Ещё одна жизнь

— Если мне будет дана ещё одна жизнь, я буду искать тебя, и найду, кем бы ты ни была. И тогда я прижму тебя к себе и никогда не отпущу, иначе мы снова упустим целую жизнь вместе! 
 Мэри вздрогнула. Эти слова словно всколыхнули что-то далёкое… тревожное… важное…. Что-то, что она обязательно должна была вспомнить. Как сон… ускользающий тем быстрее, чем больше ты пытаешься воссоздать его подробности… Если бы Мейсон не покинул так быстро её спальню, то она бы вспомнила, она была в этом уверена. Настолько яркими были вспышки видений, промелькнувших перед ней, когда она взглянула ему в глаза — чёрные, абсолютно бездонные, затягивающие в свою глубину… Мэри зажмурилась, сосредотачиваясь. Каменные стены… древний монастырь?.. ещё камни… «Катакомбы, — вспомнила она. — Римские катакомбы» Она быстро чертит на песке силуэт рыбы — и тут же затирает носком сандалии… ей нужно успеть что-то сделать… предупредить? кого? Картина меняется, и вот уже больше нет никаких каменных стен, вокруг неё открытый пейзаж… горы… древний город, раскинувшийся внизу, и она сжимает чью-то руку и оборачивается, глядя в такие знакомые черные глаза… Почему у неё сжимается сердце? И почему она теперь в лесу?.. куда она бежит? Бежит изо всех сил, и перед глазами только его прощальный взгляд… она пытается сосредоточиться на этом видении, но оно сменяется плеском океана… далеко вдали маячит незнакомая ей земля… как она счастлива наконец увидеть сушу после долгих месяцев пути… снова обрести почву под ногами… и снова стены монастыря, и это же она плачет на коленях у матушки Изабель… но почему всё вокруг так незнакомо? И голос… её собственный, она знает это. «Найди меня, — слышит она, но не понимает, откуда доносится её голос, в какой из картинок он звучит. Или сразу во всех? — Обещай мне, что ты найдёшь меня снова». 
 Мэри открыла глаза, словно очнувшись от транса. Неважно. Это всё неважно, просто волнение перед свадьбой. И Мейсон разбередил ей душу… он такой заботливый, но она же видит, что ему больно. 
 «Мы встретимся. Когда-нибудь, где-нибудь, в ином мире — обязательно встретимся, и я узнаю тебя и прижму к себе…» Вот что ей напомнили его слова. Обрывки сна, который она тщетно пыталась вспомнить. Только и всего. Мэри прикрыла глаза на секунду. Пора ехать в больницу. «Господи, дай мне сил!» Если бы матушка Изабель была здесь, она бы успокоила её, разрешила бы все её сомнения одним словом, как она всегда могла. Как Мэри не хватало сейчас наставницы с её безошибочной интуицией! В монастыре было гораздо проще. Не нужно было сталкиваться с каждодневным выбором, рядом всегда был кто-то, кого можно было попросить о молитве, её окружали люди, призванием которых было служение другим. Но она выбрала другую жизнь, она отказалась от своего призвания… нет, это не было её призванием! Уход в монастырь был ошибкой, бегством… Она пожертвовала своей сестрой, а должна была пожертвовать собой… Если бы она знала тогда, разве бы она смогла оставить сестру? Мэри вышла из комнаты и стала медленно спускаться вниз, прижимая к себе коробку с букетом невесты. «Любящим Бога, призванным по Его изволению, всё содействует ко благу» — вспомнила Мэри слова Писания. «Даже если мы делаем неверный выбор, Господь милостив и может обратить всё это нам на благо», — обязательно добавила бы матушка Изабель, цитируя эти строки. «Милости хочу, а не жертвы», — ещё одни строчки из Библии всплыли в её сознании. Господи, при чём тут жертва! Она ничем не жертвует в этом браке, она идёт на это добровольно. Если бы это не было ради умирающего Марка… сделала бы она тот же выбор? Мэри так и не смогла ответить даже самой себе на этот вопрос, не только Мейсону. Она поступает правильно.