Рожденная в тени

      — Господин.       Хромой прислужник сгорбился в поклоне, как только понял, что посмел открыть рот. Он не знал, как продолжить обращение, но также он не знал, как можно отпустить ребенка в заснеженные горы, где ее разорвут волки или убьет холод.       — Выкинуть и проследить, чтобы не нашла дороги назад.       Главнокомандующий посмотрел на стоящую в дверях девчонку, не понимая, как она попала к ним во Двор кошмаров и как выбралась из камеры в самом нижнем уровне тюрьмы. Он хотел перерезать ей глотку, но мог поклясться, что услышал голоса в своей голове, и испугался, что сходит с ума. Короткий меч замер в его руке, покрытой шрамами от тысячи сражений, и все тело дрогнуло.       «Пощади-и-и, спаси-и-и-и», — нашептывала тьма, которая кружилась вокруг ребенка, лаская обувь чернотой.       Мужчина передумал, испугавшись за свою жизнь. Сейчас же, когда девчонка стояла в дверях, освещенная лунным светом за ее спиной, то казалась обычным ребенком: никакой тьмы, только белокурые волосы покрыты слоем грязи от тюремной камеры. Главнокомандующий Двора кошмаров не хотел разбираться и думать, как ребенок лет пяти или шести на вид мог попасть за решетку, но еще больше он не мог понять, как она выбиралась каждый раз. Он просто хотел уничтожить и, как он думал, избавиться от девочки.       — Котел меня подери! — закричал главнокомандующий и толкнул ребенка в плечо, заставляя сделать шаг назад и выйти за пределы дворца.       Босые ноги девочки наступили на снег, утопая в них по щиколотку, но она даже не поморщилась. Казалось, на ее лице был отпечаток самой смерти — ни одна эмоция не коснулась глаз. Ничего, полное безразличие.       Прислужник затрясся всем телом, его старые кости заходили ходуном, он видел множество зверств, но детей не убивали ни на одном его веку. Все изменилось с приходом ложной королевы Амаранты. Уже шесть лет она разрушала их мир и сейчас находилась здесь, упиваясь зверствами. Принося лишь боль и страдания. Старик дернулся: несмотря на страх он не мог отпустить дитя умирать и отворил дверь, но в ночной тьме ничего не было, лишь два одиноких следа у входа — это последнее, что увидели старые глаза фейца перед тем, как его голова слетела с плеч от удара меча командира. В глазах старика застыл ужас, но не от смерти, а от того, что из тьмы на него смотрели два алых глаза и полная чернота.       Главнокомандующий не сразу понял, что девочка исчезла: ее следы никуда не вели; лишь две неглубокие ямы на снегу подтверждали то, что она ему не приснилась. Он быстро выкинул тело и голову за дверь, зная, что волки придут на запах крови и, если девчонка жива, разорвут ее. Главнокомандующий с силой захлопнул дверь, закрывая ее на все замки и засовы, боясь, что девочка сможет вернуться. Кровь продолжала растекаться по полу, впитываясь в прожилки старого камня и оставаясь там навсегда. Главнокомандующий ушел, так и не проверив, что случилось с телом и девчонкой. Он забыл о ней на долгие годы, будучи уверенным, что она умерла от холода, обморожения и голода.

***

      Азриель скрывался в тени. Он знал, что не может выйти, не может помочь названному брату. Даже вмешательство армии не смогло бы уничтожить Амаранту: она была защищена силой котла и Правителя Сонного королевства. Он мог лишь наблюдать и порой сгущать тени вокруг Ризанда, давая ему крупицу своей силы. Аз скрывался почти под крышей, смотря, как Амаранта сидит в своем кресле, а перед ней убивают и мучают невинных фейцев. Азриель хотел вмешаться, хотел выпустить тени, даже сифоны на его броне засияли ярче, еще секунда — и он будет готов бросится вниз, пожертвовать собой, но закончить это кровавое шоу для зрителей.       — Нет.       За спиной Азриеля раздался голос, который почти лишил его равновесия. Голос ребенка. Мужчина обернулся, удерживая руку на эфесе, готовый убить любого, кто его раскрыл. Цена слишком высока. Он замер, встречаясь с черным взглядом ребенка.              Азриель не знал, как долго не видел детей во Дворе кошмаров. Девочка была почти прозрачная из-за своей худобы, спутанные волосы комом лежали за ее спиной, а рубашка, доходящая почти до колен, была в дырах и грязи. Азриель испугался. Певец теней понял, что ему страшно смотреть во тьму, которая клубилась в глазах девочки, и плотнее сжал руку на эфесе меча, готовый отрубить голову ребенку, что была больше похожа на существо.       — Твои тени не позволят тебе, они знают меня. — Девочка сделала шаг вперед, ступая босыми ногами по тонкой деревянной балке, казалось, она не идет, а парит.              Азриель понял, что тени, говорящие с ним, были против убийства, и опустил рукоять эфеса, но не ослабил бдительность. Девочка подошла почти вплотную, а после села на балку, свесив худые грязные ноги вниз, немного ими болтая из стороны в сторону. Азриель растерялся, он не умел разговаривать с детьми, хоть эта девочка и не была похожа на ребенка. Певец теней последовал примеру девочки и сел на балку, предварительно сделав шаг назад.       — Что ты тут делаешь, девочка? — Азриель продолжал изучать ребенка, все еще не понимая, как она оказалась тут и как увидела его, спрятанного в тени.       — Предостерегаю тебя от глупого поступка.       Она продолжила немного раскачивать ногами, совершенно не обращая внимания на то, что под ними происходили пытки и кровавые казни: фейцам отрубали руки, вырывали глаза и сжигали плоть под ужасные крики. Девочке было безразлично.       — От какого поступка? — Азриель напрягся всем телом, чувствуя холодные колючие мурашки, которые пробегали по его спине, поднимаясь к затылку.       — От смерти. Ты разве не понял? — Девочка повернула голову, внимательно изучая мужчину. Его прямой нос, острые скулы и, главное, тени — тени, которые шептали ему. Она слышала их пение — если бы у девочки была мать, она бы пела таким голосом.       Новая знакомая все меньше нравилась Азриелю. В ее глазах совершенно не было жизни, лишь бездонная чернота.       — Кто ты? — тихо спросил Аз, не надеясь на честный ответ.       Но, к его удивлению, девочка задумалась и немного наклонила голову вбок, от чего волосы тяжело опустились вслед за движением головы.       — Это один из немногих вопросов, на который у меня нет ответа. — Аз сжал челюсти плотнее, но девочка продолжила: — Стражники называли меня дрянь, отродье, исчадие котла. — Азриель старался изо всех сил, чтобы не переломить балку руками, на которой они сидели. — Но кто-то назвал меня Алара при моем появлении на свет.       — Алара, — повторил Азриель, запоминая, как звучит имя.       — Его мне дала плохая женщина, я не люблю, когда меня так называют. — Казалась девочка совсем не огорчена: на ее лице все так же не было эмоций.       Азриель тоже скрывал любые переживания за безразличием.       — Что сделала плохая женщина? — Задавая вопрос, Певец теней не знал, что ответ совсем ему не понравится.       Но к огромному удивлению Азриеля Алара улыбнулась, и была эта улыбка не детская, будто за ней скрывалась мудрость поколений, тяжесть пережитых жизней и боль от предстоящих потерь.       — Эта женщина убила меня. — Дерево в сильных руках скрипнуло от того, как Азриель сжал балку, но девочка лишь еще раз улыбнулась на его реакцию. — Не трать силы на кусок древесины, Певец теней.       Азриель лишь моргнул пару раз — единственное проявление изумления, когда незнакомый ребенок произнес его имя.       — Ты мертвая? — Азриель сам не верил своим словам, он видел, как поднимается тощая грудная клетка, девочка дышала, но была ли жива?       Алара пожала плечами, словно не зная сама, жива она или мертва.       — Тебе нужно уходить, Певец теней. — Она внимательно посмотрела на Азриеля. — Скоро злая женщина заскучает, поднимет голову вверх и увидит тебя.       Азриель посмотрел вниз: крики фейцев стихали, а Амаранта и правда выглядела скучающей. Но Аз не поднялся на ноги, словно решаясь проверить слова девочки.       — Кто ты, Алара? — Азриель не хотел уходить, не зная, с кем познакомился в тени.       Губы девочки опять дрогнули, она расправила складки грязной одежды, не переставая раскачивать ногами.       — В следующий раз, когда мы увидимся, я представлюсь как Лара и умру ради тебя.       Под ногами стало совершенно тихо, крики закончились: каждый из тех, кого привели на бой, нашел успокоение в объятиях смерти. Кровь перестала сочиться из изуродованных тел, а глаза, не вырванные из глазниц, остекленели. Алара чувствовала, как жизнь покидает их, чувствовала каждый последний удар сердца.       — Но ты не узнаешь меня, Певец теней, и забудешь дорогу сюда.       Азриель не понимал, о чем говорит девочка, он чувствовал лишь липкий ужас, который пробирался в его легкие. Внизу послышались голоса, которые не привлекали внимания сидящих на балке.       — Проверьте крышу, там кто-то есть!       Крик Амаранты заполнил помещение, но даже он не привлек внимание Азриеля, он внимательно смотрел в черноту глаз девочки, видя в них собственное отражение, читая испуг и что-то еще, неподвластное ему.       — Осталось немного. — Алара потянулась к Азриелю и с силой сжала его изуродованную шрамами руку. Ее тонкие ледяные пальцы стиснули ладонь Певца теней с такой мощью, что он вышел из ступора, чувствуя, как лед пробирается под его кожу. Прикосновение обожгло, тьма начала клубиться вокруг, отвечая на просьбу девочки защитить. Мужчина пропал, растворяясь в ночной тьме, перемещаясь за пределы дворца.       Он проснется через пару часов в пустой гостиной Дома ветров. Дом позаботится о госте, потому что его попросили.       Девочка встала с балки, недовольно поправляя волосы, которые сбитым комом лежали за ее спиной. По лестницам поднимались служители Амаранты, но, казалось, Алару это не пугало. Разве можно умереть, будучи мертвой? Сделав небольшой прыжок, она перелетела на соседнее перекрытие, совершенно не переживая, что под ее ногами пропасть в десятки метров. Еще один прыжок, и она спустилась ниже, еще один — и, не боясь высоты, Алара спрыгнула вниз за трон ложной королевы. Амаранта словно почувствовала, что за ее спиной кто-то находится, и быстро подскочила с места, обходя трон под недоуменные взгляды стражи, которые обступили ее, пытаясь защитить единственное существо, заслуживающее смерти.       Амаранта обежала трон и все, что она увидела, — это как из тьмы смотрели на нее алые зрачки, глаза, которые она уже видела однажды, десять лет назад. Кровавый взгляд растворился из тьмы, но не из воспоминаний. Амаранта сделала шаг назад, врезаясь спиной в трон, и только после столкновения смогла отбросить наваждение, которое преследовало ее с тех самых пор, как она назвала подгорье своим домом.       За спиной послышались крики, а из-под крыши упали трое солдат, которые полезли вверх, намереваясь выполнить указ королевы и убить каждого, кого смогут встретить там. Тела с глухим стуком ударились о камень, заполняя пространство вокруг кровью, что вытекала изо рта и разбитых голов. Взгляды мертвых стражников, пока они не остекленели, были словно пронзены страхом. Казалось, они встретились с самой смертью раньше, чем их тела достигли пола.       Девочка вновь прыгала по балкам у самой крыши, ее лицо вновь было пустым, глаза смотрели вперед, совершенно не обращая внимания на балки под ногами, словно каждый шаг был игрой, и она знала ее правила.       Девочка гуляла по дворцу, скрытому в горе, скрываясь в тенях, прячась в сумраке. Она пряталась от взгляда каждого, росла, не имея возможности покинуть Подгорье, будучи привязанной к этому месту. Но она знала, что это закончится скоро, совсем скоро, осталось подождать лишь сорок лет. Но что такое эти годы, когда душа ее жила тысячи жизней.

В начале.

      Девочку с белыми как у смерти волосами, с темными как ночь глазами боялся каждый, кто всматривался в пустоту ее души. Она не ведала пощады, не знала любви и сострадания. Она была палачом неизбежности, руками судьбы, посланницей смерти. Сотворенная в котле, родившаяся из пустоты, воспитанная болью. Ее сила была такой, что сам котел испугался ее, отправляя на поиски лучших своих рабов. Рабов, которые находили и разрывали ее тело на миллионы ошметков, которые вгрызались в ее плоть, выгрызая куски мяса. Они убивали ее, разрушали, обрекая на вечные муки душу, лишенную сосуда, способного поддерживать жизнь.       Алара бродила по миру смертному и бессмертному, заглядывая в души существ и ища в них проблески тьмы или сияние надежды. Она скиталась, находя компанию из себе подобных, слушая рассказы Костореза, разговаривающего с пустотой, слушая пение Ткачихи, которую заперли в хижине в глубине мертвого леса, где даже птицы не пели. И лишь однажды Алара отозвалась на чужую боль и помогла мальчику отогнать от себя смерть, которая уже тянула свои холодные костлявые руки к нему. Тьма загородила ребенка, напевая неизвестную мелодию, чтобы успокоить его. Но Алара не подумала, что своим вмешательством станет связанной со смертной душой.       Пока однажды два монстра не решили обхитрить жизнь и родить саму смерть, зачатую в котле. Но даже они не могли предугадать, что дитя сможет смотреть алыми глазами, показывая каждую возможную смерть.       Родители убили дитя, спрятав тело на дне тюрьмы Двора кошмаров. Но не знали они, что ребенок не рождался живым, чтобы умереть от рук родителей. Просто душа обрела сосуд в мертвом фейском теле и привязалась к собственной матери, до ее последнего вздоха.