Second Chances

      Нора, 26-е Августа. Раннее утро.       С максимальной осторожностью Гарри поставил сундук Гермионы возле дымохода. Через несколько минут он понадобится им при отправке в Пинегрю манор. Ему никогда не нравились каминные полёты, но они были самым быстрым и более предпочтительным, нежели аппарация, вариантом.       Он уже собрал свой небольшой узелок — большая часть его вещей оставалась там — и предложил Гермионе помощь со сборами. Зная её, неудивительно, что в комнате девушки обитало различное барахло, жизненно необходимое при их переезде.       Прости… не барахло, а «драгоценные и полезные для обучения вещицы». — спародировавший тон Гермионы, Гарри мысленно хихикнул.       Одни только книги занимали два сундука, и даже с левитирующими чарами на них, он не представлял, как она собиралась доставить это в Хогвартс. Или как планировала расставить их в её с Парвати и Лавандой комнате.       Молли хлопотала на кухне, а близнецы и Джинни — в саду (отлавливали там садовых гномов), о чём торжественно обьявили после. Ненадолго Гарри остался один в гостиной, ему была предоставлена возможность собрать мысли в кучку.       Первые два дня после ночного поединка были адскими. Потребовалось несколько часов на то, чтобы шок от произошедшего слегка поутих, но после всё стало восприниматься ещё острей. Возможно, он должен был привыкнуть к такого рода опасностям после всех прежних пережитых приключений, но он надеялся, что это — хороший знак, что он не становится слишком апатичным. Он мог умереть той ночью. Гермиона могла умереть. Десятки людей были ранены с обеих сторон. Он сочувствовал бедной маггловской семье, оказавшейся в пылу битвы, то, что им пришлось пережить, было ужасным.       Артур сказал им, что этим магглам стёрли память после. Возможно, это было лучшему.       Он ощутил свою беспомощность в той битве. После многолетних стычек с Драко и его приспешниками, после нескольких опасных приключений и выживания в них, он, возможно, слишком полагался на свои способности и на Гермиону. Она была самой умной ведьмой своего поколения, а он — Мальчиком-Который-Выжил, ловцем с молниеносной реакцией. Они должны были победить. Но, на деле, они едва смогли продержаться достаточно долго, до прихода подмоги.       Подмога. После недели раздумий он оказался ещё дальше от идентификации их спасителя. Рука с палочкой, что-то блестящее. Этот образ не выходил из головы. Но была то старая корявая рука или молодая, мужская или женская? Было ли то мерцание от наручных часов (доказательство того, что спаситель — магглорожденный) или от браслета? Гарри хотел отмотать этот момент и остановить его, как если бы это был фильм, приблизить эту руку, чтобы рассмотреть все детали. Их спаситель шёл — нет, бежал — впереди него, но он не мог вспомнить, каких размеров тот был. Возможно, крупнее Гермионы, возможно больше, чем он сам, чем Рон? Стройная фигура и движения…       Гарри простонал. Это казалось безнадёжным.       Он услышал, как Гермиона начала спускаться по верхней лестнице. Одним из предметов её багажа была клетка Живоглота. Гарри надеялся, что Живоглот сможет поладить с Балу. Оранжевое чудище Гермионы было очень ершистым временами. Оно являлось причиной того, почему Гарри не мог попросить Гермиону позаботиться о его коте. Она не могла позволить себе содержать их обоих, и поэтому он решил договориться с Джинни. К его удивлению — но явно не к удивлению Гермионы — она, похоже, очень хотела помочь. Они встретятся в поезде, и после она будет заботиться о новом друге Гарри.       С глухим «бам» Гермиона достигла пола, её не было видно из-за книжных сундуков и клетки, пока она не поставила их на пол. С облегчением, Гарри заметил, что девушка не выглядела слишком напряжённой. Билл, единственный Уизли, знавший о ночном происшествии, провёл несколько часов с ними обоими в обсуждении произошедшего. Он определённо ранее сталкивался с чем-то подобным и ужасным, и был в состоянии понять их мысли и эмоции.       Даже признание Гермионы, что ей жаль Пожирателя Смерти, потерявшего руку, не вызвало у Билла замешательства или отвращения, лишь отклик понимания.       Гермиона — ей потребуется гораздо больше неприятных переживаний, чтобы дойти до состояния, при котором она позволит себе использовать заклинания Редукто против человека. Гарри надеялся, что, в её случае, до такого не дойдёт.       — Я готова, пойдём. — Явно старавшаяся казаться расслабленной и счастливой, Гермиона улыбнулась. Гарри улыбнулся в ответ, принимая условия её маленькой игры.       — Пойдём

***

      Пинегрю мэнор       — Здравствуй, Гермиона, и добро пожаловать в Пинегрю мэнор.       Роксана казалась немного напряжённой, когда протягивала Гермионе руку, её взгляд блуждал по Гарри. Неделю назад она прислала ему сову с письмом и из полученного ответа поняла, что у него всё было в порядке и у Гермионы тоже. Но вопрос о его эмоциональном и психическом состоянии всё ещё оставался открытым. Казалось, он действительно был в норме, и хозяйка Пинегрю мэнора позволила себе расслабиться, её натянутая улыбка сменилась на мягкую.       — Для меня честь быть здесь, леди Гринграсс, — ответила Гермиона, вполне естественно переключившаяся на самый официальный тон. В такие моменты Гарри припоминал, что её воспитание сильно отличалось от его собственного; что её не запирали в её собственной комнате каждый раз, когда приходили гости, и что её родители привили ей надлежащие леди манеры (даже если в большинстве случаев Гермиона вела себя абсолютно по-другому).       — Прошу, зови меня Роксаной. Я так много слышала про тебя, что мне кажется, будто я сто лет тебя знаю. — Прозвучало слегка преувеличено, но серьёзно.       — Роксана, — кивнула Гермиона с лёгкой и осторожной улыбкой. Гарри какое-то время изучал пол под ногами в попытках скрыть ухмылку. Возможно, Гермиона просто припомнила случаи из прошлого: ученики — в основном девушки — пытались подружиться с ней, в надежде лишь на то, что с её поддержкой они смогут подобраться к Гарри. Он не ожидал подобного от Роксаны, но, по крайней мере, она, казалось, очень хотела произвести хорошее впечатление на его лучшую подругу. Сможет ли она вести себя так же с Роном? Он сомневался. Иногда было довольно трудно оставаться вежливым по отношению к Рону, когда тот вёл себя глупо, порывисто и предвзято. Рон — хороший приятель, и так было, и так будет всегда, но дружить с ним — задачка не из лёгких.       — Сидди поможет тебе с багажом. Комната Гермионы расположена рядом с твоей, Гарри. Она не очень большая, но я подумала, что ты бы хотела себе комнату на том же этаже. Чувствуй себя как дома. Если ты не против, мы увидимся за обедом через час.

***

      — Это же…       Гермиона с помощью Сидди разместила свой багаж в комнате, выпустила Живоглота из клетки (вид у него был немного возмущённый. Он сразу заполз прямо под кровать ради личного пространства) и поспешила в комнату Гарри. Она тотчас заметила свой портрет. Гарри намеренно не упомянул о нём, он надеялся увидеть её реакцию. И она его не разочаровала. Хватающая ртом воздух, не в силах вымолвить и слова, Гермиона уставилась на него. Через несколько мгновений беззвучного шевеления губами она огляделась, подошла к туалетному столику — Гарри пытался придать вид, надлежащий «мальчишескому» предмету интерьера: свалил на него всевозможные безделушки и снаряжение для Квиддича, — и взяла зеркало.       Следующие несколько секунд она провела, сравнивая своё зеркальное отражение с картиной (обводила контуры лица кончиками пальцев).       — Красивая, — объявила она наконец.       — Да, ты такая, — довольно серьёзно согласился Гарри без намёка на романтику, отсутствие румянца подтверждало это.       — Дурак. — отреагировала Гермиона, её удар не добрался до чужой руки из-за быстрой реакции «жертвы», — Будь мужчиной и позволь мне наказать тебя должным образом.       — Неееет…— захныкал Гарри, — поставить мне синяк…       — Плёвое дело? — закончил его мысль третий голос. Дафна тихо вошла в комнату и теперь пристально наблюдала за Гарри. Её взгляд смягчился, когда она перевела его на Гермиону, а после, она вновь ожесточилась, взглянув на него.       Она терпимо отнеслась к присутствию магглорождённой в этом доме, а к моему — не очень. Либо она в меньшей степени, чем её слизеринские товарищи, предрасположена к предрассудкам, либо я намного хуже, чем думал.       — Мало кто обладает остроумием, подобным вашему, леди — ответил Гарри, он изобразил расслабленность, которую не испытывался в её обществе. — Привет, Дафна.       — Значит ты всё-таки вернулся, — она прорычала, — Как чудесно.       Она не была слишком милой за несколько дней до его отъезда, но теперь это был новый уровень ненависти. Он говорил с Гермионой о плюсах и минусах жизни здесь. Гермиона, будучи Гермионой, даже составила список. В то время как Роксана и Агата были явными плюсами, а Сайрус — самым главным минусом и опасностью, именно Дафна вызывала больше вопросов, чем ответов.       Независимо от твоего решения, Гарри, я останусь на твоей стороне. Пока ты позволишь мне оставаться твоим другом, я стерплю любую семью, которую ты выберешь.       Её слова тогда прозвучали немного мелодраматично, а его реакция была немного плаксивой. Однако он был благодарен ей за то, что она оставалась рядом с ним. Тем более что он ожидал гораздо больших проблем из-за этого со своим лучшим другом Роном.       Он откладывал своё решение, хотел поговорить с Роксаной о том, что та успела узнать о ночном нападении, а с Дафной — о её отношении к нему и Уизли. Разговор о Фреде он отложил до лучших времён, в надежде, что к тому моменту их взаимодействия немного улучшатся. В её голосе была не только ненависть, но и что-то ещё.       Он предположил, что это было отчаяние. А ещё горе и тревога — странная смесь эмоций, которую он не совсем понимал в данный момент.       «Девчонки очень странные» — подумал Гарри.       На мгновение его отвлекло появление маленького пушистого комочка, он с таким нетерпением ждал момента, когда сможет увидеться с ним. Не обращая внимания на напряжение в комнате, чёрно-белый кот с высоко поднятым хвостом и игриво дёргающимся ушами запрыгнул на буфет рядом с кроватью и укоризненно уставился на Гарри.       — Он скучал по тебе, — объяснила Дафна, её голос на мгновение приобрёл удивительную мягкость. Чтобы скрыть этот момент слабости, девушка спросила Гермиону, её лицо снова превратилось в бесстрастную маску:       — Ты в порядке? Финал по Квиддичу и время с Уизли прошли хорошо?       Немного озадаченная неожиданным вопросом, Гермиона всё же кивнула:       — Да, всё прошло хорошо. Я не ранена… — она запнулась, бросила белглый взгляд на Гарри, прежде чем продолжить, — Я в порядке.       — Хорошо. — Вздохнула Дафна, и снова покосилась на Гарри. Тот ласкал своего кота и изо всех сил пытался (неудачно) сделать вид, что не слушает. — По крайней мере, на этот раз Гарри не отправил тебя в лазарет.       — Это не Гарри подвергает меня опасности, — прорычала Гермиона в ответ после нескольких секунд ошеломлённого молчания. Это было так несправедливо. Она знала, как часто Гарри винил себя за всё плохое, что случалось с ней. Не раз она пыталась убедить его, что это — не его вина. И на этот раз она была совершенно уверена, что не Гарри, а она была целью нападения — по какой-то причине.       Она бросила беглый взгляд и заметила, как побледнел Гарри, заметила, что его мысли снова бегали в направлении «это всё моя вина»:       — Перестань, Гарри. ТЫ. В ЭТОМ. НЕ. ВИНОВАТ. — отчеканила она.       Гарри сглотнул, поднял глаза и пристально уставился на Дафну:       — Думаешь, я в восторге от мысли, что Гермиона может пострадать? Она — моя лучшая подруга, она мне как сестра.       Дафну, похоже, это бурчание не впечатлило, она холодно заметила:       — И всё же ей опасно находиться рядом с тобой. Каждый год, с тех пор, как ты прибыл в Хогвартс, происходит что-то жуткое, Гарри. Окружающие тебя люди оказываются под угрозой, а твои близкие и друзья — под двойной угрозой, из-за тебя. Вокруг тебя люди дерутся, получают ранения или погибают.       — Прекрати это немедленно, — прокричала кипящая от ярости Гермиона. — С самого начала, я приняла это решение. Гарри — мой друг. Не его вина, что вокруг бегают идиоты и мечтают о лучшем мире, в котором по улицам будут течь реки маггловской крови. — Она с отвращением взглянула на Дафну, — Ты действительно хочешь защищать этих идиотов и свалить всю вину на Гарри? — на миг показалось, что обе девушки жаждали начать уродливую кошачью драку. Гарри встал между ними и схватил каждую за руку.       — Как ты смеешь? После всего, что моя мать сделала для него. — Вскипела Дафна, уставившись на Гермиону. Её эмоциональный щит дал небольшую трещину, глубокие страх и забота отразились в глазах. Стоя так близко к ней, Гарри не мог этого отрицать. Он оказался прав на её счёт. «Что-то сильно беспокоит Дафну» — заметил Гарри, — «Она смертельно напугана.»       Осознание этого удержало его от того, чтобы позволить себе вспылить и ответить ответить сейчас.       Рука, дёрнувшаяся, чтобы ударить Гермиону, рука, которую он сейчас крепко держал… маленькая, тонкая рука…что-то блеснуло…что-то, что он видел неделю назад и час назад — на другом запястье.       — Твоя мать, — прошептал он, от его слов Дафна побледнела. — Твоя мама была там, в лесу.       Поначалу Гермиона находилась в лёгком замешательстве, но затем она поняла, что имел в виду Гарри. Она схватила Дафну за руки и попыталась поймать её взгляд, но слизеринка упорно смотрела себе под ноги:       — Твоя мама защитила нас, спасла наши жизни неделю назад. Гарри ведь прав?       Ноги Дафны подкосились, Гермиона отняла от неё руки, и та рухнула на пол. Спустя пару секунд Гарри тоже уже сидел на своей кровати (он занял это место заранее, а после последовал примеру Дафны.) Он никак не отреагировал на маленькую пушистую головку, трущуюся о его бок в попытках утешить.       «Я был так слеп,» — подумал Гарри.— «Кто же ещё это мог быть? Она предупредила меня, присматривала за мной, а после и защищала. Она рисковала своей жизнью, чтобы спасти Гермиону.»       Дафна выглядела такой маленькой и хрупкой. Забыв свой прежний гнев, Гарри просто позволил своему желанию защитить взять верх и обнял трясущуюся девушку.       Её голос дрожал, когда она объясняла:       — Я знала, что твоё присутствие повлечёт за собой угрозу её жизни, знала с самого начала. Ты — магнит для проблем, и лишь из-за тебя нам придётся выслушивать полные ненависти комментарии в свой адрес из уст твоих друзей-Гриффиндорцев и моих однокурсников, и ты поставишь под угрозу жизнь и здоровье мамы. И тебе понадобился лишь месяц на то, чтобы доказать, насколько я оказалась права на твой счёт. — Она вздохнула, её попытки побороть икоту провалились, но девушка нашла в себе силы продолжить. Маленькие пятна на ковре, расстеленном перед Дафной, подсказали Гермионе, какой вид теперь у неё был. — Гермиона права. Это не твоя вина. Но это уже ничего не изменит. Быть рядом с тобой, заботиться о тебе значит играть с огнём.       Гарри, пожелавший ответить, наклонился чуть вперёд, но Гермиона остановила его, коснувшись рукой его кисти. Он окинул взглядом свою подругу, его серое вещество яростно работало. Гермиона покачала головой, она попросила его одними глазами: «Дай ей немного времени». Гарри всё ещё был зол, но предпочёл довериться подруге. Он коротко кивнул и прикрыл рот, до поры до времени.       Когда Дафна подняла голову, её глаза были покрасневшими и опухшими. То, что она даже не пыталась скрыть своих слёз, ясно говорило о том, как она взволнована в этот момент.       — Как ты не поймёшь, я в ужасе, в ужасе от того, что что-то может случиться с моей матерью. Её могли убить. Её могли заставить убить ради твоей защиты. Я видела её после. Мне пришлось утешать её и дожидаться с ней отца, и опасаться, что это от него она тебя защищала.       Гарри сглотнул, Гермиона побледнела. Да, вполне возможно, что Сайрус Гринграсс был там, был с Пожирателями Смерти, их помощником, возможно, даже одним из нападавших. В конце концов, он — друг Люциуса Малфоя, а они не сомневались, что ублюдочный отец Драко был одним из зачинщиков.       — Да, он был там, с этими ублюдками, пытавшимися принизить Министерство. Но не он пытался тебя убить. Ты доволен, Гарри? Тем, что оказался прав насчёт мерзких слизеринцев, которых ты всей душой ненавидишь? — теперь в её голосе была слышна горечь. Там было всё: не только горе и забота, но и непоколебимая уверенность, в том, что он разделят мнение своих друзей о «скользких змейках», что он был бы счастлив увидеть, что его предубеждения подтвердились. И двумя месяцами ранее она бы говорила правду. Всего два месяца назад он — может и нерешительно — согласился бы с высказываниями Рона о злых слизеринцах.       — Я не ненавижу тебя, — прошептал Гарри, ошеломлённый её эмоциональным взрывом, но она проигнорировала его.       — Сайрус — тупица, и его рассуждения о чистоте крови противоречат логике и здравому смыслу. Но он всё ещё мой отец, Гарри. Он был мужем моей матери в течение пятнадцати лет. Я не хочу смотреть на то, как она будет выбирать между тобой и ним, я не хочу смотреть, как она сломается, когда будет вынуждена убить его, чтобы защитить тебя. И всё это лишь потому, что Люциус «тупица» Малфой ненавидит тебя и подбивает его на более глупые действия.       Гарри едва не захихикал, когда услышал от неё «тупица». Эту характеристику ему слишком часто приписывал Снейп. Но, поймав её взгляд, он предпочёл вести себя поделикатней. Он не думал об этом, о дилемме Роксаны. От чего-то, он посчитал, что, если Роксана и Дафна действительно не разделяют политические взгляды Сайруса, то у них не будет никаких чувств, причиняющих им в этой ситуации боль. Он полагал (ошибочно), что Роксана сможет бороться со своим мужем без угрызений совести. Совместная жизнь в течение столь долгого времени — по принуждению или нет — безусловно, меняет людей.       Гарри стало совсем паршиво. В своём предположении о «не любящих змейках» он не уступал Рону.       — Кто-то потерял руку, в которой держал палочку, Гарри. Я не знаю, кто это был, и моя мать тоже. Но мы узнаем об этом очень скоро. Такую рану так просто не залечишь. Она будет слишком заметна. Своеобразное напоминание о той битве владельцу, как он проиграл бой и свою руку. Он возненавидит тебя ещё сильней, Гарри, его желание убить тебя возрастёт. И он будет мстить. Жизнь мамы будет в опасности, если кто-нибудь узнает о её участии в той драке. — Голос Дафны начал затихать, — Она могла бы остаться со мной в ту ночь, остаться в безопасности. Но она хотела позаботиться о тебе, и пошла за тобой. Я хотела…       «…чтобы она осталась. Что ты умер.» — мысленно дополнил её Гарри, но Дафна промолчала.       — Я не хочу, чтобы ты умирал, Гарри, тоже и Гермионы касается, — прошептала она, к его удивлению, едва различимо, — Но мама для меня важней. Моя мама и сестра — самые важные люди в моей жизни, Гарри. Я действительно не могу их потерять.       Шорох одежд удивил её, она встала и увидела свою вошедшую в комнату мать. Роксана незаметно проскользнула к дочери и обняла её, не сводя глаз с Гарри.       — Сайрус был там, был под одной из тех масок. Он всё ещё не является Пожирателем Смерти, но с Люциусом достаточно близок для того, чтобы иногда следовать его глупым планам. Но, ни он, ни Люциус не были теми, кто напал на вас. Он даже не знает о нападении, оно не входило в план. Какими бы чокнутыми они бы не были, идея убийства даже не приходила им в голову. Они лишь хотели навести шумиху. Нам стоит дождаться появления того — лишившегося руки человека. Мы узнаём, кто это.       Роксана нежно поцеловала дочь в лоб, и прежде чем продолжить, обняла и начала мягко покачивать её в своих руках:       — Ты же знаешь, мы должны помочь ему, Дафна. Без таких друзей, как Гермиона, без семьи он не выживет, не с его склонностью к драматизму.       Дафна издала тяжёлый вздох и прошептала в грудь матери:       — Да, он — немного королева драмы.       — Эй, — воскликнул возмущённый Гарри, а после гневно зыркнул в сторону Гермиона — его подруга посмела захихикать. С улыбкой Гермиона села рядом с ним и успокаивающе обняла его за плечи:       — Прости, Гарри, но на этот раз правда на её стороне. Иногда ты — королева драмы, а временами к этому добавляет ещё и сильный комплекс «Спасителя Мира».       — Я совсем не такой, — надулся Гарри, но, видимо, даже Балу ему не поверил. Проклятый кот, казалось, даже усмехался. Но коты не умеют усмехаться — убедил себя Гарри.       Роксана объяснила с мягкой улыбкой:       — Я хотела позвать вас на обед.       В то время, как Гарри и Гермиона предпочли проследовать за ней в Малую столовую, Дафна извинилась и удалилась в свою комнату. Пока они ожидали её возвращения, Гарри не раз старался завязать разговор. Должен ли он просто поблагодарить её? Должен ли он сказать ей, что она больше не должна подвергать себя опасности из-за него? Дафна была права: быть рядом с ним зачало быть в постоянной опасности. Слишком часто что-то случается, действия крутятся вокруг него, а в итоге кто-то из окружения попадает в лазарет. Он бы не хотел добавлять ещё одного человека в список возможных целей.       Он получил внезапный удар по голени. Поражённый Гарри огляделся и наткнулся на взгляд Гермионы:       — Не смей отворачиваться от неё из-за своего комплекса Героя, — прорычала она. Роксана старательно пропускала мимо ушей этот разговор и игралась со столовым серебром. — Ты не откажешься ни от моей помощи, ни от помощи Рона. А Роксана — взрослая женщина. Достаточно взрослая, чтобы принимать собственные решения относительно тебя. Если ты хочешь отклонить её предложение, то прошу, не делай этого лишь из-за желания защитить её. — Роксана одарила Гермиону лёгкой благодарной улыбкой, когда дверь отворилась.       — Вот, — заявила вернувшаяся Дафна и положила на стол рядом с тарелкой Гермионы маленькую, потрёпанную книжку и блокнот. — Полагаю вам обоим это могло бы пригодиться. Я поговорю с бабушкой. Конечно, она согласится дать вам несколько уроков «Окллюменции». Вам известна роль мамы в той драке, из-за этого знания она может оказаться в опасности. Вам обоим также известны и другие вещи, а они должны оставаться тайной.       Гарри взял в руки блокнот: «Как защитить свой разум: Введение в Окклюменцию «.       — Мы рассказали о нападении только Биллу Уизли, и даже он ничего не знает об участии Роксаны в этом.       — И это, по-твоему, должно меня успокоить? Ты тааак хорошо скрываешь и контролируешь свои эмоции, ты… а ты точно гриффиндорец? (p.s: один большой сарказм) — Дафна рухнула на стул и прикрыла ладонями лицо, — Прости… — прошептала она, — Я снова это сделала. Я правда стараюсь, но…       Обладающий вспыльчивым нравом Гарри уже собрался гневно реагировать, но остановился, заметив пошатнувшуюся уверенность девушки и её волнение. В качестве оливковой ветви он предложил:       — Почитаем книжку и поговорим с твоей бабушкой. — Полуулыбка коснулась его губ, — Кое-кто сказал мне, что я очень плохо лгу, возможно, мне стоит поработать над этим тоже.       За данное обещание он был вознаграждён лёгкой тенью её улыбки.       — Я согласна с идеей обучения, — спокойно вставила свои пять копеек Роксана, — Это может помочь вам улучшить контроль над эмоциями. — Оба подростка выглядели справедливо пристыженными, — И хотя Дафна могла бы использовать в будущем немного больше вежливости, — зарычала Роксана на дочь, — больше спрашивать и объяснять, а не рычать и оскорблять, — Дафна вспыхнула под взглядом матери, — Она права, важно сохранить ваши секреты… наши секреты.       Гарри кивнул, и через несколько мгновений Дафна последовала за ним, она всё ещё немного дулась и не смотрела на маму. Роксана сделала жест, настоятельно призывая к действиям, и повторила его, когда Дафна закатила глаза. Девушка вздохнула, сделала небольшой реверанс и попросила слишком милым для правды голоском:       — Пожалуйста, Гарри, не мог бы ты быть так любезен и позволить моей бабушке обучить тебя основам окклюменции? Это было бы полезно для тебя, и ты бы оказал нам невероятную милость. И Гарри, пожалуйста, посыпь сверху сахарной пудрой и добавь шоколадный соус.       Роксана закатила глаза, а Гермиона изо всех сил пыталась справиться с приступом хохота.       Гарри уставился на Дафну, его разум и сердце боролись, он не знал, как реагировать. Окллюменция пригодится в будущем, и Дафна была права насчёт опасных знаний. Тем не менее, после он должен был хотя бы сначала изобразить приступ гнева, притвориться и только потом…       — Я бы тоже хотела обучиться этому, — мягкий тон Гермионы нарушил неловкую тишину и разрешил его дилемму. Мгновенно Гарри уставился на подругу, его лёгкая улыбка выражала благодарность. С согласия Гермионы он мог последовать её примеру, не оступившись в этом разговоре.       — Вот и договорились, — заявила Дафна прежде, чем Гарри успел среагировать, она подошла к своему месту, начав сразу с погрузки еды в тарелку.       — Эй, а как насчёт меня и моего мнения? — Гарри нахмурился, предприняв последнюю попытку хотя бы казаться сварливым, но его лицо выдавало желание рассмеяться над этим странным предложением.       Не поднимая глаз, Дафна ответила своим слащавым голоском:       — Никого не интересует твоё мнение, Гарри. Ты мальчик. Мальчики не должны думать, только хорошо выглядеть, раздавать подарки и следовать нашим указаниям. — Без её улыбки, без улыбки и искреннего облегчения, которое он видел в её глазах, он бы счёл это за оскорбление. Она действительно заботилась о своей матери и была благодарна ему за готовность помочь; теперь для него это было очевидно.       Когда Гарри огляделся, то заметил похожие ухмылки на лицах Роксаны и Гермионы и их подмигивания.       — Я обречён, — простонал он. По крайней мере, Дафне не удалось полностью скрыть улыбку. Когда Гермиона захихикала, Гарри наклонился, чтобы накормить молча слушающего и наблюдающего за ними кота куском колбасы:       — Мы, мальчики, должны держаться вместе, Балу. Мы против Гарпий Ужаса.       Мурлыканье кота, брошенная ему в голову картошка, чей-то заливистый смех и численный перевес на стороне прекрасного пола… следующие дни обещают быть тяжёлыми.