Филин

Я знал это место. Какой-то кусочек меня хотел назвать его домом. Какой-то другой кусочек хотел назвать его адом. А третий просто чертыхался и плакался на шее у двух других, требуя вернуть его обратно. Куда? Куда обратно? Откуда я вообще? Я огляделся, обводя глазами окружение. Сзади стоял пыльноватый, но гордый автобус «Икарус» с открытой дверью. Мой личный Харон. Я знал его слишком хорошо, но при этом и не знал вовсе. Я видел его сотни раз, но в тот же момент видел впервые. Ну а впереди был лагерь. Пионерский лагерь, куда я всегда так мечтал попасть в детстве… Только лишь мечтал или был уже? Наверняка был. Но не в том прошлом. Старые железные ворота, белоснежные статуи пионеров с трубами, надпись «Совёнок». Не хватает только цербера. Но по всем канонам жанра он вот-вот появится. Совсем скоро. Уже сейчас. Она не появлялась. Пейзаж не менялся и со временем я понял, что не слышу признаков жизни. Солнце было уже высоко и как минимум крики с пляжа до сюда должны доноситься. Но лишь птицы поют да ветер гонит пыль по пустым дорожкам. Я обернулся. Икарус исчез. Харон возит только в одну сторону. Набравшись храбрости, я подошёл к приоткрытым воротам и заглянул внутрь. Мои опасения сбывались: лагерь был ещё и пустой. Но рано было отчаиваться. Неужели совсем никого нет? Нужно поискать. Хотя бы одна кукла уже будет полезна. Но я никого не нашёл. Чистые дорожки, свежие следы на песке пляжа, дымящиеся котлеты на тарелках в столовой… Ни души. Это просто смешно. Нет. Это чертовски смешно! Лагерь много всего вытворял, но тут он переплюнул сам себя. Раз единственное развлечение несчастной жертвы временной петли это куклы, то давайте отнимем его и посмотрим, как он будет мучаться. Я громко расхохотался. Это было правда смешно. Невероятно смешно. Я смеялся до икоты, до одышки, даже присел на ближайшую скамеечку на площади, держась за дёргающийся живот. Над этой шуткой мне предстояло смеяться ещё целую неделю. В одиночестве! Ах-ха-ха-ха! Мою истерику прервал чей-то отклик. Слава богу этого богом забытого места! Кукла. Жаль, парень. С ними не так весело. Я откашлялся и приосанился, готовясь к знакомству. Но приближающийся человек был мне абсолютно незнаком. Я знал всех и каждого в лицо. Одни были тусклыми марионетками без личности, другие — чуть более запоминающимися дурачками с живой психикой, которую очень весело было ломать. Но вот этого паренька я вижу впервые. Лицо простое, высокий, хилый, бледноватый. Одет в чёрное, словно гот какой-то. Да он вообще не из лагеря! Такой же как я. В гости заглянул что ли? -Привет. Ты… ты знаешь, что это за место? — спросил робким голосом неизвестный. Я ошалело осмотрел его ещё раз. -Не придуривайся, новеньких в чужие лагеря не закидывают. Зачем пришёл? Это ты всех кукол спрятал? Парень слегка попятился. -Я не понимаю. Я здесь впервые, честно. Ещё раз смерив его взглядом, я вдруг обнаружил, что тот очень похож на меня. Неужели один из этих, других «игроков»? Но почему он здесь, если говорит, что в первый раз? -Я тебе не верю. Ты не можешь быть новеньким и находиться здесь. -Где — здесь? Он начал меня раздражать. Я вскочил со скамейки и сердито расправил плечи… но тут же поник. Это не может быть один из них… нас. Мы не умеем в актёрскую игру. Ну, почти не умеем. Одно дело Самсон в «Ромео и Джульетте», второстепенная роль в детском спектакле. И совсем другое — попытаться обмануть своего побратима, ещё и столь наглым образом. -Здесь — это в пионерлагере «Совёнок». Парнишка стоял в полной растерянности и некотором напряжении, ощутимо боясь меня. -А что я тут делаю? — продолжил он. -Вопрос риторический. Я снова плюхнулся на скамью. Дела… И что теперь с ним делать? Наверное, мой черёд вопросов. -А ты откуда? Что помнишь? -Помню лес, — уверенно выпалил он. Зашибись. Лес. -Ты жил там что ли? -Теперь вроде живу. Ещё помню медведя. И девушку. А до этого был отец, дядя, старый дом в глухом селе. Пётр с улицы Разина, Васька из соседнего посёлка. Отец… я уже говорил про отца? Он бледнел на глазах, изливая на меня этот бессмысленный набор слов. -Понятно. Всё предельно понятно. Здесь и правда не ты должен задавать вопросы. Я схватился за голову. -А я! Что я тогда тут забыл?! Это не моя голова! Почему?! -Эй, успокойся. Что с тобой? Мои налитые кровью глаза поднялись на парнишку. Я дырявил его ими, пытаясь понять, издевается тот или правда ничего не ощущает. -Выпусти меня! Выпусти! Я знаю, ты можешь! Уйди, отдай мне это тело! Он отшатнулся, уворачиваясь от моих крепких объятий. Его физическая форма навскидку мне показалась ни о чём, я легко его догоню. А что потом? Потом… действительно, а что я сделаю? Всё же не по-настоящему. Это наверняка какой-то сон или бред. -А ну убери свои лапы от Андрея! — прогремел в воздухе чей-то бас. Я в ужасе принялся искать источник шума. Кто-то шагал тяжёлой поступью, сотрясая землю с каждым ударом подошвы о плитку. Из-за деревьев показался силуэт крупного мужчины с чёрной как смола бородой. Он всем своим видом внушал мне страх. Мне! Как это возможно? -Отец, мы просто играли! Не надо! -Сейчас я покажу вам игру. Твоя мама, помнится, разрешила тебя бить. Да, тебя, брюнет. Я рад воспользоваться этим разрешением, — великан принялся расстёгивать пояс. Что вообще происходит? Это гребаный спектакль! Проделки лагеря, не иначе. Паренёк весь дрожал, глядя на своего, по видимости, батю. Да и у меня колени тряслись. Ну, неудивительно. Тем временем «отец» вытащил пояс, сложил его вдвое и замахнулся, приближаясь ко мне. -Отец, нет! — в последний раз крикнул парень. Я зажмурился… И вдруг мир взорвался. Мне в лицо ударила волна свежести и запаха ярко-зелёного цвета… с каких пор у запахов появились цвета? Я попытался открыть глаза и понял, что они уже открыты. Прямо передо мной светился зелёный круг, словно древний символ. Его многочисленные слои закручивались в ветвистой головоломке. Я отчётливо ощущал чей-то голос. Низкий, ещё ниже чем у бати этого пацана. Голос леса. -Эй! А ну слазий! Это был уже не голос леса. На инстинктах я наоборот, ещё крепче вжался в объект, с которого должен был слезть. И не зря. Потому что это было дерево. Ко мне медленно возвращалось зрение и прочие органы чувств. Я снова видел зелёный запах леса, чувствовал утреннюю росу на своей коже, но особенно сильно чувствовал жёсткую кору, впивавшуюся мне в голую кожу. Оказалось, что висел я на дереве в одних штанах, и то те уже почти сползли. -Тут невысоко. Аккуратно опускай руки, потом ноги. Я помогу, — голос Совы звучал немного тревожно. -Спасибо, обойдусь! — спросонья хриплым голосом прокричал я. -Так и будешь висеть? -Нет, сам слезу. Отвернись Христа ради, я не в лучшем виде. Услышав внизу хруст ветки, я попытался убедить себя в том, что Сова и впрямь отвернулась. Со сползающими штанами спускаться было невероятно сложно. Ещё и помощница обманула, здесь было метра четыре. Наконец, я уперся в землю и тут же подпрыгнул, натягивая джинсы. Вот угораздило же… Чёртов чай. Обернувшись, я застал Сову, беззастенчиво пялящуюся на меня. Ничуть не сомневался. -Не стыдно? Она подняла руку, показывая мне на грудь. -Ты не чувствуешь? Опустив взгляд, я понял, что в кровь разодрал себе весь торс. Да и руки легко не отделались. -Теперь чувствую. -Иди к ручью, смой грязь. Я скоро буду. Мой вопросительный взгляд на сей раз был понят правильно. -За бинтами. Иди уже, пока заражение не началось. И я пошёл.