Черновик судьбы: Никогда

Крепость они отстояли. Но восходящее солнце им не помогло – по воле Гариуса нежить его не испугалась и продолжала нападать и при свете дня. Бой во дворе оказался настоящей мясорубкой: мучительно-долгий, жестокий и отчаянный. Искалеченные трупы людей, дварфов и людоящеров лежали грудами, друг на друге, словно нерадостный финал прежних распрей. Селия не хотела думать, сколько именно солдат полегло из-за проклятого предателя, пытаясь не пустить врагов к воротам замка. Будь она настоящим командиром, наверное, потерь оказалось бы меньше. Апогеем ее некомпетентности стал отупелый ступор, когда, повинуясь приказу Гариуса, нежить вдруг отхлынула, и на истоптанной, обильно политой кровью защитников площадке медленно проявилась чудовищная тень высотой с башню Стартира. Ей нужно было воспользоваться моментом, перестроить солдат, приказать вынести со двора раненых, или хотя бы сказать что-то воодушевляющее, но… она просто стояла и смотрела. Даже не до конца воплотившись, Ночной Охотник, аватар Короля Теней, излучал холод и ужас, от которых отказывали и тело, и разум. В груди все заледенело, руки опустились сами собой: да разве ж кому-то по силам справиться вот с ЭТИМ? Колени подогнулись, готовые уронить ее в пыль и грязь. В голове билось одно: «Проклятый Бишоп был снова прав». Но мысль о нем вдруг с оттяжкой хлестнула по щеке, приводя в чувство. Ярость вновь придала сил. У нее по-прежнему есть выбор! Небольшой, но есть: если уж умирать, то хотя бы красиво, а не в позорных соплях. – Солдаты! – закричала Селия, надрывая голос, и совсем как рыцарь на каком-нибудь гобелене, встала во весь рост и вскинула над головой сияющий текучим серебром меч Гит. – Прикрывайте нас, но в ближний бой не вступать! Это тварь наша! За Невервинтер! Она мельком взглянула на свою команду, и увидела на лицах друзей страх, который терзал ее собственную душу. – Гробнар, урежь-ка что-нибудь задорное! – рявкнула она и накрыла свой отряд защитной магией Иллефарна. – Джерро, расчехляй свиток Сидни! А потом ощутила умиротворяющее прикосновение магии благословения, наложенной Касавиром, мягкие объятия щитов Зджаэв, и хребтом почуяла ободряющий звон неслышных и невидимых струн загадочной мандолины Вендерказу. И уже больше не раздумывая, ударила по Ночному Охотнику «цепью зари». А потом, всем естеством ощущая собственную смертность, кинулась к ледяной и черной, как бездна, громадине, с мечом Гит наперевес. И снова справа от нее вырос Касавир, ее извечный охраняющий ангел. Ну а слева, вместо Бишопа и Карнвира, после некоторой заминки встал Келгар. – Ничего, девочка, прорвемся, – пробурчал он, перебрасывая из-за спины щит и снимая с пояса молот. – Ты давай, аккуратнее только, а? Селия понятия не имела, что значит быть аккуратнее, нападая на дышащую смертью тьму. Она просто полоснула по ней сияющим клинком и с удовлетворением услышала утробный, ни на что не похожий рев. Меч Гит едва заметно затрепетал в ее руке, радуясь драке. – Ага! Не нравится? Получи еще! – закричала она с бешенством и ударила снова. Ответный удар Охотника приняли Касавир и Келгар, синхронно прикрыв ее сразу двумя щитами. Оба пошатнулись, но выстояли. И Селия с возрождающейся надеждой подумала, что, может быть, и не умрет прямо сейчас. Меч Гит стал причиной или то, что Гариус отвлекся на атаки ее спутников, но гигантская тень вскоре задрожала, померкла и растаяла. – А теперь наваляем Гариусу! – крикнула Селия, почему-то решив, что ставший нежитью лусканский магистр будет более легкой целью, чем Ночной Охотник. Разумеется, она ошиблась. Этот мерзавец оказался хитер и живуч – он вернул во двор Крепости своих слуг и не давал Аммону читать Истинное имя, забрасывая его заклинаниями. За копию свитка пришлось взяться Зджаэв. Щиты отряда теперь держала одна Селия. Но бессонная ночь и бесконечный бой все же ее доконали: силы окончательно иссякли, как и запас поддерживающих зелий на поясе. Оставаться на ногах и колдовать ей вновь, как в бою с Сидни Наталь, позволяли лишь воля, жажда крови и злость. Она перестала соображать, что происходит, только подновляла и подновляла щиты, черпая уже не магию Плетения, а собственную жизненную силу. В горле давно булькала кровь, взгляд застил туман, а в ушах звучал оглушительный и бешеный барабан пульса… Она не сразу поняла, что бой закончен. Лишь когда руки Касавира развернули ее прочь от обугленных ворот Крепости, и он настойчиво несколько раз произнес: – Все, хватит! Они бежали. Слышишь? Перестань! – Бежа… ли? – переспросила она дрожащим голосом. И со стоном осела на землю, опять услышав тревожный звон натянутой до предела астральной струны. В глазах потемнело, а тело сделалось бесконечно чужим. Касавир быстро опустился рядом с ней и прижал ее к себе. Исцеляющая магия мягко заколола тело, и это прикосновение отличалось от того, к которому она привыкла. Кажется, паладин тоже перекачивал сейчас свои силы вместо божественных. – Не надо, – слабо запротестовала она, ощущая, что перестает умирать. – Тебе тоже нужно… – Армия Короля Теней рассеяна и бежала. У нас есть время как минимум до заката, – голос Касавира тоже был необычайно мягким. – Я успею отдохнуть. Он держал ее в объятиях, пока связь, удерживающая душу в теле, не окрепла окончательно, а потом поднялся с земли, взял Селию на руки и понес в замок. Она не стала спорить – даже язык у нее шевелился с трудом. А просто приникла к его окованному сталью плечу, наслаждаясь безопасностью, слушала его дыхание и снова отчаянно и безрезультатно хотела заплакать. Ее собственную спальню, частично освобожденную от мебели, переоборудовали под госпиталь для тяжелораненых, так что Касавир унес ее в комнату Гахарита. Бережно уложил на кровать, сел рядом, держа за руку, и какое-то время молчал. – Лорд Нашер захочет тебя видеть, но, думаю, тебе лучше поспать, пока есть время, – заговорил Касавир, наконец. – Я сказал Ниваллю, что ты ранена, и это действительно так… Его пальцы вдруг порывисто сжались на ее ладони в очень личном и каком-то интимном жесте, а брови скорбно изогнулись. А потом Касавир склонился и поцеловал ей руку. – Я так рад, что ты жива… Сердце Селии заболело с новой силой. Неужели Бишоп все-таки был прав, забивая ей голову желчными россказнями про влюбленного паладина? Она до последнего не хотела ему верить. Но теперь, глядя в это лицо, полное печальной нежности, ощутила себя слепой и жестокосердной дурой. – Касавир, ты – лучший мужчина из всех, кого я знаю, – ей показалось, что ее голос скрипит, как заржавленный колодезный ворот. Ей ужасно не хотелось говорить то, что она собиралась сказать, потому что это было глупо, подло и жестоко, но других слов почему-то не находилось, а промолчать показалось неправильным. – Ты – настоящий герой, я так горжусь дружбой с тобой и твоим уважением! И сама бесконечно тебя уважаю, но… – Но ты влюблена в человека, который тебя предал, – закончил он с горечью, на мгновение поднял на нее ужасно измученный взгляд и снова его спрятал: – Прости, я не должен был этого говорить. Предатель ответит за все, обещаю. А мои чувства к тебе останутся неизменными, несмотря ни на что. – Мне так жаль, – прошептала Селия. Она коснулась его щеки, холодной, колючей от отросшей за эти сутки щетины, вновь заставляя на себя посмотреть. Ее нутро горело от ледяных ножей, которые в нем сейчас ворочались. – Мне очень, очень жаль… От обреченности в его глазах ее душа закровоточила еще сильнее. Но так нужно, она заслужила эту боль. Почему она не полюбила Касавира? Так было бы гораздо лучше и гораздо правильней. Он всегда защищал ее и утешал, заботился о ней, помогал ей расти. Почему вместо того, чтобы излечить его сердце, она снова его разбила? Почему они не смогли сделать друг друга сильнее и дать друг другу то, что оба искали?.. …Почему сейчас здесь, рядом с ней, не Бишоп? Селия до крови закусила губу и зажмурилась. Да как она смеет об этом думать?! Об этом подлом предателе, о мерзком убийце и ядовитой твари?.. Почему ее сердце снова и снова ищет ему оправдание?! «Никогда, никогда, никогда…» Касавир отнял ее руку от своей щеки, вновь бережно и нежно поцеловал ей пальцы. На его лицо вернулось отстраненное и спокойное выражение. Он поднялся на ноги, отвесил учтивый поклон и молча вышел прочь из комнаты. Селия упала лицом в подушку, несколько раз ударилась об нее лбом, а потом тихо и протяжно завыла от горечи и сожалений. Рыдания ломали ребра, комком из лезвий кромсали горло. Но из глаз по-прежнему не выдавилось ни слезинки. Она лежала, думая о Касавире, о Бишопе, о Гариусе, о Короле Теней и собственном бессилии. В конце концов, ее измученный мозг над ней сжалился и отпустил в тревожный, полный страхов и отчаяния сон. Разбудил ее Гробнар: – Эй, капитан, вставай! У них получилось! Они построили портал в Мерделейн! Селия ошалело вскочила с кровати и, пошатываясь, отправилась за нетерпеливо приплясывающим гномом в ритуальный зал – как была, налегке, в измятой и местами подпаленной мантии, успев схватить лишь приветственно зазвеневший меч Гит. В коридоре ее догнал Гахарит. Насильно вытер ей измазанное кровью и грязью лицо мокрым полотенцем, заставил выпить пару склянок укрепляющего зелья и всунул в руки собранный рюкзак. – Удачи вам, миледи! Да хранят вас боги, – произнес он и склонился в низком поклоне. Напутствия лорда Нашера прямо возле сияющего круга телепорта понравились ей куда меньше. – Весь Невервинтер смотрит на вас, миледи Фарлонг. Не подведите нас! – За Невервинтер! – нетерпеливо отсалютовала Селия в ответ, спешно заглатывая грубые слова. Ее снова затрясло. От нее опять ждали какого-то гребанного чуда, а она чувствовала себя бесконечно усталой, больной, голодной, глубоко несчастной и совершенно не готовой ни к каким подвигам. – Для того чтобы избежать искажений континуума, мы наводили портал в двух измерениях, – пустился в объяснения Алданон. – И это могло привести к некоторым погрешностям в трехмерном пространстве… – Другими словами, точка телепорта совпадает с местонахождением Гариуса, но вас может забросить выше или ниже ее уровня, – пояснил Стартир. – Например, на вершину горы или в подземные пещеры. – В болотах нет ни гор, ни пещер. Только руины, – поправила Селия тихо. – Что ж, тем лучше, – с оптимизмом кивнул Алданон. – Ах, как жаль, что я не смогу увидеть вашу встречу с Королем Теней воочию и с безопасного расстояния! Уверен, в Плетении отпечатаются совершенно уникальные узоры! Что ж. Если вы проиграете, мы все умрем. И если этим порталом воспользуются наши враги, мы умрем тоже. Так что, будем надеяться на благоприятный исход. Пещер в Топях Мертвецов действительно не было. А вот подземелья – были. И Селия с ее товарищами угодили прямиком в одно из них. Огромное, темное, воняющее затхлой водой подземного озера. – Кажется, мы в самом низу. Вряд ли у Гариуса логово под водой… Ищем лестницы наверх? – предложила она, озираясь. – Сначала свет, – буркнула Кара и зажгла в ладони огонь. – Ой, простите. Я забыла, что вы не видите, – Селия с раскаянием вздохнула. – Давайте держаться поближе друг к другу, на всякий случай. Впереди какой-то мост, будьте осторожны. Когда они переправились, а потом отбились от стаи костяных пауков, Селия вдруг поняла, что не видит Нишку. И сколько они ни звали, сколько ни обыскивали темное пустое пространство, ни ее саму, ни ее тела так и не нашли. – Неужто утонула? – Келгар топтался на краю обрыва, пытаясь что-то там высмотреть, и скрипел зубами так, что это было слышно. – Если мы будем стоять тут и смотреть вниз, мы ей не поможем, – раздался скрипучий голос Аммона Джерро. – Когда вернемся обратно, попробуем спуститься. А сейчас у нас нет на это времени. Кто знает, сколько еще нам тут плутать? Мы рискуем не успеть до ночи, и Король Теней может вновь напасть на Крепость. Он озвучил Селии ее собственные мысли. Касавир и Келгар принялись горячо спорить с Джерро, но Селия, сглотнув горечь во рту, сказала громко и решительно: – Идем. Король Теней и Гариус сейчас важнее. Это было предательством. Но разве могла она поступить иначе? Разве могла поставить под угрозу жизни сотен в обмен на призрачный шанс для одной? Селия сейчас ненавидела себя так, как никого на свете. Но продолжала глядеть на своих спутников сурово и непреклонно. Горевать и раскаиваться она будет позже. Если доживет. Касавир и Келгар уставились на нее в одинаковом гневном изумлении. – Я все еще командир? – спросила она отрывисто, остановив их возражения. – Если да, то следуйте за мной. А потом подъем наверх превратился в сплошной кошмар: они пробивались с боем. Вампиры-маги, личи, жуткие тени стекались к ним из всех коридоров, сделав и разговоры, и отдых совершенно невозможными. – Не трать больше ману! – вдруг велел Селии Касавир и решительно задвинул ее себе за спину. – И не вмешивайся. Ты – наше оружие. Ты будешь нужна наверху. Свежей и дееспособной. Селия признала его правоту и просто следила за боем, умирая от страха за своих друзей, получающих раны. И не делала ничего, чтобы им помочь. Это ли не стало ее новым предательством? Вина лежала на плечах, будто могильная плита. Так может, она заслужила то, что получила следом? Но чем заслужила это Нишка? – Прости! Прости-прости! Мне так жаль, – причитала та, делая по мозаичному полу шаг назад, от нее – к Гариусу. А прямо за их спинами мерцал разными оттенками мрака и набирал силу портал, от которого уже сейчас отвратительно разило Теневым Плетением. Оказалось, Нишку похитили и, пока они поднимались наверх, ее пытали, пробуждая в ней демоническую кровь. Селия даже представить не могла, через что прошла ее подруга. Сердце рвалось от жалости, вины и страха. Но все, что ей оставалось, это умолять: – Прошу тебя, не делай этого! Борись, пожалуйста! – Не могу, – прошептала Нишка в ответ, опустила взгляд и вытащила из ножен парные кинжалы, когда-то подаренные ей Селией. Ее хвост нервно хлестал бедра, а в глазах то разгорался, то гас алый огонек. – Кажется, на меня сейчас давят вся крепость и весь Иллефарн… Может быть, Селия недостаточно сильно ее любила? Они часто спорили, но тут же мирились. А в редкие часы покоя и умиротворения, хихикая, болтали о пустяках за вазочкой со сладостями. Селия не одобряла незаконные похождения Нишки, но и не мешала ей. А когда та попросила о помощи, согласилась не раздумывая. Там, в доме Лелдона, они поссорились по-настоящему – из-за охранников, которые просто делали свою работу и были за это убиты. Селия, сгоряча, накричала, и даже назвала Нишку бессердечной. Но та в ответ сказала, что ей жаль, и выглядела действительно печальной. Селии показалось, что их дружба уцелела. …Или любовь и дружба попросту ничего не значат и не способны никого спасти?.. Следующий удар Гариуса оказался еще больнее. Тяжелые резные двери приоткрылись, и в древний зал медленно вошел Бишоп в сопровождении своего волка. – Что ж, мой долг уплачен, рыцарь-капитан… – протянул он на ходу, глядя на нее исподлобья. – Пожалуйста, не надо, – выдохнула она, смертельно оглушенная его видом. Мир вокруг снова зашатался и ухнул в ледяной мрак. – Ты заплатишь за свое предательство! – рыкнул Касавир и сделал шаг вперед, хватаясь за молот. – Я обещаю тебе! Но Селия поймала его за плечо и покачала головой. Она не отводила от Бишопа глаз, с безумной надеждой ожидая, что он ей скажет. Может, он все объяснит? – Опять даешь обещания, которые не сможешь выполнить, цепной пес? Будешь на стороне неудачников – заплатишь за это жизнью, – Бишоп презрительно усмехнулся. А потом рассеянно потрепал по холке Карнвира и снова посмотрел на Селию. Его лицо казалось безразличным, когда он произнес: – Я ведь решил было остаться с тобой до самого конца и умереть за тебя. – А потом голос Бишопа зазвучал слишком громко, с такими издевательскими нотками, словно он глумился над злейшим врагом. И каждое его слово всаживало в нее по ледяному копью. – Какая ирония! Но я – тот, кто выживает всегда, не смотря ни на что, понятно? Это моя суть. Моя цель и мой смысл. Другого мне не нужно! И я никогда себя не предам… Ненавижу, когда меня что-то связывает. Пусть даже это чувство к кому-то. – Он вздернул подбородок, его желтые глаза сейчас были почти черными. – Я же хотел тебя возненавидеть, как твоего ублюдочного дядю. Так было бы проще. Но не смог, вот обидно. И даже странно: проклятый Дункан делал меня сильнее – ненависть всегда делает сильнее. А вот ты – совсем наоборот… Ты – наоборот! Ты едва окончательно меня не прикончила… капитан. Я спохватился в последний момент. И выжил. И буду выживать всегда. Каждая кость в ней звенела от дробящей на куски обиды. То, что он говорил, не сводя с нее злого и отчаянного взгляда, было так неправильно и так несправедливо! – Когда двое заботятся друг о друге – это не слабость, – ответила Селия, задыхаясь. – О нет, мне это не нужно, – с усмешкой покачал Бишоп головой и понизил голос: – Один Фарлонг уже отлично обо мне позаботился… когда полумертвого вытащил из огня, а потом начал шантажировать. Знаешь ли, я сжег собственную деревню, чтобы выбраться из рабства Лускана – чтобы угодить в рабство к твоему паршивому дядюшке. Неужели его длинный язык остался за зубами? – Ты сжег родную деревню? – не веря своим ушам, переспросила она. И услышала саркастичный рассказ об экзамене в лусканской Гильдии убийц, о попытке Бишопа одним ударом избавиться и от своих наблюдателей, и от скверных воспоминаний о доме. О том, к какому провалу это все привело из-за того, что односельчане ему не поверили. О том, что он был не против сгореть вместе со всеми, лишь бы не возвращаться в рабство. И Селия, несмотря на весь свой гнев, на все свое горе и обиду, едва не захлебнулась сочувствием. Но быстро пришла в себя от его очередной фразы. – Жаль, что все закончится вот так, – протянул Бишоп, стискивая на плече лук. – Зато я больше никогда не буду ни к кому привязан! Даже к такой, как ты… – Довольно! – прервал его Гариус. – Покончи с этим. Хозяин ждет нас. – Кажется, это был приказ? – спросила Селия язвительно, а потом не выдержала и заорала с разрывающей глотку яростью: – Не будешь привязан?! Да ты же стал слугой этого мертвяка! Пляшешь под его дудку! Бишоп слегка изменился в лице. – Полегче, – обернулся он к скалящемуся вечной ухмылкой скелета Гариусу. – Я тебе не лакей, понятно? Никто не… Тот нетерпеливо взмахнул костяной рукой. – Мы уже выслушали достаточно твоих исповедей, рейнджер. А теперь, умолкни и займись делом. Бишоп на мгновение замер, а затем расхохотался – зло и с каким-то непонятным облегчением. – Ах, так? Ну, тогда разбирайся с ней сам. Ты же такой большой и сильный, правда? Я тебе ни к чему. Наверное, сегодня для тебя настало время взять все в свои руки, а не прятаться за спины своих марионеток, как обычно. Он развернулся и быстро зашагал к выходу, а в ответ на летящие в спину угрозы Гариуса, бросил презрительно: – Если кто здесь и умрет, так это ты, придурок. – Бишоп! – крикнула Селия с отчаянием. – Не уходи! Изукрашенные потрескавшимися фресками стены бешено закружились перед ее глазами. Ей показалось, что если Бишоп сейчас покинет этот зал, даже не обернувшись, она совершенно точно больше никогда, никогда его не увидит! Тот, кто сжигает мирные деревни, не заслуживает прощения. Тот, кто открывает ворота врагам, достоин лишь ненависти и презрения. Но… она умрет без него. Бишоп замешкался лишь на миг. А потом прибавил скорость и напоследок громко грохнул тяжелой дверью. И воздух превратился в лед прямо в ее горле. Селии показалось, что так больно ей еще никогда не было. И уже не будет – больше попросту невозможно! Но она, разумеется, снова ошиблась. Потому что ее ждало новое предательство: Гариус принялся уговаривать остальных спутников оставить ее – каждого по отдельности. И Кара взяла и поддалась на его посулы. Шагнула в компанию к молчаливо застывшей Нишке и взглянула на них всех, подбоченившись. – Кара, прошу, не делай этого! – Селия была полностью опустошена, она кусала губы, не зная, что еще сказать, и с надеждой вглядывалась в хмурое лицо подруги. – Он обманет! Зачем Королю Теней живые слуги? На мгновение в ее глазах промелькнуло сомнение. Но лишь на мгновение. – Я… Не смей приказывать, что мне делать! – вновь свела Кара брови. – Это ты здесь лжешь! Вы все только и делаете, что пытаетесь мной управлять! Что ты, что Сэнд, что твой дядя! Хватит! Я тоже хочу свободы! И могущества, которое заслужила. Я сильнее всех вас вместе взятых, и я вам с Дунканом больше не служанка! Она вскинула руки и призвала на них огненный удар. И одновременно с ней ударил заклинанием Гариус. – Мой повелитель уже почти здесь! – крикнул он. – Жаль, но ты не увидишь его появления. Повинуясь его приказу, в зал хлынули тени, личи и даже демоны. – Не убивайте их! – крикнула Селия, уверенная, что ее спутники прекрасно поняли, кого она имеет в виду. А сама встала рядом с читающим свиток Джерро и принялась поливать Гариуса магией Иллефарна. Ее сердце было сейчас мокрым комком разорванной плоти, она всего лишь малодушно хотела, чтобы кровь подруг не оказалась на ее руках. В том, что они обе погибнут прямо у нее на глазах, Селия уже не сомневалась. …Нишку смело клубком молний, который кинул Сэнд, целясь в поравнявшегося с ней демона. А Кара сломанной куклой упала под ударом Конструкта, который двигался, молотя воздух своими лезвиями, в попытках добраться до Гариуса. Селия успела заметить, как рядом с Карой бело-рыжим комочком замер ее горностай. Ведь горностаи, как и хорьки, живут совсем недолго… Селия поняла, что какое-то время пронзительно кричит, обрушивая на Гариуса целый шквал заклинаний – ее собственное драконье пламя пополам с ослепительным очищающим светом, дарованным ей статуями Ангхаррад. Должно быть, ее все-таки накрыло истерикой, потому что она снова потеряла всякое представление о времени и усталости, полностью утонув в своей кровавой ярости и боли. Наверное, Гариус не успел как следует оправиться после бегства из Крепости-на-Перекрестке. Или создание и удержание теневого портала отняло у него слишком много сил. Но бой оказался недолгим. – Как они могли? – растерянно забормотал Гробнар, размазывая по щекам пот и слезы. – Мы же были друзьями! – Знай, Тень умеет туманить разум, – печально ответила ему Зджаэв. – И всегда обманывает… – Бедная глупая девчонка, – вздохнул Сэнд. – Никогда ее не любил, но не думал, что она умрет вот так… В наступившей тишине они услышали тихое потрескивание и увидели, как сильно разросся теневой портал. Ощутили исходящий из него холод и по-настоящему ужаснулись. Горевать и задавать вопросы – а можно ли было поступить как-то иначе? – стало некогда. – А вот теперь твой выход, капитан, – мрачно произнес Джерро. – Видишь эти статуи? Они такие же, как в Арване. Ты должна завершить ритуал, начатый создателями Стража. Надеюсь, ты не сделаешь моей ошибки и не станешь ни на что отвлекаться. – Нет, – пообещала Селия твердо. – Мы закончим то, что начали. Чтобы все это было не зря. Но тут время вышло. Замерло на несколько вдохов, а затем понеслось стремительно, будто сброшенный с горы камень. Потому что портал вдруг зашипел, пуская стремительные ручейки инея по полу, распух, раздался вширь и ввысь, словно гниющая рана на теле мироздания. И из него на траченные тысячелетиями плиты зала прямо из темной пустоты шагнул Король Теней. Огромный, тошнотворный, сотканный из ледяного мрака, он воплощал собой все самое страшное, что пряталось в душе. Одиночество. Холод. Тьма. Шелест мириадов крошечных лапок насекомых, наползающих приливной волной. Высокие волны, слизывающие крохотную скорлупку корабля и заглатывающие его в бездну. Омерзительный запах разлагающихся тел. И голоса, голоса, голоса… «Полуэльфийка. Ну кто такую полюбит?» «Эми, беги!..» «Не спасла, не уберегла! Это твоя вина!» «Кайтор! Нет, нет, пожалуйста, нет…» «Бишоп! Не уходи!» Горло сдавило отчаянием. Спрятаться, убежать, перестать существовать, лишь бы не слышать, не видеть, не помнить! Но меч Гит завибрировал в ее руке, и в такт ему грудь резанул осколок под сердцем, заставив Селию вынырнуть из холодной пучины. – Ты, – услышала она бесплотный леденящий голос. – Это опять ты. Пытаешься лишить Иллефарн его Стража? – Иллефарн давно погиб, – ответила она, крепче вцепляясь в рукоять меча. – И это ты его уничтожил! – Иллефарн жив. Дух моей империи жив, и я буду его защищать. От тебя! Ты искупишь свое преступление, враг! Все, что от нее сейчас требовалось, это обойти статуи по кругу, возвращая им подаренную когда-то силу. Казалось бы, что проще: добежать от одной каменной женщины до другой? Но не тогда, когда пол качается под ногами, будто в жесточайший шторм, а каждая отброшенная тень норовит вцепиться ледяными щупальцами и задушить пустотой. Стены зала тоже ходили ходуном от ливня заклинаний, обрушенных на них Королем Теней. Селия старалась не смотреть по сторонам и не думать ни о чем, кроме мраморной фигуры с молитвенно сложенными руками. Она добежала до нее и влила в холодный камень «Очищающий свет». Статуя запульсировала, принимая дар, и Селия помчалась к другой. «Цепь зари», «Сверкающий щит» – и дальше, по кругу, перепрыгивая жадные пасти теней, уворачиваясь от их хлещущих щупалец. И не смотреть по сторонам, и не думать – как там справляются ее друзья. Превратиться в арбалетную стрелу, летящую в мишень. В молнию, неотвратимо разящую одинокое дерево. В иглу, медленно сшивающую края прорехи на Плетении. Быстрее, еще быстрее! И вот – круг замкнулся, по статуям пробежали ослепительные белые молнии, и бывший Страж издал жуткий рев. Он замер и несколько мгновений стоял, даря им всем передышку, а потом его словно разорвало изнутри, на несколько кусков. И каждый кусок втянулся в статую. – У нас… получилось? – спросила Селия, хрипло переводя дыхание. Словно в ответ на ее вопрос зал и стены снова затряслись, роняя на их головы каменную крошку. И Селия увидела, как светлые силуэты статуй напитывает тень. – Проклятье! Джерро скажи, что так и должно быть! – крикнула она с отчаяньем. – Так НЕ должно быть, – проскрипел тот в ответ. – Бой не окончен. Едва он это произнес, как из каждой статуи шагнуло по уменьшенной копии Короля Теней, и все, что им оставалось – это продолжать сражение. Селия била огненной магией, но с каждым ударом ощущала, что омерзительное присутствие Теневого Плетения словно растет. Зджаэв, которая билась рядом с ней, вдруг пошатнулась. – Знай, разбив эти копии, мы сделаем лишь хуже, – сказала она. – И что ты предлагаешь?! – спросила Селия с яростью. – Меч Гит! Только он… – начала было гитзерай и, едва не пропустив удар, замолкла. Но Селия, кажется, поняла ее мысль. Обрезать пуповину тени с породившим ее планом – вот, что сможет им помочь. Селия вновь бросилась в ближний бой, не слишком понимая, что это за пуповина и как ее перерезать, но додумать не успела. Копии Короля Теней уже слились заново, породив фигуру абсолютно кошмарную. Огромную, заполонившую своей аурой отчаяния и холода весь зал. Полностью парализующую волю. – Гробнар, играй! – дрожащим голосом приказала Селия. – Играй, родной! Неслышный звон раздался на мгновение раньше, чем Король Теней ударил по ним вновь. – Статуи, – прохрипел Джерро, и Зджаэв подхватила: – Знай, он питается их энергией! – Касавир, Келгар, у вас молоты. Разбейте статуи, – велела Селия. – А я буду бить… его. Чтобы отвлечь. Промазать по Королю Теней было невозможно – слишком большим он стал. И все силы Селии пошли на то, чтобы не позволить ему попасть по ней. Простого шлепка ладонью хватило бы, чтобы размазать ее в лепешку. Хорошо еще, что прибавив в мощи, чудовище потеряло в скорости. Поэтому она, вспомнив тренировки Бишопа, заскользила между его ног, не останавливаясь ни на миг, непредсказуемо меняла направление своих прыжков и кувырков. И время от времени успевала резануть эту движущуюся мглу мечом Гит. Но долго ли она могла продержаться в таком темпе? Усталость начала брать свое, а на то, чтобы выпить зелье, не было ни мгновения. – Готово! – наконец, услышала она долгожданный вопль Келгара. Но Король Теней, хоть и пошатнулся, умирать даже и не подумал. – А теперь-то что?! – прохрипела Селия с бешенством. И этот крик едва не стоил ей жизни – громадная рука сшибла ее с ног, задев лишь краем. Но Селия услышала, как затрещали ее сломанные ребра, и на миг ослепла от боли. – Бей портал! – ответил Джерро. – А потом добьем тварь простым оружием! «Пуповина» все еще связывала Короля Теней с планом, где он был неуязвим, и перерезать ее мог только меч Гит. И этой пуповиной оказался портал. Что ж, бить портал намного проще – неосязаемый, но материальный сгусток пульсирующей тьмы хотя бы не пытался дать сдачи. Он всего лишь нестерпимо вонял Теневым Плетением, и это путало мысли и туманило голову. К тому же каждый удар отзывался болью в ребрах. Селия дышала рывками и не давала себе отвлекаться. Удар, еще удар – и вот зияющая черная рана начала съеживаться, втягиваться сама в себя, пока окончательно не исчезла. И Король Теней снова взревел. – Теперь все вместе! – крикнула Селия почти весело. – Теперь-то точно все получится! Ее азарт и уверенность словно передались ее спутникам. Удары и заклинания посыпались на Короля Теней быстрее, и через какое-то время он пошатнулся, упал на каменные плиты и… взорвался. Селию впечатало в стену, добавив к уже сломанным ребрам еще парочку. В глазах было темно, в ушах шумело. Она со стоном приподнялась, пытаясь вглядеться в поверженного врага, но видела только дым и стремительно бегущие по полу и стенам трещины. Ее кожу закололо от высвобождающейся магии, и это была самая обычная магия обычного Плетения, а вовсе не тухлая аура Теневого. Селия догадалась, что магические потоки расширяются, заполняя образованную смертью Короля Теней пустоту. – Эй, – позвала она слабо. – Мы победили? Ответом ей стал лишь все нарастающий треск и грохот катящихся камней. – Бежим вниз, к порталу! – крикнул кто-то, кажется Келгар. Касавир снова подхватил ее на руки, и они помчались вон из зала под аккомпанемент оглушительного крещендо рушащихся стен. Они миновали один коридор, другой. Крепость продолжала рассыпаться у них на глазах, и волна разрушений все же их опередила. Один из камней отскочил от уцелевшего куска стены и ударил ее в висок. И мир рухнул во тьму окончательно. Последней мыслью Селии было: «Как же так?..»