Кейл в Хогвартсе или бедный ублюдок

      Раон сидел за обеденным столом вместе с близнецами Уизли, так как Кейл с самого утра чувствовал себя не очень, что ребёнок знал и даже несколько раз спрашивал отца об этом, поэтому он решил пока оставить его в тишине своей комнаты. Малышу очень не хотелось усугублять его состояние, а Фред с Джорджем с радостью согласились побыть с таким очаровательным детёнком.       В данный момент дракончик ел очень вкусный стейк, сделанный специально для него Соку, этому эльфу очень нравилось что-то делать для сына своего хозяина, поэтому он даже сейчас, когда его не просили, подстроился под вкусы Раона. Ребёнок время от времени поглядывал на своё окружение, думая, что нужно сделать такой же потолок с погодой у них на вилле Супер Камня, так было бы даже удобнее, все бы знали время суток и погоду снаружи. Его также очень интересовала толпа подростков в мантиях с нашивками змей, как помнил мальчик, их называли здесь «слизаринцы». Тут он заметил, что те начали движение, сопровождаемое смехом и разговорами. — Фред, давай подойдём! — попросил Раон, малыш обещал отцу держаться этих двоих.       Оба близнеца заинтересованно повернули головы, чтобы посмотреть на ребёнка, а потом на группу, что он указывал. Лица Фреда и Джорджа слегка исказились, но первый дал согласие для Миру, вставая с места. Второй близнец последовал его примеру, поэтому радостный Раон тоже быстро вскочил и пошёл вперёд.       Подойдя чуть ближе, они услышали голос, как вспомнил великий и могучий, Драко Малфоя. — Вот только послушай это:«ДАЛЬНЕЙШИЕ ПРОМАХИ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ. Создаётся впечатление, что неприятности Министерства Магии никак не закончатся, пишет специальный корреспондент Рита Скитер. Недавно критике подверглась бездарная организация массовых мероприятий на Чемпионате мира по квиддичу и упорная неспособность объяснить исчезновение одной из колдуний, сотрудницы спортивного отдела. И вот вчера Министерство оказалось втянуто в новый скандал — на сей раз благодаря выходкам Артура Уизли из Комиссии по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов».       Отовсюду послышались насмешки и шёпот, хотя были и люди, что промолчали или даже ушли из сборища, не желая казаться стадными идиотами.       Фред и Джордж замерли, пытаясь понять, что происходит, а потом их лица начала искажать злость. Раон взял их ладони в свои руки, отец всегда говорил, что мстить прилюдно нельзя. Близнецы удивлённо посмотрели на ребёнка, тот медленно покачал головой. — Прикинь, они даже его имя правильно написать не могли, как будто он полное ничтожество, а, Уизли? — тем временем продолжал Малфой ещё громче.       Раону казалось странным, что этот блондин, будучи достаточно прилежным учеником и достаточно вежливым, когда это нужно, как и Кейл, хотел привлечь к себе столько внимания. Почему-то дракончик даже пожалел его, ведь этот человек не настолько великий и могучий, чтобы делать что-то подобное, а это значило, как утверждала одна из книг, что Миру нашёл в библиотеке Хогвартса, что Драко не хватало внимания и любви. И ребёнок был уверен, что это именно так, ведь он умел услышать такой примитивно скрытый обман себя и окружающих, чем-то похожий на бубнёж его отца про жизнь бездельника. Малыш печальными глазами вглядывался в толпу, пытаясь отыскать говорящего глазами.       Тем временем Фред и Джордж пытались сохранять хладнокровие, бессознательно подражая их второй матери. — «Арнольд Уизли, два года назад оштрафованный за незаконное владение летающим автомобилем, вчера ввязался в драку с магловскими блюстителями закона (т. е. „полицейскими“) из-за нескольких, весьма агрессивно настроенных мусорных баков. Мистер Уизли, судя по всему, примчался на выручку Грозному Глазу Грюму, престарелому экс-мракоборцу, уволившемуся из Министерства, когда он окончательно перестал видеть разницу между рукопожатием и нападением убийцы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, явившись к Мистеру Грюму в его строго охраняемый дом, Мистер Уизли обнаружил, что Мистер Грюм в который раз поднял ложную тревогу. В ходе дальнейших событий Мистеру Уизли пришлось несколько раз прибегнуть к преобразованию памяти, прежде чем ему удалось скрыться от полицейских. При этом Мистер Уизли отказался отвечать на вопросы „Ежедневного пророка“ о том, зачем ему потребовалось вовлекать Министерство в эту недостойную и чреватую скандалом историю».       Близнецы, пытаясь игнорировать происходящее, внимательно вслушивались в историю. Им хотелось обругать этого Малфоя за прочтение достаточно неприятной статьи об их отце. Наверное, единственное, что им мешало - это руки маленького черноволосого ребёнка, что просто вглядывался в толпу с сосредоточенным лицом, настолько похожим на лицо Профессора Хенитьюз.       Внезапно Раон потянул их вперёд, через толпу, так они оказались почти рядом с блондином, что ликующе разворачивал газету перед Роном, что Уизли, Гермионой и Гарри. Множество любопытных глаз смотрели прямо на близнецов и мальчишку, который внезапно появился в Хогвартсе. Ни один учитель так и не объяснил, почему он здесь, говоря, что нужно спрашивать у родителя этого мальца. — Тут и картинка есть, Уизли! — начал говорить Драко. — Фотография твоих родителей перед домом, если это конечно подходит под критерий «дом». Твоей мамаше не помешало бы немного сбросить вес, как считаешь?       Рона затрясло от бешенства. Все взгляды были устремлены на него. Но тут к нему подошли Фред и Джордж с некоторым спокойствием, что удивило их младшего брата, застывшего с непонятным выражением лица.       Раон остался в толпе, внимательно разглядывая мимику и жесты Малфоя. «Интересно. Он похож на папу, когда тот проворачивает что-то интересное », — наконец подтвердил свою мысль о игре на публику он. — Иди-ка ты знаешь куда, Малфой? — сказал Гарри, что хоть и не понимал, что происходит, но очень желал помочь другу. — Ах да, ты же был у них этим летом, я не ошибаюсь, Поттер? — продолжал веселиться Малфой. — Скажи-ка мне, его матушка на самом деле такая жирная или только на фотографии?       Раон всё больше убеждался, что Драко нужно поучиться делать всё правильно у Кейла, хотя и отметил, что тот благодаря врождённым способностям, умел казаться не могучим, но на его кончик когтя великим. — А твоя мамаша, Малфой? — огрызнулся Гарри, отходя за близнецами и Роном с Гермионой от дверей Большого зала. — Такое впечатление, словно она только что унюхала кучу дерьма у себя под носом. У неё всегда такой вид или это от того, что ты был рядом?       Бледное лицо Малфоя порозовело: — Не смей оскорблять мою мать, Поттер!       Лицо Раона нахмурилось. Ему казалось это лишним. Он давно понял, что нельзя оскорблять тех, кто не причастен. И ему, также как и самому Драко, не нравилось то, как ведёт себя Гарри. Хотя и того можно понять, тот защищал своего друга. «Глупый Гарри и странный Драко должны оба взять пару уроков у папы, тогда из них может быть выйдет толк. Конечно, им великими и могучими не стать, но, я считаю, что так они бы делали всё правильно, что значит были бы счастливее, а счастье это часть свободы!» — дракончик решил чуть позже попросить отца позаниматься ими. — Тогда заткни свою грязную пасть! — отрезал Гарри и повернулся, чтобы уйти.       Раон среагировал в мгновение ока, ставя щит, так как в Малфоя полетело заклинание со стороны лестницы, да и сам блондин за секунду до этого чуть не попал в Гарри. Всё вокруг на мгновение стало белым. А несколько человек даже вскрикнуло от неожиданности.       Со стороны лестницы показался Грюм, что уже начал что-то говорить, но замолчал, увидев, что перед Драко находится щит, а сам мальчик удивлённо замер на месте как многие другие. — Кто помог этому трусу, что напал со спины?! — гневно вскричал профессор, озираясь в поискал людей с волшебными палочками в руках, но обнаружив, что те были только у Поттера и Малфоя, уже хотел обратиться к первому. — Это был я! — гордо и смело шагнул вперёд Раон, взмахом руки убирая щит.       Тут уж замерли все. Никто не ожидал ни такой смелости и гордости, ни того, что какой-то шестилетний ребёнок смог бы остановить заклинание такого известного мракоборца. — Ты что-то хотел сказать мне? — также гордо спросил взрослого малыш, наблюдая как за спиной этого странного человека, имеющего две внешности как принц Печенье, лица Фреда и Джорджа наполняются понимаем слов Кейла о его силе. — Так ты помог этому подлому трусливому хорьку? — поборов удивление, злобно уточнил Грюм, на что ребёнок просто кивнул. — Да ты хоть понимаешь, что нападать на противника со спины бесчестно?! Что будет, когда я расскажу твоему отцу о твоей выходке?       Толпа начала медленно отступать, не желая попасть под горячую руку. Многие жалели несмышлёного ребёнка, но никто не отваживался встать на его защиту. Конечно, Фред, Гермиона и Джордж хотели что-то сказать, но Раон мельком дал им понять, что всё хорошо. Малфой же продолжал стоять на месте, пустым взглядом смотря на спину своего спасителя. — Зато нападать со спины очень умно и безопасно, особенно если знаешь о враге и его слабостях, — парировал Миру простой для него истинной. — Тем более что странный Драко специально прицелился так, чтобы не попасть, а это даже если учитывать порывы гнева. А если говорить о моём отце, то он скажет, что я молодец, ведь не допустил невинных жертв, ведь ты, Глупый Грюм, хотел причинить вред только странному Драко, а не ещё более глупому Гарри! Вот что нечестно! Они ведь оба виноваты.       Искусственный глаз Профессор Защиты смотрел только на Раона, а тот своими синими глазами точно также заглядывал в душу тому. Грозный Глаз хотел что-то сказать, но тут послышался голос Профессора Макгонагалл: — Что здесь происходит?       Все, кто остались к тому моменту в коридоре, устремили свои взгляды к Минерве, что шла к Грюму и Раону, плотно сжав губы и отправив учебники, которые держала в руках, в полёт рядом с собой. — Я жду объяснений. Профессор Грюм, что тут произошло? — требовательно спросила женщина, оглядывая всех своими строгими глазами.       Грозный Глаз даже не взглянул на свою коллегу, полностью сосредоточив своё внимание на ребёнке перед ним. Отчего-то его волшебный глаз не мог сфокусироваться на нём, так как только он направлялся на малыша, весь обзор закрывала тьма и два глубоких синих глаза с вертикальными зрачками, источающими огромную гордыню и уверенность в себе. Профессор чувствовал странный трепет из-за этого. Ему даже показалось, что на черноволосом малыше лежит какое-то проклятье или наоборот защитное заклинание, ведь он точно не мог делать это сам. — Профессор Грюм, я всё ещё жду ответа! — потребовала Макгонагалл, устав ждать, но не получив ответа, она обратилась ко второму участнику этой странной стычки. — Мистер Миру-Хенитьюз, что Вы здесь делаете, где Ваш отец?       Грюм наконец соизволил отвлечься от странного явления, что предстало перед его магическим глазом. Ему была известна часть фамилии этого ребёнка, а именно, похоже было, что его недавний, но очень интересный красноволосый знакомый, являлся отцом мальца, решившего восстать против него. — Папа устал, поэтому пошёл спать, и сказал, что я могу сходить с Фредом и Джорджем пообедать, если хочу! — быстро выпалил Раон, указав на названных.       Тем временем близнецы стояли совсем недалеко, прикрывая собой золотую троицу. Фред загородил собой Рона, закрыв его высокий силуэт своим, а Джордж распахнул руки в попытке прикрыть сразу двоих, Гермиону и Гарри. Они ещё помнили то ощущение, что испытали пару минут назад...

***

      Зрачки двух братьев слегка тряслись, те на мгновение увидели перед собой не коридор, а поле, полное Пожирателей Смерти, и Чхве Хана, что был единственным, хоть и очень надёжным, щитом. Им показалось важным защитить этих троих, они, естественно, заметили заклинание Драко чуть раньше, как раз успев встать перед ними.        Близнецы знали, что Раон сильный и умный ребёнок, но сами, уже как пару недель, осознали, что до этого момента были очень глупы и слабы. Кейл, конечно, ничего на этот счёт не говорил, наоборот он часто хвалил их за какие-то действия, но наблюдая за маленьким сыном своей второй мамы, им становилось стыдно за себя. Фреду и Джорджу даже казалось, что Хенитьюз догадался, что с ними не всё в порядке, ведь не просто же так ему вздумалось пригласить их к себе в ближайший вечер на разговор через Рона Моллана.

***

— Я могу рассказать, что тут случилось, если хотите, строгая Минерва! — продолжал говорить Раон, будучи увлеченным мыслями о том, как бы поскорее уйти от разноглазого ублюдка, который совсем не понимает того, что уместно, а что нет.       Макгонагалл посмотрела на ребёнка с сомнением. При их официальном знакомстве этот малыш показался женщине очень странным, даже если закрывать глаза на то, что тот был ещё совсем мал, чтобы поддержать серьёзный разговор по её мнению. Мальчишка говорил очень много, что свойственно многим детям его возраста, но его слова были очень странными, так как Раон придумывал для всех клички, называл отца и многих других слабыми, вёл себя высокомерно, при этом каким-то невероятным образом оставаясь милым в общении малышом. — Хорошо, но твои слова должны поддерживать свидетели, хорошо? — вздохнув, наконец согласилась Макгонагалл.       Ребёнок уже было открыл рот, чтобы начать свой рассказ, естественно, опуская свои размышления и ненужные детали, как Грюм спросил его: — Эй, защитник хорьков, а твой отец случаем не Кейл Хенитьюз?       Раон кивнул в ответ на вопрос, а потом обратно обратил своё внимание к Минерве, что явно гневалась, думая о сцене, что открылась ей, когда она вошла. Поэтому малыш не заметил задумчивого взгляда Грозного Глаза, решившего как-то отомстить. — Профессор Грюм заметил стычку учеников, — начал свой быстрый рассказ в два предложения Раон. — И решил, что было бы хорошо напасть на одного из них, а я защитил этого ученика.       Макгонагалл повернулась к детям в коридоре и Грюму. Фред, Джордж, трио и даже Малфой кивнули на слова Раона, несмотря на факты, что не были сказаны, всё, что он ответил женщине, было правдой. Тогда профессор подошла к Грюму и, что-то тихо сказав, повела его по лестнице, забирая стаю летающих книг с собой.

***

— Фред, Джордж, с вами всё в порядке? — спросил Рон, что был Уизли, когда вся компания из Раона, самих братьев, Гермионы и Гарри села за обеденный стол, избегая любопытных глаз других учеников. — Что ты имеешь ввиду? — спросил брата один из близнецов.       Те сидели слегка сгорбившись и были необычно тихи для самих себя. Это заметили даже те, кто не очень хорошо их знал, но только младший брат осмелился спросить, что было естественно. — Вы после того случая на Кубке Мира стали сильно меняться, — пояснила Гермиона, что настойчиво что-то пыталась написать на зачарованной бумаге. — Это ничего... А ты что это делаешь? — отмахнулся Джордж, а потом заглянул в лист Грейнджер, что не стала его прятать, так как он был пуст. — Я составляю список вопросов для Профессора Хенитьюза, — пояснила она.       У близнецов почти одновременно на лицах отразилось выражение лица, говорящие: «Зачем составлять список, если ты просто хочешь поговорить?». Рон, не отвлекаясь, продолжал жевать куриную ножку, так как он знал, что от Гермионы это следовало бы ожидать. А вот Гарри испытывал странную смесь эмоций, поэтому решил высказаться первым: — Зачем вам вообще говорить друг с другом?       Гермиона обвела взглядом мужскую компанию и вздохнула. — Мне показалось, что я бы могла с ним обсудить пару важных деталей, что я не поняла из речи Профессора Дамблдора о турнире Трёх Волшебников, да и вообще мне нужно будет хотя бы высказать своё мнение человеку, которого я считаю достаточно умным и понимающим, он мог бы посоветовать, что с этим всем делать, — коротко пояснила она, снова выводя что-то невидимое на бумаге.       Рон, прожевав, уточнил: — А пишешь ты невидимыми чернилами, чтобы? — Хааа, — глаза девушки устремились на испачканное в еде лицо рыжеволосого парня. — Это не невидимые чернила, а зачарованный пергамент, где текст, если не убрать заклинание, видит только писавший его. А делаю я это, чтобы иногда подглядывать в него, не смущая Профессора наличием списка. — Мммм, — многозначительно протянул Уизли, а потом с толикой грусти добавил. — Жалко, что Раон не дал Грюму наслать на Малфоя заклинания, интересно, что бы оно сделало?       Близнецы потихоньку, пока трио было занято, вышли из-за стола и, обсуждая, что нужно будет сделать, чтобы стать лучше и сильнее, быстро ушли из зала, захватив с собой какие-то пирожки с зеленью. — Ты что?! Он же мог что-то повредить Малфою! — возмутилась Гермиона, откладывая список и грозно смотря на Рона, набившего рот пудингом. — Раон очень умный ребёнок, который умеет поступать правильно!       После этого Грейнджер села за еду, начиная есть её с огромной скоростью, чуть ли не давясь ей. — Гермиона, зачем же так спешить? — в недоумении спросил подругу Гарри. — Мне нужно в библиотеку, — прервав свою гонку с едой на время, ответила девушка.

***

      Тем же вечером Кейлу стало известно о проделках Раона от Макгонагалл, но он решил, что его сын поступил правильно, ведь в той ситуации нельзя было так явно наказывать только одного из них. Ему вообще всегда казалось, что Поттера слишком жалеют по сравнению с другими учениками, когда дело касается наказаний.Особенно в этом случае...

***

      Следующие пару дней прошли для Кейла сносно, если так можно сказать, когда человек работает ассистентом, стараясь избегать определённых людей, и его мучают усиливающиеся головные боли. Он даже решил, что надо бы вызвать эту чёртову Богиню Магии, чтобы та объяснила, что может в её мире вызывать такие боли, но это пришлось отложить, так как спрашивать нужно было в потаённом месте, желательно подальше от одного конкретного дворецкого и смышлёного ребёнка. Ещё его беспокоил Грюм, постоянно пытающийся его позвать к себе на урок. Это очень настораживало. Кейл-то знал, что тот является фальшивкой и Пожирателем Смерти, хотя ему можно было бы отдать должное, тот не был совсем уж кретином и даже учил чему-то вражеских детей.       Но через два дня Кейла постигла неудача и сам Дамблдор поставил его на урок к Грозному Глазу, так как он был единственным, к кому Хенитьюз ещё не приходил, а это между прочим значит, что он посетил фальшивую стрекозоподобную учительницу прорицания, Трелони, и призрака профессора истории, Бинса. К слову, на уроке истории Кейлу понравилось, так как ему удалось тогда поспать, поэтому позже он брал как можно больше уроков на этот предмет.       К несчастью Кейла, защита от тёмных искусств выпадала прямо на урок Гарри Поттера, что показалось ему странным. «С чего это старый маразматик позволил мне помогать вести урок для его драгоценного мальчика на убой?» — подумал он, смотря на дверь кабинета и прислушиваясь к звукам за ними. Ученики ещё не успели прийти, но буквально через пару минут у двери нельзя будет протолкнуться, если верить книге. — Мистер Хенитьюз, — вдруг обратился к юноше Грозный Глаз, вставая за его спиной. — Да, Вы что-то хотели, Профессор Грюм? — спокойной спросил Кейл, даже не обернувшись. — Ваш сын, Раон, очень странный. Вы знаете, что от него исходит аура проклятого? — спросил Грозный Глаз, сверля взглядом обоих глазных яблок спину собеседника, что спокойной рассматривал дверь, даже не беспокоясь о своей безопасности. — Он не проклят, — коротко выдал Хенитьюз, махнув рукой.       Они пару секунд стояли в глубокой тишине, что не давила ни на кого из них, так как была привычной, но Грюм решил прервать это. Его палочка указала на спину юноши перед ним. — Всегда думайте о своей безопасности! — выдал он, отправляя несильное, но неприятное проклятие летучемышиного сглаза.       Но его атака была блокирована маленьким щитом, что точно отразил заклинание прямо в шкаф. Тот затрещал, но больше ничего с ним не случилось. Хенитьюз прищурил глаза. — Поверьте, Профессор Грюм, это одна из первых вещей, о которых я думаю, — выдохнул Кейл, а потом направился за пауками, чтобы подготовиться к уроку.

***

      Уроки Грюма отчего-то пользовались большой популярностью, поэтому куча учеников столпилась прямо перед кабинетом "Защиты от Тёмных Искусств". По большей части это были четверокурсники, у которых сейчас было здесь занятие, хотя они тоже спешили и даже буквально на ходу съели свой обед. Некоторые это делали, чтобы побыстрее попасть на урок такого интересного по заверению других профессору, а вся остальная часть учеников их курса последовала чужому примеру только для того, чтобы успеть занять хоть какое-нибудь приличное место, когда кабинет откроется.       Те же кто столпились у заветной двери, но при этом у них занятия были в другой стороне, тоже делились на своеобразные группы. Первая, и всё более малочисленная группа, была составлена из тех, у кого ещё не было Защиты, но им хотелось хоть глазком взглянуть то ли на Грюма, то ли на то как поменялся кабинет. Вторая, присутствовала всегда рядом со скоплением людей, это были те, кто пришёл поболтать с друзьями с других курсов и факультетов, пока ещё занятия не начались. И наконец третья, состоящая преимущественно из девушек, что узнавали, где у Кейла проходили занятия, и следили за ним, пытаясь или соблазнить, или уличить в какой-нибудь интересной интрижке с мужчинами.       В этой толпе не хватало только Гермионы, оставившей своих друзей одних раньше, чем многие доели. — Не понимаю, — тихо пробормотал Уизли.       Гарри поднял на него свой задумчивый взгляд, а друг лишь пожал плечами. — Что Гермиона нашла в этих эльфах такого интересного и жаждущего освобождения? — пояснил мальчик. — Ааа, — протянул Поттер, а потом ответил. — Знаешь, у маглов принято презирать любые виды рабства. Поэтому для неё это, ну знаешь, поведение и статус домовых эльфов, стали шоком.       Рон недоумённо захлопал глазами, он совсем не понимал того, что происходило у этих маглов, но очень хотел помочь своей подруге.       Тут наконец вернулась Гермиона, вся запыхавшаяся и растрёпанная. Девушка сразу начала пояснять: — Я была... — В библиотеке, — почти хором за неё продолжили мальчишки.       Она им улыбнулась на это. Её друзья всегда понимали, что и когда она хочет сказать, если это не было чем-то заумным для них. — Давайте подойдём поближе к двери, а то все лучшие места без нас займут, — попросил Рон, уже пробиваясь через толпу и таща за собой Гермиону.       Гарри, шаркая ногами, последовал за ними. Ему казалось странным, какое-то чувство, которые он до этого испытывал ежедневно, вдруг начало пропадать. И мальчишка, конечно, где-то в глубине сознания понимал, что к этому причастен Хенитьюз и его заклинание, которым он тогда показал странно-отличающиеся от реальности воспоминания. Поттер давно размышлял над тем инцидентом, но никак не мог понять, что же именно и почему он тогда видел. Неужели кто-то исказил его восприятие реальности на многие годы? А может это тогда сделал сам профессор? Увы, ответа на это Гарри просто не мог получить со стороны, так как никому не рассказывал, да и верить или нет было лишь его решением, отчего становилось жутко, ведь права на ошибку не было. Мальчишка был уверен, что ему нужно определить злодея.       Пока Поттер размышлял, его друзья нашли и сели на самые удобные из оставшихся мест, подзывая его в уже, оказывается, открытый кабинет.       Гарри поспешил к ним. — Ты чего двигаешься со скоростью улитки под зельем Снейпа? — усмехнулся Рон, ткнув друга под бок, когда тот сел рядом.       Черноволосый было открыл рот, чтобы ответить что-то, но уже послышались шаги Грюма, поэтому он был вынужден быстро достать свой учебник и уставиться туда же, куда и остальные ученики.       В кабинете было необычно тихо, что делало всё приближающиеся клацающие шаги Грозного Глаза отчасти зловещими. Все затаили дыхание, когда тот вошёл в класс через дверь, он был всё таким же пугающим и странным как и в тот вечер. — Можно убрать эти паршивые куски бумаги, — махнул Грюм рукой, явно указывая на учебники. — Эти книжки вам не понадобятся сегодня, да и в ближайшие занятия тоже.       Все ученики поспешно спрятали то, что принесли с собой. Тогда профессор благосклонно кивнул, а потом замер за учительским столом в ожидании чего-то.       Почти сразу перед ним плавно приземлился аккуратный журнал. Все, кроме самого Грюма, что убрал с усеянного шрамами лица волосы, обернулись к колдовавшему и, к своему удивлению, обнаружили там Кейла Хенитьюз, подтверждая хорошую информационную сеть той группы фанатов, что бегала за юношей. Становилось даже как-то не по себе.       Любой бы на их месте удивился, так как по Хогвартсу распространился слух, что Профессор Хенитьюз избегает "Защиты от Тёмных Искусств", так как боится, что проклятье постигнет и его. Но нет, вот он тут стоит с совершенно невозмутимым лицом.       Тем временем Грюм начал называть имена учеников, те сразу отвлеклись и начали быстро отвечать, слыша своё имя. Когда профессор кого-то называл его волшебный глаз сразу метал взгляд в сторону поднявшего руку. Гарри показалось, что Грозный Глаз смотрел чуть дольше на него и на Невилла, стало даже жутко. Почему именно на них?       Как только Грюм закончил перекличку, класс потихоньку зашевелился и даже поднялся небольшой шум. Но профессор быстро начал свой урок: — Хорошо, — его волшебный глаз осмотрел все присутствующих, даже повернувшись в сторону Кейла и Раона, который зашёл во время переклички с посланием из учительской,которое отдал отцу, а потом малыш заинтересовался происходящим. — Профессор Люпин написал мне записку о том, что вы прошли с ним боггартов, Красных Колпаков, болотных фонарников, гриндилоу, ползучих водяных и оборотней. Также профессор Хенитьюз сказал, что вы поверхностно прошлись по грифонам, кельпи и валлийским зелёным драконам. Я прав, Мистер Хенитьюз?       Грюм мельком взглянул на кивок Кейла. Гарри показалось не очень-то странным такое напряжение между ними, так как он сам был недавно участником странного инцидента между сыном их бывшего профессора Защиты и новым профессором Защиты. — Но вы ужасно отстали, — Грозный Глаз выделил это слово, чтобы обратить внимание на важность следующих слов.— Вы просто катастрофически отстали в сфере заклятий. Поэтому я здесь, чтобы помочь вам понять что волшебники могут сделать друг другу. И это что-то может оказаться страшнее чем, то что могут с вами сделать другие существа. У меня для вживления вам в голову этих простых истин всего год... — Всего год? Вы не собираетесь остаться? — удивился вслух Рон.       В сторону Уизли сразу был направлен пробирающий до костей взгляд профессора. Мальчик очень сильно испугался, что сказал что-то не так, но тут лицо Грюма дрогнуло. Профессор улыбнулся рыжему подростку. Тот испытал огромное облегчение, а остальные четверокурсники дружно удивились тому, что Грозный Глаз мог улыбаться.       Кейл от чего-то в этот момент задумался о своей жизни будучи Ким Рок Су. Он ведь тоже не улыбался после смерти Ли Су Хека и Чхве Джон Су, неужели он для своих людей выглядел также как Грюм в глазах этих подростков — никогда не улыбается, весь покрыт шрамами и постоянно делает то, что другие примут за странные причуды. Ему отчего-то стало теплее, ведь это теперь не его жизнь, он Кейл, а Ким Рок Су живёт счастливо вместе с его перерождённой матерью. — Ты будешь сын Артура Уизли, да? — тем временем говорил Грюм. — Твой отец пару дней назад выручил меня из очень плотного капкана… Да, я пробуду здесь ровно год… окажу любезность Дамблдору… Один любезно предоставленный год, и потом назад, в мою тихую обитель.       Грюм засмеялся как-то очень горько и одиноко, даже Раон хотел его пожалеть, несмотря на то, что совсем не понимал этого человека. Но смех был перебит деликатным покашливанием Кейла, ему хотелось быстрее с этим закончить, так как головная боль, ставшая его неизменным спутником, становилась сильнее во время громких и резких звуков, на что естественно и походил смех Грозного Глаза. — Итак, прямо к делу. Заклятия. Они бывают разной силы и формы. Согласно рекомендациям Министерства Магии, мне следует обучить вас некоторым антизаклятиям и на этом остановиться. Я не должен показывать вам, каковы из себя запрещённые Тёмные заклятия, пока вы не перейдёте на шестой курс. Вас считают недостаточно взрослыми, чтобы до этого времени иметь дело с такими вещами, — закончив смеяться, приступил к рассказу Грозный Глаз.       Кейл посмотрел на детей с которыми говорил Грюм и был полностью согласен с министерством. Зачем им было нужно учить такому хоть кого-нибудь? Это ведь очень может повредить психику. Почему старый маразматик делает видимый минимум для их защиты? Почти никто из этих детей был не готов воспринимать слова профессора перед ними всерьёз. Хенитьюз даже видел как Лаванда достала гороскоп и что-то начала показывать на нём своей подруге. — Но профессор Дамблдор придерживается более высокого мнения о вашей выдержке, он считает, что вы справитесь, а я скажу так, чем раньше вы будете знать противника, тем лучше.       Конечно, слова были правильными, ты должен знать врага, но Кейл думал, что Грюм в роли учителя проваливался, так как многие слушали его речь как подготовку к представлению, а не что-то серьёзное. Если бы на месте бывшего мракоборца был квалифицированный специалист, то всё могло бы сложиться иначе. Из всех только пару человек удосужились вслушаться, это всегда видно по лицам. — Как можно защитить себя от того, чего никогда в жизни не видел? Волшебник, который собирается применить к вам запрещённое заклятие, не станет делиться своими планами, он не будет действовать открыто, на ваших глазах, вежливо и тактично. Вы должны быть готовы заранее. Вы должны быть бдительны и наблюдательны.       И здесь с ним Кейл был согласен, но только с оговоркой на то, что в любом случае надо быть готовым, а не только в самый момент нападения, ведь ты же не знаешь, что и когда может случиться. А также отчего-то Грюм совсем не упоминал помощь, которая могла быть совершена для вас со стороны. Ведь, например, если заклятие нельзя отбить, почему бы не иметь напарника, что другим заклятием мог бы оттолкнуть тебя с зоны поражения или подставить какой-нибудь немагический щит, что уменьшил бы удар, ведь заклинания в этом мире вполне материальны. — Вы должны убрать это, мисс Браун, когда я говорю.       Грозный Глаз оторвавшись от своего монолога, пристыдил наконец Лаванду, что уже вовсю расцвела, объясняя Парвати какие-то детали гороскопа, что ей явно был интереснее чем довольно информативный, хотя и не особо подробный рассказ профессора на тему того, что они будут вести на занятии.       Девушка вся покраснела и поспешила убрать из рук гороскоп, становясь тише мыши и даже слегка дрожа, ведь Грюм внимательно обвёл её взглядом обоих глаз, что несомненно было жутко. — Хорошо, кто-нибудь знает какие-нибудь непростительные заклятия? — поинтересовался Грозный Глаз.       Как только прозвучало начало вопроса, Кейл развернулся и пошёл за подопытными пауками.       В то же время в воздух поднялось несколько робко дрожащих рук и одна маленькая ручонка, что нетерпеливо дёргалась у самого носа Грюма. Раон знал ответ, он как раз вычитал несколько книг о этих заклятиях на днях в перерывах между физикой и химией, о которой ему стало известно из одного учебника первого предмета, где было написано: "...и как Вы знаете из химии...".       Дедушка Лимонад, к слову, был рад такому рвению внука и даже с радостью скрывал его увлечения, как бы это ни было трудно, от своего щенка, который, кажется, уже и так был вымотан. Дворецкий даже сжалился и добавлял чуточку сахара в лимонад для своего господина.       Грюм проигнорировал ребёнка, что явно мешал ему вести урок, и кивнул в сторону Рона Уизли. Тот помялся и даже что-то промямлил, но после взгляда своей подруги, Гермионы, исправился: — Ну, отец говорил мне об одном… оно называется «Империус»… или как-то так? — О да, — с чувством произнёс Грюм, всё также игнорируя черноволосого ребёнка перед собой, пока тот грозно смотрел на него, ведь он-то точно мог, не сомневаясь, ответить и даже объяснить принцип работы. — Твой отец должен его знать. Заклинание Империус доставило Министерству неприятностей в своё время. Это одна из многих причин почему оно продолжает находить в списке главных запретных заклинаний, хотя можно подумать, что другие два намного серьёзнее.       Пока Грюм говорил, Кейл успел вернуться с тремя крупными чёрными пауками, рассаженными по банкам, что парили рядом с головой юноши. Паучки постоянно бегали от стенки до стенки, предвкушая свою участь подопытных, поэтому пока они находились под успокаивающим заклинанием Кейла. Юноша заметил как несколько учеников вздрогнуло при виде членистоногих, что уже доказывало то, что им рано такое проходить. Но что его беспокоило больше всего, так это обречённый вид Невилла, что заторможено реагировал на всё вокруг, задумавшись.       Грюм тем временем подошёл к столу, заранее установленному максимально близко к ученикам. Хенитьюз вздохнул и поставил перед профессором банки, мягко приземляя их на дерево, дабы не было шанса даже на трещину, не хотелось даже думать о том, что придётся ловить хоть кого-то из их обитателей в толпе паникующих детей. А Грозный Глаз уже открыл одну из банок, доставая оттуда паука.       Тем временем Раон подошёл к самому столу, становясь рядом с отцом и внимательно наблюдал за действиями Грюма. Некоторые ученики со смесью уважения к смелости малыша и непониманием его мотивов посмотрели на это действие, сами отодвигаясь от паука подальше. — Империо! — крикнул профессор, и паук на его ладони замер.       И тут вдруг... Паук спрыгнул с ладони и завис на тонкой шёлковой нити, раскачиваясь взад и вперёд словно на трапеции. Он напряжённо вытянул ноги и сделал нечто вроде заднего сальто, затем перекусил нить и приземлился на стол, где принялся беспорядочно кувыркаться. Грюм шевельнул палочкой, и паук, встав на две задние ноги, вне всяких сомнений, отбил чечётку.       Синие глаза Раона расширились, а потом на мгновение, за которым уследил только Кейл стали его драконьими, при чём наполненными гневом и задумчивостью. Да тут и понятно, Миру задумался о том, что это ужасно, что появилось такое заклинание, ведь кто-то его изобрёл, а значит оно было нужно, нужно чтобы усмирить кого-то, чтобы он выполнял приказы. Малышу вспомнилось всё, что ему пришлось пройти тогда в первые годы своей жизни. Он знал по книге, что чувствуешь и что происходит при Империо, но знания всегда отличались от практики. Смотреть за действиями паука было почти также неприятно как видеть тех, кого ты должен освободить. Раон ненавидел отсутствие свободы больше всего.       Почти все в кабинете засмеялись, наблюдая за пауком, исключением были только сам Грюм, Раон, Кейл, флегматично рассматривавший состояние Невилла, Невилл, который до сих пор слегка приподнимал руку, явно готовясь ответить ещё про одно заклинание и Гермиона, что тоже, проследив за взглядом помощника профессора, беспокоилась лишь о Долгопупсе. — Думаете смешно? — вдруг резко рыкнул Грюм, а потом указал на Раона. — Даже маленький заносчивый ребёнок так не подумал! А что если я также поступлю с вами, вам будет смешно?       Смех умолк, класс погрузился в тишину после этой угрозы полностью. Отчего-то все вдруг задумались: «А если бы на месте паука был я?». Детям стало жутко, им не нравилось то, что они видели перед собой в перспективе. — Полная управляемость, — тихо заметил Грюм, но в тишине это прозвучало достаточно громко. — Я могу заставить его сделать что угодно... Выпрыгнуть из окна, переломать себе лапки, залезть кому-нибудь в горло. И вы думаете это смешно?       Даже самые бесстрашные были готовы сглотнуть от ужаса этих слов. Это было правдой, это было реальностью, из-за этого становилось ещё страшнее. — Были времена, когда множество колдуний и волшебников были управляемы при помощи заклятия Империус, — продолжал Грюм, даже не повышая голоса в этой тишине. — Вот была забота у Министерства, попробуй-ка разобраться, кто действует по принуждению, а кто по своей доброй воле. Заклятие Империус можно побороть, и я научу вас как, но это требует настоящей твёрдости характера и далеко не всякому под силу. Если возможно, лучше под него не попадать. Постоянная бдительность! — рявкнул он, посылая в Кейла, рассматривавшего лицо своего сына, заклинание, и все подскочили.       Но юноша спокойной отразил атаку с помощью маленького щита. А потом он перевёл свой беспристрастный взгляд на атаковавшего. — Я уже говорил вам, Профессор Грюм, моя безопасность всегда на первом месте, так что не стоит проверять мои слова постоянно, — вздохнул он, ему надоело это представление. — Вот о чём я, будьте бдительны, — Грозный Глаз снова коряво улыбнулся, но уже на слова своего помощника.       Потом профессор подобрал подопытного паучка и посадил его обратно в банку. — Он Вам больше не нужен? — осведомился Раон, внезапно заговорив. — Нет, пауки мне больше не нужны, вы последние у кого запланирован с ними урок в этом году, — ответил ребёнку Грюм, не имея права игнорировать так на прямую заданный вопрос.       Миру кивнул сам себе, а потом констатировал факт: — Тогда я забираю их себе.       Кейл сглотнул. «Он же не собирается пародировать Хагрида и Арагога?» — от этого предложения Хенитьюзу становилось как-то нехорошо.       Школьникам, сидящим в классе показалось, что этот малыш сошёл с ума, разговаривая так с самим Грозным Глазом Грюмом, так ещё и забирая инвентарь с урока без разрешения. Но сам профессор только кивнул, пауки всё равно бы жили где-то у кого-то после урока, так чем помешает этот маленький террорист, забрав их себе. Так было даже проще. Да и деньги на покупку этих восьминогих тварей были выделены Дамблдором, который сам просил провести эти уроки.       Раон счастливо улыбнулся и ушёл в учительскую, чтобы незаметно для всех отправить банку с первым пауком в карманное измерение. Они станут отличными друзьями для "Альберу". — Кто ещё знает что-нибудь? Другие запрещённые заклятия? — спросил, продолжая занятия Грюм, будто это не у него украли инвентарь в виде паука прямо несколько секунд назад.       В воздух взвилась рука Гермионы и ещё, к удивлению многих, Невилла. Хотя рука парня и дрожала, будто она была осиновым листом, который колышет ветер. Его лицо выглядело так, будто он вообще не был уверен, что стоило поднимать руку. — Да? — сказал Грюм, и его магический глаз, провернувшись, уставился на Невилла, хотя обычным он посматривал на то, как Раон преспокойно возвращается к отцу уже без банки. — Есть такое… заклятие Круциатус, — произнёс Невилл тихо, но отчётливо.       Кейл тоже направил свой взгляд на него, у этого школьника, по мнению юноши, в любой момент могло переклинить, ведь он как тот, кто знал сюжет всей истории, естественно был осведомлён о том, что случилось у этого простого на вид ребёнка.       Грюм тоже посмотрел на Невилла очень серьёзно уже направив взгляд обоих глаз. Прокашлявшись и искоса взглянув на своего помощника, он спросил: — Ты Долгопупс, верно?       Невилл боязливо кивнул, но Грюм воздержался от дальнейших расспросов. Повернувшись к классу, он вынул из банки следующего паука и посадил его на стол, где тот оцепенело замер, слишком напуганный, чтобы двигаться, да и заклинание Кейла ещё действовало. — Прошу всех, кто боится пауков отодвинуться чуть дальше, — спокойно наблюдая за действиями Грозного Глаза, предупредил Хенитьюз.       Несколько учеников отодвинулись чуть подальше. А сам профессор удивлённо глянул на ассистента, что, похоже, умеет незаметно пользоваться легилименцией, по другому такую догадливость объяснить было непросто. — Заклятие Круциатус, — заговорил Грюм, стараясь не зацикливаться на странном ассистенте. — Надо бы чуть побольше, чтобы вы уловили суть.       Он нацелил палочку на паука и скомандовал: — Энгоргио!       Паук вырос — теперь он был больше тарантула. Те ученики, что отодвинулись, мысленно вознесли хвалу Кейлу, предупредившему о чём-то подобном.       Грюм снова поднял палочку и шепнул: — Круцио!       В ту же секунду ноги паука прижались к туловищу, он перевернулся на спину и начал ужасно дёргаться, качаясь из стороны в сторону. От него, разумеется, не доносилось ни звука, но все были уверены, что будь у паука голос, он визжал бы изо всех сил. Грюм не убирал палочки, и паук затрясся и задёргался ещё неистовей, наверное, испытывая всё нарастающую боль.       У Раона в глазах начала разгораться холодная ярость. Но его действия опередил крик Гермионы: — Прекратите немедленно!       Все взгляды были устремлены на девушку, но та лишь обеспокоенно смотрела на Невилла. Парень весь побледнел, руки его были сжаты в кулаки так, что костяшки побелели, а из-под мест соприкосновения кожи и ногтей были видны отметины, похожие на царапины. Глаза Долгопупса были распахнуты, а невидящий взгляд направлен ровно на паука. — Тц, — разочаровано цыкнул Кейл, что и следовало ожидать, Невилл был хоть и в плохом состоянии, но не единственный, кто был шокирован, этим детям было слишком рано такое показывать, особенно не готовя заранее.       Грюм поднял палочку. Ноги паука расслабились, но он продолжал подёргиваться. — Редуцио, — приказал Грюм, и паук уменьшился до нормальных размеров.       Грюм посадил его обратно в банку и передал уже ждущему Раону, который с радостью отобрал банку и начал что-то проделывать с этим пауком, чтобы помочь. — Боль, — сказал он тихо. — Вам не нужно тисков для пальцев или ножей, чтобы пытать кого-нибудь, если вы можете применить заклятие Круциатус… Оно тоже когда-то было очень популярно. Так… Кто знает ещё что-нибудь?       Все начали робко оглядываться, а в воздух поднялись две руки, Раона, который передал банку отцу, чтобы тот применил палочковое, наиболее эффективное в данном случае, заклинание, и Гермионы. Рука малыша была поднята без сомнений, когда Гермионы слегка дрожала, но Грюм снова проигнорировал странного ребёнка. — Ну? — посмотрел на Гермиону Грозный Глаз. — Авада Кедавра, — прошептала Гермиона.       Несколько человек посмотрели на неё с тревогой, а Кейл кивнул в знак поддержки её варианта. — Ага, — ещё одна чуть заметная улыбка скривила неровный рот Грюма. — Да, последнее и самое худшее… Авада Кедавра… Заклятие Смерти.       Почему-то в голову Кейла пришла странная мысль о том, что в этом мире всё слишком просто, так как существует заклинание убийства, которое нельзя ни опознать, ни предотвратить, если конечно не уклоняться или пытаться заблокировать чем-то материальным, хотя отдача и в этом случае должна быть ужасной.       Грюм опять запустил руку в банку, и, словно догадываясь, что сейчас произойдёт, третий паук отчаянно заметался по дну, пытаясь увернуться от скрюченных пальцев, он даже поборол заклинание Кейла в попытке выжить. Грозный Глаз его всё-таки поймал и посадил на стол. Паук бросился наутёк по деревянной крышке, но профессор был быстрее: — Авада Кедавра!       Полыхнула вспышка слепящего зелёного света, раздался свистящий звук, будто что-то невидимое и громадное пронеслось по воздуху, и паук мгновенно опрокинулся на спину — без единого повреждения, но безусловно мёртвый. Несколько девушек сдавленно вскрикнули. Раон грозно посмотрел на убийцу паука, ему было жалко это слабое создание. Даже паучок, переживший Круциатус и сейчас следящий в банке в руках Кейла, кажется, слегка вздрогнул и перекатился подальше от паучьего убийцы.       Грюм смахнул мёртвого паука на пол, но малыш поймал трупик на лету и аккуратно запаковал в банку, где он раньше жил, с мыслью, что убитого обязательно нужно похоронить. Именно в этот момент Раон твёрдо решил отдать оставшихся двоих своему новому безусловно крутому другу Хагриду, он-то точно о них позаботиться. — Ни порядочности, — спокойно произнёс Грюм даже не заботясь о том, что ребёнок рядом будет делать с трупом паука. — Ни любезности. И никакого противодействия. Невозможно отразить. За всю историю известен лишь один человек, сумевший выдержать это, и он сидит прямо передо мной.       Гарри почувствовал, что краснеет под взглядом обоих глаз Грюма; он знал, что и все остальные сейчас тоже смотрят на него. Только вот два кари-красных глаза были удивительно холодны в своём изучении его физиономии, что быстро привело его в чувство. Он ведь уже давно знал об этом заклятии, ещё тогда при просмотре фрагментов памяти мальчик видел смерть матери от него. Тогда это было потрясением, поэтому придя снова оно не оказало должного эффекта, хотя и выбивало из колеи.       А Грюм снова заговорил: — Авада Кедавра – заклятие, требующее для выполнения серьёзной магической мощи. Сейчас вы все можете достать свои волшебные палочки, направить на меня и произнести положенные слова — однако сомневаюсь, чтобы меня от этого хотя бы насморк прохватил. Но ничего, я здесь для того и есть, чтобы научить вас, как это делать. Возникает вопрос — если всё равно нет противодействующего заклятия, то зачем я вам это показываю? Затем, что вы должны знать. Вы должны ясно представлять себе, как выглядит самое худшее. Недопустимо, чтобы вы вдруг оказались в ситуации, где столкнётесь с этим нос к носу. Будьте всегда на чеку! — взревел он, и весь класс опять подскочил, хотя Гарри и вглядывался до сих пор в безразличный взгляд Кейла. — Итак, эти три заклятия: Авада Кедавра, Империус и Круциатус – известны как Непростительные заклятия. Использования любого из них по отношению к человеческому существу достаточно, чтобы заработать пожизненный срок в Азкабане. Это то, чему вы должны противостоять. Это то, с чем я должен научить вас бороться. Вам нужна подготовка. Вам нужно быть во всеоружии. Но самое главное — вам нужно приучить себя к постоянной, неусыпной бдительности. Достаньте ваши перья… запишите это…       Кейл благосклонно помог взмахом палочки, приманивая к каждому ученику по листу пергамента и перу.       Остаток урока они провели, записывая примечания к каждому из Непростительных заклятий. До самого удара колокола никто не проронил ни слова, но как только Грюм отпустил их и они вышли из класса, всех буквально прорвало. Большинство обсуждало заклятия со смесью ужаса и восторга: «Видел, как его трясло? А как он убил его — прямо вот так!» «Они так говорят об этом, — подумал Гарри, — словно побывали в каком-то балагане». Сам-то он отнюдь не считал увиденное занятным представлением, и, похоже, так же думала Гермиона.       Тут они увидели Кейла, идущего мимо них со странным выражением лица. Раона уже с ним не было, он ещё во время урока куда-то ушёл с банками и пауками в них. Но юноша, проходя мимо и, естественно, заметив их, остановился рядом и посмотрел прямо в глаза троицы и произнёс: — Если хотите, мы можем об этом поговорить. Гермиона, ты знаешь, я тебя уже давно пригласил на разговор, если хочешь, можешь взять друзей с собой раз уж они не совсем корочки чёрного хлеба.       После этого Кейл продолжил идти в своём направлении. — Интересно, куда это он? — озадаченно спросил Рон.       Гермиона указала в сторону одной из стен.       Там Невилл одиноко стоял посреди прохода, уставившись в каменную стену тем же испуганным взглядом широко открытых глаз, какой был у него, когда Грюм демонстрировал заклятие Круциатус. Оказалось, что Кейл двигался именно к нему. — Мистер Долгопупс, — тихо окликнул мальчика юноша, положив руку на плечо.       Парень встрепенулся и испуганно глянул на бывшего профессора. — Извините! — пробормотал он и сделал шаг в сторону. — Тебе что в голову ударило? — спросил Кейл, он знал, что нужно торопиться, так как Грюм скоро появится. — Тебе не за что извиняться. Хочешь сходить ко мне на этой перемене и чай попить, попутно кое-что обсудив, я даже возьму на себя ответственность, если ты слегка опоздаешь на урок?       Невилл несколько секунд мялся, но потом заметил за спиной красноволосого приближающего Грюма и отчаянно закивал головой. — Вот и славно, — сказал Кейл и протянул ему руку.       Долгопупс взял её. И они вместе пошли в комнату Кейла, выполняющую роль кабинета по стечению обстоятельств. А золотое трио осталось смотреть на то, как их друг вполне уверенно уходит. Грюм тоже заметил, что того, с кем он хотел поговорить, увели и поэтому обратился к стоящей рядом тройке друзей: — С чего это вдруг Мистер Хенитьюз уходит с учеником? — Мне кажется, что он хочет с ним поговорить о том, что случилось на уроке. Он был первым, кто обратил моё внимание на состояние Невилла, — сразу пояснила Гермиона.       Грюм на это вскинул брови, из-за чего его испещрённое шрамами лицо выглядело достаточно жутко. — Хммм, ясно, но он знает всю ситуацию? — не получив ответа на свой Грозный Глаз перевёл нить разговора к другому вероятному пострадавшему. — А ты как, Гарри? — Ничего, вроде, — пожал плечами Поттер, а потом поспешил уйти, маня за собой друзей.

***

      Тем временем Кейл завёл в свою спальню-кабинет Невилла, полностью наслаждаясь тишиной, пока парень разглядывал простой интерьер в виде кровати, шкафа, учительского стола, стеллажа, которого явно здесь недавно не было, кровати-раскладушки, вероятно, постеленной для сына обладателя сея комнаты, и неожиданно какого-то старика с добродушным видом. — Молодой Господин, мне уйти? — улыбаясь, осведомился Рон, который Моллан, стоявший в углу. — Делай что хочешь, — махнул на него Кейл, стараясь игнорировать жуткую и ужасно порочную улыбку этого старика, которая отчего-то понравилась Невиллу.       Хенитьюз молча материализовал мягкий стул рядом со столом, а сам сел на свой, приглашающе кивая Долгопупсу на новый предмет, поставленный явно для него. Невилл принял молчаливое приглашение и неловко уселся на, как оказалось, очень удобном ортопедическом стуле. Как только все сели за стол, перед ними появились кружки с лимонадом. У Кейла, кажется, задёргался глаз, но он отпил для приличия первый, к своему удивлению, обнаружив, что в лимонад добавлен сахар. Глаза юноши неверяще уставились на дворецкого. Невилл ничего не понял, но оценил гостеприимство и тоже отпил приятный прохлаждающий напиток. Рон как-то странно тепло улыбался, это не нравилось Хенитьюзу, но он пришёл сюда не для пустой траты времени. — Ты как себя чувствуешь? — спросил парень, смотря в глаза ребёнку, который, кажется, только понял, что все заметили его состояние. — Я? — глупо переспросил Невилл, а потом исправился. — Сейчас лучше. — Хочешь поговорить об этом? — задал следующий вопрос Кейл, совсем не желая лезть куда не просят, хотя он и знал историю о родителях Долгопупса, которых пытали Круциатусом до полного забвения и безумия.       Ученик четвёртого курса неуверенно помотал головой. — Хорошо, тогда я скажу лишь следующие. Тебе, вероятно, больно и обидно, но ты должен смотреть правде в глаза. Я не прошу тебя забыть что бы то ни было или наоборот погрузиться в это. Но посмотри на это, прими, а потом живи дальше с мыслью, что ты больше не допустишь подобного. Я знаю, это не просто, но ты должен это осознать, чтобы в важный момент не отступить, не пошатнуться. Ты обещаешь, что попробуешь? Если же не сможешь, я буду ждать тебя здесь, чтобы ты мог высказаться. Это тоже один из способов посмотреть в глаза горькой жизни, — вглядываясь в глаза Невилла, сказал Кейл.       Он знал, что тот играет немалую роль в сюжете истории, именно поэтому юноша будет использовать его, чтобы продвигаться дальше по истории вместе с ним при этом не так уж сильно её меняя, так как в этом мире его связи были ограничены, так как здесь Кейл буквально был изначально никем, появившемся из пустоты.       Тем временем Невилл раскрыл глаза максимально широко и смотрел на бывшего профессора. Потом он смог всё-таки взять себя в руки и кивнуть, давая обещание и говоря, что всё понял. — Отлично, а теперь, раз уж я в этой ситуации тебе не смог помочь, я должен хоть как-то поддержать тебя, — встав со стула и найдя что-то в стеллаже, он улыбнулся.       На стол упала большая и довольно увесистая книга «Редкие магические растения и их свойства». — Мадам Стебель только и делает, что говорит о твоих успехах со своими подругами, поэтому, думаю, что такой подарок тебе понравится, — пояснил свои действия Кейл, подвигая книгу ближе к Долгопупсу.

***

      Фред и Джордж со странными эмоциями шли к Кейлу, им нужно было поговорить, поэтому они выбрали самый безопасный для себя сейчас вариант собеседника, тем более он был причастен к этим странным сомнениям в их душах. Подростки даже не успели постучать, как им сказали, что можно войти.       Близнецы увидели знакомую картину, за исключением отсутствия кого-либо в кабинете. Даже страшного дворецкого и Раона здесь не было. Но Кейл сидел всё также за столом, как он обычно их и встречал, когда те приходили за наказанием от него из-за неприемлемого поведения во время урока и так далее по списку. Голова его была опущена на ладони, а весь вид кричал о тяжести и усталости. Но близнецы привыкли видеть свою вторую мать таким. — Садитесь, — уже больше просто формально Кейл махнул на свою кровать. — Вы ели? — Нет, ужин только начался, если судить по времени, — предположил Фред, примерно сопоставляя время их прибытия и начало ужина. — Соку, — сразу же среагировал Кейл.        Через десять минут Фред и Джордж уже вовсю ели овощи с рисом и рыбой, запивая тыквенным соком, а их вторая мать сидел напротив, медленно попивая вино и покрываясь румянцем из-за этого.. — Спасибо, мам, — будто дразня протянул Фред, когда доел свою порцию.       Кейл на это тяжело вздохнул, думая как он вообще докатился до жизни с головной болью и чужими детьми-подростками на попечении. — Вы хотели поговорить о чём-то конкретном? — осведомился Хенитьюз, поняв, что Джордж уже тоже доел. — Да, — каким-то печальным хором ответили ему близнецы.       Кейл принял позу, так и говорящую, рассказывайте, что у вас там случилось уже. — Все подмечают, что мы сильно изменились за последние время, — начал своё объяснение Джордж. — Точнее с того случая в лагере, — уточнил Фред. — Да, я тоже это заметил, — кивнул им юноша.       И, признаться честно, это очень беспокоило красноволосого, так как это значило, что близнецы получили какую-то глубокую психологическую травму или отчего-то решили пересмотреть своё мировоззрение, ведь в книге даже в самые тяжёлые моменты они были очень эмоциональны и инициативны, постоянно влезая в разного рода неприятности. Но теперь братья стали осторожнее, их реплики буквально взял Ли Джордан, который был их лучшим другом и сообщником во многих делах. — Мы хотим получить совет, — тихо попросил Фред, не зная над чем так задумался Кейл. — Живите и будьте собой, — пожал тот плечами на просьбу. — И всё? — вырвалось у Джорджа. — А вам большего и не надо. Неужели вас не сделает счастливыми то, что вы будете живы и вам будет это в радость? — серьёзно посмотрел на них Хенитьюз. — После моего появления вы начали меняться, после нападения Пожирателей вы изменились, и это правда. Но это произошло только из-за того, что у вас появился человек, чьего совета вы хотите. Так вот он. Не задумывайтесь над тем понравится ли то, что вы сделайте мне или нет. Вы сами меня сравниваете со своей матерью, так почему бы вам не относится ко мне также как к ней? Я не лучший человек, чтобы брать с меня пример, но если я уж им для вас стал, то не нужно ставить меня выше родителей. Просто будьте осторожны, слушайте меня, когда надо, а в остальном делайте также, как делали. Это для вас впервые, но не заостряйте внимание на том, что понравится мне, а что нет. Просто продолжайте жить, а пока вы ещё дети либо я, либо ваши родители укажем вам путь, ну, или отругаем за неправильный.       Близнецы молча смотрели на него, а потом рассмеялись. — Хорошо, мам, — улыбнулся Джордж. — Раз ты сказал нам жить, так пошли сходим в Хогсмид, пока ещё не пора спать. — Хааа, а вам уроки делать не надо? — улыбнулся им Кейл.       Мальчишки покачали головой: — Неа, а ты что решил отказаться от своих слов и струсить? — Ладно, мы пойдём, но не надолго и платить за вас я не буду, — думая, что Раон в сопровождении Рона вернётся не скоро, а свежий воздух помогает при головной боли, Хенитьюз согласился на авантюру этих двух детей.       Так Кейл и близнецы провели совместный вечер, захаживая в магазинчики со сладостями, бар «Три метлы», они даже заглянули в совиный магазинчик где-то в переулке, чтобы взять лакомство для неясытя.

***

      Тем временем Гермиона загорелась идеей Г.А.В.Н.Э, а Гарри пришло письмо от Сириуса.