Ведьмино отродье (hag born)

      Они забрали у Тома свои вещи и вернулись на Косую аллею. — Может, вылетим куда-нибудь на природу? — предложила Элайн. Гарри кивнул. Слишком много всего на него навалилось: слишком много слов, слишком много фактов; и он уже не знал, что думать, чувствовал лишь, что ужасно устал изнутри. Посидеть где-нибудь под деревом вдали от людей было отличной идеей.       Они спрятались под Мантией и взмыли в небо. Сначала Гарри хотел найти какое-нибудь озеро, речку или ещё какой водоём, вроде того, у которого они провели утро, но как назло, поблизости от Лондона такого не попадалось. То есть, водоемов, конечно, хватало, но все они были либо маленькой грязной лужей, либо слишком близко к магглам.       В конце концов он сдался и сел на опушке какой-то рощи рядом с полем. Они развернули палатку и улеглись рядом на куске брезента. — Что думаешь? — спросил Гарри. — О чем? — тут же отозвалась Элайн, — О всей этой кутерьме? Думаю, придется ждать сентября — раньше все равно ничего не сделаешь, потому что надо попасть в Хогвартс. А там летом вообще непонятно, кто есть. Может, там сейчас один Хагрид, да и то — не факт. А вот когда мы туда попадем — надо трясти близнецов. Думаю, стоит сначала попробовать договориться по-хорошему. Этот Люпин прав — упоминание сведений о том, что могли знать только владельцы карты, может помочь. Уизли, кажется, парни честные — хозяину карту отдадут. Вряд ли они будут этому рады, но отдадут… — Да я даже не против, чтобы они оставили ее себе, — сказал Гарри, — лишь бы помогли поймать этого Петтигрю. Вдруг это действительно он виноват в смерти моих родителей, а вовсе не этот Блэк. — Тогда бы ты смог отомстить за них истинному виновнику, — согласилась Элайн, — и вытащил бы из тюрьмы невиновного человека. — Моего крестного, — сказал Гарри и, поколебавшись, добавил, — Знаешь, Элайн, честно говоря, я думал найти себе нормальных опекунов. Тех, кому я нужен. А не этих Дурслей… — Мысль хорошая, — снова согласилась Элайн. — Отличная, на самом деле, мысль. Что за опекуны для колдуна — магглы! Ни петь, ни свистеть! С таким же успехом тебя могло бы усыновить стадо свиней. — Если бы кто-то заменил моего кузена на свинью, — заметил Гарри, — я бы это понял только через день или два. Элайн рассмеялась. — У взрослого гриффиндорца тебе бы жилось получше, — прибавила она, — Ты поэтому хотел найти этого Люпина? — Угу, — кивнул Гарри, — Только, по-моему, ему самому не помешал бы опекун. — Вот уж точно! — воскликнула Элайн, — Тоже заметил?       «Заметил» — это было мягко сказано. Очевидно было, что Люпин — это худшая кандидатура для опекуна. Мало того, что он обладал всеми недостатками Хагрида: был странным, нищим, одиноким и нечеловеком, так он ещё и являлся оборотнем — опасной тварью, к тому же заразной. — Чувствую, еще один год будет дерьмом, — сказал он вместо ответа, — В том нас едва не прикончил безумный лич, в этом у нас Петтигрю, который, кто знает, может, тоже хочет нас прикончить. — Так он и в прошлом году был, — заметила Элайн, — и в остальные года тоже. Думаю, он сам боится и прячется уже много лет. И не думаю, что в этом году он передумает. — Тоже верно, — признал Гарри, — Хорошо бы, если так. Тогда нам не стоит торопиться. Наоборот, лучше вести себя как ни в чем не бывало. Вдруг он за нами следит. Люпин сказал, что он может превращаться в крысу. — У Рона крыса, — заметила Элайн и внезапно замолчала, уставившись на Гарри. Гарри сделал то же самое. Сердце его екнуло. — Вот чёрт! — воскликнули они одновременно. — Да что ж такое! — с досадой сказал Гарри, — То кошка, то крыса! — Но крысу Рона мы хотя бы можем проверить в любой момент, — сказала Элайн, — Надо только узнать, как распознавать анимагов. И ничего не обсуждать в местах, где могут быть крысы. — Крысы могут быть везде, — задумавшись, выдал Гарри, — хотя в небе их нет. — Тогда все важные дела будем обсуждать на метле, — предложила Элайн, — или в месте, где карта точно показывает всех. — Когда договоримся с близнецами, — уточнил Гарри. Элайн кивнула, соглашаясь, и они на какое-то время замолчали.       Все мысли Гарри вернулись к семье и вились сейчас вокруг только этой темы как пчелиный рой вокруг улья. — Ты знаешь, Элайн, — снова начал он, не в силах уже молчать, — мне никто еще не рассказывал о моих родителях так подробно. Как ты думаешь, что там произошло? — Кажется, никто этого не знает, — откликнулась Элайн. — Они укрылись этим Фиделиусом, — продолжил Гарри, — но почему Хранителем был посторонний человек? — Для этого надо знать, как работает Фиделиус, — заметила Элайн, и Гарри тут же понял, что она права — без этого все их предположения не имели смысла. Он кивнул, соглашаясь. — И почему они продолжали жить в своем доме? — продолжил он рассуждать вслух, не в силах заткнуть свой рот, так как чувствовал, что ему просто необходимо выговориться: его горе и одиночество перемножали друг друга, и он чувствовал, что иначе свихнется, — Ведь все наверняка знали, где они живут. Разве не лучше было бы спрятаться ото всех? В лесу там или… Да где угодно! — Ты был маленький, — ответила Элайн, подумав, — Они хотели для тебя комфорта. Да и для себя тоже. Может, поэтому? — Это было беспечно, — произнес Гарри с горечью, — Это было… глупо! Кому нужен теперь этот комфорт! Разве мой папа не видел, что ведет себя беспечно?! Элайн кашлянула, словно хотела что-то сказать, но промолчала. — Он вел себя как раздолбай, — сказал Гарри, — Все его вспоминают и говорят одно и то же! Он был словно Рон: квиддич и шалости. И вот к чему это его привело!       Он понимал, что не должен был этого говорить, что его отец мёртв, а если бы был жив, то и сам бы это понял. Раньше Гарри считал, что давно уже смирился с тем, что он сирота и теперь сам по себе в этом мире, но сейчас, после могил его родителей, разрушенного дома и несчастного, потерянного Люпина осознание утраты навалилось и терзало его особенно сильно. — Что моя мама вообще в нем нашла?! — сказал он, изо всех сил стараясь сдержать слезы, — Все говорили, она была очень умной и серьезной. И Флитвик, и этот Люпин, и Хагрид.       Он вспомнил свою одинокую холодную ночь в палатке, когда он разговаривал с Ядвигой или она с ним, и мысли, что тогда одолевали его. — Как вообще люди находят друг друга? — спросил он и посмотрел на Элайн, которая все это время молча сидела рядом. — Чёрт их знает, Гарри, — ответила Элайн, — Это надо спрашивать у людей. Гарри стало неловко. Он забыл, что для Элайн многие из его слов — пустые звуки. Если верить старшему Муншайну, Элайн многие из его мыслей может даже не понять. — Извини, Элайн, — буркнул он, — Я опять говорю глупости. Наверное, еще не до конца выздоровел. Но Элайн уже сидела с задумчивым лицом и, казалось, не услышала последней фразы. — А что если спросить какую-нибудь девочку? — сказала она наконец, — Ты знаешь, они любят обсуждать подобные вещи. Я как-то слышала краем уха… — Может, Гермиону? — предположил Гарри, хватаясь за возможность обсуждать любую чушь, только бы занять мозг. — Не думаю, — с сомнением произнесла Элайн, — Помнишь ее с Роном спор? Кажется, Рон тогда сказал, что она несет чушь. И с другими девочками она не ужилась. Похоже, она ни черта в этом не соображает. Во всяком случае, мне так кажется. Гарри вынужден был признать, что Элайн, похоже, была права: поведение Гермионы и в самом деле отличалось от поведения остальных девочек. — А ты знаешь, что?! — неожиданно воскликнула Элайн, — А ведь я могу попросить рассказать тебе о своей семье Сесилию! Кажется, у нее полная счастливая семья. — Что за Сесилия? — поинтересовался Гарри. — Моя соседка по комнате, — пояснила Элайн, — Окажемся в Хогвартсе — спросим. — Я думал, ты не очень ладишь с соседками? — удивился Гарри. — Смотря в каком смысле лажу, — сказала Элайн, скривившись в некоем подобии улыбки, — В смысле хихикать о всяких глупостях перед сном — тогда нет, не лажу; а если в смысле делать, что им говорят, иначе я разобью им лицо о подоконник — то мы прекрасно ладим. Я просто скажу ей, что тебе нужна информация о том, как знакомятся мужчина и женщина в магическом мире, и она будет рассказывать тебе то тех пор, пока я не скажу: «Хватит». Первой мыслью Гарри было упрекнуть Элайн в излишней жесткости, но потом он подумал, что из-за молчания и фактически покрывания соседками действий тех старшекурсниц Элайн пришлось не очень хорошо, и они, в конце концов, заслужили такое отношение. Да и какого черта? Ему нужна эта информация и где он ещё ее возьмет? Поэтому он лишь кивнул. — Спасибо, Элайн, — сказал он. — Не за что. Мне и самой уже интересно. Гарри хотел сказать, что уже кое-что разузнал, и рассказать ей о той сцене в парке под дождём, свидетелем которой он невольно стал, но понял, что ему не хватит духу описать всё это. Да и непонятно, как Элайн это воспримет. Она всё же девочка, хоть и хага, а кого в ней больше, он и сам теперь не знал — Муншайн запутал его окончательно, и он теперь понятия не имел, что стоит говорить Элайн, и чего не стоит. Возможно, стоило узнать, как сама Элайн относится к подобным вещам. — А что тебе удалось узнать? — осторожно спросил он, — Ты же хотела расспросить свою взрослую подругу. С ребенком. — Эйрлис? — переспросила Элайн и тут же сама ответила, — Я к ней сходила. Наслаждается радостями материнства, пришлось сбежать. В голосе ее отчётливо слышался сарказм. — Что за радости? — поинтересовался Гарри. — Дети — это просто ужас, Гарри! — живо выдала Элайн, — Как они орут! Если бы ты это слышал! И больно дергают за волосы и нос. Я, конечно, помогла ей, чем могла, но… Правильно говорит бабушка Эйра — детей надо заводить, когда они уже помещаются в ладонях, а не когда ты еще таскаешь их на руках, будто маггла. Знаешь, я-то уж точно не буду торопиться. Закончу Хогвартс — поживу немного для себя. Отправлюсь путешествовать, может быть. А хотя бы и в Америку — почему нет? Песни их я уже знаю, в лесу с индейцами тоже, думаю, справлюсь. Похоже, что разговаривать о семейных ценностях она была не расположена. — Кажется, твой папа был сегодня немного грустный, — сказал Гарри, решив переменить тему, раз уж тема семьи так быстро себя исчерпала. — Если он опять рассказывал тебе, что его работа никому не нужна, бесполезное перекладывание бумажек, то не обращай большого внимания, — серьёзно посоветовала Элайн, — скорее всего, на симпозиум пригласили Лоусона. Это бывший приятель папы. — А что в этом грустного? — поинтересовался Гарри, — И почему бывший? — А потому и бывший, — пояснила Элайн, — он как-то раз раскритиковал какие-то папины работы, и папа ужасно расстроился. Они подрались, их разнимали, и теперь они не разговаривают. — Что он, интересно, такого мог сказать? — заинтересованно спросил Гарри, для которого профессия магозоолога открылась с новой, неожиданной стороны. Он и не предполагал, что для этого придется драться. Правда, он судил о профессии по названию. Слово «профессор» говорило ему о том, что человек «в полях», конечно, должен вести себя храбро и умело, это само собой; но драки с другими учеными, а тем более приятелями, были неожиданностью. Драку между, скажем, Флитвиком и МакГонагалл он себе слабо представлял. — Кажется, усомнился в чем-то касательно болот, — с сомнением произнесла Элайн, — папа никогда не рассказывал подробностей. Все дело в том, что Лоусон — специалист по троллям, ну или считает себя таковым. А тролли в болотах не живут. Те, что называются болотными, это подвид лесного. Во всяком случае, они очень похожи, держатся кустов и деревьев, и на болота далеко не заходят. Особенно, после того, как кто-то начал их отстреливать, хе-хе. Папа поэтому считает, что Лоусон ни черта не понимает в болотах и несёт чушь. — Звучит логично, — заметил Гарри, — И в самом деле, зачем он лез не в своё дело? — Дело в том, — сказала Элайн с ухмылкой, — что до этого папа так же высказывал замечания по поводу работ Лоусона. Он считает, что Лоусон узко мыслит и не видит леса за деревьями, а тролли могут служить ключом к пониманию поведения многих других магических существ. — Но ведь твой папа не изучал троллей? — удивился Гарри, — Или изучал? — Вот тут-то они и подрались, — сообщила Элайн со смешком, — На самом деле, такое среди ученых в порядке вещей. Там половина из них друг с другом не разговаривает и называет шарлатанами и бездарями. — Понятно! — сказал Гарри, в глазах которого профессия магозоолога внезапно потеряла пару пунктов рейтинга, — Но ведь твой папа изучал еще и зельеварение, так? И Снейп это упоминал. Значит, он круче этого Лоусона. А почему он сказал, что больше этим не занимается, и что половина этого всего была чушью? — Изучал, — подтвердила Элайн, и улыбка быстро сползла с ее всё еще человеческого лица, — зелья и привели его к хагам. А хаги — к зельям. Гарри озадаченно уставился на неё, но внезапная смена настроения удержала его от вопросов, впрочем Элайн ответила и так: — Когда папа был молод… Он сам мне это рассказывал… Правда, это было, когда он был не совсем трезв, трезвый-то он молчит… Когда папа был молод, он тоже начитался этой чуши про нас. Он решил подружиться с нами и попробовать нам помочь. Справиться с нашей якобы яростью и кровожадностью. Он тогда питал большие надежды на Умиротворяющий бальзам. А хаги, вот так совпадение, еще и зельевары. Двух птиц одним камнем, на ловца и зверь, в общем… — Угу, — осторожно согласился Гарри, боясь спугнуть удачу — кажется, сейчас Элайн говорила то, что отказался в свое время рассказать Муншайн: как он встретился с матерью Элайн. До этих пор Элайн, как и ее отец, обычно уходила от темы. — Так он и приперся на Болота, — продолжила Элайн, — заявился вот как есть. Но он был искренен и честен. Да и помощь колдунов всегда кстати для нас, а папа никогда ничего не просил взамен. Ран тогда сказала: «Пусть ходит по окраинам. Присмотрите кто-нибудь, чтобы не сожрали блаженного дурачка.» Мама моя была очень любопытной. Бабушка Эйра всё время говорит, что я — в точности, как она. («Твой папа тоже так говорит,» — подумал Гарри, молча кивнув.) Папа говорил, что тогда он был самонадеянным идиотом и решил показать, что колдуны тоже кое-что понимают в зельеварении. Он высмотрел, что у нас очень бедные зельеварни. Еще бы им быть богатыми! Откуда у нас золото? Не гоблины ведь! Он достал походный набор для зельеварения… Знаешь, есть такие: вроде сундучка с чарами расширения, а там и котелки, и таган, и мешалки-черпалки… Дорогая игрушка. Мама взяла его на рыбалку, и речь зашла о Ползучей Чуме. Слово за слово, и папа заявил, что колдуны настолько ого-го, что прямо вот здесь могут сварить это зелье. Ну и выложил этот набор. Рассчитывал удивить хаг, тем более что варится Ползучая чума быстро, там надо просто один раз нагреть воду до горяча. Просто колдуны обычно варят его в металлических котлах и добавляют скорлупу гром-птицы для компенсации влияния металла и увеличения силы действия. Напрасно, кстати. Обычно большой силы и не надо — ведь не Тёмные Века! А для рыбалки и слабого хватит — к чему тратить дорогую скорлупу на рыбу?! За такие деньги эту рыбу можно просто купить. Да я сама наловлю столько рыбы голыми руками, если бы мне кто дал скорлупу гром-птицы! Так ведь? — А что такое Ползучая Чума? — спросил Гарри, опасаясь, что это может быть важным для понимания смысла рассказа, а он уже начал терять ясность. — Зелье, привлекающее насекомых, мокриц, клещей и всякую такую дрянь, — пояснила Элайн, — Если подлить его в дом врага — лучше маггла, конечно же, колдун чарами может скомпенсировать эффект… Ну как скомпенсировать… Плохо выходит, надо сказать, я тебе сейчас расскажу — и к нему со всей округи сползется эта дрянь. Магглы в прошлом жуть как этого боялись. Так и говорили: «Нашлю Ползучую Чуму!» Хотя, если приползут блохи и клопы и притащат какую-нибудь чуму, или тиф, или ещё что, то действительно будет не до смеха, так что, может, они были правы, эти магглы. Обычно магглы у нас это зелье и покупали — мстить другим магглам. А охотники на ведьм их ловили. Поймать маггла с зельем легче, чем ведьму. Да и безопаснее. — Это уж точно! — подтвердил Гарри, — А дальше? — А дальше мама увидала, что папа действительно вознамерился потратить скорлупу гром-птицы на прикормку рыбы и не стерпела. Слабую Ползучую Чуму мы обычно завариваем в луже. Делаешь ямку в глине на берегу, наливаешь туда немного воды, потом закатываешь пару раскаленных камней из костра и кидаешь ингредиенты. Кроме самого дорогого — скорлупы: металла ведь в луже нет, и большой силы не надо. Тебе ведь совсем не нужно, чтобы в воду залезли все муравьи в лесу, верно? Муравьи тебе вообще ни к чему. Плюхаешь потом это дерьмо в пруд — и глупые козявки — комары там, мухи, мошки — сами туда лезут. А рыбы их едят. Здорово помогает, когда пруд слишком маленький, и рыба голодает. У нас с Морвеной, видишь ли, пруд. Она этим всем занимается: пруд, рыба, табак этот её… О! Как вспомню, так до сих пор тошнит!.. Ну, а потом мама сказала папе, что набор — отличный, надо только выкинуть оттуда то дерьмо, что там лежит, и сложить в сундук что-нибудь нормальное: еду, например, чтобы не подохнуть от голода. Папа сказал, что ни разу в жизни не чувствовал себя так глупо. Элайн рассмеялась, хотя и не совсем весело, скорее слегка печально. — Ловко! — восхитился Гарри, — Хотя твой папа зря расстроился. Думаю, любой бы чувствовал то же самое. Мне кажется, насчет камней из костра какой-нибудь Снейп тоже бы не догадался. — Вы любите всё усложнять, — согласилась Элайн, — зелья, еду, посуду, жизнь. — Твой папа что-то такое и сказал, — подтвердил Гарри. — А еще так можно выслеживать следопытов, — добавила Элайн, — Правда, их уже давно нет. Но когда-то были. И занимались этим в том числе и вы, волшебники. Последнее Гарри очень заинтересовало. Ведь выслеживание злобных следопытов выглядело гораздо интереснее рыбалки (хотя рыбалка была, безусловно, полезнее в его положении) и он придвинулся чуть поближе. — Видишь ли, — начала Элайн зловещим полушепотом, — в те времена, когда ещё не приняли Статут, магглы частенько общались с колдунами. Часто колдуны даже жили в замке у какого-нибудь барона или короля. Тогда короли очень боялись злых ведьм и колдунов, поэтому держали рядом своего собственного. Лечить подобное подобным, так сказать. Но колдуну в замке, сам понимаешь, вовсе не хочется бегать по лесу и искать себе проблем. В замок идут, чтобы вкусно есть и сладко спать, кому как не нам об этом знать. И тогда они требовали себе в помощники следопытов, чтобы перевалить на них всю грязную работу. И учили их выслеживать других колдунов. Большая глупость, на самом деле. Из-за таких ленивых жадных кретинов Статут и ввели. Жили бы себе честно, как порядочные колдуны, может, и обошлось бы всё. Ну уж что случилось, то случилось. Знаешь самый простой способ выследить колдуна? Надо проверить, но боюсь, что твоя Мантия имеет ту же уязвимость. Гарри отрицательно помотал головой и придвинулся еще ближе. Похоже, эта история имела теперь к нему самое прямое отношение. — Запах! — торжественно провозгласила Элайн, — Про него все время забывают или даже не вспоминают вовсе. — Можно выслеживать колдунов собаками! — воскликнул Гарри.       Кажется, у него появился еще один повод ненавидеть собак. Тупой Полкисс был, оказывается, вовсе не тупым, когда предлагал Дадли охотиться на Гарри с собакой. — Можно и так, — согласилась Элайн, — хотя собаки ненадежны. Магглоотталкивающие чары и Конфундус действуют и на них, поэтому собака может забыть про след, если ты, конечно, не забудешь эти чары наколдовать. Да и приближение собаки заметить легко — не маленькие. К тому же, колдун может и не оставить следов — аппарация… — Метла! — радостно добавил Гарри, радуясь, что уж его-то теперь не выследить. — Метла, — снова согласилась Элайн, — зелье Легкой Поступи. Ведь можно пройти по воде, и черта с два собака возьмет след в реке. — Зелье Мертвой руки! — снова восторженно вставил Гарри, — И черта с два собака возьмет след по вертикальной скале, а уж я-то могу слезть с неё где угодно! Элайн уважительно посмотрела на него, и сердце Гарри потеплело от гордости. Кажется, его соображения были неглупы даже для хаг, а это дорогого стоило. — Обычно забывают про тех, кто рядом, намного меньше и нечувствителен к магглоотталкивающим чарам, — сказала Элайн, — забывают о комарах. — Есть же чары защиты от насекомых, — напомнил ей Гарри, — даже на вот этой палатке они есть, ты сама говорила. — И радиус действия у них не такой и большой, — ответила Элайн, — комар летит на твой запах, натыкается на чары, они не дают ему лететь к тебе, он отлетает, но деваться-то ему некуда — и он снова летит к тебе с тем же результатом. Когда их два-три, никаких проблем нет. Плохо, когда их тысячи, а ты — не просто злой колдун, а колдун, притащивший к чужому замку отряд своего барона и сейчас прячущий этот отряд от стражи вместе с лошадьми. Чары-то тебя спрячут — и тебя, и толпу кретинов, что ты привёл. И комаров отпугнут. Но опытный, знающий, куда надо смотреть, следопыт увидит пустое место, где точно нет ничего подозрительного, а вокруг него по периметру вьются комары, никогда не залетая в это самое совсем не подозрительное место. А комары на кучу лошадей слетятся, уж будь уверен. — Вот черт! — воскликнул Гарри, — Комары тебя выдадут! — Именно! — подтвердила Элайн, — Поэтому всегда обращай внимание на такие мелочи. Именно потому, что на них никто не обращает внимание, а следовательно, и никак не защищается от этого. Разумеется, это сработает только в том случае, если вокруг есть достаточно комаров. Если их мало, то ты ничего не заметишь. Их должно быть не один, и не два. — И вы приманивали их Ползучей Чумой? — догадался Гарри. — Можно и так, — сказала Элайн, довольно оскалившись, — а можно капнуть немного на пень, укрытый чарами защиты от насекомых. Тогда комары будут так же подозрительно собираться вокруг абсолютно пустого места. Всегда полезно не только спрятаться, но и дать врагу ложную цель. Тогда он обрадуется своей хитрости и удаче и прекратит искать. Особенно здорово, если место для наблюдения за ложной целью предсказуемо — в нем можно оставить пару сюрпризов для таких следопытов. Или выследить их самому. Ползучая Чума — полезная вещь на самом деле. Только магглы тратили ее на дерьмо вроде напускания тараканов на соседей. А их потом за это сжигали охотники на ведьм. Идиоту же ясно, что порчу навёл тот, с кем ты поссорился, а таковых обычно немного.       Они посидели еще немного, болтая о посторонних вещах, чтобы не спугнуть удачу. Ведь всем известно, что стоит только начать загадывать что-то хорошее, как всё пойдет не так. Но вскоре Элайн засобиралась домой. — Вдруг папа опять подерется и вернется раньше, — пояснила она, — будет беспокоиться. Лучше я его дома подожду. А если ты попадешься ему на глаза, он, чего доброго, решит доставить тебя прямо к твоим опекунам. Ради общего блага. — К чертям такое благо! — воскликнул Гарри.       Они вернулись в Лондон, набрали там себе сладостей к ужину и отправились каждый в свою сторону: Элайн нырнула в невидимый для магглов «Дырявый котёл», а невидимый для всех Гарри улетел на юг.