***
После того, что казалось путешествием через Семь Преисподних и обратно, Кейтилин наконец услышала крик новорожденного. Она хорошо помнила первый крик младенца; когда ей было четыре года, она услышала крик Эдмура; когда ей было шесть лет, она слушала слабое хныканье своего слабого, так и не поучившего имени младшего брата, прежде чем он последовал за их измученной матерью, леди Минисой Уэнт, к реке, ставшей могилой, согласно похоронным обычаям Талли. — Это девочка! — радостно сказала акушерка. — Ваша светлость! У вас маленькая принцесса! О, однажды она станет прекрасной розой! — Кейтилин сонно покосилась на плачущего младенца на руках у акушерки. — Моя дочь, — выдохнула она, загипнотизированная. — С ней все в порядке? Здоровая? Крепкая? Великий мейстер Пицель кивнул, выдавив легкую улыбку. — Крик принцессы сильный. Она здоровая малышка, Ваша светлость. — Найдите короля! — приказала Кейтилин, желая подержать ребенка на руках. — Скажите ему, что теперь он отец принцессы. Он наверняка захочет узнать это перед судом, — ее радость растаяла, когда она вспомнила о смерти своей матери. Леди Миниса умерла лишь через несколько часов. — Я должна остаться в живых, — поклялась Кейтилин, — ради моего мужа, королевства… а теперь и моей дочери. Пицелю не потребовалось много времени, чтобы найти короля. Как только Кейтилин начала усаживаться поудобнее, качая младенца на руках, двери распахнулись, и вошел Роберт с охотничьим рогом, болтающимся на толстом кожаном ремне. Он оставлял след из грязи и пах кровью и потом, но на его широкая улыбка на его румяном лице светилась, как солнце. — Кэт! — ласково проревел он, склонившись и поцеловав ее в губы. Вошли сир Барристан, дядя Бринден и Станнис, первые двое промокли от пота с ног до головы, их снежно-белые плащи теперь были испачканы смесью грязи и крови. Вздрогнув от громкого голоса Роберта, ребенок заплакал. — Сильный олень! — усмехнулся Роберт. — У нас дочь, — сказала Кейтилин, улыбаясь ему. — Ты доволен? — Конечно! Сначала дочь, потом сыновья, а? — он нежно посмотрел на младенца с влажными от слезок щеками, который смотрел в ответ красивыми голубыми глазами. — Даже если у нас будет один сын и дюжина дочерей, я буду любить наших девочек так же сильно, как нашего сына. Ты в порядке? — Я чувствую себя хорошо… наверное. — Пицель! — Роберт повернулся к великому мейстеру. — У Кэт такое же крепкое здоровье, как и до родов? Великий мейстер Пицель кивнул, поглаживая свою длинную бороду. — Да, ваша милость. Королева довольно быстро оправилась от своего испытания. Однако всегда есть риск заражения. Роберт нахмурился. — Инфекция, да? — Ваша светлость, будет разумнее, если королева останется в постели еще на день или два на случай появления симптомов родовой болезни. — Хорошо. Надеюсь, Кэт не будет слишком долго лежать в постели! Как королева и мать маленькой принцессы, она будет обязана посещать уже запланированные праздники и турниры! — Возможно, хватит дня, ваша светлость. Роберт просветлел. — Превосходно! Вы хорошо потрудились, Пицель! Вы привели в мир маленькую принцессу! Идите и отдохните, великий мейстер! Я ожидаю увидеть вас на следующем заседании малого совета! Не хочется, чтобы вы уснули прямо тут, а? — Благодарю вас, ваша светлость, — старик выскользнул за дверь. Кейтилин сдержала крик, когда Роберт взял их дочь из ее рук. Он осторожно покачал ее. — У нее мои волосы и твои глаза, Кэт. Наша дочь. Можем ли мы назвать ее Миниса? Лорд Хостер как-то сообщил Кейтилин, Лизе и Эдмуру — хотя в основном Кейтилин и Лизе, — что одна из традиций Талли заключалась в том, чтобы называть ребенка в честь отца или матери. Это был обычай, который время от времени использовался поколениями Талли из Риверрана; к сожалению, дед Кейтилин не стал следовать этой традиции. — Я думала назвать нашу маленькую девочку Кассаной, — тихо сказала Кейтилин. Семья, Долг, Честь. Всегда чтите семью вашего лорда-мужа выше своей собственной. — В честь вашей матери, — продолжила Кейтилин. — Что вы думаете, милорд? Принцесса Кассана Баратеон. Несомненно, у нее будет еще много детей, некоторые из них будут девочками; будет еще один шанс назвать одну из ее будущих дочерей в честь ее собственной матери. — Прекрасное имя, — согласился Роберт, в его глазах застыла глубокая задумчивость. — В чем дело? — Кейтилин почувствовала что-то неладное. — Я что-то не то сказала, Роберт? Ты не хочешь назвать ее в честь твоей матери? — Ничего подобного, — заверил ее муж. — Есть много прекрасных имен для принцессы. Аргелла Баратеон… Джоселин Баратеон… Эления Баратеон… Кассана Баратеон… сильные имена для сильной дочери дома Баратеонов. Однако я придумал другое имя для нашей девочки. — Ка… какое, Роберт? — Лианна. Кейтилин изумленно уставилась на него. Он шутит? Должно быть, он шутит. Очевидно, Станнис тоже так подумал. — Ужасная шутка, ваша светлость, — прокомментировал брат короля. — Лианна — северное имя, не подходящее для дочери нашего дома. Мир между великими домами Семи Королевств почти обеспечен, и вы хотите возобновить старые обиды, назвав свою дочь в честь девицы Старков, которая частично ответственна за начало этой проклятой войны? Очень плохая шутка, ваша милость. Роберт побагровел и зарычал. — Это не шутка, Станнис! Честно говоря, я удивлен, что ты вообще знаешь, что такое шутка! Я ни разу не слышал, чтобы ты ни говорил ее, ни смеялся над ней! Седьмое пекло! Я назову свою дочь в честь той, кого я любил. За которую я начал гребаную войну. Мою дочь будут звать Лианна, и следующий человек, который осмелится воспротивиться этому, окажется без головы! — он угрожающе огляделся. Кейтилин опустила взгляд, униженная. Спустя столько времени Роберт Баратеон все еще влюблен в Лианну Старк… но она мертва. Станнис бесстрастно посмотрел на Роберта. — Надеюсь, лорд Талли об этом не услышит, — сухо сказал он. — Ему не понравится узнать, что ты все еще любишь девицу Старков, ведь теперь ты муж его дочери. Заключи меня в тюрьму, если хочешь; казни, если хочешь. Ты знаешь, что я говорю правду, — он некрасиво поклонился Роберту и Кейтилин и вышел. — Пожалуйста, не ссорьтесь со Станнисом! — взмолилась Кейтилин. — Мы назовем нашу дочь Лианной… в честь Лианны Старк. Лорд Старк будет рад. Роберт, умоляю тебя, не спорь со Станнисом. — Не понимаю, почему ты защищаешь его, — Роберт насмешливо фыркнул. — Станнис точно не заслуживает твоей поддержки. — Он все же твой брат. — Да будет так. Я вызову его после ужина и скажу, что мы ожидаем, что он примет участие в турнире в честь рождения Лианны. Если он откажется, я сошлю его на богами забытый Драконий Камень. Кейтилин кивнула. — Спасибо, Роберт. Роберт одарил ее странным взглядом. — Станнис должен благодарить меня, а не ты, — хрипло сказал он. — Отдохни. Тебе нужны силы. Я отнесу Лианну в детскую и прослежу, чтобы ей было удобно. Кейтилин снова кивнула, внезапно почувствовав себя истощенной. — Спасибо, — прошептала она. Закрыв глаза, она мгновенно уснула.***
— Джон боится, что я слишком слаба для того, чтобы рожать в таком душном месте, — жалобно сказала Лиза. — Он отправит меня в Гнездо через неделю. О, почему я не могу остаться здесь с тобой, Кэт? Я ненавижу Орлиное Гнездо! — Это прекрасное место, — успокаивающе сказала Кейтилин, откидывая голову на две пухлые подушки и улыбаясь своей надутой сестре. — Твой будущий сын станет следующим лордом Гнезда; где ему лучше родиться? Лорд Старк хотел, чтобы его наследник родился в Винтерфелле. В Гнезде тебе будет безопаснее, Лиза. Оно хорошо охраняется, ты будешь под защитой. — Я под защитой и здесь! У меня есть Джон, ты, отец, дядя Бринден… Кейтилин снисходительно покачала головой. Первой и главной обязанностью дяди Бриндена была охрана короля; второй — ее защита. Если бы дядя Бринден не был членом семьи, обеспечение безопасности Лизы вообще не было бы в его списке приоритетов. — В Орлином Гнезде тебе бдет безопаснее, — мягко сказала она. — Твои последние две беременности не закончились хорошо, и лорд Аррен боится только за твое здоровье… — Он боится, что я рожу ему не сына! — голос Лизы стал пронзительнее — гораздо пронзительнее, чем раньше. — Лиза… он твой муж, и его долг заботиться о тебе. Тебе понравится в Орлином Гнезде. Все его знаменосцы и верные сторонники будут охранять тебя от бед. Они тоже хотят видеть свою Леди Гнезда. — Тебя не будет со мной. Я буду одна. Нам, высокородным дочерям, приходится нести бремя расставания с домом, с родителями, сёстрами и братьями… Тебе нужно повзрослеть, Лиза. У тебя теперь есть обязанности. — Я приеду, — пообещала Кейтилин, — а через месяц или два после родов ты вернешься в Королевскую Гавань со своим ребенком. Роберт будет более чем счастлив позволить сыну своего Десницы остаться в королевской детской. К тому же Лианне нужна будет компания, когда она вырастет. Кто может быть лучше ее кузена? — А если я рожу девочку? — Лорд Аррен будет любить ее, как любил бы сына. Лиза неуверенно кивнула. — Лианна будет красивой, — сказала она, улыбаясь девочке, лежащей в старой колыбели, сделанной из черного лакированного дерева с выгравированными изображениями скачущих оленей. Укрывали малышку Лианну желтые одеяла. Роберт более чем позаботился о том, чтобы она была окружена цветами Баратеона. Иногда ее даже закутывали в золотую мантию. — Прошло всего два дня, но уже ясно, что Лианна уже была светом очей Роберта. — Она обведет его вокруг пальца, — рассмеялась Кейтилин. — Она обведет его вокруг пальца… — эхом повторила Лиза с ностальгией. — Мизинец… Петир… Кейтилин пристально посмотрела на нее. — Что ты сказала? Лиза хихикнула и мечтательно ответила. — Петир Бейлиш. Помнишь, когда мы назвали его Мизинцем? Эдмур придумал это прозвище. Петир всегда был таким умным, таким отзывчивым и добрым. Кейтилин нахмурилась. — Отец отправил его домой, — напомнила она Лизе. Отцу было слишком стыдно за то, что его подопечный проиграл дуэль с наследником Рикарда Старка. — Я разозлю отца, если призову Петира ко двору. — Ты королева, — Лиза надулась. — Король Роберт на все согласится. Петир — наш старый друг. Ты не скучаешь по нему? Королеве будет неприлично показаться со старым другом. — Конечно, я скучаю по нему, — осторожно ответила Кейтилин. — Я не думаю, что даме моего положения… прилично приглашать ко двору друга детства. Придворные лорды и леди очень любят сплетни. Я знаю, что ты скучаешь по Петиру, но я не могу его пригласить. Но ты всегда можешь вызвать его к себе в Орлиное Гнездо, его дом ведь из Долины, не так ли? Лиза кивнула, значительно приободрившись. — Я пойду и прослежу за сборами сейчас же! — сказала она, обнимая Кейтилин и целуя ее в щеку. — О! Чем скорее я уеду в Гнездо, тем скорее снова увижу Петира! О, Кэт, я ошибалась, думая, что буду одна в Гнезде! Как глупо с моей стороны! Петир будет со мной рядом! Я, конечно, останусь здесь на празднование именин Лианны, но я спрошу Джона, могу ли я отправиться в Гнездо раньше! — она радостно захлопала в ладоши и чуть ли не выбежала из детской, радость была написана на ее прекрасном лице. Кейтилин вздохнула и провела пальцами по своим густым каштановым волосам. Я не выполнила свой долг сестры и долг Талли, с грустью подумала она. Я должна была заставить ее увидеть правду мира; жизнь не сладкая песня, которую поют барды. Если бы я только научила ее ставить важность семьи, долга и чести выше собственных желаний… Она улыбнулась, когда малышка Лианна шевельнула губами во сне. Кейтилин могла целыми днями смотреть, как ее дочь спит. Я должна подготовиться, решила она, вставая и улыбаясь Лианне в последний раз. Старки прибудут в любой момент. Я надеюсь, что они останутся здесь еще на несколько недель после празднования. Ей нравились разговоры с Эшарой; разговаривать с леди Старк ей нравилось больше, чем читать ее письма. Тихо закрыв за собой дубовую дверь, она грациозно прошла в свои покои, кивая, когда проходящие лорды и дамы бормотали: «Ваша милость». Перед большим зеркалом в пол в раме из чардрева ее ждали две из полудюжины ее служанок, леди Алерия и леди Блэквуд. Отец Кейтилин предупреждал ее об опасностях союза с Тиреллами (даже через брак) и не раз предлагал познакомить ее со многими высокородными дамами из Риверрана. — Я предпочту, чтобы ты подружилась с чертовым Фреем, чем с колючей розой Простора, — ворчал ее отец по крайней мере трижды. Кейтилин не удосужилась напомнить ему, что это он обручил Эдмура с леди Лейлой Хайтауэр… которая была младшей сестрой Алерии. — Ваша милость, — служанки и благородные дамы сделали реверанс, когда Кейтилин вошла в свои комнаты. Кейтилин опустила голову и улыбнулась. — Неожиданно, — сказала она леди Алерии и леди Блэквуд. — Разве вы не должны быть в своих покоях, готовясь встретить прибывающих? — Мой муж решил, что сегодня вечером мы встретимся с лордом и леди Старк на вечернем пиру, ваша милость, — объяснила Алерия. — У меня достаточно времени, чтобы помочь вам одеться, прежде чем мои служанки подготовят меня саму. — И я должна помочь вашей светлости одеться, прежде чем я буду выглядеть достаточно прилично, чтобы встретиться с лордом и леди Старк с моим мужем, — добавила леди Блэквуд. — Сколько раз я должна напоминать вам называть меня Кейтилин? — несмотря на раздраженный тон, Кейтилин улыбнулась своим бспутницам. Она повернулась и обратилась к своим служанкам. — Принесите мое новое платье. Я думаю, сейчас самое время, чтобы надеть его, — служанки повиновались, и вскоре вернулись. Одна из них бережно несла красивое шелковое платье, а вторая сжимала пару мягких черных туфель из оленьей кожи. Через несколько минут Кейтилин надела новое платье и удобные тапочки. Пока леди Алерия и леди Блэквуд спорили о том, какие драгоценности больше подходят Кейтилин, сама королева смотрела на себя в зеркало. Вырез платья был немного глубже, чем она привыкла, но оно хорошо сидело на ней и было удобным. Как и большинство ее платьев, оно было сшито по моде платьев из Речных земель. Однако это было черно-золотым; Цвета Дома Баратеонов. Черная ткань струилась от ее плеч к талии, образуя V-образный вырез и обнажая треугольник из золотого атласа на груди. Юбки были длинными, черная парча срезалась с серебряного пояса, подсвечивая больше золотого атласа; Золотые завитки были также вышиты поверх черной парчи, окаймлявшей золотой треугольник на ее груди, еще больше завитков блестело на внешней юбке. Кейтилин улыбнулась, медленно повернувшись направо. Швеи сделали рукава длиннее, чем обычно, и ей это понравилось. Возможно, пришло время для перемен, подумала она, когда леди Блэквуд надела золотой кулон на ее тонкую шею. Она села перед туалетным столиком, а служанки потянулись за гребнями, драгоценностями, лентами и другими аксессуарами для волос. Если бы Кейтилин была в Риверране, она бы оставила волосы распущенными, ниспадающими ей на спину; так как она была в столице, то не могла ходить с наспех причесанными волосами. Волосы Кейтилин были заплетены и закручены, леди Алерия имела честь возложить на голову Кейтилин серебряную диадему, инкрустированную сверкающими ониксами. — Прекрасно выглядите, — одобрительно сказала леди Блэквуд. — Сердце лорда Старка растает, как снег летом, когда он увидит вас. Лорд Старк — женатый человек, — напомнила Кейтилин. — Его сердце должно таять, как снег летом, когда он видит свою жену, а не меня. — Совершенно верно, ваша милость, — согласилась леди Алери. — Однако леди Блэквуд совершенно права. Вы великолепно выглядите. Кейтилин рассмеялась. — Ты тоже будешь выглядеть божественно, — сказала она со знанием дела. Леди Алерия Хайтауэр всегда великолепно одевалась в знаменательных случаях… ну, и в любом обычном случае тоже. — Я не могу выглядеть лучше, чем вы, моя королева. — Ваша милость, — дверь открылась, и дядя Бринден заглянул внутрь. — Леди Алерия, леди Блэквуд, — он вежливо кивнул присутствующим дамам. — Старки прибыли, — сообщил он Кейтилин. — Лорд Аррен сейчас сопровождает их в Тронный Зал. Вы готовы, ваша милость? Кейтилин кивнула. — Да, дядя. Попрощавшись с двумя своими компаньонками, она взяла дядю под руку и пошла с ним в Тронный Зал с высоко поднятой головой. У нее болела шея, но она была полна решимости не выглядеть слабой. Ты королева, подумала она про себя. Теперь вы должны играть роль королевы. Роберт и Станнис уже были в Тронном Зале, первый неловко сидел на Железном троне, а второй стоял неподвижно, сжав губы и хмурясь, как уродливая статуя горгульи в саду. Кейтилин подозревала, что Роберт ненавидел эту конкретную статую и планировал однажды отправить ее на Драконий Камень. Она бы не скучала по нему сильно, если вообще не скучала. — Ваша милость, — Станнис почти машинально опустил голову, как только мельком увидел Кейтилин. — Я рад, что вы решили носить цвета нашего дома, ваша милость, — добавил он, одобрительно кивнув на ее платье. — В конце концов, Королеве Семи Королевств подобает носить цвета королевского дома, а не дома ее отца, — Кейтилин улыбнулась. Она решила воспринять его слова как комплимент. Дубовые двери распахнулись, и глашатай объявил: — Эддард из дома Старков, лорд Винтерфелла и Хранитель Севера, и его леди-жена, леди Эшара Старк! Улыбка Кейтилин стала шире, когда вошли серьезный лорд Старк и улыбающаяся Эшара, оба в запачканной дорожной одежде. — Ваша милость, — сказали они в унисон, опускаясь на колени. — Нед! Эшара! Встаньте! — приказал Роберт, неуклюже спускаясь к ним по ступеням. — Больше никаких чертовых поклонов и опусканий на колени. Мне и так этого достаточно, — он обнял лорда Старка, а затем Эшару. — Наконец-то ты прибыл, Нед! — сказал Роберт лорду Старку. — Мне снова нужен такой человек, как ты, при моем дворе! День и ночь я слышу только постоянное нытье Станниса и лесть от подхалимов вроде этого проклятого Жирного Розана Хайгардена! — Кейтилин слегка рассмеялась вместе с Эддардом Старком и Эшарой. Когда Роберт снова заговорил, Кейтилин не могла не просиять, прекрасно понимая, что Роберт имел в виду. — …мы были близкими друзьями с тех пор, как нас воспитывали в Орлином Гнезде, — говорил Роберт. — Я всегда считал тебя своим братом; мы были бы братьями, связанными кровью, если бы Лианна была еще жива. Еще не поздно. У тебя есть маленький сын. У меня есть новорожденная дочь. Когда ваш Робб и моя Лианна повзрослеют, они поженятся, и мы объединим наши дома, как когда-то хотели.