***
*** « Флешбэк»*** — Почему это должна быть я? — спросила Гермиона. — Разве Дафна не... — Нет, — рявкнул на неё Снейп. — К сожалению, это должны быть вы. Я доверяю вашим способностям нокаутировать её, не причиняя реальных повреждений. Ваши навыки в Зельях превосходят навыки мисс Гринграсс. Дафна согласилась, улыбнувшись и пожав плечами. Гермиона знала, что Зелья не были сильной стороной подруги; что это всегда было её худшей темой, но всё же... Она колебалась. Снейп только что похвалил её навыки в Зельеварении? Нет, ей точно послышалось. Профессор Снейп никогда бы... — Достаточно и того, что я должен согласиться на несчастный случай в своем классе. Не собираюсь добавлять к этому ещё и серьезные травмы. Гермиона вздохнула и кивнула с чувством поражения. — Выше нос! Я не убью вас — в этот раз, — Снейп даже ухмыльнулся. Гермиона поморщилась в ответ. Она была потрясена, заметив мелкий намек на веселье в глазах своего «любимого» учителя. — Вы никогда никого не убивали. — прокомментировала Дафна тихим голосом. — За 15 лет преподавания не было ни погибших, ни серьёзно пострадавших. Моя мама рассказала мне о важности вашего жесткого метода преподавания. Вы просто хотите, чтобы мы вас слушали. — И, разумеется, я не нуждаюсь в комплиментах или объяснениях вашей матери, — огрызнулся на неё Ужас Подземелий, но его ярость казалась немного наигранной и натянутой. Гермиона внимательно слушала. Она никогда не думала о его уроках в таком ключе. Но да, с его учениками, пребывающими в свящённом ужасе от одного его имени, не случалось ничего опасного для здоровья, не было шуток, как в других предметах, которые могли привести к плачевным последствиям. Возможно, его краткая вступительная речь на первом курсе была оправдана. Дафна проигнорировала рычание и даже посмела мягко улыбнуться. — Она всегда думала, что вы — ужасный учитель, и гораздо лучше из вас вышел бы исследователь, нежели преподаватель. Но, по крайней мере, мы в безопасности. — Объяснения, — прошептала Гермиона. — Это какие же? Снейп обернулся и попытался остановить её взглядом. Он уже пожалел, что согласился договориться с этими ужасными девушками. Никакой Долг не стоил того, чтобы терпеть эту «команду мечты». — Я бы хотела больше объяснений. Не только следовать рецепту, но и понять «почему нужно именно так». И я знаю, что вы не довольны моей работой, профессор, но... Я понятия не имею, что я делаю неправильно. Я очень стараюсь, чтобы… — Гермиона удержалась от того, чтобы сказать что-то вроде «чтобы добиться вашей похвалы». Снейп определённо не хотел слышать что-то подобное сейчас. Его настроение было очень плохим. Благо Гарри с ними не оказалось. Дафна сказала ему держаться подальше, и Гермиона поддержала эту идею, к его глубочайшему негодованию. Вместо того чтобы снова зарычать, Снейп на мгновение замолчал. Что-то было в его взгляде, что-то, что Гермиона не могла понять. С гораздо более мягким рычанием, чем ожидалось, он выгнал их из своего кабинета: — Мы поговорим об этом в другой раз, мисс Грейнджер. А теперь давайте сосредоточимся на этом вашем «чудесном» плане». *** ( Конец Флэшбэка) ******
— Было бы приятно увидеть, как вы хотя бы раз просто сделали бы так, как я вас прошу, — прорычал профессор Гермионе, взглянув на её идеально подготовленные ингредиенты. — Но, видимо, я слишком многого от вас ожидаю. Возможно, дополнительные занятия спасут нас всех от вашей блестящей работы. Сегодня вечером меня ждёт ещё одно безнадежное дело. И я ожидаю, что вы примете в нём участие, посколько я не намерен впустую тратить больше времени, чем того требует ситуация. Этим вечером, мисс Грейнджер, не забудьте. Раздраженный — даже сильней, чем обычно — Северус Снейп услышал ненавистное хихиканье группы слизеринцев. Обернувшись, он увидел ухмыляющегося Драко, что неудивительно, и удивительно спокойную Дафну. Но именно Теодор Нотт начал шептаться о том, что «всезнайка» не знает всего. Как бы это ни беспокоило его, он должен был сохранять спокойствие в отношении этого глупого мальчишки. Из всех присутствующих у Нотта было меньше всех права смеяться над его лучшей ученицей. Мало того, что молодой человек, казалось, унаследовал отсутствие таланта своего отца в искусстве создания Зелий, к всему прочему он был слишком нетерпелив и ленив, чтобы добиться хотя бы результатов Гринграсс или — он даже внутренне вздохнул - Поттера. Да, он всегда придирался к девушке, но у него были на то свои причины. И этому глупому мальчишке лучше поскорей захлопнуть свой болтливый рот. До сих пор он не говорил с ним о нападении. По крайней мере, Нотт казался достаточно умным, чтобы понимать возможные последствия очередной атаки. И хотелось бы надеяться, что остальная часть Дома воздержится от поддержки Нотта после «изгнания» двух его дружков. — Знаешь, Нотти, — протянул единственный голос в классе, который Северус Снейп меньше всего ожидал услышать после последних трех лет. Тем более в таком ключе. — Человеку дают дополнительные занятия только тогда, когда можно ожидать, что он сможет узнать для себя что-то новое, иначе время будет потрачено впустую. Зная тебя и твой «чудесный» уровнь знаний Зельеварения, профессор Снейп, очевидно, уже потерял всякую надежду когда-либо увидеть что-то более приемлемое, нежели сливовое варенье, выходящее из твоего котла. Без помощи Миллисент ты не сможешь подготовить даже воду, не испортив её. В классе стояла гробовая тишина, которую разбавил только тихий смешок Миллисент. Месяц назад, когда Гринграсс защитила Лонгботтома и Грейнджер от его нападок, он был удивлён, возможно, даже ошеломлён. Но когда бывший друг покойной Лили Поттер услышал самоуверенную речь Лонгботтома, потерял дар речи на пару мгновений. И мальчик был прав. Булстроуд всегда удавалось хотя бы частично компенсировать недостаток ума одним лишь упрямством и усердием. Она была полной противоположностью Нотта. А Лонгботтом — он даже не припомнит, когда тот в последний раз уничтожал котел. Чуть поразмыслив, профессор Зельяварения понял, что «Четыре Всадника Апокалипсиса» — как он про себя окрестил компанию Поттера за количество проблем, которые они причинили, — достигли то, чего «Золотое трио» никогда бы не смогло. Они росли вместе и учились друг у друга. Было ли это связано с добавлением новых участников (Лонгботтома и Гринграсс) или удалением старого (Уизли)? Скорее всего стоило учитывать оба варианта. Тем не менее, ему нужно было поддерживать репутацию. — Я бы хотел, чтобы вы воздержались от интерпретации моих действий и решений, мистер Лонгботтом. То, что я ожидаю и как я трачу своё время, лишь моё дело. А теперь возвращайтесь к работе. Мы уже потеряли достаточно времени с этой тарабарщиной. *** «Хогвартс -Больничное крыло. 12-е Января. Вечер.»*** Они просто оказались поблизости, когда произошёл этот инцидент. Не то чтобы Поппи не понравился этот визит. В данный момент ей было нечего делать. «Последний случай пьянства» после приветственной вечеринки покинул её госпиталь вчера утром, и в ближайшие недели не намечалось ни одного матча по Квиддичу. И ей очень нравилось говорить с Дафной об Искусстве Врачевания. Девушка явилась час назад в сопровождении своего бойфренда. Сейчас Гарри сидел на пустой кровати, читал роман Чарльза Диккенса и время от времени поглядывал на свою девушку с заботливой улыбкой. Дафна демонстрировала Поппи свою новейшую книгу о редких Исцеляющих Заклинаниях, задавая вопросы о том, что медиведьма знает о них. Особенно её заинтересовали некоторые из «Семейных Заклинаний»: Исцеляющие Заклинания, наложенные на члена семьи или усиленные — в большинстве случаев матерью — для ускорения процесса исцеления. Да, ей нравилось с ней разговаривать и интерес девушки казался неподдельным. Но всё же она чувствовала, что что-то не так. Спокойствие Гарри, хоть и сыгранное гораздо лучше, чем год назад, было притворным. За плечами Поппи большой опыт работы с «болезнью хитрости», а потому она не могла не замечать признаков. Но что они задумали? Когда дверь отворилась, дети обернулись, не заметив легкой улыбки на лице целительницы. Видимо, причина их визита только что прибыла. Нахмурившись, Поппи наблюдала, как вошла Гермиона Грейнджер. Смятение и тревога слишком явно читались на лице, и это не было притворством. Она придержала дверь открытой и позволила профессору Снейпу следовать за ней, левитируя рядом с собой тело девушки в бледно-голубом шармбатонском платье. Пожалуйста, пусть с ней всё будет хорошо, — мысленно взмолила Гермиона. Она была на 99% уверена, что всё сделала правильно, что она вырубила девушку только тем, что «случайно» положила в её котел не тот ингредиент. Имея действующий приказ передать лечение девочек из Шармбатон их госпоже Мари Анкуиль, они должны были найти способ провести беспристрастное обследование через мадам Помфри. Гарри – после некоторых других идей, таких как «просто проклясть её в коридорах Хогвартса» – пришёл к этому несколько радикальному способу, и, к удивлению Гермионы, профессор Снейп согласился. Что-то было в его глазах, что-то вроде осознания или, может быть, воспоминаний. И теперь она стояла в Больничном Крыле, не замечая рук Гарри на её дрожащих плечах. Что, если она ошиблась? И всё это время мадам Помфри обсуждала с профессором Снейпом вызов госпожи Анкуиль. — Пожалуйста, прекрати, — дрожащим голосом попросила гриффиндорка — Пожалуйста, осмотрите её. Разве не всё равно, кто проводит осмотр? Нам нужно действовать быстро. Это моя вина, что… пожалуйста, мадам Помфри! Со вздохом Поппи повернулась и наложила на девушку первое заклинание. — Без сознания, но сотрясения нет, похоже, это реакция на некоторые из использованных ингредиентов. Я не думаю, что она действительно пострадала, мисс Грейнджер. — Не лучше ли нам полностью её осмотреть, — спросила Дафна. — Возможно, она поранилась, когда упала. Нахмурившись, Поппи внимательно посмотрела на девушку. Зачем ей такая трата заклинаний? Не вооруженным глазом было видно, что на самом деле взрыв зелья не причинил француженке вреда. — Я согласен с мисс Гринграсс. Потрясенная Поппи уставилась на профессора Снейпа. Она моргнула несколько раз, борясь с собой. Что здесь происходило? Что-то связанное не только с Гринграсс и Грейнджер... теперь и Поттер с Северусом тоже принимали участие? Северус и Поттер сотрудничали? Медленно у неё начала складываться картина происходящего. — Хорошо, — согласилась женщина. — Я осмотрю её. Она докопается до истины.***
— Вы не имели права её осматривать. Пронзительный голос госпожи Анкуиль резал уши Поппи и действовал ей на нервы. Француженка — очевидно, из старинного аристократического рода, с лицом и манерами принцессы эпохи Возрождения — докапывалась до неё с тех пор, как английская медсестра вошла в карету, чтобы показать мадам Максим результаты своего обследования. Прошлая ночь была длинной, и её терпение было на исходе. Она должна была найти способ отблагодарить подростков за весь этот «несчастный случай». Синяки, ушибы преимущественно в области живота, следы физического насилия, частично старше года, частично полученные в последние недели. Легкое рычание сорвалось с сжатых губ Поппи, когда она вспомнила тяжелейшую травму. Кто-то несколько раз ударил девушку ногой в бок и повредил ей почку. Боль, должно быть, была впечатляющей, несмотря на попытки девушки залечить рану и подавить дискомфорт зельями. Поппи была уверена, ещё неделя без медицинской помощи, и поврежденный орган бы просто отказал. — Она была без сознания и в данный момент находилась под моим присмотром. Должна ли я была оставить её просто из-за каких-то формальностей? Она хотела поговорить с мадам Максим о деле, а не биться с этой гарпией. Северус не раз упоминал её за последние месяцы, и ни разу в положительном смысле. «Есть гриффиндорцы с большим талантом в моем искусстве, чем эта фарфоровая кукла», — высмеял он женщину. Поппи знала как минимум одну из этих гриффиндорцев. Она была там вчера, конечно, не случайно. По крайней мере, на их личных встречах Северус позволял себе несколько комплиментов. Поппи вспомнила, как он был впечатлён два года назад, узнав о студенте-второкурснице, сварившей работающее Оборотное Зелья, чему не учили до подготовки к ЖАБА. — Я посмотрю эти бумаги. Спокойный голос мадам Максим положил конец словесной перепалке. На мгновение Поппи захотелось продолжить, захотелось настоять на своём, но простой взгляд на лицо французской директрисы сказал ей достаточно. Женщина не нашла бы никакой помощи. Они и раньше знали об этом, — мысленно вздохнула Поппи. Это не было неожиданностью, лишь осознанием, но менее больно от этой мысли не стало. Кивнув напоследок директрисе и бросив свирепый взгляд на французского профессора, Поппи вышла из кареты и, чуть приуныв, направилась в лазарет. Северус ждал её. Даже с вылеченными травмами она не позволит девушке остаться незамеченной теперь, когда та очнулась. Если бы эти травмы действительно были результатом жестокого обращения в семье, каким они казались, то физическое исцеление было лишь первым шагом.***
Потрясенная Поппи остановилась, когда вошла в Больничное крыло и заметила Гарри, сидящего рядом с француженкой. Они тихо беседовали, Гарри держал её за руку, Снейп наблюдал за ними издалека, перед ним на столе лежала медицинская карта. Почему он здесь? — недоумевала Поппи. — О чём они говорят? Разве он не должен быть на уроках? Она приняла самое суровое выражение лица целительницы и направилась к кровати, но Северус её затормозил. Мастер Зелий, бесшумно проскользнувший через комнату и жестом попросивший не беспокоить подростков, тихо увёл медсестру из зала. — Разговор с ним пойдёт ей на пользу. Он понимает, что с ней приключилось, что ей сейчас нужно, — объяснил мужчина, и Поппи поняла. И не только то, что он сказал, но и заметила, что было у него в руках. Она не удивилась, узнав медицинскую карту, которую он ей протянул: медицинскую карту Гарри, папку со всеми результатами, которые ей не разрешалось озвучивать. — Ты должна была рассказать мне. — Изменило бы это что-нибудь? — мягко спросила его Поппи, не слишком рассердившись на то, что он осмелился взять папку без спроса. Северус нахмурился, посмотрел на Гарри и после, чуть помедлив, покачал головой: — Может и нет, он всё ещё сын Поттера. Но тон его голоса звучал немного неуверенно. По крайней мере, именно это Поппи надеялась услышать. Она проследила за его взглядом. Определённо, мальчик больше не был похож на своего отца, по крайней мере, не так сильно, как раньше. Без очков, с причесанными назад волосами и одеждой лучшего качества, с ухоженным здоровым телом, и с преобретенным спокойствием... эти изменения невозможно было не заметить. Одного взгляда на Гарри было достаточно, чтобы убедить её в том, что Минерва и Помона были правы, а директор ошибался: Дафна и Роксана «пошли ему на пользу». — Он так же и сын Лили. Она ожидала какого-нибудь взрыва, но вместо этого зельевар спокойно кивнул. — Как она могла сделать это с ним? Я имею в виду Петунью, — спросил Северус. — Она ненавидела магию, она ненавидела меня и ревновала к Лили. Но всё же любила свою сестру, до самой её кончины. Даже когда пыталась её избегать. Знаешь, я навестил её через несколько дней после смерти Лили. Поппи ошарашено на него вылупилась. Он никогда раньше не упоминал об этом визите. Однажды он рассказал ей о своем обещании защитить мальчика. Это было год назад. Он был пьян, и ему было противно, что его заставляют терпеть присутствие Римуса Люпина. Но и тогда он не упоминал об этом. — Туни никогда не была доброй, а её муж — обыкновенный осёл, но, по крайней мере, они были полны решимости «воспитать его должным образом», что бы это ни значило в их случае. — Возможно, что-то произошло после того, как ты ушёл, что-то, из-за чего они передумали. Северус долго задумчиво смотрел на неё, прежде чем кивнуть: — Вопрос в том, что произошло… или кто.