Ведьмино отродье (hag born)

      А зима тем временем день за днём сдавала свои позиции. Наступил февраль со своими ветрами, ледяными зимними дождями и редкими залетными снежными бурями, и не за горами была весна, оставалось лишь немного подождать.       Как-то раз, когда Гарри и Рон, в один чудесный заполошный день, спешили в свою гостиную, в знакомом эркере башни Гриффиндора они натолкнулись на неожиданную парочку: Элайн и Невилл оживленно о чем-то переговаривались. Удивительнее всего в этом было то, что непринужденно болтал при этом обычный всегда молчун Невилл, который вообще редко произносил больше пары-тройки предложений за раз. Заметив их, Невилл радостно замахал рукой, приглашая присоединиться. — Расскажи им, Элайн, расскажи! — выпалил он, довольно улыбаясь, когда друзья подошли поближе. — Ну, — начала Элайн с толикой сомнения в голосе, — есть возможность записаться на проект по чарам в следующем году. Изготовление магических часов зельевара. Это довольно высокий уровень владения чарами, в идеале чуть трансфигурации, но можно обойтись и без нее, если подумать головой. Артефакторика, в общем. На такие вещи обычно идут старшекурсники, и чаще всего Равенкло. Но я планирую начать уже со следующего года. Это очень полезная вещь. Ну, и за вас могу замолвить словечко, ведь профессор Флитвик — мой декан, как-никак. Невилл вот точно согласен, он уже в деле. — Часы герболога! — добавил Невилл, сияя как новый галеон, — Ну или часы магозоолога, как угодно! — Магозоолога? — оживился Гарри, который всерьёз подумывал об этой профессии вследствие немалого уже опыта и за неимением знаний о каких-либо других, — И чем они отличаются от обычных часов? — Расскажи им, Элайн, — снова сказал Невилл, — расскажи! — Да, — добавил Рон с сомнением, — расскажи. Так-то часы и в гостиной есть, и в залах, и в аудиториях. Узнать время — не проблема. — А это смотря какое время, — заявила Элайн менторским тоном, — в зельеварении важно время того места, где стоит котёл. Если в рецепте указана, к примеру, полночь или миг полнолуния, то имеется в виду именно местная полночь, или точный миг полнолуния, и ничего другого. Ну и всякая магическая живность и растительность, естественно, живут по местному времени. — А разве полночь не везде одинакова? — спросил Рон, — ночь-то сразу везде. — Ты что на уроках астрономии делаешь, Рон? — возмущенно воскликнула Элайн, — День гуляешь, два — больной, а на третий — выходной? На часах обычно общеанглийское время, местное для Гринвича. А на берегу Кельтского моря полночь наступит на двадцать минут позже. Не говоря уж о том, что истинное солнечное время точно совпадает со средним, которое показывают часы, лишь четыре раза в год. Какое-нибудь капризное зелье можно запороть на раз-два! Вот чтобы такого не случалось, и создаются специальные зачарованные часы, которые всегда показывают время своей точки нахождения, а часто и точное время фаз Луны, восходов-заходов… По твоему профилю работы, короче. Нет, ну если ты такой любитель астрономии, то можешь рассчитать все поправки вручную, тогда тебе и обычных часов хватит. — Да я ее терпеть не могу! — с чувством сказал Рон, — Но я и не зельевар и не эти… остальные. Да и в трансфигурации ни черта не смыслю. Как мы сделаем эти часы? Не зря за них только старшекурсники берутся. Нам это не по силам ещё. — Можно купить готовую основу для зачаровывания, — возразила Элайн, — корпус часов, уже со стрелками, новенький, красивый. — Были бы у меня деньги, — тоскливо протянул Рон, — я бы уже готовые купил. — Папа рассказал мне об одной хитрости, — сказала Элайн, — не то, чтобы это какой-то секрет, но не для высокородных говнюков, а только для простых колдунов, ну вот как мы с тобой. Маггловские муляжи. — Маггловские муляжи?! — переспросил Рон. Невилл при этом довольно улыбнулся и радостно кивнул. Он уже, похоже, был в курсе темы и всецело ее одобрял. — Да. У магглов можно заказать заготовки таких часов вообще без внутренностей. Один пустой корпус, стрелки, набор циферблатов. Магглы могут изготавливать их огромными количествами, все одинаковые, красивые и качественные. Правда, для этого надо заказывать их ящиками. В этом весь секрет, потому что у магглов их делают машины, вот потому они такие дешевые. Ушлые волшебники заказывают такие вещи и потом продают поштучно в Косой аллее. — Как машины могут делать часы? — удивленно спросил Рон, — Они же ездят по дороге и делают только вонючий дым. И зачем им делать бесполезный муляж часов? — Магглы иногда специально делают муляжи вместо нормальных вещей, — пояснила Элайн, — чтобы выставить их на витрину, где их могут украсть. А настоящие всамделишные вещи прячут в кладовке и передают покупателям из рук в руки. Так что такому заказу никто не удивится. А про машины я не знаю. Мне кажется, у них есть какие-то еще машины помимо тех, что ездят по дорогам. — Но маггловские вещи зачаровывать запрещено… — с сомнением произнес Рон. — На продажу и передавать другим, — возразила Элайн, — а для себя с целью изучения можно. Не ты ли сам нам об этом говорил?! — Верно! — ответил Рон, — Это мне мой папа сказал. — А о наложении чар с целью изучения у тебя будет свидетельство целого профессора Хогвартса, — добавила Элайн, — никакой аврор не докопается. — Я в деле! — поспешно заявил Гарри, — Мне как раз нужны магические часы, выглядящие как маггловские. Я же живу у магглов. А проблемы с законом не нужны совершенно. — Но это, наверное, не так-то просто для младшекурсников, — засомневался Рон, неуверенно поглядывая то на Невилла, то на Гарри. — Тут такое дело, Рон, — заговорщицки прошептала Элайн, придвинувшись поближе, — нужную тебе вещь ведь может зачаровать любой волшебник. Флитвик никогда не запоминает, что ты ему приносил, во всяком случае, подробности он никому никогда не говорит. Просто позаботься о том, чтобы то, что у тебя в руках, помимо всего прочего, показывало хоть какое-нибудь время, иначе Флитвику тяжеловато будет выдать это аврорам за часы. Смекаешь? — Черт подери! — воскликнул Рон, — Смекаю! То есть, я в деле! Все разошлись по своим делам, весьма довольные собой и своими планами на будущее.       В ближайшие выходные должен был состояться матч Слизерина с Равенкло, и Вуд настоял, чтобы вся команда присутствовала с целью изучения опыта противника — это была его новая стратегия, на взгляд Гарри, такая же провальная, как и предыдущие. Рона, не пропускавшего ни одного матча, дополнительно уговаривать было не нужно, а остальные товарищи Гарри решили составить ему компанию не иначе как из сочувствия, потому что февральская погода не слишком располагала к сидению на холодных трибунах.       К квиддичу ни Невилл, ни Элайн с Гермионой не питали большой страсти, но всё же в положенное время они собрались и пришли вместе со всеми на стадион. В проходе им пришлось столкнуться со своими постоянными врагами — компашкой, состоящей из Малфоя, его извечных дружков Крэбба и Гойла, и пары девочек-слизеринок: Милисенты Булстроуд, мощной полной особы с надменным крупным лицом, которое портил тяжелый, совершенно не девичий подбородок, и Панси Паркинсон, маленькой некрасивой девочки с лицом как у бульдога. — Что, Поттер, — вальяжно протянул Малфой, — сегодня не получится поблистать в «известковом свете» ? Конечно, я имею в виду твое понимание этого. Полагаю, Гриффиндору следовало бы взять в Ловцы древесную лягушку — у нее рот побольше твоего, да и на метле она бы держалась получше. — Гарри выиграл, а твой Дом проиграл, — холодно бросил Рон, — а ты вообще не допущен до игры, мал ещё, даже сидеть на метле правильно не научился. Малфой некрасиво покраснел — пятнами — от злобы, но вокруг было полно народа, в том числе преподаватели, поэтому он был вынужден проглотить ответ. Презрительно ухмыльнувшись, он удалился в сопровождении своей свиты. Гарри с друзьями в полном составе заняли места за трибунами. — Интересно, почему говорят «в известковом свете»? — поинтересовался Гарри. — Потому что раньше магглы использовали для освещения раскаленную известь, — ответила Элайн, — ее жгли газовыми горелками. — Ты откуда это знаешь? — спросила Гермиона. — Я читала о разработке зелья для генерации газа на основе зелья Болотного Воска. Правда, потом посчитали, что риск нарушения Статута слишком велик, и колдовать на газовых заводах запретили. А жаль — это был бы стабильный источник дохода в маггловском мире. — А что такое зелье Болотного Воска? — живо спросила Гермиона. Видимо, в книгах такого не было, или ей это стало интересно в связи с отношениями мира магглов и волшебников. — Зелье, превращающее органику в воск, — пояснила Элайн, — пчелиный воск стоил жутко дорого, большинство людей использовали свечи из животного жира, но и они были очень недешевы, ведь фактически сжигали еду, а в те времена не все ели мясо хотя бы раз в неделю. Поэтому ведьмы могли очень хорошо заработать на воске. — Ну да, — согласилась Гермиона, — это очень мудро и полезно. Да и в колдовстве вас… то есть нас, не обвинить — мы же не продаем зелье, а продаем воск. А почему Болотный? При чем тут болота? — Потому что самая доступная органика — это торф, — пояснила Элайн, — его не надо собирать, он уже лежит под ногами. Просто делали палкой дырку в болотине и выливали туда зелье. И под поверхностью болота формировалось большущее ядро воска. Только на кой черт продавать воск?! Ведьмы — не свиньи, чтобы рыться в болоте, это любимое занятие магглов. Мы продавали место, где залегало такое ядро. — А как это объясняли магглам? — спросил Рон, — Ну, откуда взялся в болоте воск. — Если магглы чуют поживу, — пренебрежительно ответила Элайн, — они сами себе всё объяснят. Что он сам там откуда-то берется, или вырастает из мха, или это следы Луны, что ступала по земле. Чёрт их знает, да и кому какое дело. — Почему это ты решила, что магглы любят копаться в грязи?! — возмутилась Гермиона, — Смею заверить, что мы… они — такие же люди как и мы, им тоже не нравится… — И это говорит человек, — саркастически перебил её Рон, — родители которой копаются в окровавленном рту у магглов и считают это неплохой работой, потому что за это платят. Что-то мне подсказывает, что в болоте магглы рылись с песнями и улюлюканьем.       Гермиона выглядела сердитой и недовольной, но не нашлась, что возразить, а вместо этого сказала: — Но ведь это обман. Разве после этого те несчастные добытчики воска не пытались искать его на болотах самостоятельно? — Пытались! — злорадно ухмыльнулась Элайн, — Зеленозубая Дженни обычно была рада таким искателям. — Зеленозубая Дженни? — спросила Гермиона. — Так их кличут в наших местах, — сказала Элайн, — в учебнике их зовут гриндилоу, а еще — топельники. Догадываешься, почему? — Но это ужасно! — воскликнула Гермиона, — Эти несчастные магглы… — Эти «несчастные» магглы зарабатывали неплохие деньги на продаже воска, если честно нам платили — уже с раздражением возразила Элайн, — а брать уроки плавания у гриндилоу их заставляла исключительно собственная жадность. Мы им не няньки, знаешь ли. Мы и так им делали слишком много хорошего, а что получали взамен? Несите бремя магов, — Пожните все плоды: Брань тех, кому взрастили Вы пышные сады, И злобу тех, которых (Так медленно, увы!) С таким терпеньем к свету Из тьмы тащили вы. продекламировала она мрачно и замолчала.       Комментатор (кажется это был Ли Джордан, хороший приятель близнецов Уизли) объявил начало матча, и игра началась. Гарри немного посмотрел, но теперь, когда он знал игру изнутри, она ему казалась унылой — он, как профессионал, интересовался игрой ловца, а это оказался самый скучный игрок во всей команде.       «Неужели я выгляжу таким же остолопом,» — тоскливо думал он, глядя на ловцов Равенкло и Слизерина, нарезающих круги вдалеке от свары охотников и загонщиков -"неудивительно, что все так радовались моей ловле снитча ртом. Хоть какое-то разнообразие от двух бездельников.» Желание Вуда включать ловца в свои тактические схемы выглядело теперь еще более абсурдно. Гарри вообще не понимал, на кой чёрт он тренируется вместе со всеми, и пришел к выводу, что это для того, чтобы он привык не бояться бладжеров, и не забыл, как выглядят остальные члены команды, хотя пользы от такого знания непосредственно во время игры все равно не было.        Матч завершился победой Слизерина к большому неудовольствию Рона. Они отошли в сторонку, чтобы не сталкиваться с ликующей толпой болельщиков в слизеринских мантиях, а, повстречав Хагрида, решили и вовсе не возвращаться в замок, и пойти в гости попить чаю, «самое то для такой погоды», по выражению лесника.       Всей гурьбой они ввалились в хижину Хагрида, расселись вокруг стола, с которого хозяин спешно составил на пол стопки книг по магозоологии (преимущественно драконоведение) и вороха пергамента, и получили по одной из больших разномастных кружек с горячим чаем. Выпечка, к счастью, была хогвартской. Невилл, никогда ранее тут не бывавший, с удовольствием оглядывался и даже, осмелев, задал пару вопросов о какой-то траве, которую опознал среди засохших пучков, подвешенных на потолке. В травах Хагрид также оказался большим знатоком. Хотя чему тут удивляться, подумал Гарри, ведь он же живёт в лесу.       Внезапно за стеной раздался пронзительный, режущий ухо то ли визг, то ли вопль, настолько жуткий, что у Гарри даже мурашки побежали по телу. Он посмотрел на остальных. Лишь Элайн и Невилл взглянули на него, болезненно сморщившись, а Рон и Гермиона выглядели скорее обеспокоенными. — Вы слышали? — спросила Гермиона тихо, — Как будто замерло всё. Как будто… — Точно! — подтвердил Рон, — Странная тишина какая-то, зловещая. — Тишина?! — подал голос Невилл и удивленно оглядел Рона и Гермиону. — О! — сказал Хагрид, — Совсем забыл вам сказать. У нас пополнение. Маленький народился. Оголодал, видать. Вот и пришёл. Хотите посмотреть?       Рон и Гермиона, очевидно, ничего не слышали. Только почувствовали что-то странное. А кандидат на такое явление был один. Вернее целый их табун. — Ночные кобылы! — огласила Элайн то, что пришло в голову Гарри, — Конечно, хотим!       Хагрид достал из огромного деревянного сундука знакомую корзину со знакомым содержимым — мертвыми крысами — и они все вместе вышли через заднюю дверь хижины. В этот раз никуда идти не пришлось — маленькое черное колченогое создание ростом с большую собаку, сплошь, казалось, состоявшее из длинных неуклюжих ног и огромных кожистых крыльев, нетерпеливо дожидалось Хагрида чуть ли не у самого порога. Еще два гораздо больших существа, вероятно, его родители, прятались под голыми зимними ветвями дерева неподалеку. — Это… кто? — робко спросил Невилл. Существо распахнуло зубастую пасть и издало тот же пронзительный душераздирающий вопль. Все снова вздрогнули и поморщились. — О, боже! — воскликнула Гермиона, — Я чувствую что-то ужасное! Что-то дохнуло на меня! Что-то ледяное! Оно рядом, да?! Оно рядом, да?! И она в панике принялась пятиться назад, прижав к себе руки и боясь взмахнуть ими. Рон немедленно загородил ее плечом, с ужасом смотря в пространство перед ними. — Нет там никого, Гермиона, — успокоил ее Гарри, — тебе показалось. — Не совсем показалось, — поправила его Элайн, — Те, кто не видит фестралов, и магглы так и реагируют на их крик. О, вы еще взрослых кобыл не слышали! Они с ума могут свести. Бывает, пустят бандиты своего приятеля прогуляться по дну реки в бетонных штиблетах. Фестралы слетаются — а воду они, надо сказать, страсть как не любят — и ждут, когда покойник всплывёт, а он все не всплывает и не всплывает. Тут они и начинают бродить по берегу и орать так целым табуном. Как будто за душу кусают… Что ты на меня так уставился, Рон? Я же девочка, мы к этому делу очень чувствительны. Рон скептически ухмыльнулся, одной, правда, половиной лица, той, что была не видна для Элайн, но ничего не ответил. — Невилл, — обратилась к мальчику Элайн, — Ты их видишь? Невилл серьезно кивнул, но больше ничего не сказал. Впрочем, для него это был совершенно обычный ответ на вопрос. — Я назвал ее Тоттенур — сказал Хагрид с нежностью и швырнул маленькому фестралу крысу, — Славное имечко, а? Под стать голоску! Он громогласно рассмеялся и продолжил скармливать существу крыс. Существо, именуемое Тоттенур, оказавшееся к тому же женского пола, было столь же ловким, как и остальные фестралы, и легко хватало крыс в воздухе, пожирая их в два-три укуса.       Насмотревшись, они снова вернулись в тепло и продолжили чаепитие. Рон начал разговор о квиддиче, плавно перейдя на перспективы команды Гриффиндора, и Гарри счел это подходящим случаем. — Дядя Рубеус, — сказал он, после того как выслушал очередное сравнение его способностей в квиддиче с таковыми отца, — А где мы жили? Ну, в смысле, мои папа, мама и я. — А это тебе зачем, Гарри? — насторожился Хагрид. — Думаю попросить у Дамблдора отвести меня туда, когда вырасту, — сказал Гарри как можно более беззаботным тоном, чтобы зайти издалека, — Я хотел попросить, чтобы ты проводил меня туда. Ты ведь меня оттуда и привез? — О! — воскликнул Хагрид, обрадовавшись, — Конечно, Гарри. Если Дамблдор разрешит, я с радостью. Ты тогда был не больше пекинеса. Вот такусенький! И он отмерил на своей огромной руке расстояние, равное по меньшей мере шарпею. — Далеко это было, наверное? — спросил Гарри, пытаясь вернуть разговор в нужное русло. — Да не очень, — отмахнулся Хагрид, — Годрикова Впадина. Известное место. — Годрикова? — переспросила Гермиона, — как имя Гриффиндора? — Так это поселение в честь Годрика Гриффиндора и названо, — ответил Хагрид, — там он жил давным-давно. Многие старые семьи там живут. Ну и Поттеры, стало быть, тоже. — Тогда спрошу у Дамблдора при случае, — делано легко сказал Гарри, — Может, на следующее рождество? — Я хотел попросить своих родителей пригласить Гарри к нам на рождество, — ввернул Рон, — мы тоже могли бы пойти с вами. — Это уж как Дамблдор решит, — ответил Хагрид. Гарри с готовностью кивнул. «Знаем мы уже, что он решит, — сердито подумал он про себя, — не хочешь ли ты побыть в доме, который можешь назвать своим, мальчик мой? Ну так на́ тебе конуру у магглов, а в твой дом, так уж и быть, свожу тебя под конвоем. Когда-нибудь. Может быть, если хорошо попросишь.» Он ничего не спрашивал у директора насчет дома его родителей, но все еще не мог простить ему отказ от проживания в замке на лето. Да и попытки скрыть ту далекую смерть несчастной магглорожденной девочки не добавляли доверия.       Рассказ привидения сильно всех впечатлил. Гермиона так вообще еще пару дней жалась к людям, ходя по коридорам, а по утрам появлялась с гостиной с синяками под глазами — явным свидетельством того, что спать ей удается не всегда. Один лишь Рон в очередной раз подтвердил свою феноменальную психологическую устойчивость, и уже на следующее утро вел себя как прежде.        Наговорившись и объевшись печеньем и пирогами, они побрели в замок. — Как насчёт налета на библиотеку сегодня вечером? — шепнула Элайн, делая вид, что обходит мерзлый обледенелый бурьян у края тропы. — Зовём всех или как? — прошептал в ответ Гарри. — Давай пока определимся с местом — буркнула Элайн с сомнением, — нас стало слишком много. По вечерам возить такую толпу на метле… — Подумаем сегодня вечером, — согласился Гарри.       А усиливающийся к закату ветер все сильнее завывал в голых верхушках деревьев, гнул их к земле, колыхал и вспенивал свинцовую черноту Озера, с которого уже пару раз за месяц успел сойти и снова намерзнуть неверный прозрачный ледок, куски которого сбились сейчас у берега пополам с мокрыми сучьями, а сверху на все это великолепие мрачно и уныло смотрело тусклое зимнее солнце.