***
Оставшийся день уже мало пах золотым, зато всевозможных оттенков лилового было невероятно много. Я успел вернуть в форму какой-то нерабочий скворечник с зеркалом вместо отверстия, на кроне высокого дерева, поучаствовал в расчистке от мха опознавательных символов на деревьях, немного бесцельно побегал между точками, в которых Сова, судя по всему, просто проверяла всё ли в порядке, но больше всего просто перетаскивал мешки и авоськи с различным содержимым. Какие-то мешки мы оставляли на пустом месте, какие-то забирали, какие-то меняли на свои и перетаскивали в очередное логово. Как я понимаю, Сова «обслуживает» охотничьи домики в разных частях леса, пока что пустующие. А также обменивается с кем-то, также живущим в глубине леса. Не её же мы припасы забираем из-под кустов, чтобы перенести в закрытое место? Иначе у кого-то тут явная шизофрения. Питались мы чем попало, но я всё-таки был поражён богатству рациона лесной жительницы. В основном это были всякие сыро-копчёности, маринад, сухари и ягоды, но под этими широкими определениями скрывалась целая орава всевозможных продуктов, хранящихся немного дольше обычного. Как минимум колбаски и вяленое мясо она получает от своих таинственных спонсоров. Под конец дня Сова снарядила меня двумя бидонами и отправила наполнить их в ручье, чтобы перенести в очередной домик неподалёку. Похоже, здесь кто-то из нас будет ночевать. Хотя скорее всего оба. Я мужественно выдержал это нелёгкое испытание и без сил свалился на лавку внутри. Это жильё было просторнее предыдущих и с гораздо более богатым интерьером. Помимо стандартной печки, тут были шкафы, полные разнообразного содержимого от старых книг до запыленных фигурок, сделанных из подручных материалов, пара тумб, полноценный комод, знакомая бочка-"холодильник" и несколько толстых шкур на полу. Кроватей на горизонте видно не было, но беда невелика. На одной из стен висела картина. Это был красивый пейзаж рощицы у реки в бледноватых тонах, выполненный, судя по всему, на куске берёзовой коры. Чёрные шероховатости становились изгибами веток деревьев или же изображали то, чем и являлись – шероховатостями на стволах берёз. На другом берегу реки располагалась небольшая православная часовня. Выполненная полностью из дерева, она имела однако сверкающий золотым купол с крестом, гордо соседствующий с тусклыми деревьями. Да уж, отцу бы это не понравилось. К сожалению, картина была всего одна и разглядывать было особо нечего. Не то чтобы хотелось, с другой стороны. Я вволю наслаждался отдыхом, перебирая в голове самые разные мысли. Какая-то часть меня уже давно пребывала в состоянии... паники? Я уже долгое время слышал где-то на фоне этот нескончаемый крик ужаса и непонимания. Наверное, так и должно быть. Тот же Васька какой-нибудь, из посёлка, уже давно бы в штаны наделал трижды и подох под осиной от сердечного приступа. Я усмехнулся, вспоминая его вечно зелёное лицо и страх за порог высунуться. Не без причин, конечно, его задирали местные. Но раз он их до полусмерти боялся, то в лесу ему точно крышка. А я... а я разве не боюсь? Боюсь. Боюсь конечно. Как не бояться? Просто выражать этот страх мне некогда. Пусть лежит себе на полочке и сам по себе рассасывается.***
Наконец мой отдых был прерван - дверь распахнулась и на пороге появилась хозяйка. Я вдохнул порыв ворвавшегося воздуха... он был свежим. И пах как-то... как-то по-особенному. Меня бросило в жар и сердце неприятно застучало. С чего бы это? Сова человек, а люди не выделяют... гормональные запахи. Хотя, дело было не столько в этом. Хотя кофта и прикрывала большую часть девушки, джинсы и потёртые кеды она несла в руках. Я невольно отвёл взгляд в сторону, пытаясь собраться. -Осмотрелся? - бодро сказала она, пройдя к ближайшему шкафу. -Да. Классная картина. -Классная? -Самый настоящий класс, можешь быть уверена. Недолгое молчание сопровождалось шуршанием одежды, которую Сова запихивала в узкую полку. -Филин. Я недоумённо повёл головой в её сторону. -А, я? -Ты конечно. Или ты не Филин? -Самый настоящий. Я просто привык, что меня зовут попроще, - солгал я. -Фил? -Да, получше звучит. Девушка повернулась ко мне, оттряхивая руки. -Тебе бы тоже ополоснуться. День был не тяжёлый, но с тебя ручьями течёт, - без какой-либо язвительности сказала она. Я смущённо почесал нос. -Схожу, точно. Есть тут тряпка ненужная?***
Через час я снова был дома. Хотя, домом теперь правильнее называть весь лес. А это так... комната. Чуланчик, в котором я проведу ночь. Мы проведём. Кутаясь в древний тулуп, проеденный молью, и стуча зубами от холода, я косился на хозяйку леса, которая не пойми зачем решила меня приютить в своих владениях. Похоже, ситуация с ночлегом не выглядит для неё противоестественной. Надеюсь, по меньшей мере, что меня не выкинут спать на улицу. Я звучно чихнул. Ручей был очень холодным. Зато дом за время моего отсутствия преобразился. Вымытый пол, зажжённая печка, приятный аромат какой-то солянки из запасов, варящейся под присмотром Совы. Вот она ловко подцепила ухватом один из горшков с кипящим бульоном и поставила на поваленную на спинку тумбу, которая будет для нас импровизированным столом. Пока она производила это действо, кофта слегка задралась наверх и мне снова пришлось отводить взгляд, мысленно отвешивая себе оплеухи. Будь здесь отец, мне пришлось бы ночевать не на улице, а в печи. Разожжённой. Он меня к девушкам и близко не подпускал. Дедушка Махно говорил, что неспроста это, что у него травма какая-то, связанная с насилием. Одна из травм... Но почему я? Почему сын? Почему не дядя Степан, который в щегольстве не уступал тем карикатурным образам из книг 19 века? Почему не сам дед, которому препятствием для "кадрения мамзелей" был только возраст свыше восьми десятков? Нет, он следил только за мной. За каждым моим шагом. И очень злился, когда я делал что-то не так. Руки редко распускал, но и не побои мне страшны были, а лишь его злость. -Филин, сейчас остынет. Суп хранить негде, надо съесть. Не снимая тулупа, я на корточках посеменил к столу. -Спасибо. За гостеприимство. Да и вообще за всё. Она наклонила голову набок. -За что ещё? -Ты не поймёшь. Просто спасибо. Ужин прошёл в молчании. Суп получился пресноватым, но вполне съедобным. Горячая жидкость быстро меня согрела, а когда вслед за супом показался чай, надобность в тулупе отпала. Во время еды Сова время от времени поглядывала в мою сторону, принося мне адское неудобство и страх посмотреть в ответ. Я всё ещё не мог отойти от мысли, с кем мне придётся делить дом, но изо всех сил пытался и её тоже забросить на переполненную полочку. Чай на вкус оказался... не чаем, а каким-то отваром травянистым. Не самым приятным. Но питьё у них наверное тоже не особо хранится, так что надо пить. -Не нравится чай? Прозорливая. Ещё бы, так пялится уже которую минуту. Каждый мускул на лице различить может. -Не очень. Это чай разве? Скорее отвар. -Еловый чай. Главное - не вкус, а сны. Я с неприкрытым удивлением на неё покосился. Историй о вещих мухоморах я наслушался вдоволь и мне не очень нравилась перспектива найти себя утром облёванным в какой-то дыре. Ещё хуже, если без штанов. Я уверенно поставил ещё наполовину полную кружку на тумбу и покачал головой. -Мне дорог мой разум, спасибо. Сова весело рассмеялась. -Пей, глупый. Это не дурман, тебе просто сон приснится яркий. Моя угрюмость вмиг куда-то пропала. Я с сомнением покосился на кружку. А почему нет? ... А почему "да"? Давайте взвесим "за" и "против". "За" - нету. "Против": это может быть полноценный наркотик, и уж тем более психодел; мне не нужны яркие кошмары с сами-знаете-кем; Сова сама эту дрянь не пьёт, у неё вода в кружке; отец говорил... Отец? По-моему его здесь нет, не так ли? По коже пробежал холодок. Даже теперь, когда он мёртв, мне невероятно тяжело игнорировать его наставления и приказы. Я слышу его голос во сне и в бодрствовании, его грубый, тяжёлый и медленный голос. Мой взгляд невольно скользнул по поднявшейся со шкуры Совы, которая, судя по всему, решила оставить меня с моими раздумиями и убрать со стола. В эту же секунду я снова поймал её запах. Да, теперь я был уверен, что это не ручей. Это и есть Сова. ...какого же он цвета? Я залпом осушил всю кружку, едва не подавившись. К чёрту. Хочу сон. Пусть это будет самый страшный кошмар из всех, что я видел. Пусть отец хоть кожу с меня заживо сдерёт. Я хочу уснуть и забыть на время об этих странных ощущениях, которые грызут меня изнутри. -Решился-таки. Расслабься, всё с тобой в порядке будет. Я прослежу. Пока девушка убирала посуду, я переваривал её слова. -В смысле... проследишь? -Чтобы ты не ушёл никуда. -А я никуда и не собираюсь. -Все так думают, - невозмутимо ответила она. Я с остервенением потёр надлобье, пытаясь сосредоточиться. -А есть верёвка? Сова бросила на меня её любимый взгляд. Снисходительно-осуждающий. -Нет, правда. Я не хочу никуда уходить... не по своей воле. -Не уйдешь, я прослежу. -Но ты же тоже спать будешь? -Я чутко сплю. -А если я не доверяю твоей чуткости? Я смотрел ей в глаза, сощурив свои. Эта короткая безмолвная дуэль оказалась мной быстро выиграна. -Ладно, раз уж так боишься. Но никаких верёвок. Вот, обернись в шкуру, - девушка указала на одну из толстых шкур на полу. -Лёжа? -Конечно! Давай, ты же не хочешь уйти не по своей воле. Я послушно прилёг у края шкуры и кое-как в неё завернулся, перекатившись несколько раз. Теперь я напоминал придавленный рулет, у которого начинка с обеих сторон вылезает. Силуэт Совы навис надо мной. От прикосновений её рук по телу пробежала дрожь, хотя их и отделяла от меня толстая шкура. Сова уверенно повернула эту человеческую сосиску и без особого труда подтащила к шкафу. А следом с другой стороны поставила тумбу. Теперь я раздавленный рулет в гробу. -Ты правда считаешь такую защиту надёжной? -А ты пошевелиться попробуй. Я задергался как гусеница в коконе, но видимых усилий это не принесло. При желании я мог бы уронить тумбочку, но во сне такое мне в голову точно не придёт. -А здорово ты придумала. -Мог бы и сам придумать, ничего сложного. Я уже давно ломал голову над тем, по природе она такая грубоватая или это мне не повезло? Или это вовсе не грубость, а просто стиль её общения? Не то чтобы я был сильно против, просто интонация её всегда такая обычная и невинная, а вот смысл слов зачастую жесток. Сложно понять, что же вообще на уме у этой лесной жительницы. Будем надеяться, что чай был не отравой, чтобы избавиться от надоедливого попутчика. Глухое шипение оборвало жизнь печного огонька. Это правильно, в домике уже как-то жарковато становится. В темноте, слегка нарушаемой тусклым ночным свечением из-за окна, Сова сновала по комнате, что-то перенося и расставляя. Вскоре и она улеглась неподалёку и дом окончательно погрузился в тишину. -Спокойной ночи, - сказал я во тьму. -Спокойной, - ответила мне она. Как заснул я - не помню. Но засыпал долго. Мышцы неприятно затекли, сильно хотелось ворочаться. В какой-то момент зачесался нос и я чуть с ума не сошел, пытаясь дотянуться его кончиком до края твёрдой шкуры. Но вскоре всё это закончилось и тьма снаружи стала тьмой внутри. Весь мир погрузился в сон.