на русском. С тетей обменялись репликами, она сказала что за год обучения мои умения поразительно высокие. Обещала прислать учебники по чтению от магглов с первого по четвертый классы. Всех порадовал, всех обнял, а с тетей пошептался и обменялся парой слов. Узнал про Хранителей рода и когда могут проявиться признаки принадлежности к Хранителям.       — На шестнадцатый день рожденья, ты словно в горячке проведешь день до, во время и день после, если не будет лихорадки, значит, ты не Хранитель.       — А давно был Хранитель?       — Давно. Им был твой дед, форма черного кота, — сказала тетя.       Дальше было прощание, она прощалась даже с портретом папы, ее не было около часа, вышла в слезах, но от радости. Говорила, просто вспоминали прошлое и время, проведенное отцом в тайге. Сказала, что я сильно на него похож, но и ее, Яговское, тоже присутствует. Я был прижат к тете Лисе, и от меня требовали писать и, желательно, на русском. На прощание она сказала:       — Еще увидимся, — я пообещал:       — Конечно, увидимся, тетя, — меня еще раз обняли, сказали что я молодец и не забываю родню. Я не забывал, хотелось еще многое узнать, но это оставим для следующего раза. И так многое узнал. Праздник подходил к концу, все мы возвращались в школу. У нас с Тео, Драко и Генри настроение просто космическое. Но не долго будет длиться радость. Найдется тот, кто его испортит. И претендентов на это всего трое, зато какие! Уизел, Грейнджер и, конечно, Поттер-старший со своим хозяином Дамблдором.       И наконец-то самое ужасное, в список попадающее, но отдельной строкой — это второй тур Турнира. Очередное самоубийство, смешанное с мазохизмом и садизмом. А по-другому не назовешь.       Время проведения — зима. Снег, холод, минус пятнадцать, все кутаются в теплые мантии, надевают шапки, перчатки и шарфы, все кругом замерзло, не считая Черного озера. Дальше рамки между первым и вторым туром. Чертовски мало времени, на то, чтобы разгадать загадку яйца. Это гребаное яйцо, оказывается, в воде поет, красивым голосом русалки, а на суше визжит страшным голосом. Чемпионы не сразу поняли, как именно поможет им украденное у драконов яйцо, открывали на суше и слушали скрежет и визг.       Жесть!       Вот что это такое. Но и это не все. Подсказка гласила, что у Чемпионов перед туром что-то украли и что им придется это что-то доставать… Та-дам! Со дна Черного озера, кишащего дикими русалками и русалидами. А еще время — всего час. И если не успеешь за это время найти не что-то, а как оказалось, кого-то, то этот кто-то — девушка, парень, друг, подруга, сестра, брат и таких вариантов куча, — останется там, под водой.       Хлеба и зрелищ! Вот девиз Турнира.       И как это назвать, если не садизм и мазохизм? Ведь Чемпионы полезли и согласились с таким заданием. Диггори применил какой-то артефакт, Крам частичную трансформацию, половина его тела стала акульей, а Флер воздушный пузырь. Конечно, они все справились. Но что было бы, если бы — никого не волновало.       — И зачем ты мне все это рассказал? — спросил я крестного, сидящего в кабинете декана. Мы с Тео и Драко слушали его полный эмоций рассказ. Они с деканом пили виски или коньяк, не в курсе, а мы с парнями успокоительное. От одного лишь рассказа волосы дыбом вставали, и мы не участвовали, лишь слушали. А ведь не призови на помощь Магию, в этом Аду варился бы Генри. Слава Магии, его это минуло!       — Делюсь впечатлениями, — сказал Люц, — это ж надо так над детьми издеваться! — возмущался он.       — А я вот никак не пойму, — начал я расспрашивать, — почему ты, крестный, со своими связями, до сих пор директора с поста не сместил! Не поверю, что все ему поголовно верят и им восхищаются.       — Ты верно говоришь, Уран. Но для снятия его с поста директора нужно все двенадцать голосов «за» в Попечительском совете, а я, каждый раз поднимая этот вопрос, получаю от силы одиннадцать. Кто-то воздерживается или придерживается нейтралитета. Так что не вариант.       — И что же делать? Каждый год происходят испытания и проверка на прочность. И одно краше другого. Первый год — тролль, сбежавший из подземелья, цербер в запретном коридоре, Лорд в башке Квиррелла и камень философский, за которым только ленивый не лазил. Второй год — тупой учитель по ЗОТИ, только себя любящий, дальше — больше. Василиск и поголовное отправление на больничную койку магглокровок. Был, кстати, повод директора поганой метлой под зад выпихнуть, так почему не воспользовался?       — Воспользовался, его тогда, если ты помнишь, лишили на время поста директора, — я кивнул, — так потом, когда все закончилось, он так рьяно поливал грязью пожирателей, говорил, что его подставили, подбросили невинной девочке дневник Лорда, — кстати, это еще один крестраж, и так же минус, его уничтожили ядом василиска, — и что во всем виноваты пожиратели, и если бы не он, то магглокровок вообще не осталось бы. Такую речь задвинул, что ему поверили и вернули привилегии руководителя.       — Жаль. Продолжу свой монолог. Третий год тоже был полон подарков. В качестве преподавателя — оборотень, в сторожах дементоры, ищущие дядю Сириуса, а этот год так вообще опасность на опасности. Декан, — обратился к Снейпу, — так каждый год весело?       — Нет, — устало ответил декан, — это все для Избранного устраивалось. Чтобы закалить его в боях, так сказать, привить ему лидерские качества. Ведь возвращение Лорда не за горами, как вещает сам Альбус.       — А! Так это все для Поттера! И, как оказалось, не важно какого. Тогда понятно, почему его так на Турнир пропихивали и всю клоунаду устраивали. Избранного тренировали и продвигали! И понятно, отчего так Уизел и Грейнджер бесятся, а Невилл от них шарахается.       — А он тут причем? — не понял крестный.       — Так его вместо покойного Гарри Избранным назначили, так сказать, замену нашли, у них в днях рождениях один день разницы, так что он запасной вариант на случай пропажи или смерти Избранного. Ему быть запасным не понравилось, он взбунтовался и послал их всех к Мордреду и Моргане в Запретный лес, особенно Уизела и Грейнджер. Ушел с головой в учебу.       — А ты откуда знаешь? — спросил декан.       — Так мы с ним общаемся. Он ко мне в гости на Рождество с леди Августой приходил, Генри доставил, его бы ко мне Поттеры не отпустили, а так он официально у Невилла гостил. Нев нормальный парень, мы с ним не друзья, но хорошие приятели. Он меня натолкнул на мысль, как с тетей Алиссандрой связаться, предложил написать тете на работу в Лукоморье. Она приехала и погостила. Ученик ее та еще загадочная личность, — не стал говорить, что он самый настоящий Кощей, пусть меньше волнуются. У них и с нашим местным Темным Лордом проблемы, не стоит Камила впутывать.       — Скажи, ты защиту дома давно обновлял?       — С чего такой странный вопрос?       — Хотел попросить тебя приютить Драко и Циссу, если вдруг у меня не получиться отправить их во Францию. У нас с Севом и Ноттом дел полно, а тут еще и дополнительные обстоятельства, — Тео вздрогнул, а я спросил:       — Лорд?       — Он самый. Ритуал какой-то нашел по воскрешению. Я краем уха слышал про кровь врага, кость отца; кость отца не проблема, он на кладбище покоится, а вот кровь врага… скорее, Поттера захочет приобщить к своему воскрешению. Так что вам придется приглядывать за Генри. Другого на роль ингредиента в ритуал я не вижу. Старший ему не противостоял, как и младшие, а титул Избранного пока числится за Генри, — мы с Тео кивнули. Генри нам нужен, а мне он почти брат. Сириус до сих пор грезит усыновить его, а сам Генри — послать всех Поттеров к дементоровой бабушке.       С таким настроением мы возвращались в гостиную факультета. С готовностью отбивать друга от загребущих лап Лорда.