***
Помимо искусности в воинском деле бойцы одиннадцатого отряда - самого сильного из всех подразделений Готей 13, последнюю сотню лет славились завидной невозмутимостью и стрессоустойчивостью. Впрочем, учитывая некоторые особенности характера их капитана, это никого не удивляло - ребята бы тогда просто не выжили рядом со своим одиозным лидером, однако при всем при этом сейчас подчиненные Зараки Кенпачи были в некоторой растерянности. Этот день начался так же, как в последнее время начинались все дни в Сейретее, то есть со взрывов, массовых разрушений и стычек между руководящим составом Готей 13. Единственным отличием от ставшей уже привычной картины было то, из-за чего все это и происходило - собственно казнь Кучики Рукии, а в остальном все было так, как обычно. Но увы, это было обманчивое мнение - после обеда начался сплошной кавардак. Риоки при поддержке их тайчо совершили невозможное, и казнь «по техническим причинам» была отложена на неопределенный срок, что в Обществе Душ означает - отменена вообще, потому как «неопределенный срок» - понятие весьма расплывчатое. Затем выяснилось, что Айзен и Тоусен вырезали Совет Сорока Шести и от имени высокопоставленных покойничков закрутили всю эту историю с казнью. И как апофеоз всеобщего сумасшествия в расположение одиннадцатого отряда заявился рыжеволосый мальчишка, подозрительно смахивающий на одного из бродяг, потребовавший, чтоб его приютили, накормили и обогрели! В любой другой ситуации наглеца бы ожидала приятнейшая компания из лучших бойцов отряда в крайне скверном расположении духа, буде он бы заикнулся о чем-то подобном, ибо подчиненные Зараки Кенпачи крайне отрицательно относятся к таким шуточкам... как и к самим горе-шутникам. Однако этого гостя никто не спешил вышвыривать вперед ногами, и причиной было отнюдь не миролюбивое настроение бойцов самого сильного отряда Готей 13, а уровень его реацу. Рыжий риока был изможден и ранен, да и видок имел такой, будто им кто-то копал траншеи, но при этом даже невооруженным взглядом было видно, что мальчишка был еще способен на многое, а уж кого-кого, а суицидников в одиннадцатом отряде никогда не было. Ситуация складывалась патовая: мальчишка явно не собирался проваливать, а шинигами не спешили на него нападать. Обе стороны бы и дальше тормозили, как раз до второго пришествия старшего Кучики в здешние казармы, если бы каким-то лихим ветром из административного корпуса не вынесло четвертого офицера, который, узрев рыжего пацана, тут же бросился ему на шею с воплем: «Куросаки-тайчо!» Немая сцена. Занавес. А потом в расположение своего отряда вернулся весь израненный, но довольный как слон Кенпачи - похоже, агрессивные переговоры с двумя капитанами завершились в его пользу.***
На ночной разбор полетов по поводу предательства Айзена и Тоусена капитаны собирались с энтузиазмом приговоренных к смерти. Сейчас, когда закончились боевые действия, были обработаны раны и схлынуло всеобщее напряжение, многомудрые и могущественные тайчо ощущали себя так, будто их сначала хорошенько отымели в изощренных позах, а потом облили помоями, причем в присутствии своих же подчиненных. Фактически, почти так оно и было, поэтому единственное, что им сейчас оставалось, это подтянуть хакама, утереться и готовить страшную месть, ибо никто не смеет опускать Готей 13 ниже уровня плинтуса. Тоширо со смесью боли и глухой ярости смотрел на пустовавшие капитанские места в обеих шеренгах: хитрый лис Ичимару куда-то пропал, Айзен и Тоусен оказались предателями, а Кучики на несколько недель заперт в четвертом отряде до полного выздоровления. Море раненных, убитый Совет Сорока Шести, в Сейретее разруха, едва не казненная по высосанному из пальца обвинению младшая Кучики - и все это результат коварного плана казавшегося почти безобидным очкарика! А сам вышеозначенный очкарик, оказавшийся едва ли не машиной для убийств, обвел всех вокруг пальца, перессорил и после этого со спокойной душой, лишенной совести, сбежал! И самое главное - как? Как они могли быть настолько слепы, что за столько лет не заметили гнили в двух самых честных и благообразных капитанах? Впрочем, он тоже хорош, - не уставал корить себя Хитсугая, - вцепился в Ичимару как клещ и ничего вокруг не видел и не слышал. А между тем его привычный мир рушился. - Кхе-кхем, - стукнув посохом по дощатому полу и привлекая к себе внимание собравшейся публики, прокашлялся главнокомандующий, - итак, собрание, посвященное последним событиям в Сейретее можно считать открытым! - торжественно, но вместе с тем несколько сконфужено, произнес Ямамото - он тоже не мог себе простить своего преступного бездействия. - Это внутренние дела Общества Душ и людям здесь совсем не место, поэтому сначала мы должны решить судьбу риок, - жестко добавил он. - Известно ли их текущее местонахождение? Юный капитан десятого отряда тяжело вздохнул - за всеми треволнениями он уже и забыл о бравой команде смертных, походя вскрывшей давно зревший нарыв. - Они сейчас находятся в моем отряде и останутся там до тех пор, пока новый состав Совета Сорока Шести не примет решение об их дальнейшей судьбе, - приподняв краешки губ в легком намеке на улыбку, сообщила Унохана. Если бы в этот момент в зале совещаний взорвалось одно из устройств мира живых, кажется, называющееся бомбой, то оно бы произвело на Тоширо куда меньший эффект, чем слова главы медицинского подразделения. Она что, говорит это серьезно? Сталь во взгляде и усилившееся давление реацу говорили, что - да. Но ведь это же... - Восьмой отряд поддерживает четвертый и тоже поручится за риок, - прикрыв лицо соломенной шляпой так, чтоб видно было только его хитрую ухмылку, негромко бросил Кеораку Шинсуй. - Как и тринадцатый, - тут же поддержал друга необычайно серьезный Укитаке Джоширо. Юноша смотрел на всех троих и ничего не понимал, остальные капитаны, судя по всему, тоже. Зачем так прикрывать этих людей? Что во вторженцах такого особенного, если вечно нейтральная Унохана-тайчо решилась выступить на их стороне и её поддержали ученики главнокомандующего? - Неслыханно! - выскочив из строя, возмущенно выкрикнула Сой Фонг, озвучив его мысли. - Что вы себе позволяете? - Бунт? - коротко осведомился Ямамото, опасно прищурившись. - Скорее разумная предосторожность, - мягко поправила его Унохана. - Мы не знаем, сколько на самом деле у Айзена осталось в Сейретее сообщников, а эти дети нужны нам живыми, ведь только они могут прояснить несколько моментов, - отбросив свое добродушие и мягкость, отчеканил Укитаке-тайчо. - А еще нам неизвестна судьба Ичимару Гина, - негромко и подозрительно добродушно, будто поменявшись характерами со своим лучшим другом, добавил Кеораку Шинсуй. Это было так необычно, так непохоже на этих троих, что Тоширо на мгновение даже показалось, будто бы он начал утрачивать связь с реальностью, и опять же, похоже, не только ему. - Думаю, в ваших словах есть резон, капитаны, - согласился со своими учениками главнокомандующий. - Сасакибе, пошлите за лидером риок и сообщите ему, что собрание готово его выслушать, - обратившись к почтительно замершему у двери лейтенанту, распорядился он. - Нет нужды кого-то посылать, Генрюсай-доно, Куросаки Ичиго прибыл еще пять минут назад, - невозмутимо произнес седовласый шинигами. - Пригласить его? - Да, - сопроводив свои слова тяжелым вздохом, разрешил сотайчо.