Гость из прошлого

      - Это та-а-ак мило, что ты согласился прийти ко мне на ночевку! – протянул Солнце, восторженно воскликнув. – Что мы будем делать? Рисовать? Играть? Может, попьем Фаз-колу? Я слышал, что у Монти чуть голова не взорвалась, когда он её выпил! Попробуем?       - Я думал, что на ночевке обычно спят, - усмехнулся Марионетка, сидевший напротив воспитателя в позе лотоса. Он звучал намного спокойнее прежнего, ведь Марио уже побеспокоился насчёт вещей Джереми, запрятав их в комнату Луны, куда теперь доступ был перекрыт строениями обиженного Солнца. Кукла решил оставить запрятывание до вечернего осмотра воспитателя, когда он покидал «Детский Сад» для удостоверения, что с ним всё в порядке, и, к счастью Марио, сам Солнышко пришел на минуту позже, уже после того как Шарлотта с куклой покинули вражескую территорию. Они не разделяли взгляды Солнца по поводу Луны, считая его жесткую программу лишь очередной халатностью разработчиков, стремившихся как можно быстрее сдать проект. И учитывая, какие пьянчуги возглавляют инженерное отделение, Шарлотта бы не удивилась, если бы они создали чип за пять дней, а остальное время искали деньги на пиво. Но Солнышко был не преклонен, и потому старался всеми возможными способами сделать вид, что Месяца никогда и не существовало. Из-за своих сдержек программы Луны сам Солнце стал очень дерганным и пугливым и старался всегда держать свет включенным, даже ночью. На это жаловались не только сотрудники комплекса, но и даже Каролина, ведь именно она составляла бухучет и не понимала, зачем эти лишние расходы. Но воспитатель не спешил соглашаться на это сотрудничество со своей тенью вновь, поэтому препятствовал любым попыткам добраться до выключателя, временами даже нападая на зазевавшихся охранников. В итоге дешевле вышло поставить более мощные генераторы энергии, чтобы тратить меньше средств на содержание такого привередливого аниматроника.       - Ну, я бы мог, ты знаешь, просто… - замялся Солнце, нервно хихикая.       - Ты не доверяешь мне? – с наигранной обидчивостью в голосе отозвался Марио, отвернувшись от него.       - Нет! Что ты! – испугался Солнышко, подскочивший с места и заглядывающий в лицо Марионетки через его плечо. – Я просто не уверен, что смогу после сна проснуться собой! Понимаешь? Я уверен, что ты не выключишь свет, но вдруг кто-то еще? Какая-нибудь мышка случайно пробежит и заденет ручку генераторов! Что тогда?       - А как ты этому помешаешь? – вопросила Шарлотта.       - Ну, я… Я буду хотя бы готов сопротивляться! – неуверенно ответил он, поймав себя на таком просчете.       - У меня есть идея, как облегчить тебе ночной сон! - вдруг осенило Чарли. Она открыла свой отсек и достала, оттуда небольшой подарок в яркой оранжевой упаковке и протянула его Солнцу, радостно загоревшимся при виде красочной коробочки.       - Вау! Это мне? Не стоит же! – отнекивался Солнце, но он, даже не дав Шарлотте настоять на своем, схватил его и молниеносно вскрыл. – Ого! Что это!       - Это ночник, - пояснила Чарли, когда Солнышко достал изнутри мягкую матовую звезду на прочной подложке с люком для батареек. – Он служит для успокоения маленьких детей, когда тем страшно спать в темноте. Ты хоть и не маленький ребенок, но тоже напуган твоим воображаемым монстром.       - Он вполне себе реален! – обидчиво произнес он, но быстро отошел, засияв во все зубы. – Включи его! Я хочу посмотреть, как он работает!       Марионетка аккуратно взял в руки ночник, чтобы не погнуть фигуру, и перещелкнул выключатель. Комнатка Солнца осветилась приятным желтым светом огонька, горевшим внутри лампы, оттуда полилась музыка. Тихая, шепчущая колыбель, свалившая Марио на пол и отключившая его системы. Солнышко не нужно было долго ждать: он грохнулся на спящего Марионетку и засопел ему в грудь, сжавши в объятиях. Свет погас в его комплексе, но Солнце смог сохранить свой облик, даже будучи под столь крошечным огоньком света.       Шарлотта облегченно вздохнула. Она потрепала по головам спящих роботов и поспешила сбежать по лестнице вниз, после лестницы – на выход из «Детского сада», а оттуда – в весь «Пицца-Плекс». Чарли аккуратно кралась между патрулями работоботов, реагировавших на её ремнант и старавшихся поймать объект столь противного для них запаха. Да, девочка полностью пропахла токсинантом и стремилась найти хоть какое-то подобие душа. Самое противное было в том, что в основном он катился мелкими каплями из её загноившейся раны на спине, куда когда-то её дядя нанес удар ножом, оборвав жизнь малышки. Было больно, было противно и жгло так, будто Шарлотту окатили с ног до головы расплавленным металлом, разъедающим её внутренности и бросающим её в оцепенение. Свою правую руку она уже практически и не чувствовала: слишком уж рана загноилась. Перед Марионеткой она пыталась прятать свою боль, ведь иначе бы он посадил её под охрану, не давая и шанса выбраться из под его опеки, и, воспользовавшись ситуацией с Солнцем, Шарлотта всё же смогла покинуть куклу без громких скандалов, а также помочь напуганному Солнышку. «Они мне чем-то напоминают Майкла и Кэсседи, - размышляла про себя Чарли, промывая рану в туалете, где только закончил уборку бот. – Кэсседи всегда раньше был таким лучезарным и веселым, пока брат совсем не запугал его. Дядя даже подарил ему игрушку, чтобы он по ночам мог уснуть. Хорошее решение, чтобы не решать никаких конфликтов… Хотя, чем я лучше? Я просто повторила его метод… А Майкл, как и Луна, пользовался слишком жестокими методами в своем обращении с детьми, но он никогда не желал никому зла, в плане… такого сильного зла. Как и Кэсседи, Солнце подавляет Луну, чтобы попытаться сделать вид, что всё хорошо, но старые обиды беспокоят его душу, и Солнышко не может спокойно жить. Кэсседи тоже старался простить Майкла, но, как не крути, его характер не изменит даже время. Он так и будет оставаться по своей натуре задирой, пускай теперь он и сможет различить, где ещё можно надавить, а где пора остановиться. Если бы и Луна смог вовремя остановиться, то тогда… Тогда, быть может, он не был бы столь ненавистен его партнером по телу. Однако, у самого Кэсседи достаточно противоречий самим с собой. Порой он разрывается между своей доброй и злой частью, как и Солнце с Луной…» Шарлотта выключила воду, отряхнула руки от воды и полезла в небольшое отделение под раковиной, где располагалась небольшая аптечка. Она перемотала своё тело бинтами, как это делал Майкл, когда после неудачной смены приходил на новую с потрепанным видом, и задумалась. А где та грань между её призрачной формой и реальным миром? Как эти бинты могут так легко ложиться на неё, на бесформенную поверхность?              - Черт, мне дует из этой щели! А я за ручку схватиться не могу! – вопил фантом Фритца, старающийся закрыть своей лапой дверь «Ужасов Фазбера». Он тщетно старался уложить пальцы на потертую поверхность входа, но лишь раз за разом проходил насквозь. Когда он чуть ли не с пеной во рту стал кричать благим матом на неподдающуюся преграду, к нему подлетела Шарлотта и уложила свою руку на рукоять.       - Как-то так? – спросила Чарли, повернув ручку и затворив дверь.       - Да ты гребанный волшебник! – возмутился он. – Как ты умудряешься быть такой плотной и такой легкой одновременно!       - Я не знаю, - призналась Шарлотта, захлопнув дверь покрепче. – Может, моё тело намного прочнее твоего?       - Ну разумеется! Ты же у нас богиня! – закатил глаза парень, расставив руки в боки. – И нам жизнь дашь, и себе восстановишь, ещё и ручки откроешь! Прямо ангел!       - Я не понимаю твоих возмущений. Если бы я знала, как это объяснить и научить этому, я бы обязательно это сделала, - неуверенно потерла свою шею Чарли.       - Меня волнует только то, почему я не могу делать всего этого! Чем я хуже тебя! Чем мы все хуже тебя! – восклицал рыжий, размахивая руками. После он стих и буркнул себе под нос: - Я тоже хочу уметь всё это…       - Поверь мне, ты не хочешь быть таким, как и я, - мрачно вздохнула Шарлотта, уложив руку на его плече. – Весь этот груз ответственности за ваши жизни – не такой хороший подарок, как ты думаешь. Я где-то слышала такую фразу: «С большой силой приходит и большая ответственность!» Другими словами, если бы ты захотел взвалить на себя всю ношу, то наверняка и ты бы смог стать, как я.       - Думаешь, всё дело лишь в одной ответственности? Когда ты попала в эту куклу, что-то я не думаю, что ты хотела на себя валить какой-либо «груз ответственности»! – скептично подметил Фритц, отведя глаза в сторону. – Да и ты не подумала о твоем дружке Кэсседи. Что-то я не чувствую в нем трепет и заботу в нашу сторону! Ты просто не хочешь признавать, что вы с ним – избранные, а мы – просто расходный материал.       - Вовсе нет! Вы не расходный материал! Вы - мои друзья! – опровергала его слова Чарли, отрицательно качая головой. – Кэсседи, он… Он просто поглощен местью за свою смерть и не хочет тратить время на, так называемые им, нежности. Я же не могу так, я не могу оставить никого ради удовлетворения своих нужд. Кэсседи неплохой! Вовсе нет! Он очень милый и добрый, просто сейчас… сейчас его душа очень слаба.       - Ох, я видел эту слабость! То он в одно место телепортируется, то в другое, да ещё и кошмары создает! Мне бы быть таким слабым! А что я? Я даже ручку двери не могу закрыть! – с завистью отрезал рыжий, гневно выдохнув.       - Он поглощен ненавистью к своему старшему брату и отцу, он питает себя именно этой энергией, оттого он и силен. Но это не та сила, которую ты так ищешь.       - Да ну, правда, что ли?       - Он страдает, - с горечью сказала Шарлотта, склонив голову. – Он разъедается своими собственными плохими мыслями, постепенно забывая, кто он есть на самом деле. Пока он меня узнаёт и помнит, но, когда злость полностью поглотит его, я не уверена, что тогда он так же сможет сказать мне, что дорожит нашей дружбой.       - Я никогда не стану отрицать этого, - вдруг подал голос Кэсседи, напугавший своим внезапным появлением ребят. – Но и я не соглашусь со всеми твоими словами. Да, я постепенно забываю свой дом, свою комнату и свои предпочтения, но я не забуду никогда ни свою семью, ни своего друга. Фритц, ты слаб только по одной причине, которая мне понятна и проста… Твои идеи не совпадают с программой Фокси.       - А причем тут это? Чем наши с тобой программы отличаются? – не веря ни единому слову, спросил рыжий.       - Ничем принципиально, но наши с Чарли роботы намного старее и менее защищенные от нашей воли. К тому же, Марионетка изначально и был придуман для защиты детей, чем Чарли и занимается. Их связь куда более прочная, чем твоя с лисом, который даже никогда не задумывался для чьего-то убийства, - пояснил Кэсседи, впиваясь белыми зрачками в глаза Фритца.       - Марионетка тоже не был сделан для убийства! Но он же всё равно подчиняется Чарли! Твоя логика не работает! – отрицал Фритц, грозно рыча на него.       - Но ведь Чарли и не была замешана в убийстве, разве я не прав? – Кэсседи покосился на осознающую всю ситуацию Шарлотту и медленно продолжил: - Она сидела в коробке, пока мы с вами помогали мистеру Афтону поудобнее разместиться в своем костюме.       - Ты сделал это специально? Чтобы я дольше сохраняла связь с Марио? – уточнила Шарлотта, уже зная ответ заранее.       - Разве я тебе не говорил, что ты нужна потом? Когда мы останемся без тел. Нам нужно сохранять тебя в таком виде как можно дольше, пока мы не сможем выбраться отсюда, - отчеканил Кэс, безжизненными глазами взглянув на неё. Пускай само выражение лица Фредбера оставалось пустым и неизменным, Лотти могла разглядеть в нем доброту и желание наилучшего. – Однако, пока ты будешь тратить её силы на эти бессмысленные вопросы, навряд ли мы сможем хоть что-то изменить в нашем существовании.       - Если ты знал о всех этих связях, то на кой черт ты сам полез в гущу событий? Почему ты не мог отсидеться вместе с Чарли, а потом вылезти и помочь ей воскресить нас? – поинтересовался Фритц.       - Я не хотел пропускать тот момент, когда мистер Афтон окажется в этой ловушке, как и я когда-то. Как его тело будет разрывать, ломать и калечить, как он сможет прочувствовать всё, что я чувствовал тогда! – голос Кэсседи уверенно становился всё громче, всё более злее и глючнее, вокруг него замигал свет ламп, а огоньки белых глаз задергались в бешенной ярости.       - Кэсседи! – вскрикнула Шарлотта, закрыв уши руками. Кэс оглянулся на неё и осекся, словно он позволил себе неимоверную дерзость в её присутствии.       - Прошу прощения, меня чуть занесло.       - Совсем чуточку, - с сарказмом ответил ему Фритц. – Иначе говоря, теперь только Чарли сможет хоть как-то нам помочь вылезти из этой дыры, не так ли?       - Именно так, - кивнул Кэсседи. – Главное – не позволить мистеру Афтону взять её под контроль. Тогда нам всем придется несладко. Когда ты сможешь восстановить достаточно ремнанта, чтобы поделиться с нами?       - Трудно сказать, - пожала плечами Шарлотта. – Это место будто высасывает все мои силы!       - Пока мы рядом с ним, он будет воровать твою энергию, как присосавшийся цепень в желудке быка. Нам нужно быстрее покидать эту территорию.       - Это, конечно, так, но каким обр…       Но Шарлотта так и не успела договорить. Раздался взрыв. Обломки потолка упали на девочку, придавив её собой. Повис запах гари и дыма, такой едкий, что девочка не смогла долго выдерживать его и отключилась, пока обеспокоенные призраки пытались вытащить её кукольное тело из-под завала. Кэсседи, стоявший в стороне, лишь процедил сквозь зубы: «Он сбежал», расплавившись в огне пожара.              «Настолько ли одинаковые у нас с тобой цели были, Марио? Или же предположение Кэсседи так и останется одной из гипотез? – думала Шарлотта, блуждая по темным этажам игрового центра, осматривая один автомат за другим. – Я никогда так и не узнаю причину, почему я веду себя как что-то живое, будучи неживым. Энтони не мог тронуть меня, но зато я могла это сделать с легкостью. Солнце прошел насквозь меня, но я смогла его погладить. Как же воспринимать себя, если даже я не знаю, кто я такая? Должно ли меня это волновать? Наверное. Иначе бы дядя так не хотел заполучить мой ремнант. Откуда он берется? Почему именно у меня? Наверное, это знает только Старик Последствий». Девочка водила рукой по экранам игровых автоматов, её кожу приятно покалывали пробегающие по мониторам искры электричества, она улыбалась и осматривала каждый из них по отдельности. Сколько же сил уходило у неё, чтобы вселить частицу себя в автомат и поведать не только Майклу, но и всем игрокам несчастную историю их жизни! Сколько трудов – всё в пустую. Уильям не позволял кому-либо видеть эти игры, он и сам охотно погружался в них, после вырисовывая маркером на стекле: «Ты не можешь». «Ты не можешь,» - эта фраза навсегда засела в голове у Шарлотты, она твердила её себе часами, когда впадала в отчаяние и тихо плакала в своей коробке. Почему же это послание так трогало её? Потому что она точно знала, к кому обращался её «излюбленный» дядя. Не было сомнений, что через такой извращенный способ Уильям пытался донести до Чарли лишь одну мысль. Мысль, что она ничего не сможет сделать взрослому человеку, тем более практически родному.              - У, малышка Шарлотта выросла? – кряхтел Уильям, чье горло сжимали прочным капканом тряпичные руки куклы.       - Не зовите меня так, дядя, - грозно приказала она, сильнее обвив его шею. – Для вас я никогда не буду «малышкой», а «Шарлоттой» тем более!       - Плохо тебя воспитал твой отец, у тебя совершенно нет никакого уважения к старшим! – дико улыбаясь, продолжал Афтон, даже не сопротивляясь.       - Если вы так хотите умереть, то облегчите мне работу и замолчите наконец! – отвечала ему Чарли, но с каждым сказанным её словом улыбка дяди становилась всё шире и шире, казалось, даже выходила за территорию его черепа. – Что смешного!?       - Смешны твои попытки убить меня! Ты поймала меня, застала врасплох, но у тебя слишком тонка кишка, чтобы довести дело до конца! – ухмылялся он, жадно глотая воздух. – В этом наша с тобой разница. Ты никогда не сможешь сделать этого. Никогда не убьешь меня.       - С чего такие выводы? Я прямо сейчас могу лишить вас кислорода, и вы никогда больше не будете никого терроризировать!       - Если бы ты и вправду хотела это сделать, то ты бы уже давно смогла! Ты даже неправильно держишь свои руки! Я всё ещё могу дышать, хоть и с трудом! – кашляя, смеялся Афтон. – Просто признай, что ты не способна на это! Ты не способна закончить начатое! Ты не можешь, любимая племянница.       Шарлотта с хрустом сдавила ему глотку, оставались лишь короткие секунды, чтобы окончательно оградить доступ к подпитке этого монстра. Его глаза уже начали закатываться наверх, а тело безвольно ослабляться, но Чарли не смогла этого сделать. Она отпрянула от него, испуганно взглянув на свои руки, и услышала, как Уильям задыхается собственным смехом.       - Как и следовало ожидать, ты всегда будешь аленьким цветочком своего драгоценного папочки! А знаешь, что делают с цветочками? Их срывают.       Афтон уже замахнулся своим ножом на шокированную собой, своими действиями Шарлотту, но, будто специально, промахнулся, напугав её и заставив отступить, напоследок залившись злорадным смехом безумца.              С тех пор Чарли стала более грубой и решительной в своих попытках убить Уильяма, виня себя во всех последующих смертях. Ведь он не смогла. Путая его с Майклом, она желала закончить начатое, ломая тому шею раз за разом, но с каждым его возвращением в пиццерию в Шарлотте всё больше и больше появлялся протест – протест самой себе. Она чувствовала, что все эти кровавые и грязные вещи не для неё. Она никогда не могла понять Габриэля и Джереми, вместе нападавших на охранника и гордившихся друг другом за удачную охоту; Сьюзи, которой было по большей части всё равно – тот или не тот человек сейчас сидит в офисе охраны: она желала только утоления своих нужд в убийстве кого-то. Так случилось с одним случайным охранником, оставлявшим заметки для Майкла, который был убит просто потому что. Когда Шарлотта увидела его тело впервые, ей было так стыдно и горько за саму себя, словно это она позволила этому случиться, хоть по большей части именно эта троица организовала самосуд над ни в чем невиновным человеком. Фритц же был готов порвать даже родителя, приведшего свое чадо на выступление. Из зависти или просто от нечего делать – было неважно. Такой случай ведь едва не произошел с одной матерью, что подошла слишком близко к его сцене, откуда он уже вытащить крюк, но, слава Богу, всё обошлось: Чарли вовремя смогла привлечь внимание её малыша, и мать последовала с ним к коробке куклы, избежав тем самым губительного удара по голове. Про Кэсседи можно вообще не упоминать. Находясь рядом с ними, у Шарлотты порой возникал вопрос: «А точно ли они - всё ещё они?» Ведь даже заключенная в тело Бэйби Элизабет вела себя более чем адекватно, когда они встретились с ней в том подвале. «Как давно я не вспоминала о ней, - думала Чарли, обходя локацию Боулинга. – Наша встреча с ней вышла весьма странной…»              - Эй! Осторожно! – завопил шипящим женским голосом робот, зыркнув зелеными глазами.       - Извини! Я не хотела на тебя наступать! – извинилась Шарлотта, сделав шаг назад от огромной, не поддаваемой описанию махины. Это была Бэйби, но настолько побитая жизнью, что узнать в ней ту веселую клоунессу, которую создавал когда-то Афтон совместно с Генри, было затруднительно. Если же она и раньше вызывала у девочки чувство страха, то теперь этот робот выглядел так, словно вылез из пучин кошмаров и соединился с королевой всех монстров.       - Извини? – удивленно спросила Бэйби, сощурив глаза. Чудище осмотрело лицо Левши, внутри которого и сидела Чарли, а после оно озарилось кривой улыбкой. – Чарли! Чарли, это ты?       - Лиззи? – изумилась девочка, услышав знакомые нотки в голосе робота.       - Кто ещё? Естественно, я! – радостно, с ноткой самодовольства ответила та, сжав её одной рукой. Шарлотта радостно обняла её и посмотрела на причину такого одночастного радушия: заместо правой руки из её тела вырастал длинный, словно пасть хищника, ковш с острыми зубчиками внутри. Девочка постаралась сделать вид, что не заметила его, но взгляд то и дело падал на хищные клыки. – Не волнуйся, я н-не трону тебя.       - Ты глючишь, с тобой всё хорошо? Как ты вообще попала в это? – озабоченно спросила Шарлотта, обведя взглядом огромное тело Бэйби.       - Н-не беспокойся! Это п-П-просто помехи! Я с-с-смогу сдержать её столько, сколько потребуется! – убеждала её Лиззи, однако, голос самой девочки звучал так, словно она пыталась убедить в этом саму себя. – В-в-Всё-таки я не зря у-У-учила тебя разбираться с т-Теми, кто тебе не нравится!       - Лиззи, что с тобой было? – хмуро спросила Шарлотта, сжав когтистую руку подруги. Кривая улыбка пропала с лица Бэйби, и она горько захныкала, стараясь держать себя в руках из последних сил.       - П-п-Папа под-Д-дарил мне её на д-Д-день рождения! О-о-Он говорил мне н-Н-не подходить! Но я не п-П-послушала! Эта ш-Ш-штука меня… М-меня…       - Тише! Не стоит слезы лить! – поспешила успокоить её Чарли, заметив капельки ремнанта, стекающие по изуродованному лицу Бэйби. – Что было, то прошло. Ничего не поделать. Чем меньше у тебя ремнанта, тем меньше ты можешь сопротивляться ей!       - Я-я знаю, - отрезала Элизабет, активно помотав головой из стороны в сторону и высушив глаза. – Н-Не думай, что я-Я-я так просто с-сдамся этой с-С-волочи! Я с-С-старше тебя! Я с-С-сильнее! Д-держись рядом, и мы с-С-сможем выбраться!       - Ладно, раз ты тут у нас главная, - усмехнулась Шарлотта, шикнув смеющимся призракам. – Ты уверена, что тебе не нужна моя помощь?       - Ха! М-м-Мне? Т-твоя? Н-Не смеши! – высокомерно посмеялась Элизабет, еле бредя по вентиляциям и коридорам подвала. – Я п-П-прожила стольк-к-ко лет в э-этом теле! Не думай, что я с-с-слабачка!       - Как скажешь, - ответила Чарли, засветившаяся радостной улыбкой, что Лиззи осталась собой даже спустя столько лет заточения в этом отвратительном роботе, оборвавшем её жизнь из-за недоработки отца Элизабет. За несколько минут до полного сгорания рыжая посвятила Шарлотту в тонкости происходившего когда-то в Сестринской локации. Чарли бросало в ужас от этих историй истинного безразличия и фанатизма от своей идеи Афтона, оставившего свою дочь в низинах своей пиццерии, чтобы скрыть информацию о какой-либо смерти. Свою дочь! Кем же надо быть, чтобы на пути к бессмертию тиранить даже своих родных? Этот диалог завершился провалом: как только они встретились с монстром, носившим маску Фредди, и самым настоящим демоном, Элизабет окончательно потеряла контроль над Бэйби, и та чуть не накинулась на свою подругу, благо её внимание отвлекло кое-что другое. Потолок над ними треснул от жара огня, и все монстры, подогретые пламенем пожара, смогли покинуть свои тюрьмы.       - Чарли, беги! – послышался голос отца, прежде чем девочка упала без сознания от нанесенного со стороны Бэйби удара в спину.              «Вы пытались меня спасти, чтобы я смогла вернуть вас даже потом, когда вы все погибнете? – думала Шарлотта, исследуя подземелья комплекса, где сейчас эндоскелеты мирно спали и трепыхались, словно листки на ветру, когда девочка проходила мимо них. – Был ли это ваш план? Считали ли вы меня лишь способом безопасно вернуться? Что бы вы делали, если бы тогда я точно умерла? Бесповоротно и навсегда. Страдали бы без надежды или же всё же заставили меня вернуться?.. С такими мыслями я себе обеспечу лишь лишнюю головную боль. Папа бы не стал меня спасать с какой-то определенной стратегией! Он никогда бы не смог такое продумать, тут слишком много всего случайного, в чем мне повезло. Они явно переживали за меня и спасли потому, что я могла хоть что-то изменить в их судьбе. Возможно, я смогла их научить самопожертвованию? Нет, это звучит слишком пафосно. Чем я жертвовала, чтобы говорить такое? Ремнантом, который восстанавливается со временем? Может, своим телом кого-то закрывала от ножа? Нет, у меня нет причин говорить такое. Это по их примеру мне стоит учиться. Они настоящие герои, а не я…»       - Чем больше ты думаешь, тем хуже становится! – раздался голос Старика Последствий, напугавший своей внезапностью девочку, аж подпрыгнувшую на месте. Она резко повернулась на источник звука. Им оказался скрытый под белой простыней игровой автомат. Шарлотта сдернула ткань и увидела черный, ничем не примечательный корпус старой игрушки. Она осмотрела его внимательно, но никакого названия она не увидела, но, прислонив руку к монитору, заметила еле видные буквы.       - Я совсем и забыла, что такое когда-то происходило со стеклом, - напомнила себе Чарли. – Когда долго играл в одну и ту же игру, на экране выгорало название! Тут написано: «Квест Принцессы 1»! Принцессы же связаны с замками! То, что мне нужно!       Шарлотта потерла руки и, приложив руки к пульту управления, пустила небольшой заряд тока, достаточный для запуска игры. На начальном экране высветилось название, а после Чарли, схватившись за консоль, принялась изучать геймплей данного творения.       Эта игрушка мало чем отличалась от среднестатистических бродилок, но всё же был элемент, который указал ей на то, что она движется в верном направлении: большое скопление черных зайцев вокруг главной героини – золотоволосой принцессы в желтом наряде со старинным фонарем. Чарли старалась не попадаться на глаза этим монстрам, но раз за разом какой-нибудь заяц вылезал из-за угла и убивал её, не давая дойти до конца уровня. Шарлотта от злости несколько раз ударила по борту старого автомата, чуть не сломав его окончательно. «Он будет препятствовать тебе, Шарлотта! Ты же не думала, что всё будет просто!? Поднапрягись!» - воодушевляла себя девочка, снова и снова пытаясь пройти до финала.       - Если ты сейчас не сможешь убежать от них, я клянусь, я лично разберу тебя на пиксели! – угрожала она принцессе, в последний раз проходя уровень. Она всё же смогла прокрасться мимо зайцев в галстуках-бабочках и дойти до финальной дверцы, где Чарли и желала найти ответы на все её вопросы. Или хотя бы большинство.       Как только принцесса переступила порог коридора, музыка в игре резко пропала, а на её месте возник тянущийся, отдающих в ушах звук, предупреждающий об опасности. Шарлотта пыталась развернуться, но было уже поздно – проход перекрыли. Чарли выдохнула: «Спокойно, это просто игра! Тут нечего бояться!» Она медленно зашагала вперед, осматриваясь по бокам комнаты в надежде увидеть хоть что-то и предупредить себя об опасности, но, кроме сплошного фиолетового и сиреневого цвета, тут ничего не было. «Сиреневый? А ну-ка подождите!» - воскликнула про себя Шарлотта, вернувшись назад к нему. Она увидела, как сиреневый цвет меняется не относительно персонажа, а всего окружения в целом, будто он находился на каких-то выпуклостях, невидных обычному человеку, играющему от вида сверху. Чарли аккуратно вымеряла каждый миллиметр, чтобы наконец увидеть общую картинку, скрывавшуюся за этими пикселями, и увидела надпись: «Кэсседи».       - Кэсседи? Ты создал это? Или ты помогал ему? – размышляла девочка, вспоминая диалог Джереми и неизвестного. – Так или иначе, но ты явно подал идею! Горжусь тобой!       Шарлотта зашагала дальше, чувствуя, как с каждым новым движением принцессы, её пульс учащается, а дыхание замирает. В желудке стало неприятно посасывать, будто всё её тело говорило: «Не иди. Останься!» Но она не могла отступить! Не сейчас! Чарли дошла до конца и уперлась в невидимую стену. Назад дороги не было, в свете фонаря виделась ниша для огня. Шарлотта, недолго думая, подошла к ней и зажгла. Девочка побелела от страха при виде открывшейся ей фигуры громадного, растекающегося, изуродованного черного зайца с фиолетовой искривленной улыбкой. Он рассмеялся и с безумным взглядом захватил своими щупальцами принцессу. Игра ознаменовала «Сеанс окончен», и от корпуса повеяло запахом гари. «Что!? Это всё!? Нет!» - Чарли от злости ударила по крышке автомата, последовал грохот, девочка увидела, как отвалилась задняя крышка, испускающая дым.       - Черт! Черт! Черт! – выругалась девочка, руками развеивая темноту. – Ещё не хватало, чтобы пожарка сработала!       Шарлотта заглянула внутрь автомата и узрела перед собой плавящуюся плату, истекающую ремнантом. Она молниеносно схватила её и выдернула, обжегшись и выкинув ту на пол. Чарли потрясла руку, дабы остудить её, а после оторвала частицу простыни и взяла плату снова, рассматривая её. «Собственность Афтон Роботикс» - значилось выведенными на металле буквами. «Это часть Спрингбонни? Только не вся! Будто кто-то распилил её ножичком,» - рассуждала Шарлотта, осматривая острые края платы. Она решительно нахмурилась, подняла крышку автомата и поспешила скрыться с места преступления, услышав, как любопытные эндоскелеты очнулись и последовали за громкими звуками.               «Хоть бы сработало,» - взмолилась Чарли. Она взяла руку спящего Марионетки и отогнула фалангу левого указательного пальца, откуда вылетело красное пламя зажигалки. Оно появилось совсем недавно, как доказательство причастности Марио к банде в целом. Роботы использовали своё огниво для свечей на день рождественских тортах, а также, чтобы спаивать чуть подбитые части тела. Обычно зажигалку размещали на правой руке, но там у Марионетки находились его нити, с помощью которых он мог поднимать себя, как и Луна, а также обвивать тела нарушителей и подтаскивать их к себе. Правда, Чарли с трудом удавалось управляться этими модификациями, но она искренне старалась и ловила себя на том, что с каждым разом у неё получается всё нежнее и лучше обвить игрушку Левши, даже не придушив его.       Шарлотта поднесла плату к огню, и она медленно стала плавиться, накаляясь и тлея. Фиолетовый ремнант потек, обжег руку девочки и с шипением испарился, словно его никогда и не было. Чарли потерла место ожога, плюнула на него, растерла и полезла внутрь Марио, оставив её дальше сгорать и надеясь, что её план смог сработать.              - Эти тени стали чуть быстрее или мне кажется? – спросила она Левшу, покинув вместе с ним лазарет. В свете фонаря ей было намного спокойнее, хотя слова Старика Последствия о том, что его может забрать кто-то другой, чуть настораживали девочку. Мишка пожал плечами и огляделся по сторонам, не находя никого в абсолютной черноте. – Ах да, у тебя же нет моего зрения… Наверное, они почувствовали, что теряют часть своего ремнанта. Надо быть осторожнее. Пошли на поиски замка?       Левша кивнул и взял под руку Чарли, чему она сильно удивилась, ведь раньше он едва дотягивался до её коленей, а теперь – практически до её талии.       - Ты тоже подрос у меня, не так ли? – улыбнулась Шарлотта, направившись в сторону возвышающейся обители зла. Левша кинул многозначительный взгляд и согласно кивнул, топая толстыми ножками. – Надеюсь, что токсинант не повлиял на тебя губительно…       Медведь отмахнулся и хмуро посмотрел на неё, вспомнив о своих мучениях в стиральной машинке. Чарли усмехнулась и, прижимая его к себе, заспешила к зданию, боясь не успеть.       К счастью, девочка и мишка успели проскочить мимо армии черных зайцев, вскрикивающих от боли и растекающихся на глазах, что охраняли вход в главную часть замка. Откуда Шарлотта вообще знала, где что находится? Она могла слышать голоса своих друзей, видеть их силуэты, и таким образом находить самый оптимальный путь, по которому следовала в зал «Грешного огня», как Шарлотта решила его пафосно обозвать, ведь именно в этом холле, где висели картины её родственников, всегда сидел Афтон, загипнотизированный градиентом красного и желтого. К удивлению, его фигуры Чарли не увидела, а потому смогла ворваться в это место, не опасаясь за свою жизнь.       - Папа! – вскрикнула шепотом Чарли, подбежав к его картине. Он устало лежал на своей раме, но оживился, когда увидел свою дочь.       - Лотти?.. Это ты? – не веря своим глазам, прошептал Генри. Он уперся руками в полотно картины, как в непробиваемое стекло, и вглядывался в неё потерянными, но одновременно радостными глазами.       - Да, это я! Как вы тут? – обеспокоенно спросила Шарлотта, едва не всплакнув от вида её отца: он весь иссох, опустошение как душевное, так и физическое стало его новым имиджем, так нашедшим ему. – Что он с тобой сделал?       - Это совсем неважно, Шарлотта, - по-старчески добро ответил ей мужчина, вытирая подступающие слезы счастья. – Ты живая, с Левшой вместе, и это главное… Стой. Что ты тут делаешь? Тебе нельзя попадаться ему на глаза! Тебе нужно уходить!       - Я не могу! Я должна помочь вам выбраться, пока он ослаб! Я сжигаю часть его…       - Ты делаешь что!? – вдруг очнулся Майкл, до этого сохранявший молчание, как и другие, чтобы не привлечь внимание демона. – Это поэтому он такой агрессивный?! Ты не знала, что если ранить злого зверя, то он станет ещё более злым!       - А что он сделал? – испуганно спросила Чарли, осмотрев каждого из них.       - А ты как думаешь? – скептично сказал Фритц, указав на оторванный уголок своей рамы.       - Перестаньте нагнетать! Ей нужно собраться, ты, рыжий…! – упрекнул его Габриэль, ударив по поверхности ткани.       - Что ты имеешь против рыжих? – недовольно спросила Элизабет, расставив руки в боки.       - Вам не кажется, что это явно нелучший момент, чтобы начать спорить друг с другом!? – взвизгнул Джереми.       - Стой! Ты нашла ту игру? – подал голос Кэсседи, оживленно приподнявшись с рамы.       - Да! Я вытащила оттуда плату и потихоньку сжигаю её! Скоро он потеряет часть своих сил! И тогда вы…       - Чарли, эти игры нельзя…!       - Он идет! - испугалась Шарлотта, услышав его гневные тирады.       - Быстрее! Прячься! – приказал Генри, указав на верхний этаж комнаты.       Чарли буквально только успела спрятаться за перилами, как в холл ворвался обозленный Афтон, удерживая за горло девушку, напоминающую Шарлотте принцессу из квеста.       - Как ты могла!? – крикнул на неё демон, с силой бросив на пол, словно какой-то предмет. – Как ты посмела устраивать против меня какие-то заговоры!       - Я ничего не делала, клянусь! – писклявым голосом, словно бы из старых пиратских переводов, ответила девушка, сжавшись на полу от боли.       - Так я тебе и поверил! Кто-то смог найти часть меня в реальном мире! Я тебя предупреждал, что с тобой будет, если ты меня ослушаешься и пойдешь против меня! – Афтон уже желал накинуться на ни в чем неповинную жертву, как вдруг его позвал Генри.       - Стой! Уильям! Это правда не её вина! – вступился мужчина, устало развалившись на раме. – Ты же знаешь, что старые автоматы могут… перегреваться. Возможно, что это случилось и с тем, в котором находится твоя плата.       - Старый друг, ты, как обычно… - он остановился, осмотрев свои руки. – Жжение пропало?..              Шарлотта, запыхавшись, успела оттащить плату от огня. Она упала на пол, рассматривая в свете ночника причиненный ущерб; к счастью принцессы, плате лишь немного подпалило кончики: все же зажигалка не была достаточно мощной, чтобы полностью сжечь металл за такое короткое время. «Надо вернуть её на место, - сказала себе Чарли, омрачено потащив плату обратно. – Так последователь - девочка? Или же он просто изображен как персонаж игры, которую он взломал? Ведь голос явно не его, но – кто же он? Почему он никак не указал на это, заместо своего написав имя моего друга? «Эти игры нельзя…» Что он хотел мне сказать? Нельзя сжигать? Тогда зачем они?.. Да, игры. Их несколько. Значит их нельзя уничтожать по отдельности, иначе дядя что-то заподозрит. Их нужно сжечь все разом! Но я нашла только один квест, где же остальные?..»              - Во-первых, это было обидно, что ты кинула меня так, - возмущался Марионетка. – Во-вторых, теперь нам нужно найти несколько автоматов «Квест Принцессы»? Что ж, это явно облегчает задачу…       - Я видела папу и остальных, - радостно-угрюмо вставила Чарли. – Кажется, я им дала надежду на спасение! Хотя я совершила ошибку, когда посчитала, что автомат только один…       - На ошибках учатся, Лотти. Зато теперь мы знаем, что следует делать! - подбодрил её Марио. – Что? Пойдем смотреть на новеньких?       - Они уже появились? – изумилась Шарлотта.       - А что там делать? Они пришли уже на готовенькое! – усмехнулся Марионетка. – Их собрать не так трудно, как ты думаешь.       - Тогда пошли! Хочу увидеть их! – повеселела Чарли, зашагав вместе с Марио в главных зал.       «Почему у меня есть такое ощущение, будто бы нас будут ждать куда более большие проблемы, чем небольшое запугивание той «принцессы»? – рассуждал про себя Марионетка. – Не думаю, что Афтон так просто оставит всё это. Надеюсь, что тебя это никак не затронет, Лотти».              - Ладно, я и вправду погорячился с тобой, - признал Уильям, потрепав по голове принцессу и скрутив её в своеобразных щупальцах. – Но я тебя предупредил, ты меня поняла?       - Конечно, - глухо ответила та, склонив перед ним голову.       - Ты же помнишь, что твоё тело принадлежит мне? И что я могу с ним сделать?       - Но не разум, - встрял в диалог Майкл, с укором глядя на него. – Ты можешь контролировать её тело, её состояние, но не разум. Ты никогда не сможешь прочесть ничего в её голове!       - Хм, - агрессивно выдохнул Афтон, откинув свою подчиненную подальше. – Её разум уже практически слился с моим, так что твои замечания – просто детский лепет.       - Да, да, - саркастично ответил парень. – Вот только, если бы это было так, ты бы сейчас не накинулся на неё, ведь знал бы, что она ни в чем не виновата! Просто перестань пиздеть. Всё и так очевидно. Ты не способен на это, кусок фиолетовых помоев. Ты слишком слаб, даже сейчас!       - О, так ты хочешь показать своему отцу, как это делается правильно, Майки? – лукаво вопросил Уильям, погладив скорчившегося от омерзения Майкла по щеке.       - Что ты хочешь…       - Я думаю, что я позволю тебе поиграть роль главного! Но недолго! Ты просто чуточку поможешь мне восстановить силы.       - Не смей! – вскрикнул парень. Длинные когти впились ему в щеку, растерзав кожу и открыв вид к белоснежным костям. Майкл вскрикнул, он пытался оторвать от себя этого монстра, но всё было тщетно: его внутренности заполнились фиолетовым ремнантом его отца.       - Уильям! Нет! – кричал Генри, дети в страхе поежились, услышав крики боли парня, и спрятались за рамами. Элизабет и Кэсседи забили в свои полотна, умоляя отца прекратить эти пытки над их братом, но такая самоотдача лишний раз его только позабавила.       - Ну что, готов помочь отцу, Майкл? Хочешь, чтобы он гордился тобой? – с нежностью в голосе спросил Афтон, самодовольно улыбаясь.       - Всегда готов, отец, - отчеканил парень, на чьем лице появилась маска.       - Вот и славно, - рассмеялся Уильям. Его смех прокатился по холлу холодным шквалом, и все души в страхе и горе затрепетали перед их убийцей. Теперь он перешел к воплощению своего плана.