Орден Насмешливого Чардрева

- Похоже, они и вправду совсем черные, - произнесла леди Лианна Старк, напряженно вглядываясь вдаль. - Мне тоже так кажется, - согласилась леди Кейтилин из Талли Старк. – Я совсем не помню башен, но отсюда они выглядят чернее ночи. Хотя вторая половина свадьбы была еще не сыграна, все северяне относились к ней, как к полноправной супруге молодого лорда Старка. Все, за исключением самого молодого лорда. Лианна точно знала, что консумация еще не произошла, и брат по ночам хоть и делит ложе со своей леди-женой, но не как муж, а просто как спящий рядом. Силы воли Брандону было не занимать, но девчонка не могла не задаваться вопросом, а будет ли столь же щепетилен лорд Роберт Баратеон, и не могла дать на него однозначного ответа. Хуже того, она не понимала, какого именно ответа ей хотелось бы. С одной стороны, безусловно, Бран делал все по чести и вере. С другой, жить вот так вот… полумужем и полуженой то еще удовольствие. Лианне совсем не хотелось испытать на себе такую жизнь. Жена так уж жена, а не какое-то междометие. - Черные, как душа злого короля Харрена, которого еще при жизни прозвали Черным. Черные, как чешуя Балериона, дракона, носившего прозвище Черный Ужас, который сжег этот замок. Черные, как камни в старом очаге, когда их много зим и лет подряд денно и нощно лизал огонь, - подала голос септа Мария. Просторные сани могли вместить минимум шестерых, но они сидели в них втроем: две юных леди и наставница. Служанки ехали позади в других санях, попроще. Сама Лия с удовольствием бы проделала путь от Королевского брода до Харренхолла верхом. О том, чтобы оседлать Снежноногого можно было лишь грезить, она даже и не просила, ограничившись пожеланием ехать на Луне, но лорд-отец не разрешил даже этого. Точнее, он не стал ей запрещать, но попросил составить компанию невестке. Попросил так убедительно, что Лия печально согласилась и теперь ехала вместе южанкой и ее септой. Насколько было известно девчонке, старая женщина сама попросила леди Кейтилин взять ее с собой в Харренхолл, а оттуда в Винтерфелл. Девушка поговорила с Брандоном, тот не отказал. И теперь «капустница» путешествовала вместе с северянами, заодно, по решению лорда Рикарда, наставляя Лианну в вопросах обычаев и поведения настоящих южных леди. По всему выходило, что Волчья девчонка должна была возненавидеть наставницу еще до того, как судно Старков доплывет до Зеленого Зубца. Но этого не случилось. Напротив, девчонка прониклась уважением и даже, наверное, любовью к старой септе. Причиной такой неожиданной реакции Лианны стала мягкая доброта пожилой женщины. Мария не была беззубой немощью и за время водного путешествия не раз отчитывала вольную и диковатую северную девчонку. Но Лианна не могла не чувствовать, что даже при этом она любит свою воспитанницу и желает ей добра. Поэтому в свою очередь старалась смирить свой непокорный нрав и по возможности не огорчать старушку. Это было не так уж и сложно, достаточно было представить на месте септы старую Нэн. На взгляд Лианны эти две были очень похожи, и ее очень занимало, какие отношения сложатся между служанкой и септой, когда Старки, наконец, вернутся в Винтерфелл. Образы настолько слились, что в ответ на слова наставницы Лианна улыбнулась проказливой улыбкой. - Септа Мария, при всем уважении, вы сидите спиной к замку и не можете видеть его башни. Действительно, юные путешественницы изначально облюбовали заднюю скамейку саней и смотрели вперед, в то время как их наставница, укутанная в теплый меховой плащ поверх белого балахона, расположилась напротив и видеть башен Харренхолла на горизонте никак не могла. Старушка ласково улыбнулась. - Дитя мое, если вы с вашими молодыми глазами едва видите башни, значит, замок так далеко, что я и подавно ничего не увижу. Так что сижу я лицом к нему или спиной, никакой разницы нет. Старая септа старалась всегда держаться этикета, но иногда проговаривалась, обращаясь к своим подопечным, словно к простым девушкам. Кейтилин в таких случаях делала вид, будто ничего не произошло, Лианна поступала точно так же. Еще не хватало северянке быть менее снисходительной к старой женщине, чем чопорная южная леди. - Тогда откуда вы знаете, сколь они черные? - Я видела эти стены и башни раньше, леди Лианна. Я несколько раз бывала в Харрентоне, а однажды и в самом замке. Леди Миниса брала меня с собой, когда привозила вас, леди Кейтилин, и леди Лайзу показать внучек вашему благородному деду. - Я его почти совсем не помню, - грустно вздохнула Кейт. – Только седую бороду и большие теплые руки. Сначала они показались мне страшными, но оказались очень ласковыми. - Ваш дед очень любил вас, миледи, - заверила септа. – Семеро не благословили его сыновьями, единственный умер вскоре после рождения. Он знал, что Харренхолл после его смерти перейдет к его младшему брату, но надеялся, что его внук станет лордом Риверрана. А родились девочки. Лорд Оскар мог бы невзлюбить вас и вашу леди-мать, как это порой, к сожалению, бывает, но он, напротив, отдал вам всю свою нерастраченную любовь. - Я знаю, он меня очень любил, - кивнула девушка. – Но больше я его не видела. - Он умер через год после вашего визита. И так и не увидел своего внука, вашего лорда-брата. - Да, но когда я видела деда, мне было тогда всего четыре года. Что я могла запомнить? - Я сочувствую тебе, Кейтилин, - произнесла Лианна. – Я всегда переживала, что не видела своих бабушек и дедов. Но увидеть только один раз, когда ты еще совсем несмышленая, а потом вспоминать всю оставшуюся жизнь, наверное, тоже очень тяжело. - Спасибо тебе, - с чувством произнесла Кейтилин. Северянка подумала, что никогда еще в голосе невестки не слышала столько откровенности. Но развивать трудный для всех разговор ей совершенно не хотелось. Тем более, что о лорде Оскаре Уэнте она вообще ничего не знала и даже не была уверена, кем именно он приходится нынешнему Старому Нетопырю: старшим братом или дядей. Поэтому девчонка свернула на более приятную, как ей показалось, тропу. - Септа Мария, я правильно помню, что этот замок построил король Харрен Хоар перед самым Завоеванием? - Воистину так, леди Лианна, - подтвердила старая женщина. - И он был королем в Речных землях? - Не только в Речных, леди. Владения Хоаров простирались от Железных островов и до побережья Узкого моря. Короли Островов и Рек, так их называли в те годы. - Но ведь до прихода железных людей на землях у Трезубца были свои короли, и немало. - Так оно и было. Леди Кейтилин внимательно слушала и не вмешивалась в разговор северянки и септы. - Получается, Хоары завоевали Речные земли, заставили местных королей преклонить колени и обратили их в лордов? - Да, все было именно так. Это случилось еще при деде короля Харрена. Харвин Хоар, вот кто прошелся мечом и огнем вдоль Трезубца, утверждая здесь свою власть. Жесткой Рукой назвали его люди тогда, так называют его и сейчас. Лианне особенно нравилось в септе Марии, что та рассказывала истории не по-книжному, а простым и понятным живым языком. Ясно было, что старая женщина знает меньше, чем ученые мейстеры, но девчонка не глядя отдала бы книжную премудрость за яркие рассказы наставницы. - Местным королям было не под силу устоять перед его натиском. Кто-то погиб в бою, отстаивая свои владения, кто-то смирился, увидев, что враг слишком силен и нет шансов его сокрушить. Некоторые даже признавали власть короля Харвина добровольно. - Но почему? – изумилась Лианна. – Ведь он был жестоким завоевателем. - Это было в основном здесь, в низовьях Трезубца. Местные короли и лорды уже многие годы отбивались тут от других жестоких завоевателей: Штормовых королей Дюррандонов. - Они думали, что под властью Жесткой Руки им будет легче? – еще больше удивилась северянка. - Они надеялись на это. В конце концов, местные жители почти не сталкивались с железнорожденными ранее. А слухи с западного побережья, они ведь и были именно слухами. Мало ли кто чего рассказывает. Зато о жестокости штормовиков в этих краях знали не понаслышке. - Понятно, - вздохнула Лианна. – Но я вот о чем хотела спросить. Если Хоары были королями над Речными землями, тогда, получается, и Талли были их вассалами. - Да, в то время дом Талли служил королям Островов и Рек, – неохотно подтвердила леди Кейтилин. - Но ведь Риверран никогда не был взят штурмом. Я много раз об этом слышала. - Никогда! – подтвердила урожденная Талли. - Как же тогда получилось, что его хозяева подчинились Хоарам? – недоуменно произнесла северянка. - Когда стало понятно, что армия захватчиков идет к нашим владениям, лорд Томмен Талли созвал знамена, - Кейтилин рассказывала уверенно, чувствовалось, что эта история ей хорошо известна. – Большую часть армии он отправил навстречу врагу под командованием Сэмвелла Риверса, своего бастарда. А сам остался в Риверране дожидаться подхода тех, кто задержался. Он рассчитывал, что успеет подойти на помощь Сэмвеллу до начала битвы, но враги оказались быстрее. Риверс был вынужден дать бой на берегах Камнегонки. Железнорожденные сильно превосходили числом его войско, и оно было разбито и почти целиком уничтожено. Погиб и сам Сэмвелл. Лорд Томмен, понимая, что Риверран ему не удержать, оставил замок и с остатками своих войск отступил к Вранодреву, чтобы объединиться с войсками Блэквудов, а потом совместными силами разбить Хоара. - У него получилось? – с живейшим интересом спросила Волчья девчонка. Она понимала, что ответ должен быть отрицательным, ведь Жесткая Рука распространил свою власть до самого устья Трезубца. Трудно поверить, что такое стало бы возможным после поражения от лорда Томмена Талли. И все же где-то в глубине души у северянки жила надежда на чудо. - Нет, - вздохнула леди Кейтилин. – На их объединенное войско внезапно напал лорд Лотар Бракен и нанес ему тяжелое поражение. После этого у лорда Томмена осталось совсем мало воинов. Понимая, что дальнейшая война бесполезна, он отправился к королю Харвину и преклонил перед ним колено. Тот принял его присягу и сохранил за домом Талли Риверран. Свой рассказ она смогла закончить только потому, что Лианна буквально потеряла дар речи от его начала. - Но почему?.. – произнесла она наконец. – Почему лорд Лотар атаковал их войска? Южанка в свою очередь недоуменно посмотрела на новую родственницу. - Леди Лианна, вы же знаете, что между Бракенами и Блэквудами давняя вражда. Очень давняя. Уже к моменту вторжения армии железнорожденных они враждовали многие сотни лет. И лорд Бракен просто использовал удобный момент. С домом Талли он не враждовал, воины лорда Томмена попали под удар просто как союзники Блэквудов. - Я знаю про их вражду. Но ведь все равно и Блэквуды, и Бракены – речные лорды. А Харвин был чужой. Совсем чужой. Он был их общим врагом. Кейтилин молча пожала плечами, очевидно, не понимая, что возмущает Лианну, и девчонка постаралась объяснить. - На Севере лорды тоже враждуют. Эта вражда тоже может тянуться веками. Напрашивалось привести в пример Болтонов, но леди Старк делать это очень не хотелось, и она привела другой пример. - Люди из кланов Северных гор постоянно устраивают стычки с жителями Медвежьего острова, а островитяне платят горцам той же монетой. Но когда из-за Стены прорываются одичалые, то они забывают о вражде и вместе дают им отпор. - Но это же одичалые, - попробовала парировать Кейтилин, однако Лианна не приняла ее объяснение. - Не только они. Мы на Севере тоже знаем, что такое нашествие железнорожденных. Они не раз приплывали на наше побережье, грабя все на своем пути, сжигая то, что нельзя увезти с собой, убивая людей и угоняя их в рабство. И Север всегда вставал против них единой силой, забывая внутренние распри. Потому что сначала нужно отразить атаку внешнего врага, а потом уже разбираться между собой. - Прошу прощения, леди Лианна, я всего лишь леди и не разбираюсь в том, как надо вести войну, - в голосе собеседницы прозвучала точно отмеренная доза недовольства. Ровно столько, чтобы дать понять золовке, что ее слова воспринимаются как детские фантазии, но не вызвать из-за этого крупной ссоры. Да еще и приправленное сверху ложной скромностью. Южанка никак не могла понять, что Волчья девчонка не южная леди, скованная воспитанием и этикетом, и этой дозы вполне достаточно, чтобы она бросилась в бой. Не будь Кейт женой Брандона, именно это бы и произошло. Но ради душевного спокойствия брата Лия прощала в путешествии невестке подобные выходки. Простила она и на этот раз, лишь печально вздохнула. - Леди Лианна, вы, наверное, хотели услышать историю, о которой бард мог бы написать героическую балладу? – примирительно произнесла старая септа. - Хотела бы, - буркнула девчонка и не удержалась от сарказма. – О «подвиге» лорда Лотара барды балладу вряд ли напишут. Они не прославляют вероломства и предательства. Память тут же подсказала северянке, что кто-то же написал «Дожди в Кастамере», а поступок лорда Лотара по вызываемому отвращению и близко не стоял с поступком лорда Тайвина. Поэтому она сочла нужным добавить: - А если и напишут, то я не стану ее слушать. - Лорд Лотар Бракен давно предстал перед судом Неведомого за свои поступки, и я молю о снисхождении к нему, - септа осенила себя святым знаком. – Однако нельзя по одному этому случаю судить обо всей той войне. На ней бывало всякое. Вспомнить хоть историю о судьбе дома Наделей. - А что это за история? – на ходу меняя раздражение на интерес, спросила Лианна. - Я тоже ее не слышала, - добавила леди Кейтилин. – И про этот дом ничего не слышала. Пожалуйста, расскажи нам об этом. - Расскажите, - присоединилась к просьбе северянка. - Хорошо, – тепло улыбнулась старая женщина. – Я расскажу. Только скажу сразу, что я слышала это как легенду. Было ли это или не было на самом деле, мне неизвестно. Спрашивать о том надо у мейстеров. Она сделала короткую паузу, для того, чтобы ее подопечные могли задать вопросы. Но вопросов не было, и септа начала рассказ. - Леди Кейтелин, не удивительно, что вы не слышали о доме Наделей: в наши дни он числится среди исчезнувших. Однако во времена Жесткой Руки он был широко известен и считался весьма сильным домом. Короли-на-Стрелке, так их тогда называли. Подобно Риверрану, стоящему на слиянии Красного Зубца и Камнегонки, их замок стоял на узкой стрелке между все тем же Красным Зубцом и слившимися Синим и Зеленым Зубцами. От него и начинался Трезубец. Лианна буквально подскочила на своем сидении. - Но септа Мария, этого не может быть. На этом месте стоял Старый замок Деддингсов, который сожгла Вхагар, драконна королевы Висеньи Таргариен во время Завоевания. Мы же проплывали мимо его развалин. И ночевали у Деддингсов в Новом замке на правом берегу реки. Вы же сами там были… Поток вопросов иссяк. Наставница улыбнулась. - Вы совершенно правы, леди Лианна. И столь же нетерпеливы, сколь и правы. Вам надо решить, что мне надлежит делать: продолжать рассказ или отвечать на ваши вопросы. Лианне стало неловко. Конечно, ее вопросы требовали ответа. Но и септа была права: если все время прерывать рассказчика, ничего хорошего из этого не выйдет. Старая Нэн тоже всегда ругала их с Бендженом, если они пытались встрять в ее рассказ. Волчья девчонка смущенно покраснела, потупила взгляд и произнесла. - Простите, септа Мария. Я слушаю. Старая женщина кивнула, улыбнулась Лианне, давая понять, что совсем на нее не сердится, и продолжила рассказ. А девчонка потянулась за бурачком с круде. Это лакомство Речных земель завоевало сердце Лии полностью и бесповоротно. Сушеные и вяленые фрукты, орехи, пряности - все это на Севере было отлично известно. Иногда даже разные фрукты или разные сорта орехов выставляли на стол вместе. Но с тем, чтобы сделать из всего этого сладкую смесь, Лианна раньше никогда не сталкивалась. А на берегах Трезубца это считалось большим лакомством и называлось круде. Конечно, все было не так просто, существовали специальные рецепты, что с чем нужно смешать и сколько чего брать, чтобы получить по-настоящему вкусную круде. Хранились они в довольно строгой тайне среди крудеров, людей, сделавших изготовление таких смесей своей профессией. Стоили их изделия немалых денег, что и не удивительно: сами компоненты были не дешевы, особенно специи. Так что такое профессионально приготовленное лакомство могли позволить лишь лорды и самые богатые из ленных рыцарей и купцов. Разумеется, в Риверране был свой крудер, который регулярно выставлял свои труды на стол лорда Хостера и его ближайших гостей, где Лианна их и оценила по-достоинству. От взрослых это не укрылось, и владыка Трезубца подарил юной северной гостье в путь небольшой погребец, разделенный на ящички, в каждом из которых лежала своя особенная смесь. Оттуда девчонка понемногу отсыпала их в небольшой берестяной бурачок с плотно притертой крышкой, благо их в багаже имелось в изобилии, с которым не расставалась в течение дня и лакомилась из него по мере появления желания. Вот и сейчас у нее появилось такое желание. Во-первых, вкусненькое сейчас было очень кстати. А во-вторых, заняв рот сладким круде, она сильно понижала опасность снова сказать что-то лишнее. - Когда войско железнорожденных подошло к границам их владений, король Роберт или, как он именовался на местном наречии, Рубрегт Надель созвал знамена и выступил навстречу врагам. Он дал им бой на берегу Красного Зубца и пал в этой битве. Вместе с ним пали и два его сына, а войско короля было разбито и рассеяно. Немногие уцелевшие смогли добраться до замка, где с малым гарнизоном оставался кастелян лорд Эвальт Надель, младший брат короля, в одночасье ставший королем и главой дома. Он затворил ворота и приготовился к штурму, прекрасно понимая, что с такими малыми силами замок удержать невозможно и его гарнизон обречен на гибель. Лианна вздохнула и услышала одновременный вздох Кейтилин. - В замке так же оставалась юная леди Грэта Надель, дочь погибшего короля. Эвальт не смог своевременно вывезти ее в безопасное место… Да и было ли такое место? А может, девушка сама отказалась покинуть замок, решив разделить судьбу семьи. Лия на мгновение представила себя на месте этой речной леди. Да, она бы не бежала, а осталась сражаться, защищать свой дом вместе с мужчинами. Но если она погибла в том бою… От нехорошего предчувствия и жалости защемило сердце. - И вот войско короля Харвина подошло к замку, обложив его со всех сторон. Опытный полководец, король сразу понял, что замку не устоять перед приступом. Но понял он и то, что победа обойдется ему в немалое число жизней своих воинов. Жесткая Рука не жалел крови железнорожденных, когда считал необходимым вести бой, но никогда не бросал их в битвы понапрасну. И вместо штурма он отправил в замок переговорщиков, которые предложили королю Эвальту преклонить колено перед Харвином Хоаром. За это ему были обещаны титул лорда и сохранение власти над всеми его прежними владениями. Король так же обещал не грабить земли Наделей, если Эвальд сам соберет с них оговоренную дань. Северянка недоуменно хлопнула глазами. Значит, все кончилось хорошо? Это радовало, но сам рассказ на героическую балладу никак не тянул. Но септа Мария продолжала. - К тому времени, когда войско железнорожденных дошло до среднего течения Трезубца, речные люди уже знали, что король Харвин шел властвовать, а не грабить. Слухи о его победах катились впереди его армии, как и слухи о том, что происходило после побед. Юный Король-на-Стрелке знал, что присягнувших ему королей и лордов Жесткая Рука не обманывает и не казнит. Они и впрямь сохраняют свои владения, становясь его слугами. Конечно, склонять колено не хочется никому, а уж тому, кто носил корону, и подавно. Но юноша понимал, что в случае его отказа не только погибнет он сам, но и исчезнет с лица земли весь древний дом Наделей, а править в этих краях все равно будет король Харвин. Поэтому он принял условия завоевателя, и после коротких переговоров была назначена церемония присяги. Героического в рассказе по-прежнему не просматривалось, но Лианна слушала его с большим интересом. Бросив короткий взгляд на леди Кейтелин, она убедилась, что и южанка тоже увлечена развернувшейся перед ними историей. - Чтобы присягнуть Харвину Хоару, король Эвальт отправился в его лагерь с маленькой свитой из самых близких и доверенных людей. Железнорожденный же обставил церемонию с большой торжественностью. На опушке леса и берегу реки собралось немалое число его воинов. Когда туда привели Эвальта и его спутников, восемь воинов принесли на перекладинах большое кресло или маленький трон, на котором восседал Жесткая Рука. Его торжественно водрузили перед строем железнорожденных. Король дал знак, вперед выступил чтец и зычно зачитал условия присяги. Старая женщина перевела дыхание. Ее слушательницы терпеливо ждали, пока она продолжит рассказ. - И вот пока глашатай читал, Харвин заметил среди спутников своего нового лорда юную девушку. Эта была та самая леди Грэта, дочь убитого короля Рубрегта. Лианна вздрогнула: предчувствие ее не обмануло. Быть беде… - По обычаям Речных земель Эвальт должен был взять ее с собой на церемонию присяги. Но вид красивой девы внушил Жесткой Руке недобрые мысли. И когда глашатай дочитал список, Харвин зычным голосом произнес. - Я добавлю еще одно условие. Эта девчушка, что пришла с тобой, станет женой моего верного слуги из дома Бонсов. Кого именно, а так же морской или каменной, решит глава дома. Стоявшие вокруг железнорожденные ответили на его слова громкими криками, а когда крики смолкли, юноша ответил сидящему на троне королю: - Эта девушка моя племянница, дочь моего короля-брата, павшего в бою. И такого условия в нашем договоре нет. - Королевская дочь? – ощерился Харвин. – Жаль, что я не знал этого раньше: тогда бы я взял ее себе. Но не пристало Сыну Морского Ветра менять свое слово из-за девчонки, пусть и королевской дочки. Она пойдет в дом Бонсов и укрепит твою верность моему трону. - Такого условия в нашем договоре нет! – упрямо повторил Эвальт, глядя в лицо Хоару. - Уже есть, - ответил тот. – Горе побежденным! - Я не приму его! – решительно ответил Король-на-Стрелке. Лицо Жесткой Руки исказила гневная гримаса, но его слова опередил один из воинов, стоящих у самого трона. - Медузу мне за шиворот, кажется, этот зеленый человечек хочет сказать, что дом Бонсов недостаточно хорош, чтобы стать его родней! Вперед шагнул могучий воин с длинной бородой, заплетенной в пять косичек, и огромной секирой на плече. Лианна непроизвольно закусила нижнюю губу, понимая, что вот-вот все решится. Да, эта история была и впрямь достойна баллады. Эвальт Надель должен спасти честь своей племянницы, обязательно должен, он сможет, у него получится… - Королю совсем не понравилось, что воин вылез вперед. Но Тристефер Бонс, глава дома Бонсов, был одним из лучших его командиров и воинов, одним из самых верных ему людей, да и просто любимцем. К тому же его слова пришлись по вкусу железнорожденным, они заревели в его поддержку, и Хоар не стал осаживать своего лорда. Юный же король смело посмотрел в лицо лорду Бонсу и ответил: - Я сказал только то, что я сказал: в моей клятве нет условия, что судьбу леди Грэты решит король. Она выйдет замуж так, как положено по обычаям этих земель. Все остальное твои слова. - Жалкие отговорки, зеленый лорденыш! – взревел островитянин. – Ты сейчас же отдашь свою племянницу в мою волю, или мы будем биться насмерть! - Значит, мы будем биться насмерть, - согласился Король-на-Стрелке. По обычаю отдания присяги, на нем были латы, а у пояса висел меч. Не хватало только шлема и щита, он взял их у одного из своих рыцарей. А затем он осенил себя святым знаком и сказал: - Да укрепит меня Воин и да помогут мне Семеро победить в этом бою, ибо я сражаюсь за правое дело и честь моей леди-племянницы. Лианна, конечно, отметила, как в рассказ септы мягко вплелась проповедь, но не возмутилась. Во-первых, речной король Эвальт Надель, явно был андалом и семибожником, Старые Боги первых людей ему, конечно, были чужды, а перед смертным поединком воины всегда взывают к своим богам, а не к чужим. Во-вторых, проповедь была ненавязчивой и уважительной, как и все проповеди септы Марии. Раньше Лианна представляла себе, что септоны и септы высокомерны и смотрят на северян свысока, потому что те верят в неправильных, по их мнению, богов. Но наставница леди Кейтилин была совсем иной. Северянка слышала уже немало ее проповедей, и ни в одной из них не было ни единого плохого слова о Старых богах. Обычно пожилая септа, надев окуляры, зачитывала два-три абзаца из Книги Девы, а затем, отложив книгу в сторону, пыталась объяснить девушкам то, что она прочитала, на простых житейских примерах. И ее объяснения нравились Лианне, она соглашалась с тем, что именно так и должно быть, и что Старые боги в сущности желали от людей того же самого. А раз так, то важно ли во имя каких именно богов совершает человек свой поступок? Вышел ли на защиту своей сестры Эвальт Надель во имя Семерых или во имя Старых богов, главное в том, что он вышел и должен победить. Между тем септа продолжала рассказ. - Тем временем его противник тоже надел шлем, но щита не взял: в обеих руках он держал свою большую секиру. С криком он бросился на юношу, нанося сильные удары, но тот ловко уклонялся от них или принимал их на щит, в свою очередь, нанося врагу удары мечом. Это была жаркая и страшная битва. Король Эвальт был хорошим воином, но никогда не считался выдающимся. Но в том бою он превзошел свои умения на голову. Его рыцарям даже показалось, что он победит Бонса, но сила и опыт железнорожденного в итоге восторжествовали. Подловив момент, островитянин обрушил страшный удар на плечо своего противника, разрубив и доспех, и его тело. Эвальт Надель умер раньше, чем упал на землю. Лианна вздрогнула всем телом, она словно наяву видела перед собой, как падает сраженный Надель. Как же это было несправедливо… А септа Мария вела историю все дальше: - Зря он не преклонил колено, пришлось ему протянуть ноги, - расхохотался довольный король Харрен. - Теперь девка, замок и земли по праву твои, Тристефер. Я отдаю их тебе, делай с ними что хочешь. - Если так, мой король, то я даю верным тебе речным лордам год, чтобы они могли посвататься к этой леди. Если она возьмет в мужья кого-то из них, то он принесет тебе присягу как новый лорд тех земель, которые ты по договору оставил за этим лордом. - Я не ослышался? – с изумлением спросил Жесткая Рука. – Ты хочешь отдать замок, земли и девчонку кому-то из речных людей? - Я не хочу этого, но я это сделаю, - ответил победитель. - Рыбий потрох! – рассердился король. – Что происходит? Это ты, Беспощадный Тристефер Бонс? Ты сошел с ума? Или на старости лет захотел войти в чертоги Утонувшего бога с прозвищем «Добренький»? Железнорожденные расхохотались, но им стало не до смеха, когда Бонс вздернул вверх свою секиру и окинул их свирепым взглядом. - Молчать! – рявкнул он на островитян. – Клянусь костями Нагги, я разрублю любого из вас, кто посмеет назвать меня «Добреньким». Потом он повернулся к Харвину и продолжал: - А тебе, мой король и господин, я отвечу: уже многие годы меня зовут Тристефер Беспощадный, и ты сам только что меня так назвал. Я никогда не жалел ни своей, ни чужой крови, не пожалею ее и впредь. Но за судьбу этой девчонки, этой земли и этого замка заплачена железная цена. А то, что оплачено железной ценой, не может без вины отнять даже сам король Соли и Камня. Так я сказал, Большой Хвост? - Таковы закон и обычай, - согласно кивнул патлатой головой стоявший возле трона Харвина мужчина в одеждах из грубой мешковины с большим бурдюком через плечо. Это был личный королевский жрец Утонувшего бога, которому поклоняются железнорожденные, и его слово много значило для самого Харвина и любого человека в его войске. Но в этот раз король возразил своим верным слугам. - Это чушь! – сказал он. – Где вы тут видите железную цену? Разве может уплатить ее мягкотелый? - Когда мы врываемся на палубы чужих кораблей или бьем врага на твердой земле, мы не даем им выбора, - ответил лорд Бонс. – Мы сами решаем, жить им или умереть. Они могут бросить оружие и молить о пощаде, они могут сражаться, пока не падут мертвыми, но все равно их судьбу определяем мы. Но этому человеку... Тут он кивнул на распростертое на земле тело короля Эвальта. - Этому человеку ты сам, мой король, предоставил право на третью судьбу: стать твоим слугой. За это ему надо было лишь заплатить отречением от своей племянницы, но он выбрал вместо этого битву до последнего. Он был мягкотелым, но встретил смерть почти как железнорожденный. Он проиграл, но железная цена уплачена. И если я сейчас не приму этой цены, то как я смогу требовать ее уплаты с других? Жесткая Рука скривился так, словно у него заболел зуб. - Довольно! Я не желаю больше слушать этих глупостей. Ты не тот Тристофер Бонс, что разрубил в бою пополам бастарда Талли, а потом отослал каждому из его родителей по половине. Кейтилин тихо ахнула. Септа смешалась. - Простите меня, леди Кейтилин. Я не должна была… - Не извиняйся, - перебила ее девушка. – Я не дитя и понимаю, что услышала не самое страшное из того, что творили на нашей земле железнорожденные. Только скажи мне… пожалуйста, правду… Сэмвелл Риверс… это действительно так и было? - Мейстеры знают лучше, леди. Но люди верят и говорят, что его и впрямь разрубили в бою на две части. Одну привезли его матери в Быстроечную, а другую доставили в Риверран, который лорд Томмен уже покинул. Но похоронили его как должно, положив в лодку обе половины тела. Южанка тяжело вздохнула, сглотнула и попросила: - Продолжай. Пожалуйста, продолжай. Лианна одобрительного отметила про себя, что жена брата умеет держать себя в руках. Не размазня. Волчья девчонка не раз задавалась вопросом, приживется ли леди Кейтилин в Винтерфелле, и сейчас получила еще одно подтверждение своему мнению, что, несмотря на трудности, все-таки приживется. А септа вернулась к рассказу: - И кто ж это сделал, если не я? – дерзко спросил короля лорд Бонс. - Тот, кто был настоящим Тристефером Бонсом, - ответил Харвин Хоар. – Наверное, пресная вода из местных рек ударила в твою голову, замутив твой разум. Но пусть ты даже сошел с ума, я отдаю должное твоим заслугам. Хочешь показать, какой должна быть справедливость? Да и шпрот с тобой! Показывай! Я назначаю тебя регентом при этой зеленой леди. Отныне все земли Наделей, их замок и рука этой девчонки твои. И поступай как знаешь. А с меня довольно! Он подал знак, и воины унесли его кресло-трон. - И что же было дальше? – спросила Лианна, поскольку старая септа подозрительно надолго замолчала. - Лорд Бонс приказал свите короля Эвальта забрать его тело и похоронить по местному обычаю с достоинством, что и было сделано. Замок принял нового хозяина. А потом не прошло и луны, как к леди Грэте предложил руку, сердце и плащ лорд Эдвинг Харровей. Она согласилась. Лорд Эдвинг был вторым по очереди наследником дома Харровеев, и ему пришлось отказаться от права на это наследство и основать новый дом, чтобы принять под свою руку земли Наделей. Он хотел, чтобы его потомки назывались Эдвингсами. Но король Харвин, услышав об этом, сказал, что они должны помнить о том, что обязаны своим возвышением мертвому Королю-на-Стрелке, поэтому дом получил имя Деддингсов. (*) Старая септа закончила рассказ. Ее слушательницы молчали. История затронула Лианну до глубины души, и она видела, что леди Кейтилин испытывает схожие чувства. Сейчас им обеим требовалось время, чтобы превратить свои мысли в достойные слова. Но тут неожиданно сани чувствительно тряхнуло: возница резко натянул вожжи, осаживая лошадей. Лианна оглянулась вокруг и с удивлением обнаружила, что хотя Харренхолл еще по-прежнему далеко, кортеж Хранителя Севера остановился. (*) Игра созвучия произнесения слов Deddings – Деддингс и dead - мертвый