Маленькая неприятность

      Сэм отказывался понимать, что происходит. Он ведь всей душой ненавидел чужие прикосновения. Одна лишь мысль о физической или даже эмоциональной близости вызывала у него приступ тошноты.       Так какого чёрта его организм решил сделать для неё исключение? Всякий раз, когда становилось известно, что пункт доставки находится неподалёку от её территории, Сэм чувствовал, как улучшается его настроение. Конечно, приходилось постоянно пробиваться сквозь полчища Тварей, но оно того стоило. Какая-то его часть стремилась к ней, жаждала её прикосновений.       — Привет, Сэм, — послышался приятный голос, — принёс мне посылку? Или на чай заглянул?       Мама встретила его с лёгкой ухмылкой. Что ж, он это заслужил. Причины его регулярных визитов становились всё более подозрительными.       — Нет, — ответил он, — мне нужно отнести чужой груз, прежде чем я вернусь за твоим. Просто так получилось, что я оказался в одном убежище, которое совсем рядом…       Ложь. Он целенаправленно тащился сюда несколько миль.       — Ладно, допустим. Сегодня ты даже по-человечески говоришь со мной, а не бормочешь что-то невнятное. Я впечатлена, Сэм, — с непривычной бодростью произнесла она.       Что случилось?       Игнорируя сарказм Мамы, Сэм заметил:       — Настрой у тебя сегодня боевой.       — Да уж могу себе позволить хоть иногда, — она закатила глаза.       Сэм повторил за ней, слегка позабавленный её ответом. И поскольку парировать саркастичные высказывания Мамы ему было лень, он решил дождаться, что она скажет дальше.       — Я посвятила некоторое время исследованию твоей фобии… сугубо из научного интереса и вовсе не из-за тебя, если что, — уголки губ Мамы дрогнули в застенчивой улыбке, и на её щеках появился румянец. — В зависимости от того, насколько сильна фобия, прикосновения или крепкие эмоциональные узы могут спровоцировать болезненные ощущения.       Последний раз Сэм испытал серьёзный дискомфорт, когда Фрэджайл коснулась его, в остальных случаях он чувствовал разве что головокружение и ничего больше. Он кивнул Маме, попросив продолжить.       — Однако я заметила, что при взаимодействии со мной твоя фобия проявляется в несколько нестандартной форме. Это всего лишь моё наблюдение, не претендующее на единственную истину.       — Что значит «в нестандартной форме»?       — Ну, когда я дотрагиваюсь до тебя, — она схватила его за руку, — ты не пытаешься сразу отстраниться.       Она была права, хотя дыхание Сэма в момент прикосновения немного сбилось. Мама находилась так близко к нему, изучала пытливым взглядом. Он опустил глаза на её пухлые губы и… господи, с каких пор он готов расплыться перед ней влюблённой лужицей?       Мама, казалось, восприняла его реакцию неправильно, думая, что причинила ему страдания.       — Извини, я должна была предупредить тебя!       Дышать стало ещё тяжелее, и дело было вовсе не в грузе за его спиной.       — Всё в порядке, — наконец выдавил из себя Сэм, — я не против того, чтобы ты меня трогала.       Чёрт, и кто его за язык тянул? Теперь и он покраснел от двусмысленности озвученного.       По крайней мере, не он один поддался неловкости, витающей в атмосфере. Мама выглядела не менее смущённой.       — Вот как, — пробормотала она. Медленно поднесла к нему руку, как бы спрашивая: «можно?».       Сэм кивнул так быстро, что ей могло просто показаться.       Ладони Мамы обхватили его лицо, заставляя шумно выдохнуть от неожиданности. И всё же рядом с ней он чувствовал себя так, будто находился дома. И это пугало до чёртиков, хотя и приносило долю удовлетворения.       Они провели в тишине некоторое время, погружённые в собственный уютный мирок, где нет катастроф, нет Тварей, нет поручений с доставкой.       И пусть весь остальной мир подождёт.