Дымка прошлого

      В приюте у Тибальта был родной человек. Ребята знали друг друга совсем недолго, но успели подружиться, что было несколько странно для Тибальта. Он оказался в приюте сразу после смерти отца и, конечно, чувствовал себя белой вороной среди детей никогда не знавших своих родителей. Но этот паренек, Бельчонок, стал его настоящим другом. Тибальт не знал его настоящего имени, даже воспитатели называли его ласковым прозвищем. Мальчишка тоже знал и помнил своих умерших родителей, но его все любили и не обижали. Он был тихим и ласковым ко всем, и старшие дети видели в нем младшего братишку, которого хотелось опекать. Тибальт хорошо помнил, как именно они начали общаться. По-началу он всех вокруг ненавидел. Он ненавидел своего отца, ввязавшегося в драку даже здесь, в Мантуе, ненавидел Монтекки, который тоже бог весть зачем оказался в этом треклятом городе, ненавидел приют и, конечно, ненавидел то, что застрял здесь без всякой связи с домом. Конечно, ему сказали, что с первым же путником до Вероны они отправят сообщение клану о его местонахождении, но этого приходилось ждать. Его пытались успокоить, но он понял, что ждать придется чуть ли не месяц. В таком состоянии они с Бельчонком и встретились. Тибальт был в рапирном зале и отрабатывал удары. Там его и застал Бельчонок. Несмотря на прозвище, он не выглядел слабаком или что-то вроде этого. Он был мелок ростом, но был жилистым и быстрым. Как Тибальт узнал позже, его прозвище было вызвано дружелюбием и любовью к орехам. Бельчонок вызвал его на поединок. Просто размять мышцы и справиться со злостью. Тибальт с усмешкой согласился, его воспитывали как воина, у мелкого сиротки без клана не могло быть и шанса. Вот только как выяснилось по мере поединка, его соперник явно знал толк в дуэльном ремесле. Он уверенно нападал и с легкостью отражал удары. Они долго соперничали друг с другом, но выдохлись до чьей-либо победы. После лежа на полу, потные и усталые они принялись болтать. Выяснилось, что Бельчонок вырос в благородной семье, в которой его и выучили так хорошо драться. Его родители были мирными людьми, ненавидевшими войны, но считали своим долгом обучить своего наследника защищать себя. Тибальт старался не лезть в душу, а Бельчонок не очень любил разговаривать о своем прошлом в семье, но все-таки тогда, во время первого разговора он упомянул Тибальту, что его родителей убили, а он решил остаться в приюте, не желая видеть родственников, которые наверняка стали бы кричать о мести и о его долге сына. Тибальт прекрасно знал о жизни в эпицентре войны, поэтому не стал развивать эту тему, и просто одобрительно помолчал. Сам он не мог жить так. Его отец умер, но у него оставалась мать и клан, за который он обязан бороться. Если даже он опустит меч, это не значит, что Монтекки его опустят. Круг мести бесконечен. А вот Бельчонку действительно не стоит мстить, он смог отпустить свои чувства и не начнет этот вечный заколдованный круг. Поэтому помолчав, он все-таки сказал:       — Я рад, что ты отпустил это. Ничего нет хуже мести и злобы. Мертвых не вернуть даже если убить всех вокруг.       — Ты тоже так думаешь? — глаза Бельчонка загорелись и он так и подорвался с пола, — я очень рад этому! Все вокруг считают, что это неправильно, что зло обязательно должно быть наказано, но я не верю. Зло только порождает зло и ничего более. Я считаю, что любое зло следует простить, человек не может просто так быть плохим, у него всегда есть хоть маленькая, но причина. Надо лишь объяснить, как нужно поступать и помочь разобраться с проблемой!       Тибальт не хотел портить момент, но эти рассуждения показались ему чересчур наивными. Как бы то ни было этот мальчишка совсем не знает жизни. По крайней мере его проблему нельзя было решить просто поговорив. Монтекки жаждали крови и смерти всех Капулетти. Смешно полагать, что он просто поговорит с ними и круг смертей и битв закончится. Иначе эту вражду уже давно бы прекратил герцог со своими душеспасительными разговорами. Но Бельчонок так искренне радовался, что Тибальт с ним согласен, что тот не стал спорить и возражать. Он тоже поднялся, поднял шпагу и понес ее в угол зала, на место. Бенволио догнал его и сказал:       — Было здорово потренироваться с тобой, Тибальт. Мальчишки обычно решают все на кулаках и понятия не имеют о дуэльных поединках, так что я обычно здесь один. Было бы неплохо еще как-нибудь заглянуть сюда вместе.       Тибальт улыбнулся на это и сказал:       — Я должен держать себя в форме, так что всегда пожалуйста в любое время!       Мальчишка так и просиял в ответ.       — Вот здорово! Сейчас обед, пойдем, я познакомлю тебя с ребятами. Ты им понравишься. Надо придумать тебе прозвище, у нас у всех есть. Хм, какое тебе больше всего подойдет? Ливень? Или Ветер?..       Тибальт шел и улыбался на эти слова. Давно он уже не чувствовал себя так безмятежно. Он как будто окунулся в свое детство, когда он еще был слишком мал для уроков фехтования и участию в вражде. Может, пожить жизнью обычного ребенка не так уж и плохо. Хотя бы один месяц…

***

      И вот Тибальт снова чувствует себя паршиво. Даже то, что за ним приехал сам глава клана — сеньор Капулетти, не радовало. Он не слишком-то хотел уезжать. Здесь у него наконец появились друзья, в Вероне он был уважаем среди враждующего молодого поколения, но уважение было лишь из-за силы, дети клана были закрыты и чужды друг другу. Многие тоже были сиротами, вот только злоба пылала в их сердцах. Теперь ему придется снова надеть привычную маску мести и драться за свою семью. Конечно, он скучал по дому, по матери, по своей старушке кормилице, но расставаться с друзьями не хотелось. Он знал, что навещать их не получится, ему, представителю великой семьи, не позволят общаться с безродными сиротами. Но больше всего не хотелось терять Бельчонка. Он стал его первым и лучшим другом. Они столько времени провели вместе. Тибальт будет помнить его всю жизнь. Их игры, разговоры по вечерам, дружеские битвы. Его глаза, полные искр. Тибальт принял решение. Он обязательно будет писать своим друзьям. Это право у него никто не отберет. Он будет спрашивать их про жизнь в приюте, про воспитателей, про новеньких. Останется их другом. Решено. С этими мыслями он вошел в кабинет директора приюта, где его ожидал глава клана. Выражение лица Тибальта сразу стало серьезным и несколько мрачным. Он поклонился и поприветствовал главу клана, как следует подданному:       — Приветствую вас, сеньор Капулетти, премного благодарен вам за то, что лично приехали за мной. Сеньор Капулетти встал и повернулся к своему племяннику. Ему нравилась суровость мальчика и его взрослость, перед ним стоял не ребенок, а воин, готовый все сделать ради семьи. Глава клана улыбнулся и сказал:       — Я не мог оставить сына великого Паоло. Он был великим воином, и я должен позаботиться о его наследнике. Идем, мать с нетерпением ждет тебя в Вероне.       — Позвольте мне попрощаться с ребятами, сеньор, будет невежливо просто так уйти. Тибальт всеми силами старался, чтобы дядя не увидел, что он просто прикрывается этикетом ради друзей. Его старания не прошли даром, и дядя не увидел ничего предосудительного. Он соизволил дать разрешение, и попрощавшись с директором, они направились к ребятам, находившимся на улице в столь жаркий день. Прощание вышло сухим. Тибальт не хотел выдавать своих чувств перед дядей, оставшемся несколько в стороне, но все-таки достаточно близко. Ребята же умели скрывать свою грусть. Им часто приходилось прощаться с теми, кто нашел семью, и они не любили омрачать радость уходившего. К тому же сеньор Капулетти не казался им счастливым родственником, он был серьезен и строг. Брезгливо посмотрел на их старые одежки и после старался держать дистанцию. Бельчонку было некомфортно. Хоть он сам был из клановой семьи, его родители сбежали сразу после венчания. Он прекрасно знал их историю. Его родители ненавидели вражду и решили скрыться от нее в Мантуе. Никто из клана не знал, что они здесь, а в Мантуе не знали, что они из Вероны. Они жили здесь довольно счастливо и радостно, пока его родителей не нашел какой-то приезжий Капулетти и не убил. Сам же Бельчонок не захотел участвовать во всем этом и решил не раскрывать свое прошлое в приюте. Его устраивала такая жизнь. Вскоре он перестал вспоминать о своем прошлом. С приходом Тибальта он убедился, что Капулетти не злы и кровожадны, что они такие же люди, просто вражда не может их отпустить. Сейчас ему было жалко своего Тибальта. Он снова будет вынужден жить в городе смерти. Судьба детей просто подчиняться родителям и это больно. Он бы хотел попрощаться по-другому, но рядом стоял суровый опекун его друга, так что пришлось обойтись какими-то штампованными фразами, которые мало кто запомнил и разойтись. Только обещание писать, данное в конце разговора, грело душу.