Песнь Стали и Пороха

Ночь на 31.10.298 г. от з.Э. Вертолет австралийцев появился над посольской улицей через два часа и сорок пять минут после завершения разговора. Бунтовщики, которые так и не разошлись с улиц к тому времени, отреагировали на его появление… по-разному. Некоторые испуганно разбежались, решив, что летающие люди-демоны на них все-таки разозлились и пришли покарать их. Другие, слишком смелые, слишком глупые или слишком набожные, остались и стали кричать и насмехаться над ними еще громче, чем раньше. Эддард Старк ждал их на главной посольской улице точно посередине между американским и австралийским представительствами. «Черный ястреб» завис прямо над ними, его словно привлек свет ярких красных фонарей в руках зеленых людей, собравшихся вокруг лорда-десницы. Летающий корабль остановился на высоте примерно пятидесяти футов, а потом рядом с Эддардом вдруг упали два толстых каната, как будто он бросил людям на земле причальные концы, чтобы те помогли ему пришвартоваться. На самом деле, конечно, вовсе не за этим. По этим веревкам соскользнули двое солдат, обменялись несколькими быстрыми словами со своими соратниками на земле, а потом один из них обратился к Эддарду. — Лорд Старк, — сказал он. — Я капитан Финдли. Я здесь командую и буду вам сегодня помогать. — Благодарю за помощь, сир, — ответил Старк. Второй солдат, представившийся «лейтенантом Андервудом», протянул ему сложную конструкцию из ремней, похожую на большую конскую упряжь. Не говоря ни слова, австралийцы застегнули ее на теле Эддарда, подергали, проверяя крепость и надежность ремней, потом прицепили к нему один из свисавших с неба тросов и показали кому-то кулаки с оттопыренными большими пальцами. Неду показалось, что они дали этот знак кому-то наверху. Когда через несколько мгновений натянувшийся с силой трос оторвал его от земли, он понял, что не показалось. Ощущение было странным, чего уж скрывать… И Эддард собрал в кулак всю гордость и силу воли, чтобы не издать ни звука во время подъема. Даже когда мимо него просвистела пара стрел. Насколько близко — этого он разглядеть в темноте не мог. Одной рукой он держался за трос, второй сжимал ножны с Льдом. Он понимал, что двуручник в бою в тесных коридорах вряд ли будет уместен, но не смог заставить себя расстаться с фамильным клинком. Для него это было почти так же тяжело, как отдать на попечение австралийцев своих дочерей. Эддард поднялся уже выше крыш соседних домов. И смог оглядеться вокруг. Костров на улицах оказалось еще больше, чем он думал. Конечно, Королевская Гавань была лишь очень тусклым подобием Мельбурна — и других городов за Кольцом, как он подозревал — но этот город все равно был по-своему велик. Ночное небо было затянуто тучами и даже огни на земле не позволяли нарушить эту кромешную тьму. Что ж, это им только на пользу. В следующее мгновение он почувствовал, как его кто-то схватил за запястье и втащил внутрь летающего корабля. Почти сразу жужжание лебедки прекратилось. До этого Эддард лишь дважды бывал внутри летающих машин иномирян. В этой, как оказалось, даже не было освещения. Его чуть ли не вслепую подвели к одному из сидений у самой двери, которую никто и не думал закрывать. И он сумел разглядеть внутри корабля семь или восемь темных силуэтов, у которых на лицах было надето что-то угловатое с торчащими вперед круглыми выпуклыми линзами. Зачем они их носят? Скудный свет снаружи отражался от черных трубок их оружия, а Эддард, считавший, что он умеет разбираться в людях, вдруг почувствовал, что эти солдаты совсем не такие, как те, кто охранял посольства. Это были люди, созданные для того, чтобы убивать. И все то, что они на себя надели — назначение большинства предметов Старк по-прежнему не понимал — служило именно для этого. В темноте они казались вообще не людьми, а чудовищами из другого мира. Словно… Иные. Или нечто еще страшнее. Эддард заставил себя отогнать эти мысли. Люди, с которыми он должен был лететь к Красному Замку, были если не друзьями, то, как минимум, союзниками на время этой миссии. «Спасите боги тех, кто сделает их своими врагами», — подумал он. Меньше чем через минуту Финдли и Андервуд вернулись на борт тем же путем, что и он, но двери почему-то так и оставались открытыми. И когда глаза Эддарда привыкли к темноте, он, кажется, понял, почему. Возле каждой из них стояла металлическая тренога, а на ней — какой-то продолговатый предмет, заканчивающийся той же трубой, как и оружие коммандос. Только больше. Солдат, не отходивший от одной из этих штуковин и чуть ли не обнимавшийся с ней, заметив интерес лорда, попытался объяснить, что такое «пулемет» и зачем он нужен. И Старк понял — как их мечи, оружие чужаков тоже было разным. У одних были одноручные и двуручные клинки, у других — «автоматы» и «пулеметы». Все просто. Вертолет летел сквозь ночь с глухим ревом. Эддард уже знал, что второй такой же летит где-то позади них. Если бы они шли пешком или даже ехали верхом, до Красного Замка пришлось бы добираться довольно долго. Но по воздуху — не прошло и минуты, как Эддард увидел силуэты крепости сквозь тьму. Множество его окон светились от огня разожженных очагов и мерцающего пламени факелов, расставленных во внутренних помещениях и снаружи, вдоль стен. «Даже если они сейчас спят, мы их всех перебудим», — подумал Старк. Он пока не слышал сигналов тревоги с земли, но не сомневался, что их заметили. И когда «Черный ястреб» сначала замедлился, а потом совсем остановился и начал опускаться, он выглянул наружу и узнал внутренний двор башни десницы в юго-западной части замка. Солдаты, не говоря ни слова, пошли к дверям и стали спускаться вниз по тем же тросам, по двое за раз. Финдли покинул корабль самым первым, а Андервуд остался последним вместе с человеком у «пулемета», помогая Эддарду пристегнуться. — Не беспокойтесь, милорд, сейчас я вас высажу, — сказал он. Эддард не очень понял, что означает «высажу», но догадывался, что это то же самое, что он только что видел. Пристегнув лорда Старка к тросу, Андервуд велел подойти ему к открытой двери, потом посадил на край. Солдат с линзами на лице — теперь он смог увидеть, что эти линзы зеленого цвета — по-прежнему сжимал свое орудие на треноге. — Теперь просто прыгайте, хорошо? — сказал Андервуд, мягко хлопнув Эддарда по спине. И он, сжав зубы и мысленно помолившись Старым Богам, сам свалился за борт с пятнадцатифутовой высоты. Но уже через несколько футов трос натянулся, резко дернув его вверх. И стал медленно разматываться. Ему потребовалось секунд двадцать на то, чтобы спуститься во двор. Но по ощущениям было намного больше. Глядя вниз, он видел те же силуэты солдат, которые расступились полукругом вокруг того места, где он должен был упасть. И когда он упал… Это было больно. Обычно, слезая с коня, он всегда ступал на землю здоровой ногой, а потом осторожно опускал больную. Но теперь он с размаху ударился обеими ногами сразу — и с трудом подавил стон боли. Но удержаться на ногах все-таки не сумел, потерял равновесие и позорно шлепнулся задом об утоптанную землю. Рядом тут же появился Финдли, отстегнул его от троса, спросил, все ли в порядке. «Да!» — крикнул Эддард, пытаясь перекричать рев «Черного ястреба». Раньше ему не казалось, что во дворе много пыли, теперь же воздушные корабли подняли такое ее облако, что хотелось закашляться и протереть глаза. Он с трудом мог разглядеть башню, которая находилась всего в дюжине шагов от того места, где он, в буквальном смысле, свалился с неба. Финдли помог ему встать, а вертолет втянул трос обратно. Рядом приземлился Андервуд и тогда «Черный ястреб» отлетел в сторону, уступая место своему собрату, который тоже принялся выгружать привезенных им людей тем же способом. Когда все коммандос оказались внизу, Эддард похромал к двери, Финдли все еще держался рядом с ним. — Томар! — Старк забарабанил кулаком в дверь. — Северяне! Люди дома Старков! Откройте! Это лорд Эддард! В первые мгновения внутри не было никакой реакции. Тогда Эддард снова постучал. Второй «Ястреб», разгрузившись, отлетел чуть в сторону и завис над краем двора, прямо напротив своего собрата. Теперь, когда рев моторов немного стих, Эддард готов был поклясться, что слышит движение внутри и голоса, но он не мог разобрать ни единого слова. Время шло. Кто-то внутри, кажется, заспорил. Ему показалось, что он видит движение на стенах, но до них было футов двести, не меньше, и он не обратил на них внимание. А вокруг него стояли или присели на одно колено солдаты из иного мира, обводя стволами своих орудий все вокруг. Они молчали — и эта тишина пугала еще больше. Наконец, в пятнадцати футах над землей, прямо над дверью, открылись ставни, кто-то осторожно выглянул, стараясь не высовываться наружу. Несколько коммандос тут же вскинули оружие в ту сторону, Эддард поднял руку, прося их успокоиться. Он сделал это чисто инстинктивно, понимая, что они все равно его не послушают. Они подчинялись не ему, а своему командиру… А потом он узнал человека в окне, несмотря даже на темноту. Это был Десмонд, один из его воинов, который сейчас обескураженно смотрел на группу солдат-иномирян. — Лорд Старк? — переспросил Десмонд, словно не веря своим глазам. — Да, Десмонд, это я! Скажи, чтобы открыли дверь! Мы пришли к вам на помощь! Лицо Десмонда исчезло из оконного проема и им пришлось еще подождать, прежде чем, наконец, дверной засов не начал открываться. А когда тяжелая дубовая двустворчатая дверь начала открываться, солдаты австралийцев разом отшатнулись от открывшегося проема. Эддард отходить не стал. Он увидел хорошо знакомую прихожую с винтовой лестницей с левой стороны. И человеческие фигуры за грубой баррикадой из всего, что удалось найти в башне. Человек двенадцать. У некоторых, как он успел заметить, были арбалеты, направленные в сторону двери. На него. Эддард осторожно шагнул вперед, чтобы они его увидели и успокоились. Поняли, что их лорд вернулся и привел с собой помощь. А потом в окне снова показалось лицо Десмонда и послышался его голос, сдавленный и какой-то виноватый. — Простите, ми… И тогда защелкали тетивы. Эддарда Старка ударило не меньше полудюжины раз. Некоторые из болтов все-таки отскочили от его доспехов, некоторые… нет. Он ничего не успел сделать. Не успел даже крикнуть. А вокруг кричали, наверное, все. Сразу несколько окон и дверей распахнулось почти одновременно — в основном, те, что были внизу, и те, что смотрели во двор. И не только в его башне. Зал Малого Совета, кухни, оружейная, псарня, конюшня, свинарник, даже замковая септа… И отовсюду уже бежали десятки, а то и сотни людей. Они бежали с криком, размахивая луками, арбалетами, мечами, топорами, копьями, молотами… «Нет…» — Эддарду хотелось кричать, но он почему-то внезапно утратил способность говорить. — «Нет! Этого не может быть! Дураки!» Дальше был ад. Он не знал, как можно назвать тот звук, что теперь окружал его со всех сторон. Гром? Рык? Рев? Все это сразу? Эддард упал. Несмотря на то, что в него попали несколько раз, ему почему-то было почти не больно. Все, что он сейчас чувствовал — это отчаяние и внезапно накатившую слабость. Уши от грома оружия австралийцев болели, кажется, даже больше тех частей тела, куда попали арбалетные болты. Этот рев был стократно громче того, что издавал в полете «Черный ястреб». Он моментально оглох и мог лишь смотреть на то, как железные трубки в их руках извергают короткие вспышки пламени. Но не оно убивало врагов, совсем не оно. Солдаты одним четким движением рассредоточились вокруг открывшейся двери. Потом один из них отцепил от пояса какой-то небольшой предмет и бросил внутри. А дальше… Внутри раздался чудовищный гром и Эддарду показалось, что под ним вздрогнула земля. Арбалетчики Ланнистеров умерли, так и не успев перезарядиться. Он не столько слышал, сколько читал по губам приказы капитана своим людям. Десяток солдат в зеленом вбежал в тесную прихожую и рассыпался в стороны, держа на прицеле двор. Второй десяток побежал к лестнице. Уже теряя сознание, он почувствовал, как кто-то схватил его за ворот и втащил внутрь, а потом прислонил к каменной стене рядом с дверью — так, что снаружи никто не мог достать его новой стрелой. Но отсюда он мог видеть, как коммандос уже поднимаются наверх, продолжая бросать те круглые предметы, после которых раздавались новые взрывы. «Гранаты» — запоздало вспомнил он слово, которому его научил Файфилд. Дышать становилось все тяжелее — должно быть, один из болтов попал в грудь. Эддард уже почти ничего не видел и не слышал. Но какую-то часть происходящего во дворе он все же мог разглядеть. Десятки людей бежали в сторону башни, размахивая оружием, выкрикивая боевые кличи, прославляя Семерых, королеву и иногда даже Роберта. Здесь были все. Гвардейцы Ланнистеров, Золотые Плащи, Сыны Воина… Ему казалось, что он даже разглядел начищенные до блеска белые доспехи королевского гвардейца. Они бежали, а потом падали и умирали. Словно огромная невидимая коса скашивала их, будто луговую траву, где каждый из них был всего лишь травинкой. И ему казалось, что рев одного из «Черных ястребов» раздвоился. К низкому гулу винта добавился другой, более высокий и пронзительный. Не это ли убивало людей целыми сотнями? Эддарду очень хотелось вскочить и закричать, чтобы они перестали — он сам не знал, кого попросил бы об этом. Последней его мыслью перед провалом в черное забытье было: «Дураки… что вы делаете… дураки…» *** Капитану Джастину Финдли было тридцать шесть лет. Шестнадцать из них он отдал армии. Двенадцать — прослужил в отрядах коммандос. Семь — в качестве офицера. Но с таким он не сталкивался еще ни разу. Другой человек, даже военный, мог растеряться, оказавшись в подобном положении. Но его реакция была отработана многими годами тренировок. Он мог думать о том, что сделал так или не так — потом. Сначала действовать — так, как их учили. И его подчиненные действовали точно так же. По крайней мере, на это хотелось надеяться. А то мало ли, вдруг на тренировках все отрабатывалось на сто раз, а как пошло настоящее дело — все, ступор. А значит конец. Но нет. Они справились. Пока отряд Андервуда занял оборону, отстреливая тех, кого пощадил пулеметный огонь с вертушек, он, перемахнув через остатки баррикады, забрызганные внутренностями тех, кто решил устроить на них засаду, побежал наверх вместе со своим десятком, на бегу разделяясь на двойки, как на учениях. Лестница представляла собой тугую каменную спираль. И когда они уже подбегали к первой площадке, прямо перед ними распахнулась дверь. Он даже не думал, кто перед ним — две короткие очереди срезали обоих противников раньше, чем они успели среагировать. Пули калибра 5,56×45 NATO прошивали пластинчатую броню красно-золотого цвета, словно бумагу. За спинами убитых было еще несколько фигур. Он заметил одно тело, привалившееся к стене возле узкого окна. И на его одежде был вышит белый волк дома Старков. Финдли не сразу узнал того, кто минуту назад говорил с лордом Эддардом. Теперь он видел, что нападавшие перерезали ему горло как раз в тот момент, когда он хотел крикнуть предупреждение. «Нет», — подумал капитан. — «Не его. Извинение…» Навстречу выскочили еще трое гвардейцев Ланнистеров и Финдли снова открыл огонь — два меча, кинжал и их владельцы повалились на пол. Когда он побежал дальше, мимо него проскочили еще двое коммандос и он слышал, как они вышибли соседнюю дверь. Туда полетели гранаты — в этот раз светошумовые, на случай, если кто-то из защитников башни все еще жив и где-то прячется. Он не был уверен в том, жив ли хоть кто-то из них. Но если оставался хоть какой-то шанс, нужно было действовать, исходя из этого. Он бежал дальше, слыша доносящиеся отовсюду крики и выстрелы, которые их обрывали. На второй площадке он не нашел ничего, кроме двух мертвых Ланнистеров, которые пытались обстрелять его солдат из окна. На третьей один был еще жив и его напарник, не замедляя хода, добил врага. Шестеро человек из его отряда сейчас зачищали нижние этажи и до врагов, кажется, все-таки дошло, насколько велики их шансы. И когда он ворвался на четвертый этаж, несколько человек в красных доспехах тут же побросали оружие и начали умолять о пощаде. Возможно, будь он в чуть лучшем настроении… и в другой обстановке… он согласился бы их пощадить. Но сейчас ему было не до этого. Несколько одиночных — и можно идти дальше. На пятом этаже они оказались в комнате, которая, кажется, была рабочим кабинетом десницы короля. Во всяком случае, здесь был письменный стол, заваленный книгами, перьями и бумагой. И пятна крови на полу, которую пролили явно не они. Она уже успела засохнуть. Теперь он понимал, что случилось с защитниками башни. Поднимаясь на последний, шестой этаж, капитан заметил несколько убегающих людей. И невольно задался вопросом, как они надеются спастись — уж не с крыши ли прыгать собираются? Через несколько мгновений он и его напарник добежали до верхней площадки, где была дверь в спальню, куда только что забежали человек шесть. Но в комнате они увидели всего троих, которые зачем-то отступали к большому камину. Финдли сначала их расстрелял — и только потом догадался, чего они хотели. Задней стенки камина не было. Вместо нее был черный проем высотой фута в три и в два с небольшим шириной. И оттуда слышался удаляющийся топот. Если здесь и был какой-то потайной рычаг, закрывавший ход, они в спешке не успели его нажать. — Вот уроды, — прокомментировал его напарник. Финдли быстро переглянулся с ним, затем они, не говоря ни слова, отцепили каждый по гранате — в этот раз не светошумовые — и швырнули их в проход. Уже на лестничной площадке они слышали, как грохнуло за стеной. Криков больше не было. И стрельба тоже почти прекратилась — только с первого этажа доносились редкие очереди. Финдли спустился на пару пролетов, выглянул в узкое окно. Весь двор был завален трупами. И это были одни вестеросцы. Кажется, некоторые были еще живы: кто-то стонал, кто-то пытался уползти. Многие свисали из окон, откуда пытались стрелять — и не ожидали, что стрелять будут в первую очередь в них. Еще он успел заметить, как несколько человек, все еще сохранивших способность передвигаться на своих двоих, скрылись за углом, покинув зону поражения солдат Андервуда и «Черного ястреба». Преследовать их не стали — ни к чему. Потом капитан посмотрел на часы. С начала боя прошло всего две минуты. Он спустился к выходу. Отряд — он это сразу заметил — потерь не понес. Андервудовцы, кажется, так и не сдвинулись с мест, занятых ими в самом начале. Возле лестницы сидел капрал-радист, который разговаривал со штабом, требовавшим доложить обстановку. Заметив капитана, он протянул рацию ему. — Это Финдли. Подтверждаю засаду. Заложники убиты еще до нашего появления. Даю своим людям команду на эвакуацию. — Принято. Потери есть? Финдли еще раз внимательно оглядел свой отряд. Все девятнадцать человек, пришедших с ним в башню десницы, были живы. Двое людей Андервуда, оборонявших первый этаж, поймали арбалетные болты, из них только один сумел найти незащищенную броней часть тела. Солдат сжимал раненую руку и ругался, пока медик и лейтенант осматривали его рану. Второй, оставшийся невредимым, деловито выдергивал болты из кевларового жилета и один из них даже, кажется, сунул в карман — на память. Под ногами на земле было не меньше тысячи гильз. — Капитан? Я спрашиваю — есть потери? Финдли не ответил. Он медленно подошел к двери, возле которой еще один медик склонился над телом лорда Старка. И у капитана вытянулось лицо, едва он увидел, в каком состоянии его подопечный. Не меньше четырех болтов пробили его броню, либо просто прошли мимо нее. И один из них, как оказалось, задел сонную артерию. Теперь остекленевшие глаза смотрели в никуда — и в них навечно застыло выражение обреченности. Медик посмотрел на капитана и отрицательно покачал головой. Джастин поднес рацию к губам. — Так точно. Один человек.