Прощение

— Не приближайся! — Крикнул ей дракон, — Просто оставь меня в покое. Белль опустила руки. Глубоко выдохнув, она развернулась, чтобы уйти, но, дойдя до дверей балкона, она остановилась. Какое-то странное чувство не позволяло ей уйти. Положив руку на сердце, она развернулась и посмотрела на Чудовище. Он продолжал глубоко дышать, изредка пытаясь встать на ноги, но безуспешно падал на все четыре лапы. В какой-то момент, он даже поднял голову, чтобы посмотреть в сторону девушки, но тут же опустив её обратно. Но даже такого маленького мгновения хватило, чтобы девушка увидела его глаза, полные боли и отчаянья. И в этот момент Судзу поняла одну простую мысль: Она не может бросить его здесь, когда он так страдает. — Думаю, я чуть лучше тебя узнала. — наконец сказала она, сделав первые шаги в сторону дракона. Дракон резко поднял голову, собравшись что-то сказать, но остановился, стоило Белль подойти к нему в плотную. — Причина твоей боли не в шрамах на твоей спине. — она коснулась мягкой шерсти на его груди. — Она исходит от твоего сердца. Белль почувствовала, как дракон дрогнул от её прикосновений. Глаза Чудовища расширились, когда он почувствовал, как её мягкие губы коснулись его щеки, и он с искренним изумлением уставился на девушку. — Спасибо тебе за то, что спас меня. На мгновение он просто разинул пасть. После всего, что он ей сделал… Она все еще благодарна ему? Это был небольшой жест, но он показал, что у нее больше силы, чем большинство могло бы ей приписать. У неё было больше силы, чем он ожидал. У неё было больше сил, чем у него самого. Это показывало, что в ней было нечто большее, чем просто физическая красота. — Белль… — Это были единственные слова, которые он смог выдавить из своих уст. Это было первый раз, когда он произнёс её имя настолько тихо и мягко. Нужно было сказать еще что-то, но он знал, что пока этого будет достаточно. Белль, должно быть, тоже так подумала, потому просто уткнулась лбом в его шею. Между ними воцарилась уютная тишина. В это время дракон принялся наблюдать за девушкой. Ее волосы, которые обычно были аккуратно расчёсаны, сейчас сильно растрепаны, скрывая части ее лица. Ее платье и плащ были измяты и немного порваны. Небольшие части рук и ног были усеяны различными царапинами, полученными от разбитого стекла. Но не смотря на это, он никогда не видел никого более прекрасного. — Мастер!!! — голос его подопечных прервал ход мыслей. Они резко подлетели к нему и окружили со всех сторон. — Мы думали, что мы вас больше не увидим! — обняв его, ребята начали громко плакать. — Эй, послушайте… — пытался выдавить дракон хоть какие-то слова. Белль не могла не умилиться от вида того, как Чудовище краснеет от такого внимания со стороны своих «поданных». — Ладно, ребята! Дайте ему перевести дух. — к её удивлению, они послушались и отпустили своего господина, и она мягко продолжила. — У вас есть какие-нибудь бинты? Нужно перевязать раны. — Конечно, Госпожа! Мы сейчас вернёмся! — жизнерадостно ответили они, тихо вылетая с балкона. — Спасибо. — Белль тихо сказала им в вслед. И снова Чудовище наблюдал за ней. «Даже перед лицом невзгод она была вежлива.» — отметил он с легким удивлением. К этому времени, она помогла ему зайти в комнату и сесть на ближайшее кресло, а потом она изо всех сил старалась убрать с лица непослушные волосы, терпеливо ожидая возвращения детей. — Ты хорошо обращаешься с ними. — сказал дракон почти шепотом. — Что, прости? — его голос был таким тихим, что слова едва достигли ее ушей. — Ты… ты хорошо обращаешься с моими поданными. — он повторил немного громче. — Я хорошо обращаюсь с детьми. — Белль мягко поправила его, — Пусть они всего лишь слуги для тебя, но они не менее важные, чем ты. Как только эти слова слетели с ее губ, она испугалась реакции, которую может получит с его стороны. Она знала, каким опрометчивым он бывает, когда злость берёт над ним вверх. Впасть в яростную истерику или, возможно, даже причинить ей физический вред — это было все, что она ожидала. Поэтому, когда он вздохнул и слегка опустил голову, она была застигнута врасплох. — Я… я знаю. — Его голос был полон стыда. — Что?.. Правда? — Скромный ответ, смешанный с его тихим голосом, поверг ее в состояние беспокойства. — Да. Я для них герой. Пример для подражания. Я правда хочу быть таким, но… не могу. Я никакой не герой… — Ты не должен наказывать себя. — Белль по-матерински отчитала его. — Ты в этом не виноват… — Ещё как виноват! — Внезапная вспышка гнева заставила её отскочить назад, испугавшись того, что он может сделает дальше. — Ты не знаешь! Тебя там не было! Это всё моя вина! Это моя вина… На последнем предложении девушке показалось, что она услышала, как его голос затормозил. — Чудовище, пожалуйста… — тихо проворковала она. — Неужели вся та боль и страдания, через которые ты себя подвергаешь, так необходимы? — Да. — С этими словами он поднял морду, чтобы встретиться с ней взглядом. Жёлтые глаза сияли даже в тусклом свете, словно подчеркивая его слова и действия еще больше. Они пристально смотрели на неё, изучая. — Твоя злоба все еще не покинула тебя. И ты этого не хочешь, не так ли? — Ее голос горел от желания понять его боль. — Нет, она мне нужна, чтобы выжить. — Это были его честные мысли; она видела это в его глазах. — Ты думаешь, что, причинив боль себе и другим, ты сможешь успокоить свою боль? — Да. — Его голос был холоден. — Это неправда, и ты это знаешь. — Что? — Его голос снова повысился от разочарования и злости. — Ты потерял всякую надежду. Вот в чем настоящая причина. — Белль объяснила, ее лицо было нежным от обретенного понимания, а голос мягким, как у матери, утешающей плачущего ребенка. Его глаза смотрели на нее с таким же изумлением, как у маленького ребенка. Глаза широко раскрыты, рот слегка приоткрыт, когда он попытался подобрать слова. Словно человек, чью тайну раскрыли, он потерял дар речи. Его прежнее впечатление было верным. В ней действительно было нечто большее, чем просто физическая красота. — Я знаю кое-что, что могло бы помочь тебе. — Белль ободряюще заговорила, отвечая на его незаданный вопрос. — Что же это? — В его голосе было больше надежды, чем большинство мог себе представить. — То, что называется… прощением.