3
11 сентября 2022 г. в 23:19
Декабрь 2013.
Ловкие женские пальцы перехватили тёмные волосы у корней, собирая их в единое целое и затягивая потуже резинкой. Чтобы не распадались и не мешали их обладательнице спокойно тренироваться. — Ай, Этери Георгиевна, больно, — дёрнулась подопечная в руках тренера, чуть поморщившись. — Зато теперь волосы не будут лезть тебе в глаза, — подвела итог женщина, ещё раз проведя рукой по голове воспитанницы, довольная проделанной работой. — Всё, Жень, давай на лёд выходи, Юля вон уже почти все прыжки отработала. И сосредоточенно кивнув, четырнадцатилетняя Женя Медведева присоединилась к Липницкой, которая сегодня тренировалась особенно усердно. С улыбкой проследив за движениями младшей девочки, Этери улыбнулась, ощущая невероятную гордость за воспитанниц. Её подопечные росли с каждым днём, достигая таких результатов как в спорте, так и в каком-то личностном росте, что порой в голове женщины невольно возникал вопрос: а достойна ли она быть их тренером? И, пожалуй, достойна, ведь не стоит приуменьшать её достижения, её вклад в то, как меняются и взрослеют девочки — неоценим. — Ты с ними как мама, — вдруг услышала Этери у себя за спиной знакомый голос. Но это оказалось настолько неожиданно, что она чуть вздрогнула. — Привет, госпожа тренер. — Привет, олимпийский чемпион, — с улыбкой повернулась к Плющенко Этери. — Я так понимаю, просить тебя не называть меня так больше — бессмысленно? В ответ на её то ли вопрос, то ли претензию, Евгений лишь пожал плечами и улыбнулся, то ли говоря этим жестом, что он постарается так не делать, то ли наоборот, что ему очень хочется называть её именно «госпожой тренером», а потому он не может ей ничего обещать, ибо это происходит само по себе, прежде чем он начинает задумываться о том, кому и что говорит. — И давно ты тут стоишь? — поняв, что из укоров продуктивного диалога не выйдет, задала новый вопрос Этери. — С тех времён, как ты помогала своей подопечной собирать волосы, — честно ответил Женя, не собираясь ничего скрывать. — Вы так гармонично смотрелись вместе, словно мама и дочь, — с какой-то очень доброй улыбкой добавил он к уже сказанному. — Иногда мне и впрямь кажется, что Женя — моя дочка, — призналась Этери, наблюдая как упомянутая подопечная выдаёт чистейший тройной тулуп. — Я тренирую её с семи лет и за эти годы очень к ней привязалась. А Женя девчонка упёртая, на катке проводит времени, пожалуй больше, чем дома, и меня, соответственно, видит чаще, чем мать родную. Вот порой и приходится: говорить обо всём, поддерживать, объяснять что к чему не только по компонентам и хореографии, но и в жизни. До смешного доходило: меня даже Диша ревновала, говорила, что я скорее Женина мама, чем её. — У тебя есть дочь? — искренне удивился Евгений, внезапно обескураженный её словоохотливостью, откровенностью, и, собственно, содержанием сказанного. В его голове что-то не складывалось. — А как же «мадмуазель»? — припомнил он недавний их разговор. — Представляешь, так бывает: я не замужем, но дочь есть, — рассмеялась Этери, поражённая его внезапной непосредственностью и наивностью. — И кстати, что ты здесь делаешь? Кажется, мужские тренировки через пару часов, да и то, я бы рекомендовала тебе их пропустить, чтобы отдохнуть и выдать максимум на итоговом прокате. — То есть, ты меня сейчас выгоняешь, да? — быстро сориентировался Женя. — Не хочешь, значит, чтобы я ваши секреты знал. Сама-то вчера всю мою тренировку от и до видела, всё запомнила, своим подопечным рассказала и теперь вы секретную тактику продумываете: как лучше меня обыграть, чтобы прям так… я ушёл с позором… — Ну и фантазия же у тебя, — рассмеялась Этери, чуть склонив голову к плечу, — я просто о тебе беспокоюсь, а ты… целый триллер уже выдумал. — Ну вот так вот, — ответил Плющенко, наконец подходя к бортику и становясь рядом с Этери, а затем переводя взгляд на лёд. — Слушай, а ты может и мне волосы в хвостик соберёшь, а? — легонечко толкнул локтём женщину он, чуть понаблюдав за девочками. — Глядишь и я начну такие же красивые пируэты выписывать. Ну а чего? — продолжил он после того, как Тутберидзе покачала головой, с трудом скрывая улыбку, — у меня длина позволяет небольшой хвостик собрать. — Это ты лучше со своим тренером обговори, — наконец ответила Этери, уже широко улыбаясь. — А то, боюсь, Алексей Николаевич не выдержит такого перформанса. — Мы с ним договоримся, — мгновенно отреагировал Евгений, подмигнув собеседнице, — я замолвлю ему словечко за одного молодого, но очень перспективного тренера и всё, хоть все программы мне меняй. — Звучит отвратительно, — прекрасно понимая, что диалог продолжает идти в шуточном русле, отметила Этери. — Как будто бы ты ищешь способ бросить тренера. — Вот уж твоя формулировка звучит действительно отвратительно, — беззлобно, даже с небольшим смешком, сказал Плющенко. — Как будто бы я не просто с талантливым и подающим надежды тренером пообщался, а как минимум жене изменил. — Учитывая насколько ты освещаемая в прессе персона, так и будет, — пожала плечами Этери, посмотрев прямо в глаза мужчине. — Я уже вижу эти заголовки: «Олимпийский чемпион Евгений Плющенко променял проверенного годами тренера на какую-то женщину». — Ну во-первых, не на какую-то, а тоже на тренера, во-вторых, на тренера весьма перспективного, в третьих, на женщину весьма красивую… — Да прекрати что ли, — смутилась Этери, переведя взгляд на лёд, потому что вдруг не выдержала наплыва комплиментов от него. — Юль, давай аксель ещё раз, — попросила она, внимательно проследив за каждым движением, и даже каждым вздохом подопечной. — Ладно, понял, правду ты слышать не хочешь, — пожал плечами Женя. — Ну да и пусть. Ты чудесная, но от Мишина я к тебе переходить пока не собираюсь, так что заголовки, которые ты придумала, подождут. — Какой кошмар, — в шутку возмутилась Этери, — а я так старалась их придумывать… Они снова болтали ни о чём, на ходу придумывая темы для обсуждения и шутки, но выходило так, что оба попадали в яблочко и собеседник с лёгкостью поддерживал беседу, дополняя даже самые дурацкие и бредовые предположения ещё более дурацкими и бредовыми и вызывая на лице другого улыбку. И это дорогого стоило: найти единомышленника и друга в преддверии олимпиады. При чём, найти его практически во вражеском стане. Уже завтра он будет противостоять её воспитанникам на льду и, однозначно, не позволит им себя обойти. Но соперничество в спорте совсем не значит соперничество и в жизни тоже. По крайней мере, на тот самый момент того несчастного декабря 2013. В какой-то момент Этери ловит себя на мысли, что давно уже перестала следить за подопечными, а голова её занята отнюдь не льдом и прокатами. И на мгновение ей становится стыдно перед воспитанницами за то, что они, разумеется, старались, а она позволила себе так опрометчиво отвлечься. И пусть даже отвлечься на олимпийского чемпиона и двукратного серебряного призёра олимпийских игр, семикратного чемпиона Европы и на прочие-прочие титулы Евгения, которые она целиком не помнила, да и при всём желании полный список не запомнила бы, уж слишком тот велик. А он стоит рядом и хитренько так улыбается, явно заподозрив что-то неладное. Может, у него и правда план такой: выбить других тренеров из колеи, чтобы те потеряли настрой, а вслед за ними это сделали и их подопечные? — Ты меня специально отвлекаешь, да? — больше в шутку, чем действительно возмущаясь, всё-таки высказала очередную балансирующую на грани абсурда мысль Этери. — Заговорил меня так, что я забыла, что у меня вообще-то тренировка идёт и просмотрела что там делают мои девочки. — Юля выдала чистейший лутц, но недокрутила тулуп, а вторая, Женя, кажется, хорошо сделала каскад сальхов-тулуп, — без промедления ответил ей Евгений, в отличие от женщины, видимо, внимательно следивший за девочками. — И, прости, я наверное и правда тебя слишком отвлекаю. Я сюда заглянул, потому что хотел за вашим тренировочным процессом понаблюдать, себя в возрасте девчонок вспомнить и, чего уж душой кривить, тебя как тренера оценить. — А я, судя по всему, позорно провалила эту оценку, — пожала плечами Этери, слабо улыбнувшись. — это ж надо: заговорилась так, что забыла зачем на самом деле тут. — Прекрати, я сам виноват, — прервал её Плющенко. — И ты как тренер мне понравилась. Методика, конечно, мне не знакомая, я всю жизнь у Алексея Николаевича совсем иначе тренировался, но результаты девчонок впечатляют. Завтра на короткой программе буду за них переживать, пожалуй, даже останусь посмотреть. Кстати, ты расписание видела? — вдруг вспомнил он всколыхнувшую его тему, взмахнув руками в недовольном жесте. — Логика напрочь отсутствует. Сначала мужские прокаты, а только потом церемония открытия. То есть, мы короткую программу на ещё закрытом соревновании катать будем? — Ты возмущаешься будто вчера родился, — отметила Этери. — Ни на одних соревнованиях что ли такого не было? Мне кажется, ты со своим опытом вообще уже ничему удивляться не должен. — Да было такое, конечно, — согласился с ней Женя, всё равно продолжая возмущаться и активно жестикулируя при этом. — Но это же нелогично как-то. Чем люди руководствуются, составляя такое расписание? Хоть самому становись этим самым организатором и следи за тем, насколько логично поставлены прокаты. Этери лишь с улыбкой кивнула, теперь уже стараясь сильно не отвлекаться на Плющенко, чего бы он не говорил. В конце концов, поговорить можно будет и после тренировок, после соревнований, да хоть когда. А вот шанса взять медаль на Чемпионате России не предоставится ещё целый год. И за такую возможность стоило бы побороться. Ведь Этери уже так давно шла к этой цели, что все эти труды должны таки рано или поздно окупиться хоть чем-то кроме юниорских медалей. И Евгению осталось лишь смотреть за тем, как женщина просит Юлю чуть ускориться, а Жене даёт пару небольших замечаний. Ну что ж, он в принципе и не жаловался, сам же хотел за ней как за тренером понаблюдать. — Ты чего всё с нами тут делаешь? — в очередной раз обратилась к нему Этери, наконец сказав девочкам, что на сегодня сделано достаточно. — Скоро уже твои тренировки, а ты перед ними даже не отдохнул. У тебя так сил завтра на прокат вообще не останется. — Ну посмотрите на неё, она меня опять прогоняет, — в шутку возмутился Плющенко, снова взмахнув руками, — я тут, значит, с ней всю тренировку рядом нахожусь, никуда не ухожу, чтоб не лишить тебя возможности встать между двумя Женями и загадать желание, а ты со мной вот так вот. — Чего? — рассмеялась Этери, — загадать желание между двумя Женями? — Ну я же правильно понимаю: тёмненькую маленькую девочку тоже Женей зовут? — принялся объяснять мужчина. — А меня как? А примета есть такая, или суеверие, не знаю как лучше назвать: встать между двумя людьми, которых зовут одинаково, и… — Ну уж примету-то я знаю, — прервала его на полуслове Этери. — Но я бы о ней даже не вспомнила. Что вообще происходит у тебя в голове, ты так странно мыслишь… — Как мыслят чемпионы? — хмыкнул Женя, вспоминая один из первых своих рекламных опытов, которому было суждено стать мемом на все времена и над которым он сам был не против поиронизировать. — А я не знаю. Может у меня мысли тоже четверные прыжки скачут, поэтому и получается так странно и отрывисто. И вместе, с улыбками на лице, они встретили наконец сошедших со льда девочек: восторженную Юлю, и вовсе впавшую в эйфорию от того, что на её тренировку заявился сам Плющенко, и угрюмо-сосредоточенную Женю, которая на присутствие чемпиона отреагировала со сдержанной вежливостью, однако глаза её при этом светились восхищением. И когда Плющенко всё же рассказал Медведевой свою навязчивую идею о желании Этери Георгиевны, она задумалась на пару секунд, а потом внезапно согласилась, не оставляя тренеру выбора. По-прежнему воспринимая всё происходящее как шутку, Этери с улыбкой встала посреди двух таких разных Жень. Достаточно высокий блондин с богатым олимпийским опытом и миниатюрная брюнетка, совсем ещё юная девчонка, впервые выбравшаяся на взрослые соревнования. И почему-то сейчас ей хотелось верить во все эти суеверия и отбросить мысли об абсурдности происходящего. Глубоко вздохнув, она прикрыла глаза, мысленно проговаривая то, о чём мечтала всю жизнь, ради чего жила и трудилась. «Хочу воспитать олимпийскую чемпионку». Бегущей строкой, не оставляя другим желаниям ни шанса быть услышанными. — Эх, жаль фотик не взяла, — прервала этот странный ритуал Юля своим замечанием. — Может быть, спустя несколько лет, мы бы все смотрели и удивлялись тому, в какой компании оказались. И, как покажут дальнейшие годы, ещё никогда Липницкая не была настолько права, как в этот момент. Этери в ответ на замечание подопечной лишь пожала плечами, подумав, что на самом деле было бы неплохо иметь фотографию с, пожалуй, самым известным фигуристом страны. Как минимум, чтоб дочке показать и рассказать: какой же он на самом деле. Да и в целом. Кто знает, когда в следующий раз им доведётся пересечься? Так хоть фотография останется подтверждением того, что всё это было на самом деле, а не привиделось ей в каком-то тревожном, но от того не менее прекрасном сне. — А можно я тоже желание загадаю между двумя Женями? — снова подала голос Юля, в очередной раз удивляя всех своей ещё совсем детской непосредственностью и прямолинейностью. — Ну пожа-алуйста… И Плющенко просто не может отказать этим большим голубым глазам, смотрящим на него как на восьмое чудо света, как на снизошедшего с небес бога, не меньше. А потому лишь переглядывается с растерянной и уставшей Медведевой, которая едва заметно пожимает плечами и в итоге кивает. И, окрылённая новой возможностью, Юля едва ли не взлетает с лавочки, занимая такое заманчивое место, и крепко зажмуривается, сосредотачиваясь на желаниях. И несмотря на то, что в пятнадцать ещё кажется, что в жизни всё просто, загадать всего лишь одно желание для неё оказывается чем-то нереальным. В голове одновременно крутятся мысли о попадании на олимпиаду, медали этого Чемпионата России, уже ставшего для девчонки особенным, грядущих Чемпионата Европы и самой олимпиады, а кроме того, всякая мелочь, вроде последнего вышедшего айфона, или какой-нибудь новой кепки для коллекции, ибо уж слишком Юля любила такие головные уборы. И прекрасно понимая, что задерживает всех, Липницкая хватается за первую попавшуюся мысль, кивая ей и окончательно принимая решение. Так спонтанно и неосознанно, что уже пару часов спустя она не будет уверена в том, что выбрала: олимпийскую медаль, просто путёвку на олимпиаду, или и вовсе, очередную кепку. Но это будет уже не так важно, потому что жизнь повернёт так, что у неё будет всё из вышеперечисленного. А может быть, Юле просто повезло, и кто-то свыше просто принял весь список, крутящийся в её голове. — Ну вот, они желания загадали, а нам с тобой что делать? — решил вдруг поддержать отчего-то расстроенную Медведеву Плющенко. — Хорошо устроились: двух Жень нашли, желания загадали. И вот чудеса. До этого сосредоточенная и донельзя замкнутая в себе Женя, очевидно чувствующая себя максимально неловко во всей этой компании и явно недовольная происходящим, наконец позволила себе чуточку улыбнуться. — И не говорите, — кивнула она. — Ну ничего, однажды мы тоже найдём двух людей с одинаковыми именами и назагадываем столько желаний, сколько ни Юле, ни Этери Георгиевне не снилось. И Женя наконец улыбается. По-настоящему. Широко и искренне. Несмотря на то, что прекрасно понимает: на этом чемпионате у неё нет шансов. Та же Юля объективно сильнее и опытнее её. Да и возрастной ценз даже при случае чуда и безоговорочной победы не позволит ей пройти на более серьёзные соревнования. Потому что даже шанс поучаствовать в этом чемпионате России им с Этери Георгиевной пришлось выгрызать зубами. Но Медведева наконец-то осознаёт для чего всё это было нужно. Это принесёт ей ещё немного опыта выступления на взрослых соревнованиях и то, что он ознаменовался столь знаковой встречей с уже ставшим легендарным фигуристом — однозначно добрый знак. И видя, как Евгению с лёгкостью удалось найти подход к обеим девочкам, Этери улыбается. Чисто и искренне. Потому что она рада видеть улыбку на лице Жени. Она смотрит на Юлю, обычно угрюмую и часто ворчащую, что устала на тренировках, и видит, что она просто горит энтузиазмом и желанием тренироваться. И, пожалуй, за это стоит всё-таки сказать спасибо Плющенко. Вот только Тутберидзе совсем не знает как это сделать, а потому, предпочитает подумать об этом завтра, ведь чемпионат России только начинается. Наконец переключив своё внимание на девочек окончательно, Этери поинтересовалась у них; доберутся ли они до отеля сами, ведь ей ещё предстоит проследить за прокатами парней. И она уже почти не удивляется, когда Евгений вдруг вызывается проводить их. И они снова вступают в спор о надобности его тренировок и во вот такого вот рода помощи. Больше шуточный, конечно, и полушёпотом. Ровно до того момента, пока обе девчонки не отвлекают их своими заявлениями о том, что до отеля не так уж и далеко и они доберутся сами. А потом, спустя не более часа, на телефон Этери Георгиевны придёт сообщение о том, что девочки благополучно добрались до номеров и с ними всё в порядке. От Жени Медведевой. Потому что Юля, при всей своей прекрасности и упёртости, никогда излишней ответственностью не отличалась и часто забывала о таких мелочах. И выдохнув с облегчением, Тутберидзе обязательно найдёт способ передать эту новость разминающемуся поблизости Плющенко, потому что для него эта информация тоже имеет важность. И лишь пришедший на мужскую тренировку Дудаков заметит эту внезапно образовавшуюся между перспективным тренером и успешным спортсменом связь. Заметит, но ничего не скажет, лишь запомнит момент и прибережёт на будущее. Потому что знает — обсуждать такие вещи с самой Этери чревато не самыми лучшими последствиями.
