Мы друг другу не враги

      Идя в камеру к Мёрфи, она была одержима лишь одним желанием. Облегчить его боль.       «Нет, Андреа, ты не можешь быть такой наивной, — раздался мрачный голос в голове. — Тебе подвластно исцелить тело. Но ничего не сделает прежним его душу».       И всё же она удивилась, когда почувствовала на горле удушающую хватку его холодных пальцев. Мёрфи назвал её предательницей. И не дал возможности возразить.       Они покинули камеру втроём и стали пробираться обратно к арене. Приходилось идти против обезумевшей толпы. Люди бежали к выходам, подгоняемые шипением, рыком и воем выпущенных из клеток чудовищ. Вслед за Эдрианом она и заключённый спустились в яму, где совсем недавно шли бои, и направились к одной из пещер. Её решётка была поднята. Они сделали несколько шагов, так и не упершись в стену. Потянуло солёным морским воздухом.       «Туннель».       Запах свободы скоро совершенно вытеснил мерзкую вонь зверей и разорванных ими тел.       — Вы действительно выводите меня из Хеллгейта? — голос Мёрфи звучал глухо.       — Да, — не оборачиваясь, отозвался Эдриан.       Девушка шла последней и не могла увидеть выражения их лиц. Несколько минут она хранила молчание, не решаясь спросить. Послышался шум волн. Камни стали скользкими.       — Почему тебе так сложно в это поверить?       Мёрфи резко остановился, тело напряглось. Он развернулся, ввинчивая в неё взгляд, полный ярости и боли.       — Почему мне трудно поверить тебе, Андреа? Напомнить, чем закончилась наша предыдущая встреча? — девушка отвела глаза. — Мы три недели скитались вместе. Я спас тебе жизнь. А когда мы нашли лук... Я мог убить тебя и уничтожить оружие. Но я этого не сделал.       Его голос становился громче и эмоциональнее, глаза разгорались жёлтым пламенем.       — И чем же ты отплатила? Скажи мне, Андреа.       Бешеное сердце не желало успокаиваться. Она заставила себя проглотить комок в горле и встретиться с Мёрфи взглядом.       — Я пустила стрелу в небо, как только завладела луком. Лишила тебя сознания. А когда на призыв явился Зевс, рассказала, что убедила Цербера перейти на нашу сторону. Предать Аиду.       — Я очнулся посреди ледяной пустыни. Один. Но главный сюрприз ждал меня впереди. Когда я ступил на землю Керчии, меня тут же взяли под стражу. Аида приблизилась ко мне лишь однажды — после объявления приговора. «Ты должен был заставить Артемиду отказаться от уничтожения Тенистого Каньона. И что в итоге? Девчонка соблазнила тебя?» Я просил её выслушать меня... Знаешь, что она ответила?       Девушка не произнесла ни звука.       — Benefacta male locata malefacta arbitror.       «Благодеяния, оказанные недостойному, я считаю злодеяниями».       — У меня не было выбора, — еле выдавила из себя Андреа. — Ты не понимаешь...       Ньюман стоял в стороне, не вмешиваясь. Естественно, Эдриан знал, почему она так поступила. Пришлось рассказать, иначе он ни за что не стал помогать ей вызволять Мёрфи из тюрьмы. Проворачивать дела за спиной Аиды было очень рискованно. Даже для её сына.       — Просто ответь мне... — за гневом в голосе Мёрфи слышалось нечто совершенно другое. В нём была мольба. — Если бы мы могли вернуться в тот день, ты поступила бы по-другому?       Андреа вздёрнула подбородок и выпрямилась. У неё была весомая причина сделать всё именно так. Пусть сейчас он и считает её бессердечной.       — Нет, — чёткий уверенный голос Андреа эхом отразился от стен. — Я поступила бы точно так же.       Внезапно послышались выстрелы. Все трое переглянулись. И побежали вперёд, к выходу из туннеля.       Когда они оказались на берегу, девушка увидела стражника, который затягивал мертвеца в точно такой же форме в воду. Ещё один труп плавал поодаль. Андреа напряглась. Тут стражник разогнулся и приветливо помахал им. Они двинулись навстречу.       — Что здесь случилось, Скай?       — Небольшое недоразумение. Видимо, охранников отправили проверить берег.       — Ты мог бы избавиться от них менее шумным способом, — Эдриан недовольно скривил рот. — Сейчас сюда сбегутся все, кто слышал выстрелы.       — Так давайте быстрее сматываться, — пожал плечами парень и кивнул на лодку.       Мёрфи метнулся к Скаю, сбивая его с ног. Выхватил у того пистолет, направляя его на Андреа.       — Какое сладкое чувство — месть, — злорадная улыбка растянула губы Мёрфи. Он облизнул показавшиеся клыки.       — Выруби его, — одними губами прошептал стоящий рядом Эдриан. Девушка напряжённо кивнула. В тот момент, когда должен был раздаться выстрел, тьма протянулась к рукам Мёрфи, вырывая из них пистолет.       «Сила Эдриана», — успело промелькнуть в мыслях.       Девушка много раз видела Каньон, но он казался глухой неподвижной стеной. Сейчас тьма впервые ожила. В другой ситуации она бы по-настоящему испугалась. Теперь было не до этого.       Богиня использовала свои способности, чтобы заставить Мёрфи погрузиться в сон.       — Всё равно убью, — успел пробормотать он. И рухнул на берег.       Скай с Эдрианом перенесли парня в лодку. Они добрались до заранее снятого дома в Кеттердаме.       — Я сделаю всё, чтобы мать не заподозрила нас в причастности к побегу Цербера. Не показывайтесь на улице ближайшие дни, — Эдриан и Скай ушли, оставляя её наедине с Мёрфи.       Богиня долго рассматривала его. Затем медленно вывела парня из забытья.       — Ты что, связала меня? — усмехнулся он, оглядывая полутёмную гостиную с зашторенными окнами. Стул, на котором он сидел, был выдвинут на середину комнаты. Обстановка не казалась шикарной: стол, диван, пара шкафов у стены. — Верёвки не остановят меня, когда я трансформируюсь.       — Если начнёшь превращаться, я снова вырублю тебя.       Долгое мгновенье они пристально изучали друг друга.       — Чего ты хочешь? — устало выдохнул парень.       — Поговорить.       — Что нам ещё обсуждать?       Андреа мысленно посылала себе проклятья. Почему её так задевает холодность Мёрфи? Почему волнует его мнение о ней? Она могла просто рассказать правду и позволить ему самому решать, что делать дальше. Но нет. Ей было важно, чтобы он поверил. Богиня смотрела на его губы. Она думала о поцелуе. Девушка почти уверила себя, что Мёрфи желает того же.       «Дурная. Он хочет тебя задушить. Ничего другого».       — Ты сказала, что у тебя не было выбора на Кент Хьерте, — заговорил парень, не глядя на неё. — Это потому что я пёс Аиды? Враг? Ты с самого начала планировала подставить меня?       Девушка вспомнила утро их последнего дня во Фьерде, как они добрались до ледяной горы и заметили наполовину вмёрзшее в неё оружие.       — Я почти рад, Андреа.       Она удивилась его словам.       — Почти?       — Я слишком давно мёрзну и голодаю, чтобы чувствовать себя полностью счастливым.       Девушка рассмеялась. Когда у тебя в запасе вечность, три недели кажутся мигом. Но его хватило, чтобы она изменилась. Хотя бы стала чаще улыбаться.       Шесть столетий божественный артефакт был заключён в глубине ледяного покрова, который скрывал его силу. Теперь мощь лука влекла Андреа, вытесняя остальные мысли, чувства, желания. Она провела дрожащими пальцами по свободной части рукояти. Послышался треск льда. Разум наполнился светом. Не осталось ничего. Только она, артефакт, сила, которая была повсюду — сверху, вокруг, внутри.       «Мёрфи».       Богиня замерла, с поразительной ясностью осознав обстоятельства, в которых они оказались.       — Ну что, гордишься собой? Теперь ты можешь уничтожить Тенистый Каньон. Убить всех детей богов.       Пьянящий эффект от слияния с силой лука мгновенно прошёл.       — Я не хочу никого убивать. Зевс говорит, что разрушение Каньона не приведёт к таким последствиям.       Мёрфи повернулся. Его глаза были как никогда серьёзны и проницательны.       — Тогда почему ни один ребёнок не выжил до того, как Аида выпустила тьму из Тартара?       — Я...       — Тьма наполняет детей богов, Андреа. Их тела не были способны удерживать такую мощь. Она уничтожала их. Пока не появился Каньон. Выплеснувшаяся в этот мир тьма позволила поддерживать баланс силы внутри слабых тел. Без Тенистого Каньона дети обречены. Неужели в том, что они появились на свет, есть хоть капля их вины? Неужели это преступление — просто существовать?       Девушка разрывалась от стыда.       — Мёрфи... тебе не приходило в голову, что, возможно... дети от союза богов и людей и правда не должны существовать?       Его глаза полыхнули. Парень отступил, и она кожей ощутила исходящий от него гнев.       — Может, это вы, боги, должны расплачиваться за собственные слабости? За несдержанность и эгоизм, скудоумие и похоть. Почему вы желаете избавиться от любого доказательства своих пороков?       — Ты говоришь о том, чего не понимаешь.       — Мои слова оскорбляют тебя? А разве боги не оскорбляют других? Вы ставите себя выше всех. Плюёте на детей-полукровок. Презираете мифических существ. Скажи, Андреа, до нашего трёхнедельного путешествия считала ли ты меня равным себе?       Мёрфи горько усмехнулся, прочтя ответ в её глазах. Она поняла, что должна была спросить раньше:       — Если ты против уничтожения Каньона, почему тогда помогал мне всё это время?       — Я хотел заставить тебя сомневаться в правоте Зевса. Показать ситуацию с другой стороны, чтобы ты поняла: разрушение Каньона не принесёт ничего, кроме бессмысленных жертв.       — Жертвы уже есть, Мёрфи. Тьма, выпущенная из Тартара, поделила Равку на две части. Люди погрязли в ужасе и страхе. Они мгновенно позабыли, как спокойно и счастливо жили при нашем правлении. Толпа отплатила гневом. Люди свергли богов. Сотни лет они охотились на нас, одержимые ненавистью и жаждой мести. Убивали... А теперь они вновь уважают богов. И всё это благодаря Зевсу. И я верю в его план. Уничтожение Тенистого Каньона вернёт богам былое могущество.       Мёрфи горько рассмеялся.       — Ты ничего не обретёшь, разрушив Каньон. Лишь потеряешь всё, что есть у тебя сейчас.       Они смотрели друг на друга. Андреа готова была согласиться с ним. Если бы не одно но.       Девушка выдохнула, сбрасывая напряжение.       — Зевс почти мгновенно узнал, что я нашла лук.       — Что?       — Это оружие сделал Гефест. Он чувствует, когда оно соединяется со своим хозяином. Кузнец обязан был доложить Зевсу. Мне стоило вспомнить об этом до того, как коснуться лука... Но сила артефакта слишком велика. Она затуманила разум.       Мёрфи не шевельнулся.       — Я вынуждена была выпустить стрелу в небо, чтобы указать, где нахожусь. Иначе Зевс расценил бы отсутствие знака как измену.       — Почему ты ничего мне не сказала? Мы могли что-нибудь придумать.       Андреа порывисто шагнула вперёд.       — Что придумать, Мёрфи? Мы три недели скитались по земле. Зевсу подвластно небо. Он нашёл нас за несколько часов. Негде было прятаться.       Мёрфи плотно сжал челюсти.       — Потом, — процедил он, — когда ты меня отключила...       — Я должна была сделать всё, чтобы мы остались живы. Зевс появился... И я сразу же поняла, что моё предположение было верным. Он собирался убить тебя. Я бросилась к нему и сказала, что убедила тебя в необходимости уничтожить Каньон. Что ты помог найти лук. И можешь дальше помогать нам, докладывая о планах Аиды. Когда Зевс попросил вернуть тебя в сознание, я отказалась это делать. Сказала, что ты согласился сотрудничать со мной, но неизвестно, не передумаешь ли, увидев его. Зевс поверил. Я не думала... не думала, что слухи дойдут до Аиды. И что она заключит тебя в Хеллгейт.       Глаза парня ожесточились, когда он взглянул на неё, костяшки пальцев побелели от того, с какой силой сжали подлокотники стула.       — Почему ты не открыла правду? Почему после прибытия в Равку не рассказала Зевсу, что всего лишь хотела защитить меня?       — Думаешь, ему было бы трудно расправиться с тобой после этого?       — Не говори, что заботилась обо мне, Андреа. Ты спасала свою жизнь. Если бы выяснилось, что ты пожалела и прикрыла врага, Зевс обрёк бы тебя на ужасные мучения. Разумеется, после того, как вы уничтожили бы Каньон.       — Я могла бросить тебя в Хеллгейте! Но я приехала в Керчию. Убедила Эдриана освободить тебя...       — Сделала всё, что угодно, лишь бы не раскрывать правду.       Андреа хотелось сказать ему что-то ласковое, показать, как сильно она раскаивается, поделиться, что думала о нём каждый день и каждую ночь. Но ледяной взгляд Мёрфи останавливал её.       — Зачем ты достала меня из тюрьмы?       — Я спрятала лук, — призналась девушка, — и сказала Зевсу, что его выкрали. Мне нужна помощь в охране артефакта.       — Ты не собираешься уничтожать Каньон?       — Нет.       Они долго смотрели друг другу в глаза. Солнце начало садиться, проникая в просвет между шторами, бросая на пол и их фигуры золотые полосы. Андреа вспомнился их единственный поцелуй на Кент Хьерте. Сейчас, как и тогда, её захватило отчётливое ощущение: они могут быть не врагами. И не друзьями. Кем-то более родным и близким.       — Нам придётся врать абсолютно всем богам, — наконец подал голос Мёрфи.       — Верно.       — Зевс убьёт нас. Или Аида.       — Если узнают.       — Тебе когда-нибудь удавалось обмануть верховных богов?       Девушка пожала плечами:       — Тогда мы умрём ради того, что считали правильным.       — Ради высшей цели.       Они с решимостью взглянули друг на друга, молчанием скрепляя свой опасный договор.       — Может, теперь развяжешь меня?       — Разве это не напоминает тебе «Зверинец»?       Парень засмеялся так звонко и искренне, что Андреа испытала облегчение.       — Нет. Привязанные к стулу руки — это детский лепет по сравнению с тем, что там происходит.       Девушка закусила губу:       — Опасное место.       — Ты даже не представляешь, насколько сейчас права.       Богиня удивлённо вскинула брови, но тут же подавила эмоции, возвращая спокойное выражение лица. Подошла и отвязала Мёрфи руки.       — В доме есть ванная. И, — она взяла с дивана чистую одежду, протянула ему, — вот.       — Что насчёт еды?       — Запас на несколько дней. Надеюсь, ты не уничтожишь всё за раз.       — Я зверски голоден.       После ужина они вернулись в гостиную. Девушка листала книгу, которую наугад вынула из шкафа. Мёрфи медленно кружил по комнате.       — Что дальше?       Она подняла голову.       — Можем лечь спать.       — Я не о том. Где ты спрятала лук?       Андреа отвела взгляд.       — Знаешь, всё это так странно. Мы снова будем вместе что-то делать. После Кент Хьерте я не думала, что подобное возможно.       — Ты рада этому?       Богиня долго молчала. Он застыл перед ней.       — Андреа?       Вместо ответа девушка посмотрела прямо на него. Тело расслаблено, в лице нет ненависти. Она услышала учащающийся ритм его сердца.       Мёрфи резко приблизился к её губам. Она не стала сопротивляться. Приникла к нему с так некстати прорвавшейся наружу тоской, искренней надеждой, что она сможет остаться в его объятьях навсегда, с проклятым знанием, что это невозможно.       Он отстранился, смахивая слезу с щеки девушки. Она даже не заметила, когда начала плакать.       — У нас может что-то получиться, — Мёрфи говорил тихо, но уверенно.       Она вновь поцеловала парня, отпуская себя, отдаваясь чувствам. Впервые за многие годы ей хотелось забыть про условности и божественность, хотелось просто наслаждаться каждым мигом рядом с Мёрфи. Раствориться в нём. Будто их ждёт не одна ночь, а тысячи.       Андреа опустилась на диван, позволяя парню оказаться сверху. Его руки ясно сообщали о тяжёлой жизни в Хеллгейте — они были грубыми и шершавыми, но каждое прикосновение отдавалось искрами в теле девушки. Она стянула с него рубашку, проводя по татуировкам пальцами, изучая их. Но когда Мёрфи стал снимать платье с неё, девушка напряглась. После появления Тенистого Каньона люди перестали поклоняться богам. Отрекшись от имени Артемиды, она перестала покровительствовать охоте, плодородию и целомудрию. Но каждый раз при соитии девушка не могла отделаться от ощущения, что делает что-то не так.       Мёрфи замер, проводя кончиками пальцев по её лицу, шее, груди.       — Ты прекрасна.       И тут Андреа поняла — он видит её настоящую. Сильную, живую, упрямую, страстную. Она притянула его к себе, ощутив разряд молнии, когда их обнаженные тела соединились. Почувствовала жар его дыхания. Губ. Рук. Он двигался медленно, привыкая к ней, затем всё более уверенно. Ей хотелось сорваться на крик, но Мёрфи кусал её губы, не позволяя нарушить тишину ночи. Заглядывал ей в глаза, обещая что-то. Шёпотом увлекал в пропасть наслаждения.       И всё же одна мысль продолжала маяком освещать её помутнённое сознании.       Луна взошла высоко, когда богиня выбралась из объятий, оделась, проверила дыхание Мёрфи, убеждаясь, что он крепко спит.       Андреа стиснула зубы. Было больно, но долг не давал ей поступить по-другому. Прежде чем покинуть дом, она долгое мгновенье смотрела на доброго, наивного, глупого пса.       «Вот теперь я предам тебя по-настоящему».