Песнь Стали и Пороха

02.02.299 г. от з.Э. Тирион Ланнистер резко проснулся, когда мейстер снова вошел в шатер. Проснулся от громкого позвякивания в его карманах. Мейстер Крейлен был почти одного возраста с его отцом — и таким же лысым. И он проехал со своим лордом и его армией через весь континент вместе с еще тремя мейстерами и дюжиной помощников. На всю двадцатитысячную армию. Лишь немногие знатные лорды могли рассчитывать на такой достойный уровень заботы о них, но Тирион не мог пожаловаться. Сейчас Крейлен кивнул Тириону, затем окунул руки в неглубокую миску со спиртом, ополоснул их в кадке с теплой кипяченой водой и склонился над Джейме. Старший брат Тириона почти не приходил в себя после поединка с Робертом Баратеоном, он не очнулся даже когда мейстер стал осторожно снимать бинты, туго обматывавшие нижнюю часть лица Джейме. Слой за слоем, очень аккуратно. Тирион до сих пор не мог привыкнуть к тому, что теперь было под этими бинтами. Челюсть его брата, от переносицы до подбородка, после удара Роберта превратилась в месиво из плоти и костей. Как минимум половины его зубов не было. За свою жизнь Тирион встречал людей, которые вместо выпавших зубов вставляли себе новые, золотые — но у них таких зубов было по одному или по два, не больше. А вот Джейме потребуется как минимум полтора десятка… И сама нижняя челюсть заодно. «Но он, по крайней мере, может себе такое позволить», — подумал он. Вообще вся эта ситуация казалась Тириону каким-то дурным сном. Раньше он любил шутить о том, что они с братом прекрасно дополняют друг друга: «Он храбрый, а я красивый». Но кто бы мог подумать, что эта шутка обернется правдой и он действительно станет красавцем — по сравнению с тем, во что превратился Джейме. «Может, теперь Серсея за мной бегать начнет?» — подумал Тирион с какой-то темной завистью. Крейлен размотал повязки и осторожно приоткрыл Джейме рот. Влил туда немного воды, затем несколько капель макового молока. И снова начал перевязку — пока кровотечение из разрушенной челюсти не началось с новой силой. Джейме, пребывавший в полуобмороке, что-то пробулькал-промычал, но разобрать, что он хотел сказать, было нереально. — Вы можете сказать, когда он очнется? — спросил Тирион в третий или четвертый раз. — Боюсь, что нет, милорд, — устало ответил Крейлен. — Он может пролежать в таком состоянии еще долго. Нам остается только обрабатывать его раны и стараться хоть как-то ухаживать за ним, пока он ведет самую главную битву своей жизни… В которой мы, к сожалению, бессильны ему помочь. — Летающие люди могут, — тихо сказал Тирион. — Я не стану говорить за летающих людей, милорд. — Я слышал, что они исцелили Роберта Баратеона от ран, которые по словам великого мейстера Пицеля, были смертельными. Мне кажется, их способности в целительстве далеко превосходят те, что может дать Цитадель. Я однажды пробовал поговорить об этом со своим отцом… И он запретил мне даже думать об этом. — Если ваш отец запретил, значит, так надо. Повисла тишина, которую через некоторое время нарушил мейстер. — Я помню, как он появился на свет, — сказал Крейлен, глядя на Джейме. — Вместе со своей сестрой, будущей королевой. А потом появились и вы, милорд. — Я благодарен вам, — задумчиво произнес Тирион. — Я никогда не знал своей матери, но… Порой мне кажется, что это очень хорошо, что она не видит, в кого мы выросли. Трое детей великого лорда Тайвина. Карлик, калека и пленница в своем собственном замке, обвиненная в измене короне. Крейлен закончил перевязку и выпрямился, складывая свои инструменты в множество карманов на мантии. — Пусть я и не был отцом ни для кого из вас, милорд… Но для меня вы всегда будете теми голосистыми младенцами, такими же чистыми и невинными, как и все в этом мире. — Если бы только мы такими и остались… Мейстер коротко поклонился и вышел из палатки, оставив двух братьев наедине друг с другом. Лагерь его отца находился там же, где и три дня назад, когда они только прибыли сюда. В миле от Божьих ворот. Гонцы и всадники прибывали и отбывали непрерывным потоком, по мере того, как разворачивалась битва. А с неба почти непрерывно доносился гул воздушных кораблей. Бои шли слишком далеко, чтобы их можно было услышать, но он не переставал о них думать. И когда снаружи взошло солнце, Тирион соскользнул со стула, нежно сжал руку Джейме на прощание и заковылял следом за мейстером на свежий утренний воздух. Отцовский шатер был совсем рядом. Мальчишка Бейнфорт, один из его оруженосцев, стоял в карауле и приоткрыл вход для Тириона. Внутри уже находилось полдюжины самых знатных лордов Запада и гонец, стоящий перед лордом Тайвином на одном колене. Судя по тому, с каким видом они слушали его доклад, новости были неутешительные. — …еще сир Аддам велел передать, что лорд Крейкхолл пал в бою. Говорят, он был убит одним из сыновей лорда Тирелла, сиром Гарланом или сиром Лорасом, точно неизвестно. Горцы, приведенные лордом Тирионом, хорошо сражались, пока мы удерживали берег, но постоянно отвлекались на грабеж мертвых, из-за чего воины Простора успели высадиться… А когда их стало слишком много, эти одичалые просто сбежали обратно в город через Речные ворота… Тирион, не обращая ни на кого внимания, подошел к столу, налил себе бокал вина, отец и остальные тоже не подали вида, что он вообще здесь есть. И гонец, продолжавший свой рассказ, тоже. — …Сир Аддам больше не может держать берег. К настоящему времени переправилось как минимум десять тысяч людей Тиреллов. Королевский флот постоянно перевозит все новых, час за часом, даже в темноте… Сир Аддам просит вашего дозволения отступить. — Милорд, это невозможно! — тут же выпалил лорд Риккер. — Если мы отойдем, Королевская Гавань будет потеряна! Лорды заговорили хором, стараясь перекричать друг друга. Громче всех кричал Харис Свифт. — Потеряна? — воскликнул рыцарь из Корнфилда. — Если Мейс Тирелл переправился через реку, мы уже ее потеряли, милорды! За десятью тысячами последуют еще пятьдесят! — он повернулся к лорду Тайвину. — Милорд, простите мне мою прямоту, но если мы останемся здесь, мы все погибнем. И некому будет защищать Западные земли. Поднялся возмущенный гул. — Сир Киван еще не вернулся, — напомнил лорд Леффорд. — Он штурмует Красный Замок. И если у него получится, мы будем спасены. — Или он погибнет вместе со всеми нами, — парировал сир Харис. — Милорды, давайте посмотрим правде в глаза. Мы прибыли слишком поздно, наш штурм провалился. Штормовые лорды удержали большинство ворот, а подкрепление из Простора уже прибыло. Джоффри мертв. Серсея в плену. Томмен и Мирцелла пропали без вести. Полгорода охвачено огнем… И если еще и мой зять погибнет… Тайвин резко встал из-за стола и Тирион заметил на его лице то самое выражение, которое раньше видел всего один раз, при очень хорошо запомнившихся ему обстоятельствах. «Неужели кто-то еще женился на шлюхе?» — невольно подумал он. Лорды резко замолчали, а Тайвин Ланнистер, в четыре шага покрыв расстояние между ним и сиром Харисом… БАЦ! Пожилой рыцарь отлетел назад, опрокинув один из стульев и шлепнувшись у самого выхода из шатра. — Ми… милорд… — растерянно бормотал он, но взгляд Тайвина был непоколебим. — Вон! — прогремел Хранитель Запада. Сир Харис со всем достоинством, на которое он был способен, поднялся на ноги и выбежал из палатки. Остальные молчали, потупив взгляды. Тайвин резко развернулся к ним. — Я сказал — вон! — скомандовал он и все так же молча покинули шатер. Тирион, допив вино, тоже направился было к выходу, но Тайвин в последний момент бросил: — Останься. Тирион остановился. Он смотрел, как отец медленно обходит стол и снова садится на свое место. Потом взял кубок и налил себе еще вина. Подумал немного и налил еще и отцу. Тайвин не обратил на это внимание, он сидел за столом, обхватив голову руками, а когда он все же поднял взгляд от столешницы, Тирион поймал себя на том, что никогда раньше не видел своего отца таким старым. — Сядь, — сказал Тайвин. Тирион повиновался. Они молчали почти целых тридцать секунд, потягивая красное дорнийское. Тирион ждал. — Ты был в мире этих… летающих людей… Долго был. Несколько дней. Я не понимаю, — его глаза встретились с глазами сына. — Чего им от нас нужно? Зачем они сожгли Великую септу? — Они сказали, что пришли потушить пожар… И, по-моему, у них начинает получаться. Ему хотелось думать, что так оно и есть. По крайней мере, огромные черные тучи, все еще клубившиеся над городом, казались результатом скорее угасающего тления, чем адского пламени. А через несколько часов после того, как пламя накрыло холм Висеньи, ураган, бушевавший последние дни, прекратился так же внезапно, как и начался. — Но половина города все равно сгорела. И верховного септона больше нет. Это… Чудовищно. Если они могут летать и даже путешествовать между мирами… Почему они это допустили? — Я не знаю, отец… Возможно, они не так могущественны, как мы думали… Но я не верю, что они преднамеренно уничтожили септу. Если бы они решили вмешаться в нашу войну… Серьезно вмешаться… Она давно бы закончилась. Возможно, боги сами захотели уничтожить тех, кто говорил от их имени, набивая свои карманы… И даже летающие люди не смогли им помешать. Снова повисло тяжелое молчание. Тирион успел допить свой кубок, отец к своему почти не притрагивался. Он о чем-то думал. — Если Мейс Тирелл действительно переправился… Сир Харис прав. Мы не можем оставаться здесь. Вера сломлена, твои друзья-одичалые бежали, как только южные рыцари вступили в бой. Что у нас остается… Двадцать пять тысяч человек против всех армий Штормовых земель и Простора вместе взятых… — Отец, мы зашли так далеко… А как же Томмен? И Мирцелла? И Серсея? Неужели мы их вот так бросим? — Я не знаю даже, живы ли они. Если все дети королевы мертвы… Значит, все наши претензии… Тирион хотел возразить, но тут они услышали приближающийся топот копыт. Затем в шатер вбежал мальчишка-оруженосец, шлепнулся на колено. — Милорды… Сир Киван вернулся. Тирион вскочил из-за стола, чуть не опрокинув свой кубок. Тайвин оставался неподвижным, но от Тириона не укрылось то, с какой силой он вцепился в края стола. Дядя Киван буквально влетел в шатер, тяжело дыша после быстрой скачки. — Тайвин… Тирион, — добавил он, заметив племянника. — У меня срочные новости… Хорошие… и плохие. — Что за новости? — спросил Тайвин. — Красный Замок… Нам не удалось его взять, — признался Киван. — Я трижды пытался… И проиграл. Тиреллы пробились к Речным воротам и вошли в город. Мне пришлось отступить, чтобы избежать окружения. Но есть кое-что еще… За спиной сира Кивана в шатер вошли еще несколько человек. Это были рыцари Запада и двое простых воинов, уже в летах — Тириону показалось, что он где-то уже видел их. Затем невысокий стройный мужчина, в котором сын лорда Тайвина узнал Петира Бейлиша, бывшего мастера над монетой. Он вел за руку ребенка, который был чуть выше самого Тириона. Это была девочка, коротко подстриженная и темноволосая… Вернее, окрашенная в темный цвет. Ему потребовалось полсекунды на то, чтобы ее узнать. И когда узнал, тут же выронил свой кубок. — Мирцелла… — выдохнул он, не веря собственным глазам. — Дядя Тирион, — ответила девочка очень вежливо. Тирион, все еще не в силах поверить в то, что это все взаправду, подошел к племяннице и крепко обнял ее, не заботясь о том, что подумают другие. Ее одежда давно просила стирки, а кожа была бледной, как у призрака, и пахло от нее… мягко говоря, не так, как должна пахнуть благородная дама. Но это была именно она, дочь Серсеи, живая и невредимая. Оторвавшись от девочки, Тирион снизу вверх посмотрел на лорда Бейлиша. Тот исхудал еще больше и выглядел изможденным, но на его лице, старавшимся казаться невозмутимым, было едва скрытое выражение удовлетворенности собой за прекрасно выполненную работу. — Дедушка, — Мирцелла шагнула к лорду Тайвину и сделала реверанс. Лорд Утеса Кастерли медленно поднялся, подошел и с неожиданной для такого человека теплотой, обнял ее. И посмотрел в глаза Мизинца. — Лорд Бейлиш. — Лорд Тайвин. — Рассказывайте все с самого начала. Мизинца пригласили за стол, предложили выпить и поесть, на что он с радостью согласился. Рядом с ним сели сир Киван и Мирцелла. Тирион сел рядом с дядей, держа племянницу за руку, словно боялся, что она снова исчезнет. А Мизинец быстро все рассказал, закончив свою историю тем, что Лотор Брюн, самый доверенный его человек, встретил сира Кивана у Речных ворот, провел его в «Нефритовый остров» и дал заглянуть в подвал. Тайвин перевел взгляд на Лотора, который стоял здесь же вместе с Годвином и Ролдером. Эти двое тоже выглядели вымотавшимися, но довольными. Выразив им свою благодарность, Тайвин повернулся к сиру Кивану. — Немедленно посвятите всех троих в рыцари и выделите им лучшие помещения в Утесе Кастерли, пока мы не подберем им достойную их поступку награду. Потом они вышли, оставив в шатре только Тайвина, Кивана, Тириона, Мирцеллу и Мизинца. Теперь, когда лорд Тайвин смотрел на свою внучку, Тириону казалось, что он помолодел на несколько лет. Он и сам чувствовал настоящее облегчение. Наконец-то по-настоящему хорошая новость после всей этой череды плохих. «Неужели это и в самом деле станет переломным моментом?» — задумался Тирион. — «Или боги устроили нам очередную шутку?» — Мирцелла, — начал Тайвин. — Ты знаешь, где твой брат? — Какой? — растерялась девочка. — Джоффри или Томмен, милорд? Лорд Тайвин не ответил. Он медленно поднял взгляд на Мизинца. — Милорд… простите, но я не сказал ей… Тогда Тайвин снова повернулся к Мирцелле. — Прости, малышка, но я больше не могу скрывать от тебя правду. Джоффри… Боюсь, его больше нет с нами. Я спрашивал о Томмене. Ты не знаешь, где он? Глаза Мирцеллы распахнулись во всю ширь от свалившейся на ее голову новости, но она смогла взять себя в руки и ответила со всей учтивостью, на которую была способна девятилетняя принцесса. — Простите, милорд, но я не знаю, куда моя матушка его отправила… За столом поднялось беспокойство и Мирцелла взволновано огляделась, словно сказала что-то не то, и пыталась понять, что именно. — Мама… С ней все хорошо? — спросила она. — Твоя мама жива… С ней все в порядке, — ответил Тирион, когда понял, что никто другой этого не скажет. — Но ее здесь, к сожалению, нет. — О, — поникла Мирцелла. Она немного помолчала, а затем вдруг встрепенулась, словно чего-то вспомнила. И, похоже, так оно и было. Она сунула руку под свое рваное платье и стала копаться там, пока не вытащила из потайного кармашка маленький бумажный квадратик, сложенный вчетверо. И протянула его Тириону. Тот переглянулся со своим отцом, затем осторожно взял бумажку, развернул. Буквы, написанные на ней, были странными, но он сразу понял, откуда они. Идеально ровные и четкие, такие можно получить только книгопечатанием — еще одним искусством летающих людей. Тирион быстро прочитал то, что там было написано. «ПОРОХ — одна из нескольких взрывчатых смесей, используемых в качестве метательных снарядов в огнестрельном оружии и в горнодобывающей промышленности. Первым таким веществом был ЧЕРНЫЙ ПОРОХ, состоящий из смеси СЕЛИТРЫ (нитрата калия), СЕРЫ и древесного УГЛЯ…» — Это тебе мама подарила? — Да, дядя. Она сказала, чтобы я обязательно ее сохранила и передала дедушке. У нее нашлось еще несколько маленьких листков, на одном из которых имелось фотографическое изображение. Тирион с интересом рассматривал их, пытаясь угадать смысл в действия сестры. «Верила ли она в то, что может этим нам все помочь? Что это как-то поможет выжить нашему дому?» Он передал листки отцу, который тоже взглянул на них и отложил в сторону. Затем снова обратился к Мизинцу. — Вам что-нибудь известно о Томмене? — Простите, милорд, но абсолютно ничего, — извиняющимся тоном ответил Бейлиш. — Хотя… — Что? — Я много это обдумывал. Серсея не сказала ни мне, ни кому-либо еще, куда именно она спрятала своих детей. Мы знаем, что Джоффри остался с ней в Красном Замке, а Мирцеллу она отправила в самое грязное захолустье, которое только могла вспомнить. Мне очень повезло, что я отыскал ее там. А Томмен… Я не думаю, что она во второй раз воспользовалась подобным укрытием. Есть всего одно место в городе, где он все это время мог оставаться вне досягаемости Роберта и Станниса. Он не стал договаривать, но это было и не нужно. Тирион понял, на что именно он намекает, так же ясно, как и Тайвин с Киваном. Похоже, что в развалинах септы Бейлора они потеряли не только верховного септона… Трое Ланнистеров переглянулись между собой. Потом Тайвин обратился к брату. — Ты уверен, что мы не можем взять Красный Замок? — Прости, брат, — ответил Киван. — Стены слишком высоки и там очень много защитников. Если бы у нас было хотя бы несколько дней… — У нас их нет. Мейс Тирелл уже здесь. — Или, по крайней мере, его сыновья. Сир Аддам не смог удержать берег и отступает. — Я это уже слышал. — Итак, милорд… Каковы будут наши дальнейшие действия? Если битва в самом деле проиграна… — Она не проиграна, — отрезал Тайвин, смотря в лицо Мирцеллы. — Она никогда не будет проиграна, пока у Ланнистеров будет претендент на трон. Мирцелла… — Да, милорд? Тайвин встал и снова обошел стол. Вытащил из ножен богато украшенный меч, лезвие которого было выковано лучшими кузнецами — это был лучший меч из всех, что можно получить, не имея в распоряжении валирийской стали. А потом вдруг опустился на одно колено перед внучкой. — Тебе больше не надо называть меня «милордом», малышка. Я больше не твой лорд… — он позволил словам повиснуть в воздухе на одно мгновение, а потом заговорил уже другим тоном. — …отныне я ваш десница… ваша милость. Если, конечно, вы не найдете кого-то получше. Сир Киван, вытащив свой собственный клинок, встал на колено рядом с братом. У Тириона не было меча, как и у Мизинца, но они тоже преклонили колени. А Мирцелла… Она сидела и смотрела на них, открыв рот от изумления. — Да здравствует Мирцелла, именуемая Первой, королева андалов, ройнаров и Первых людей! — провозгласил Тайвин. — И правительница Семи Королевств. Остальные повторили то же самое. Сама Мирцелла до сих пор не оправилась от шока и не могла выдавить из себя ни единого звука. А Тайвин, покончив с церемониями, встал и снова повернулся к брату. — Сир Киван. Командуйте общее отступление. Пусть все, кто уцелел, отходят на запад. Оставаться здесь бессмысленно. Ровно в полдень начинаем движение по Золотой дороге. Все начали расходиться и Тирион тоже пошел, но отец снова остановил его. — Ты не пойдешь с нами, — сказал он сыну. — Я хочу, чтобы ты занялся тем, что умеешь лучше всего. Ты отправишься к летающим людям. Очаровывай их, убеждай — я знаю, ты это можешь. Защищай интересы дома Ланнистеров всеми доступными тебе способами. Отныне ты служишь послом в том мире от имени меня… и королевы Мирцеллы.