Second Chances

***” Лонгботтом Манор, 15-е Января — Воскресенье. Полдень.»*** Августа Лонгботтом была раздражена. Само существование полученного письма являлось оскорблением её интеллектуальных способностей. Как можно было допустить мысль, что она поверит хотя одному написанному здесь слову? Взмахнув кистью чуть резче необходимого, бабушка Невилла со звоном поставила на стол (свою драгоценную) чайную чашку из дрезденского фарфора. Звук, сорвавшийся с её губ, вполне мог сойти за низкое рычание, если бы дама вообще когда-либо рычала. Она была леди, так что это, скорее всего, было игрой слуха. — Он и правда начал терять контроль — прокомментировала Минерва с тонкой улыбкой на губах. Ей были знакомы эти «симптомы». Декан Гриффиндора знала, что её собеседница обладала довольно вспыльчивым характером. Эта «старая дракониха» в молодые годы была весьма опасной дуэлянткой. Даже сейчас она была достаточно здорова, чтобы у Минервы не было ложных надежд на насчёт того, кто бы одержал верх в их поединке. — Он и правда думает, что это письмо убедит меня? — спросила Августа, резко выпрямившись на стуле, пристально вглядываясь в черты лица старой подруги. Минерва вздохнула, в последний момент удержавшись от невольного пожатия плечами. Августе нравились хорошие манеры, она обожала этикет, как и многие другие аспекты традиционных нравов волшебников. — У меня сложилось впечатление, что таким образом он пытается «возместить ущерб». Возможно, я была немного резка с ним после того инцидента, и он решил, что будет лучше написать тебе лично, прежде чем ты узнаешь об этом от другого человека. Августа фыркнула, но ответила не сразу. Вместо этого она какое-то время наблюдала за Минервой, её взгляд был достаточно напряженным. Настолько, что даже такой человек, как Минерва Макгонагалл, почувствовала себя некомфортно. Конечно, некоторые из её учеников пришли бы в восторг, увидев, как она сейчас извивается на своём стуле. — Ты изменилась. Через некоторое время сухо заметила Августа. — Изменилась к лучшему? — спросила в ответ Минерва, её разум был не так спокоен, как она пыталась показать. — Да, иначе ты бы здесь не сидела. Минерва вздрогнула. Этого ей не хватало больше всего за последнее десятилетие: сидеть в поместье Лонгботтомов вместе с Августой, потягивая великолепный чай из её чудесного фарфора, обсуждая Мерлина и волшебство. То было одной из многих вещей, которыми ей пришлось пожертвовать ради того, чтобы следовать за Дамблдором и прислушиваться к его советам. Всего несколько недель назад её снова пригласили в поместье, так как она начала отстаивать собственное мнение. — Мне следовало «сменить сторону» раньше, — прошептала необычайно угрюмо декан Гриффиндора. — Да, следовало. Минерва снова вздрогнула. Она сама предоставила возможность Августе говорить горькую правду, женщина била по самом больному, не физически. Профессор Трансфигурации заслужила это. К её облегчению, Августа ощутила миг жалости и сменила тему. — А теперь расскажи мне о мисс Грейнджер.

***

— У мисс Грейнджер есть одна черта, — медленно продолжила Августа, — которая мне не нравится. — Какая именно, скажи на милость. — теперь Минерва напряженно слушала. Мало того, что Гермиона была её самой любимой ученицей, из-за чего иногда было трудно оставаться беспристрастной по отношению к ней, она также думала до сих пор, что Августа была впечатлена сильной волей и характером девушки её внука. — Она слишком магглорождённая, тебе так не кажется? Минерва ошеломлённо уставилась на подругу. Она была абсолютно уверена, что Августа не разделяет глупого мнения Малфоя и его друзей о чистоте крови. Так о чём же она говорила? — Я имею в виду, — начала объяснять Августа, — что она не... приучена... к нашему обществу. Она не понимает и даже не знает наших обычаев и всегда пытается «улучшить» их. Только подумай о её точки зрения касательно эльфов или о том, что она смыслит в наших законах. Теперь Минерва поняла. И даже в чём-то была согласна с подругой. У магглорождённых ведьм часто были проблемы с адаптацией. Особо сильно они негодовали по поводу магических законов в отношении прав женщин, считая их устаревшими. И то, как волшебники взаимодействовали с другими расами, такими как домашние эльфы, гоблины и кентавры, определенно казалось странным человеку, выросшему в «современном» обществе. Часто эти магглорождённые утверждали, что волшебное общество должно измениться, приспособиться. Минервал понимала обе стороны: желание этих молодых ведьм всё изменить и желание ведьм постарше — таких как Августа — придерживаться старых традиций. — Возможно, она права, и мы просто «не гибки», чтобы приспособиться, Августа. — Говори за себя, — фыркнула леди Лонгботтом. — Подумай вот о чём. Она хочет изменить всё: Невилла, законы, то, как мы обращаемся со своими слугами… всё! — Иногда она чересчур амбициозна, это я признаю. Но: разве тебя не впечатлили изменения, которые она вызвала в Невилле? Он и правда, — Минерва неопределенно махнула рукой, — стал намного лучше, чем раньше. Мальчик более уверен в себе, более красноречив и готов постоять за своих друзей. Северус рассказал мне, как Невилл защищал Гермиону на Зельеварении от этого придурка Нотта. Ты должна им гордиться. Августа улыбнулась и слегка кивнула, но одно мгновение хранила молчание. — Она действительно изменила его к лучшему. И хотя её мысли о том, как мы должны обращаться с другими расами, немного радикальны, думаю, ей просто нужен кто-то, кто смог бы объяснить, ПОЧЕМУ мы делаем то, что делаем. Ей нужен кто-то, кто готов сотрудничать, чтобы найти способ помочь и изменить наше общество конструктивным образом. Ей нужен кто-то вроде тебя, Августа. Я не вижу ничего плохого в том, что молодая девушка больше заинтересована в благополучии каждого существа, чем в своей собственной выгоде. У нас мало юных ведьм её склада ума. Она нуждается лишь в «небольшом руководстве». Августа вздохнула. Это имело смысл, и она должна была признать, что со многими правилами, касающимися других рас были определённые проблемы. Особенно должны быть изменены те, что касаются «соседства» с гоблинами, кентаврами и другими разумными расами, с которыми слишком долго обращались как со вторым сортом. Но всё равно... — А как же наши обычаи? Была ли она настолько прямолинейна в Пинегрю маноре… что? — Августа остановилась, когда Минерва осмелилась хихикнуть на это замечание. — Я ошибаюсь? Макгонагалл погладила собеседницу её по руке. — Нет, ты не ошибаешься..в основном. — некоторое время она размышляла о чём-то, прежде чем продолжить. — Ты никогда не заключала брачный контракт для Фрэнка или Невилла, не так ли? Августа покачала головой: — Нет. Возможно, это правильный путь для некоторых семей, но Лонгботтомы всегда были слишком волевыми для браков по договоренности. Контракты должны заключаться для уточнения деталей брака, а не для организации самой пары. — Видишь, — согласилась Минерва. — Такого же мнения и Гермиона. Она знает цену контрактам. Уверена, что в этом «виновата» часть её магглорождённого воспитания. Но она хочет, чтобы каждый мог свободно выбирать себе партнера, своё будущее. Думаю, если ей толково объяснить, она поймёт и наши законы о других расах. Признаю, она немного... агрессивна... в своем желании перемен. Но она хочет добра. И, — Минерва задумчиво улыбнулась, — разве мы были другими в её возрасте? Я, по крайней мере, точно не была.

***

— Позаботься о них, ладно? Настигла Минерву просьба Августы, когда профессор начала собираться домой. Тон голоса бабушки Невилла вдруг стал серьёзным и немного мрачным. Макгонагалл знала, почему у Августы были сомнения касательно позволения оставить в Хогвартсе Невилла и Гермиону. Дело было не только в отравлении несколько месяцев назад и в инциденте с Альбусом, но и в том, что Августа рассказала ей о Заклинании, которое Ана Эрнандес нашла и сняла с помощью Августы и Гермионы. Минерва была потрясена, услышав об этом и впечатлена ритуалом — особенно важной ролью Гермионы в нём. Очевидно, она была важней для будущего Невилла, чем ожидалось, важней, чем «обычная девушка». Минерва кивнула и обняла подругу: — Конечно — А также... Августа на мгновение засомневалась, и что-то в выражении её лица подсказало Минерве, что это ей не понравится. — Если он когда-нибудь снова навредит Невиллу… — Я понимаю, — хрипло ответила Минерва. — Должно ли быть что-то ещё ...? — Внутренняя борьба Августы отразилась на её лице. По спине Минервы пробежали мурашки. Она никогда не видела свою подругу такой. — Я никогда не верила слухам о причастности Альбуса к... Минерва вздрогнула. Слухи, подумала она. — Слухи о том, что Альбус был, по крайней мере, частично ответственен за то, что случилось с родителями Невилла, за то, что сын Августы, Фрэнк и его жена Алиса сошли с ума под пытками Беллатриссы Лестрейндж. Что он хотел пожертвовать ими, чтобы защитить Поттеров. Она не знала, кто пустил эти слухи, никогда не верила им, но политические враги Альбуса никогда не прекращали их распространять. Теперь в глазах Августы была сталь. — Должна ли я найти четкие доказательства его причастности к тому нападению... Леди не стала продолжать, и Минерве не нужно было слышать конец предложения. Она не смогла ответить и после последнего понимающего кивка тихо покинула поместье. Ведьма надеялась, что её подруга ошиблась. Пожалуйста, Мерлин, позволь ей ошибиться.

***

*** «Хогвартс - Большой Зал, 23-е Января. Время Обеда»*** — Его волосы всё ещё неоново-желтые, — хихикнул Невилл, не сводя глаз с Теодора Нотта. Молодой слизеринец выглядел немного раздражённым из-за того, что не смог вернуть своим волосам естественный цвет. Даже его друзья-слизеринцы кажется получали удовольствие, посмеиваясь над его новой причёской. С другими факультетами дела обстояли куда хуже. Самые резкие шутки, как ни странно, исходили от пуффендуйских девушек, сидящих рядом со Сьюзен Боунс. Видимо, она каким-то образом прознала о нападении на свою спасительницу и была более чем расстроена. Гарри даже пришлось поговорить с ней, чтобы предотвратить более агрессивную реакцию с её стороны. — Бедный мальчик, — пропел Четвертый Чемпион с притворным сочувствием. Окрашивание было настоящей командной работой. Дафна и Гермиона исследовали способ привязать Чары Изменения Цвета к Зелью. Близнецы заняли свою маленькую частную лабораторию зелий — её точное местонахождение так и осталось загадкой для всех остальных — чтобы сварить его, и Гарри подлил Зелье в напиток Нотта, которого удачно отвлекли Невилл и Луна. До сих пор они были очень довольны результатом. Ни Снейп, ни Флитвик не смогли ничего сделать с Чарами и сказали Нотту просто подождать, пока оно само не пройдет. «Бедный мальчик», Гарри вновь рассмеялся. По словам Гермионы, особое Заклинание, которое использовала Дафна, продержится ещё как минимум три недели, меняя окраску каждые 72 часа, и ни один из выбранных цветов не будет тем, что вы бы хотели иметь на своей голове. Гриффиндорец был впечатлён. И хоть и Гермиона нашла способ, как связать Заклинание с Зельем, формулу для получения такого длительного и почти необратимого Зачарования вывела Дафна. Из серии розыгрышей над придурком этот был самым новым. Первым стала традиционная канареечная помадка, предназначенная только для объявления об открытии «Охотничьего Сезона». Это был способ близнецов сказать: «Мы за вас». Профессор Снейп, на удивление, не хотел помогать своему ученику и даже не намекнул на Чары на мантии Нотта, а промолчал, как и остальные учителя. Это была чудесная работа близнецов — опять же с небольшой подачи Дафны. Очевидно, она была настроена серьёзно, когда говорила, что «людям нужно больше смеха». А было это месяц назад, когда они объявили о том, что поддержат близнецов в создании Магазина Приколов. Пока Гарри помогал с идеями и планами, Дафне и Гермионе оставалось лишь исследовать. Очевидно, нападение Нотта на мисс Гринграсс настолько раздраконило Гермиону, что та на какое-то время забыла о своём обычном соблюдении школьных правил. Целый день Нотт бегал с надписями на спине, невидимой для любого слизеринца. Даже не смотря на то, что Дафна не смогла оценить результат, хихиканье представителей других факультетов сказало ей достаточно. Надписи варьировались от «Гриффиндор- лучший, а кто же ещё» «Я принадлежу Хаффлпаффу» и «Я обожаю Рейвенкло сообразительность» вплоть до более жестоких шуток, касающихся его вечерних развлечений с Крэббом и Гойлом или его желания дарить цветы Драко и петь серенады под окном Миллисент. О последнем кто-то даже рассказал Булстроуд, и вместо того, чтобы помочь «бедному мальчику», крупная девушка начала делать намеки на взаимность, вызвая волны безудержного веселья у окружающих. В конце концов, Нотт попытался спрятаться в одной из ванных комнат, только чтобы избежать насмешливых взглядов. Не то, чтобы это действительно помогло. Пивз, являющийся компаньоном близнецов по розыгрышам не один год, был более чем способен и готов выгнать парня из его укрытия. Нет, определённо эти недели не будут «лучшими» в жизни Нотта.

***

— Он такой милый, когда читает, — прошептала Гермиона. Настолько тихо, чтобы у Гарри была возможность притвориться, что он ничего не слышал. Они всё ещё ждали прилёта сов, сидели в Большом Зале и читали. Дафна кивнула в ответ и улыбнулась, наблюдая за вчитывающимся в её конспекты по Древним Рунам Гарри. Ему предстояло многое наверстать, но спустя несколько недель он уже делал впечатляющие успехи в этом предмете. С помощью своей девушки и лучшей подруги он поспевал за текущими занятиями, используя вечера, чтобы изучать материал за последние 16 месяцев. — В лучшем случае в конце летних каникул он наверстает упущенное, — ответила Дафна в тон собеседнице. Поначалу сестра Астории не была уверена в том, что Гарри стоило выбирать этот предмет и отказываться от Прорицания. Да, по её мнению, Гаданиям следует обучать только тех, у кого есть «Талант», чего у Гарри явно не было. Но у Трелони — Дафна и даже Гермиона отказывались называть её профессором — отпетой мошенницы, Гарри было легко получить хорошие оценки своими надуманными пророчествами. «Немного гибели, немного смерти и много боли и вуаля: ваше пророчество готово». «То, что даже Рон смог получать хорошие оценки с помощью этого рецепта, было достаточным доказательством «мастерства» Трелони», подумала тогда Дафна. И вновь Гарри приятно её удивил. У него, казалось, был талант и особо сильный интерес к Рунам. Она надеялась, нет, она ожидала, что он превзойдет её в них ещё до того, как они начнут готовится к своим СОВ. — Скоро он будет почти так же хорош, как и ты, Миона, — прошептала Дафна. — Может быть, даже лучше, — было ей ответом. — Ему хуже даётся теория, но он очень хорошо ориентируется в практической части. Возможно, мои оценки будут лучше, потому что экзаменатор в основном проверяет «доказанные знания». Но он будет лучше в их реальном использовании. — По крайней мере, если его интерес не угаснет в процессе. — Мы должны убедиться, что этого не произойдёт, — улыбнулась ей Грейнджер. Гарри, каким-то образом почувствовав взгляд Дафны, поднял глаза и коротко, но тепло улыбнулся, после чего вернулся к своей книге. Эта новая сторона — реальный интерес к учебе и необходимое для этого терпение — была тем, чему особенно радовалась Гермиона. По крайней мере, это было важным аргументом в пользу девушки Гарри в её глазах. Другим сюрпризом, безусловно, было то, насколько он улучшился в сплетении Заклинаний.

***

*** «( Флэшбэк)» *** *** «Неделю назад - берег Чёрного Озера»*** С мантией и картой Гарри Дафне легко удалось покинуть Хогвартс незамеченной. Её мать, встревоженная новостями об изменении памяти Крюкохвата и попытками директора проникнуть в разум Гермионы, согласилась время от времени встречаться с ней. Они снова увидятся в феврале, незадолго до Дня Святого Валентина. Дафна покраснела, когда подумала об этом празднике. Это будет вторник, но, возможно, им всё же разрешат посетить Хогсмид. — Я ничего тебе не скажу, — Роксана показательно игнорировала взгляд дочери. С тех пор, как Дафна поняла, что Гарри обсуждал с леди Гринграсс планы на День Святого Валентина, она наседала на неё, требуя деталей. Дафна побеждено вздохнула. — А как дела у моего любимого сына в школе? — Хорошо, — ответила дочь Роксаны. — Намного лучше, чем ожидалось. С тех пор, как Гарри стал пользоваться новой палочкой, его контроль над Заклинаниями стал на порядок выше. Его меткость улучшилась. И хотя она всё ещё была хуже, чем у Дафны, он сумел сократить разрыв сил. Теперь ей приходилось очень много работать для собой ради победы в тренировочных поединках. Но, по крайней мере, ей всё же удавалось время от времени побеждать. Гермиона не могла похвастаться тем же в течении последних двух недель. Но с другой стороны: не раз они останавливали поединок с магглорожденной ведьмой, потому что никому не удавалось пробить её защиту. Недавно Гарри начал у неё выигрывать. Но делал он это, только когда подходил к ней очень близко. Небольшое расстояние позволяло ему атаковать быстрее, чем она могла среагировать. А Дафне не раз удавалось победить только засчёт применения наспех измененного Заклинания, тем самым просто заставая врасплох. Иногда это раздражало. А теперь Невилл начал подражать Гермионе в её манере вести бой. Дафна вздрогнула. По крайней мере, обучение заклинанию Патронуса пока шло хорошо. Все трое смогли создать бестелесного Защитника на этих выходных после интенсивных тренировок с Гарри, причем Невилл на удивление оказался сильнейшим из них. Теперь им предстояло потренироваться и последить за результатом. Каким будет её телесный Патронус? Дафна надеялась, что он будет как-то связан с Гарри. — Я не ожидала такого прогресса, — заявила Дафна. — Думала, что его старая палочка уж очень сильна. Но он попытался воспользоваться ею снова — для сравнения — и теперь со своей старой палочкой Заклинания ему даются гораздо хуже. Гермиона сказала, что со старой палочкой он взаимодействует ещё хуже, чем раньше, несколько месяцев назад. — Это очень сильная палочка , — согласилась Роксана. — Насколько мне известно, она входит в дюжину самых мощных в Британии. Но ты помнишь, что это двойник ЕГО палочки? Дафна кивнула, чувствуя себя немного неуютно от этой мысли. — Как и ожидалось, обе палочки достаточно сильны в магии Разрушения. И, как тебе должно быть известно, палочка и волшебник должны иметь общие черты характера, чтобы резонировать. Из того, что я заметила, Гарри, несмотря на его характер, не имеет ничего по настоящему « разрушительного» в своей натуре. Он готов сражаться, но не горит желанием биться насмерть. Он убил бы, чтобы защитить своих друзей, но не без острой необходимости. И я надеюсь и предполагаю, что он изменился за последние месяцы. Его заботливая сторона только усилилась. Ан рассказала мне о ваших общих тренировках. Этот защитный канал входит в противоречие с природой старой палочки. — Но почему… Дафна запнулась. Не то чтобы она была недовольна «возрастающим расстоянием» между Гарри и его старой палочкой, но, тем не менее, эти подробности не могли её не удивить. — Почему палочка выбрала его в первый раз? Брюнетка кивнула. — Не уверена, действительно ли всё обстояло именно так, — прошептала Роксана. Дафна уставилась на неё, выглядя при этом смущенной. — Да, палочка отреагировала, и, возможно, в начале была… связь. Но, возможно, это была всего лишь реакция на Убивающее Проклятие, которое её брат наложил на Гарри много лет назад. Возможно, Олливандер смог бы найти другую палочку, более подходящую. — Зачем ему это делать? И вспомни, что Гарри рассказал о своём первом посещении и о том, сколько там было палочек — совершенно непригодных для использования. Роксана молча смотрела на дочь, желая, чтобы та сама нашла ответ. Некоторое время Дафна размышляла над проблемой. Затем – нерешительно – предложила свой вариант: — Он знал… Олливандер знал, какая палочка подойдет. Он каким-то образом способен чувствовать эти необходимые качества в человеке... в большинстве случаев. Вот почему он может моментально найти подходящую для мага палочку. — Роксана кивнула и жестом попросила собеседницу продолжить. — Если он знает, какая палочка подходит, он также будет знать, какие палочки плохо отреагируют на волшебника. Поэтому, он смог дать ему так много палочек, которые не желали быть его. В конце концов Гарри, безусловно, был благодарен за то, что хоть одна палочка захотела с ним сотрудничать. Он не стал дальше тестировать другие, а взял первую, которая хоть как-то «сработала». Роксана улыбнулась, счастливая, что её дочь стала лучше мыслить, по-слизерински. Порой быть хитрым совсем не вредно. Дафна сузила глаза: — Поэтому он хотел отдать Гарри именно эту палочку. Но у мастера палочек не должно быть причин делать это. Значит, должен был быть другой человек, приказывавший ему так поступить — кто-то из Министерства или из школы. — Мы никогда не узнаем наверняка, Дафна, — прошептала Роксана, обнимая дочь. — Но я уверена, что мы обе знаем, кто приказал ему сделать это. Особенно беря во внимание то, что сердцевина палочки — перо его феникса. — Должна ли я рассказать ему? Роксана ответила, чуть поразмыслив над вопросом. — Не сейчас. Мы поговорим с ним об этом в другой раз. Думаю, это не так важно. — Ты уверена? Мне не нравится, что Гарри часто использует свою старую палочку. Мне бы очень хотелось объяснить ему, почему я против этого. Что, если он использует её в Испытаниях на Турнире? Мы предполагаем, что кто-то из Пожирателей Смерти ответственен за его участие. Может что-то случиться... — Ты права, — кивнула леди Гринсграсс. — Возможно, тебе стоит рассказать ему. Но поговори об этом с Гермионой. Думаю, вместе будет легче объяснить. — Хорошо, мама. *** « ( Конец Флешбэка)»***

***

*** « Настоящее»*** — ... и, как сострадательная и заботливая директриса, коей она всегда и являлась, мадам Максим немедленно пообещала помочь нуждающейся девушке. Дафна слегка кашлянула, остановившись, когда заметила убийственный взгляд Луны. С намёком на улыбку блондинка вернулась к статье, которую читала в новом выпуске «Придиры», прибывшим совсем недавно. — Мадам Максим сказала следующее: Я обещаю, что юная леди сможет закончить своё обучение даже вопреки желанию её семьи. Мы не можем мириться с таким отношением. Политика Шармбатона всегда заключалась в том, что мы являемся для наших учеников нечто большим, нежели просто учителями. Мы для них Семья. Кашель Дафны усилился и медленно перешёл в едва сдерживаемый смех. Гарри попытался помочь ей, похлопав девушку по спине, но при этом сам открыто улыбался. — Она «такааая» заботливая, — промурлыкал Невилл с притворным весельем. — И так было всегда. Он преувеличенно вздохнул, в результате получив удар «Придирой» по голове. — Она была озабочена этим , — объяснила Луна. — Просто ей нужно было , чтобы Гарри… помог ей увидеть правду». — Чтобы она могла увидеть всё «на свету» — согласилась Дафна с остекленевшими глазами. — Главное, что она его выслушала, — вставила свои пять копеек Гермиона, и все с ней согласились. Несколько дней назад Гарри и Луна в посетили француженок, «обитавших в карете», и объявили о своей идеи насчёт статьи. Поначалу мадам Максим и её заместитель, госпожа Анкуиль, не особо впечатлились. «Придира» показалась им «мелкой, непопулярной и странной газетёнкой». Но потом им сказали, что в этом выпуске будут интервью Гарри и других Чемпионов, что, безусловно, вызовет некоторый интерес и на этот раз на газету будет гораздо больший спрос. — Плюс, всегда есть возможность послать статью в какую-нибудь другую газету, — добавил Гарри. — Уверен, некоторые французские издательства заинтересуются подобной статьей. — Вы не посмеете, — прорычала госпожа Анкуилле, только чтобы получить в ответ от Луны « Ещё как посмеем». В конце концов, мадам Максим доказала, что не зря столько лет за ней держалось её место. Она согласилась с предложением Гарри о том, как решить этот вопрос, и теперь ребятам лишь оставалось надеяться на то, что она выполнит свою часть сделки. Луна изменила статью и написала что-то об обязанностях по уходу за школой и о том, как образцово мадам Максим это реализует. — А как там Клэр? — спросила Дафна. — Лучше, — улыбнулся Гарри. — он был благодарен своей девушке за то, что ему была предоставлена возможность проводить время с красивой француженкой на три года старше без угрызения совести. — Она явно поуспокоилась, когда мадам Максим сказала ей, что та сможет вернуться в школу — даже если её брат решит не платить за неё. Мадам даже предложила ей должность помощника учителя на тот случай, если ей негде будет жить потом и намерена помочь с поисками будущей работы. — А что насчёт лета? — Флёр уже пригласила её к себе в гости, — ответила на вопрос Гермиона. Другим сюрпризом, безусловно, стала расцветающая дружба между ней и Флёр. Увидев другую сторону мисс Делакур, заботливую сторону вместо облика надменной принцессы вейл, её первое впечатление изменилось. И, конечно же, было полезно, что близнецы начали заботиться о Флёр, по-видимому, по приказу их старшего брата.То, что Молли была так откровенно против «французской полукровки», только усилило желание близнецов оставаться на стороне девушки. — Я надеюсь, что некоторые другие школы узнают что-то новое из этой статьи, — задумчиво добавил Гарри. Все знали, что он имел в виду Хогвартс и то, как здешние учителя решали подобные вопросы в прошлом. — Если нет: у нас всегда найдётся ещё одно издание «Придиры», — ответила Луна. Все с улыбкой согласились.

***

— Одна проблема решена, — вздохнула Дафна. — Что насчет другой? Её взгляд метнулся в сторону Виктора Крама, как бы намекая остальным участниками беседы, о чём речь. Какое-то время все молчали, даже Луна. А ведь январь так хорошо начинался.... Виктор с радостью согласился дать интервью — после того, как он услышал, что Гарри, Флёр и Седрик тоже в этом участвуют — и в целом, он вёл себя более расслабленно в кругу других Чемпионов. Но затем случился странный инцидент с его купанием. Было немного странно наблюдать, как дурмстранговец плавает в озере посреди зимы. Даже с Согревающими Чарами это было более, чем неудобно, так что на то должна была быть причина. После разговора с Седриком Гарри, получив подсказку, как открыть яйцо под водой, смог с друзьями разгадать загадку. Получалось, что он должен был найти что-то в течение часа, что-то ценное, принадлежащее ему, возможно, свою метлу. Гарри не разделял мнения Дафны о «драгоценном = важном человеке», но всё же решил обсудить это с другими Чемпионами. Седрик и Флёр сошлись на том, что речь может идти только об одном особенно любимом предмете, возможно, не самом ценном, но зато вызывающим огромное количество эмоций. Единственным, кто не хотел говорить об этом, был Виктор. И не только это: Виктор был особенно враждебно настроен по отношению к Гарри. И только с Поттером он вел себя так. Флёр и Седрик всё ещё могли поговорить с ним, но не о причине его внезапного изменения в поведении. В последующие дни причина стала постепенно выясняться. Луна заметила первой и сообщила остальным: зависть. Да, Виктор завидовал. Не Славе или способностям Гарри, как это часто бывало в случае Рона, а дружбе с Гермионой и — особенно— с Дафной. Хотя он был недоволен тем, что Гарри не хотел или не мог помочь ему заполучить Гермиону в качестве спутницы на Бал, теперь, парень ещё и кидал на Дафну похотливые взгляды. Не раз он подходил к ней, пытался пригласить вместе позаниматься в библиотеке или выпить чашку горячего шоколада. Дважды Дафна находила цветы на своем столе, и постепенно ей становилось не по себе от того, что его взгляд повсюду ей мерещится. — Я действительно не понимаю его, — вздохнула Дафна. — У него очень богатый выбор поклонниц. Так почему же он преследует именно меня? Я не особенно красива и не в его вкусе — если верить слухами из женской спальни. Гарри обхватил её за щеку и прошептал: — Я точно знаю, почему он преследует тебя. И хотя мне не нравится его интерес, я, конечно, понимаю его. Ты самая красивая девушка в этом зале. Рвотный звук заставил обоих подростков обернуться. Дафна была рада отвлечься, поскольку это позволило ей скрыть свой румянец. Джордж стоял поблизости, пытаясь выглядеть больным из-за сентиментальной чепухи, которую он услышал. Фред, напротив, опустился на одно колено: — В этом он прав, прекраснейшая принцесса. Любой парень будет в не себя от счастья, если рядом с ним окажется такой замечательный приз. Фырканье за спиной, голос, который он знал достаточно хорошо. За ним стояла Анджелина, и этот факт побудил одного из близнецов на «продолжение» речи: — Если бы моя любовь не была навек отдана Анджелине, Гарри бы приобрёл серьёзного конкурента в моём лице. Надеюсь, ты не слишком опечалена тем, что у тебя нет шансов против императрицы неба и моего сердца. Дафна закатила глаза, когда Фред поцеловал тыльную сторону её ладони. Гарри посмотрел на него с легкой улыбкой, и тонкая, но сильная рука схватила Фреда за ухо и потянула за собой. — В первый и последний раз, Фред. Хихикая, друзья наблюдали за тем, как близнецы и Анджелина покидали Зал. — Как ягненок, — усмехнулась Дафна. — На привязи, — согласилась Гермиона. Парни на это лишь вздохнули.

***

*** «Хогвартс - Комната для Вечеринок. Вечер 28-го Января.»*** — Чего он хотел? — напряженно спросил Гарри, когда Гермиона и Невилл вернулись из кабинета директора. Он ждал их один, так как два часа назад Дафна сбежала, бросив напоследок что-то о рисовании. Из-за того, что последние недели были заполнены парами по Чарам, Зельям, тренировками призыва Патронуса, Окклюменции и многим другим, она не могла долгое время уделять другой своей страсти: рисованию. Сейчас же Дафна хотела поработать над наброском, который собиралась подарить Миллисент и Панси в знак благодарности за их помощь. Никто до сих пор не видел его, и Гарри не терпелось взглянуть. То, что Дамблдор пригласил Невилла в сопровождении профессора МакГонагалл в свой кабинет, казалось хорошим знаком. Но всё же мальчик со шрамом на лбу не доверял магу. Какая перемена в их отношениях. Всего год назад он бы без колебаний доверил бы Дамблдору свою жизнь. — Он захотел поговорить с нами о Джинни, — ответил вместо Гермионы Невилл, в изнеможении опускаясь на стул. Он молчал в кабинете директора, оставив разговор Гермионе, пока сам пытался считать по лицу Дамблдора правду, найти причину его внезапного интереса касаемо благополучия Джинни. Как и следовало ожидать, попытка не увенчалась успехом. Если бы я только лучше разбирался в подобных вещах... — размышлял Невилл. Гарри бросил вопросительный взгляд на Гермиону. Та лишь пожала плечами. Шатенка попыталась притвориться спокойной, но глаза выдавали её замешательство. — Он умолял меня о том, чтобы я проводила с ней больше время. Сказал, что беспокоится и надеется, что моя дружба поможет... — Дружба? — прорычал Гарри. — Не то чтобы мы четверо были с ней лучшими друзьями. Он был безоговорочно прав. Даже после их беседы на обратном пути в Хогвартс особого прогресса не наметилось. На несколько дней Джинни немного расслабилась, и время от времени они болтали о безобидных вещах, в основном, о школе. Но затем она медленно вернулась к своему прежнему «я»: злой, время от времени, впадающей в депрессию девчоночке. Гермиона знала, что Джинни получала немало писем, в основном, от матери. Она опасалась, что Молли вновь начала давить на дочь. С другой стороны, Гермиона получила несколько записок от Чарли. Старший брат Джинни казался очень обеспокоенным. Его очень волновало поведение любимой сестры, и Гермиона не могла не согласиться с ним. Дафна, которая наиболее откровенно говорила о помощи Джинни, побудила лучшую ученицу Хогвартса достать ей материалы по психологии. При поддержки родителей Гермионе удалось кое-что раздобыть. Гарри не был в восторге от происходящего. Это была одна из немногих причин, по которым он сильно спорил со своей девушкой. Даже не смотря на полноценное выздоровление Балу — черно-белый котёнок часто сопровождал их вместе со своим ленивым другом Живоглотом; их объединяли прожорливость и готовность терпеть бесконечные часы дразнилок со стороны девочек — он не хотел забывать о её предательстве. И он всё ещё не доверял её готовности принять его дружбу с Дафной. Удивительно, но Невилл был почти так же откровенен, как и Дафна, в своем желании помочь младшей Уизли. Какое-то время Гермиона даже опасалась, что Невилл попросту влюбился в рыжую, ведь Джинни была одной из самых красивых девушек в Хогвартсе. Когда она упомянула о своём страхе несколько дней назад в разговоре с Дафной, получила лёгкий подзатыльник от подруги. — Глупая, — отругала её брюнетка. — Он смотрит только на тебя. В нём говорит лишь его заботливая сторона. Но Гермиона все равно сомневалась. Было что-то ещё. Как будто Невилл хотел, чтобы Дафна помогла Джинни, как будто он хотел «увидеть её в действии», чтобы развить её целительскую сторону. Почему он так себя ведет? И почему я так стремлюсь всё анализировать? — мысленно застонала подруга Гарри. — Дафна достаточно часто пыталась ей помочь, — прервал мыслительный поток Гермионы Поттер. — И каждый раз, Джинни прогоняла её. — А если точнее: её прогонял Рон. — вмешался Невилл. — Джинни большую часть времени слишком подавлена, чтобы по-настоящему реагировать на что-либо. — Рон вообще не умеет держать язык за зубами. — согласилась Гермиона. — В прошлый раз он даже… — она запнулась и слегка побледнела. — Он даже «что»? — спросил Гарри; его голос звучал слишком спокойно, чтобы убедить Гермиону. — Рон ей угрожал, — ответил Невилл, не обращая внимания на взгляд Гермионы. Он знал, что говорить Гарри что-то подобное было рискованно, но считал, что друг заслуживал знать правду, особенно потому, что не мог игнорировать возможность того, что Рон действительно нападет на Дафну в приступе гнева. — Он всего лишь хотел отогнать Дафну от Джинни, — попыталась успокоить парня Гермиона, почуяв, как напружиненное стало в комнате. — Я правда не думаю... Сомневающаяся Гермиона вопросительно взглянула на своего парня. Она знала его мнение по этому поводу и надеялась, что он ошибается. А в глубине души боялась, что Невилл оценил положение лучше, чем она: — Возможно, ей следует быть осторожнее, — наконец прошептала Гермиона. Гарри мрачно кивнул. — Как я всегда и говорил: оставь юных Уизли в покое. Гермиона вздрогнула. Дафне это не понравится — ни в коем случае.