Сила крови

      Парни стояли в раздумьях. Ничего путного так в голову и не приходило. Нейт наблюдала, как выражение их лиц сменялось каждую минуту. Она посчитала это забавным, особенно когда Донкор начинал напрягать свою морщинку на лбу. Она любила эту маленькую выемку на его сосредоточенном лице, а ведь ей удавалось видеть её часто. Поэтому она и улыбалась. Моменты, проведённые вместе с ним в организации помощи сбежавшим, разливались в её сердце теплом. Когда они вместе ходили учиться сражаться, изначально Нейт побаивалась его, особенно в моменты атак, но потом привыкла. Но она не была бы Богиней Охоты, если бы ей не удалось поймать и укротить этого хищного зверя. Донкор почувствовал на себе чей-то долгий взгляд, не трудно было догадаться, от кого он исходил, поэтому сразу же повернулся к Нейт. Поняв, что её вычислили, у девушки порозовели щёки. Мужчина слегка коснулся её ладони, отчего это неосознанное действие обоих вогнало в краску.       — Ну, так что мы делаем? Идём искать Атума или как? Донкор, приём! Я, названный Богом Солнца, призываю тебя! — помахал перед лицом помощника Атон, — Ты чего в облаках витаешь, забыл, зачем привёл меня сюда?       — Я тебе ещё раз повторяю, мы не идём туда без плана! — Акэнатен почти кричал в ухо Атону, — Почему до тебя всё никак не доходит?       — Спокойно, Контар. Я знаю это, у меня уже есть несколько идей, как обхитрить вашего Атума и остаться в выигрыше. — попытался успокоить его «Атон», — Мне нужна ваша помощь.       Бастиан вкратце объяснил, что было у него в видениях в последнее время, чтобы хоть от чего-то отталкиваться. Друзья слушали его с интересом, только Акэнатен был в курсе всего, потому как слышал всё это ранее. Он рассказал об их с братом секретном месте, пересказал все слова двух братьев из последнего сна, и как его заключали в магическую клетку. Единственное что он хотел точно знать — какие отличительные черты имеются у его старшего брата. Он мало представлял, что может магия Бога-демиурга, какие сюрпризы поджидают в его обители. Нужно ведь знать врага «в лицо», иначе можно ошибиться в подсчётах, а мешкать было нельзя. Донкор продумывал несколько вариантов развития событий, кто знал, в каком настроении может пребывать Атум. Можно ли с ним говорить, или же он схватит брата безо всякого замешательства, не сдержав слово о неприкосновенности жителей Египта.       — Правду говорят, близнецы все разные. Вы с Атумом абсолютно одинаковые, вас разделяет только разница в возрасте. — оценивающе глянул на Атона Донкор, — Эмоциональные, не видящие границ дозволенного, не удивительно, что вам не удалось поладить.       — Я бы так не сказал. У Атона есть я, а у Атума нет того, кто бы сдерживал его порывы, вот и получили, что заслужили. — вступился Акэнатен, но Донкор был прав, ведь только у Ра и Атона были помощники, Хнум хорошо позаботился о них, — Единственным адекватным Богом был Хнум, но и он куда-то пропал.       — Мы найдём его, возможно, что он сейчас среди нас.       — Где гарантия, что он согласится помочь нам? Не исключено, что он всё также рядом с Атумом. Их сила велика для нашей кучки Богов. Твой безрассудный поступок, Бас, может обернуться для тебя печальными последствиями, и обратно ты уже вряд ли вернёшься. — Акэнатен старался донести до Бога Солнца здравый смысл, даже если знал, что тот его не послушает.       — Да понял я. Только вот что мы будем делать с угрозой Атума всем жителям? Я же не один его слышал? — Бастиану надоело молчать, компания только и делала, что осуждала опрометчивость Бога Солнца, особенно Акэнатен. Из воспоминаний он подметил, что очень часто докучал помощнику своим вниманием, когда тот не был настроен подружиться с ним. Тогда он пришёл к Богине Уаджит, чтобы понять, чем занимается Акэнатен всё своё время и хоть немного поумерить свой пыл.       — Ну так что? Я иду один? Или вы пойдёте за мной всей толпой к «братцу»? — продолжил он, в словах чётко и ясно было понятно, что никого Атум больше не ждёт, — Просто укажите мне путь-дорогу, а дальше я сам разберусь. Не думаю, что придётся прибегать к силе.       — Кто бы сомневался… Я сам проведу тебя, — вздохнул Акэнатен, — заблудишься ещё.       Когда они вышли из укрытия, поняли, что буря прекратилась. Будто бы Атум знал, что они не станут сидеть, сложа руки, и сделают так, как сказал Бог-демиург. Акэнатен посмотрел по сторонам, проверяя, не следит ли кто сейчас за ними. Убедившись, что путь чист, они двинулись по направлению к храму Атум-Ра. До храма оставалось не так уж и много пройти, видимо Донкор специально выбрал именно их с Акэнатеном тайное место в качестве укрытия для Богов, чьё существование было под угрозой.       Помощник остановился, он хотел ещё поговорить с Атоном, пока была возможность. Было не по себе оттого, что может сделать этот тиран со своим братом. Бастиан вопросительно посмотрел на него.       — Обещай мне, что с тобой ничего не случится. — его голос немного дрожал, но было ясно, что Акэнатен беспокоился, — Я не уберег тебя в прошлый раз, и не собираюсь повторить эту ошибку снова.       — Всё будет хорошо, я это чувствую. Твои переживания мне понятны, но мой посох со мной, я смогу постоять за себя. — уверял Бастиан и с улыбкой добавил, — Я вернусь целым и невредимым, ты даже моргнуть не успеешь.       — Хорошо, если это будет так. Ты же так и не научился им пользоваться…       На том и порешили. Акэнатен стоял на своём месте, пока знакомая фигура не исчезла в дверях храма. У него возникло чувство, что друг не врет, и вернётся к нему, как и обещал.       Бастиан вошёл в храм как обычный турист, интересующийся строением колонн, рисунками на них, и артефактов, что не могли вывезти в музей. Он предполагал, что здесь был проход, скрытый от глаз обычного человека, и найти его мог только Бог, которого желали видеть. Бастиан бродил бы долго, если бы перед ним не появился Осирис, и не повёл бы его к входу в зал: — Бог Солнца, мы вас уже заждались. Пойдёмте со мной, я проведу вас куда нужно.       — А разве Богу Возрождения позволено подрабатывать слугой при Боге-демиурге? Не знал, что тебе нравится, как с тобой обращаются.       Бог Возрождения сжал руки в кулаки, ведь «Атон» был прав, ему положено сидеть в царстве Дуат, а не следить за ним. Как только они дошли до нужного места, Осирис исчез, не говоря ни слова. «Какой нервный ты стал, раньше был очень позитивным парнем.» — подумал Бастиан.       Стена, перед которой они остановились, стала преобразовываться в широкие, разрисованные египетскими символами, двери. Бастиан сделала несколько шагов назад, думая, что дверь сама распахнется, но этого не случилось, нужно было открыть двери самому. Он с опаской подошёл к ним и начал отталкивать её от себя. Дверь поддалась, и перед Богом Солнца предстал просторный зал, который показался ему смутно знакомым. «Кажется, я был здесь раньше! Как это возможно?»       — Добро пожаловать домой, Атон. — послышался голос в глубине зала. Бастиан узнал его сразу, это был тот самый голос, что он слышал в гробнице Рамзеса II, — Вот и настало наше время для разговора.       Бастиан шёл к источнику голоса, не хотелось выяснять отношения, крича через весь зал, как это бывает в фильмах. Поднимаясь по лестнице, он начал замечать образы людей, стоящих у колонн, кто-то сидел и охал, и, дойдя, наконец, до центра зала, он увидел себя, скорчившегося от боли из-за тонких, электрических нитей.       — Что ты видишь? Как тебе сцена? Не слишком ли трогательна и удушающая? Если хорошенько присмотреться, то можно увидеть, как самые близкие тебе люди страдают от боли. Они не могли тебе помочь в эту минуту, ведь всё решал суд Маат.       Бастиан стоял в оцепенении. Вот, наконец-то он видит себя, каким был раньше, что произошло тогда, и, возможно, ответ на интересующий его вопрос скрыт именно здесь. К нему подошёл Бог-демиург, парень сразу узнал его, из одного воспоминания.       — Ты… Что ты сделал со мной? Почему я ничего не помню из своей прошлой жизни?       — Такова цена изъятия души. Ты не должен что-то помнить из прошлого, но, видимо, кто-то уберег тебя от такого, и решил, что твоё появление здесь что-то да исправит.       — Но ты в это не веришь, не так ли? — Бастиан сомневался в этом Боге, про него столько наговорили, но первое впечатление про Атума сложилось немного иначе, чем тогда.       — Это как посмотреть. Ты можешь слушать обе стороны и не принимать ни одну из них, и понять, что стоит за всем. А можешь встать на одну из них и бороться против второй. Я бы на твоём месте послушал обе стороны. — Атум пожал плечами.       Он рассматривал брата до каждой мелочи, словно пытался запечатлеть его в своей памяти. Но в чем тогда смысл, если он и так помнил его прошлую ипостась. Может, он хотел разглядеть в нем своего брата, а не просто внешне похожего на того парня. Одно было ясно точно — перед ним стоял младший брат сомнений и быть не должно.       — И как всегда у меня нет выбора… Всё равно придётся выбирать, что бы ни случилось. — Бастиан потер виски, предстоял серьёзный разговор с «безумцем», а чтобы его понять, времени нужно гораздо больше, чем требовалось.       — У нас не так много времени, чтобы я размусоливал тебе каждую мелочь. Судя по твоим глазам, ты уже знаешь из своих воспоминаний гораздо больше информации, чем тебе рассказывают твои союзники. Насколько мне известно, ты ещё не принял своё старое имя? А как тебя зовут в этом времени?       — Моё имя Бастиан, но здесь все зовут меня «Атон». Я ещё не привык к этому имени, знаю только, что так удобнее Вам.       Атум кивнул. Бог-демиург слышал это от Хатхор, что наблюдала за ним всё это время. Рискованно было отправлять Богиню Любви следить за бывшей любовью, он малость сомневался в преданности девушки, отчего часто отправлял за ней Осириса. А сейчас в этом не было необходимости, угроза подействовала, и теперь можно осуществить свой изначальный план.       — Как я понимаю, ты ищешь правду об исчезновении своих родителей. Но как же ты отреагируешь, если я скажу, что они являются одними из божественных существ?

***

      Атум ходил взад и вперёд, не находя себе места среди огромного потока мыслей. Ему показалось, что он сильно перегнул палку с песчаной бурей. Конечно, он мог её предотвратить, но для этого ему нужен был Хнум, в качестве поддержки. Брат для него, как спасительный островок, где можно было подумать обо всём, как человек, которому можно рассказать практически всё. Но сейчас Хнума рядом не было, он бесследно исчез. Как бы он не пытался найти его, результат был один.       Атум постоянно возвращался к воспоминаниям о последней их встрече, в попытке ухватиться за каждую мелкую деталь, и только недавно начал осознавать, что бессмертие — худшее, что могло случиться с ним и всей его семьёй.       Наступил тот самый злополучный день. День, когда решалась судьба младшего брата — Атона. Его привели в центр зала совета, все Боги уже сидели на своих местах. К нему подошла Маат с весами в одной руке, в другой было перо. Склонившись, она внимательно посмотрела в его глаза, словно искала подвох. Убедившись, что угрозы нет, она начала судебный процесс:       — Сегодня состоится суд над Богом Солнца — Атоном. Его обвиняют в непокорности, пренебрежении своими обязанностями и убийстве своего брата! Есть ли в зале те, кто не согласен с обвинениями? Если таковых нет, то я приговариваю виновного в изъятии души без возврата в этот мир! В мир, где должна царить гармония, где нет месту распрям!       Присутствующие в ужасе смотрели на Бога Солнца, склонившего свои колени перед Богиней Мудрости. В самом конце зала стояла Хатхор, сдерживаясь. Ей хотелось кинуться к любимому и просто исчезнуть на глазах у всех, но Атон просил девушку этого не делать, ведь это могло повлечь неотвратимые последствия. Были на суде также Уаджит и Сет. Бог Войны сжимал руки в кулаки, у него были свои причины так злиться. После окончания процесса, все разошлись по своим местам, обсуждая суд. Но Атум не был доволен решением Маат, поэтому в своих покоях он начал крушить всё подряд.       — Они промыли тебе мозги, Атум, как ты этого не понимаешь? Они манипулируют тобой, чтобы потом свергнуть и забрать всю власть себе, а тебя просто-напросто убьют. — Хнум взял брата за плечи и для того, чтобы привести того в чувство, начал потихоньку трясти, — Казнь Атона лежит на твоих плечах, не на Огдоаде. Ведь с их подачи ты сотворил с ним такое, не они, как утверждает совет. Мы не сможем доказать их причастность.       — Мне нужно увидеть его, поговорить с Атоном и всё ему объяснить! — тот словно был в бреду, и не слышал брата.       — Прекрати! Его больше нет! Ты больше ничего не сможешь сделать! Хватит с тебя… Прошлого не вернёшь, но мы можем бороться за право быть здесь и сейчас. — Хнум понимал, Атум в отчаянии. Его обманули, и он хочет исправить все свои деяния любой ценой, — Теперь остальные считают тебя тираном, который не знает, что такое честь и семья, их не переубедить…       — Несправедливо… Как вернуть их обратно?! Они нужны мне живыми, Ра и Атон, срочно! Почему я стал таким? Как я стал таким?!       Мысли спутались, вопросов становилось больше, чем ответов. Атум схватился за голову, запутавшись в том, кем он стал в глазах других. Они с Хнумом прекрасно понимали, кто за всем этим стоит, и почему выбрали именно Атума для своих тёмных целей. Он всё думал, как освободить младшего брата, чтобы вместе обсудить их позицию и собраться с силами против Огдоады. Он знал, что сейчас душа брата помещена в сосуд, который открыть может только сам Атум. Кое-кто позаботился об этом. Сосуд был размещён в комнате, которая была запечатана кровной магией. Пройти не составит и труда, но след от освободившейся души достигнет Огдоаду, и тогда всем несдобровать.       — Чёрт, на что я собираюсь пойти… Я должен быть вместо Ра, меня нужно было убить… Так… Думай, Атум, думай, как мне обойти Огдоаду? Кто мне поможет, невзирая на то, что я сделал? Теперь придётся притворяться, чтобы они ничего не заподозрили. — вторил Атум себе, огибая комнату вдоль и поперёк. Хнуму только и оставалось наблюдать, как последние нотки адекватности покидали его старшего брата.       — И что ты теперь собираешься делать? — спросил Бог-творец, он представлял, какие мысли могут придти в голову в таком состоянии, волнение в этот раз взяло вверх.       — Я… Я ведь поместил душу Атона в сосуд, где она может просто существовать! А что если попросить кого-то из его приближенных сохранить хотя бы какие-то воспоминания об этой его жизни? То есть, он возродится тогда, когда придёт его время.       Тяжело вздохнув, Хнум покачал головой. Брат хочет пойти на риск, против Огдоады, которая держала того на коротком поводке. Если кто-то из них узнает, что сделал Атум, то сразу же покарает за непослушание. Хнум не стал молчать, и продолжал приводить того в чувства:       — Я знаю, какая Богиня могла бы нам помочь, но будет лучше, если к ней подойду я. Тебя она возненавидела в разы больше. Но… Если учесть, что вызволить душу из плена сосуда можем только мы, то это может выглядеть немного подозрительно.       — Да мне плевать, как это выглядит. Я хочу всё исправить любой ценой, пусть даже ценой своей жизни.       Хнум вышел из комнаты, надеясь застать Богиню Уаджит. Раскаявшийся брат впечатался глубоко в его сознании, и из-за этого хотелось ещё сильнее помочь ему обрести душевный покой. Вот только как это сделать, когда теперь все ненавидят его всем сердцем.