Хроники Валькирии: Альянс Железного креста

Европа. Галлия. Столица Рандгриз. 24 июня 1935 г. по европейскому календарю. Пока банкет в замке продолжался, Джейден изо всех сил старался ответить на как можно больше технических вопросов. Хотя сейчас ему было немного тяжеловато. Пока это происходило, один имперский генерал искал Вулфа и Хоффмана. «И куда же они подевались?» — подумал Ради, пока вдруг не заметил тех двух, которых искал, разговаривающих с двумя другими мужчинами. В одном он узнал посла Королевства Драйер, а в другом — известного полковника Фалькенской армии. Первым был посол Рондо Дитрих, мужчина лет пятидесяти с лысой головой и черными глазами, одетый в чёрную парадную форму. Ради знал, что этот человек был довольно близким членом Королевской семьи Драйер и присутствовал в качестве посла на каждой важной встрече. После всей шумихи, происходящей в Галлии, неудивительно, что его прислали сюда. Рядом с ним находился полковник Алески Францишек — мужчина лет сорока с коротко стриженными каштановыми волосами и карими глазами, одетый в обычную коричневую парадную форму фалькенских военных. Ради и любой компетентный военачальник слышал о подвигах полковника Францишека, о его действиях, когда он был капралом во время Первой европейской войны. Тогда он возглавлял своё подразделение солдат и кавалерии в бою против имперских танков и штурмовиков. Использование им тактики партизанской войны гарантировало, что Фалькен остался независимым от Империи, а образ того, как он едет в бой верхом на лошади с противотанковым копьём во главе своего полка Фалькенских Драгунов, стал легендарным. — Ваша техника не работает на рагните? — спросил Алески у двух немцев, пока Ради слушал. — Это всё на нефтяной основе? — Именно, — кивнул Хоффман. — В Германии не было залежей рагнита… на самом деле, мы даже не слышали нём, пока не вступили в контакт с имперцами и галлийцами. Пока мы работаем над методом преобразования нашего оборудования для использования рагнита, мы считаем, что лучше продолжать использование сырой нефти. Мы изобрели процесс, который может позволить нам синтезировать нефть… однако, пока такое производство не может быть начато, Фалькен является единственной страной, имеющей какие-либо залежи нефти. — Вы хотите заключить союз с Фалькеном?— спросил Рондо. — Ради нефти, хотя можно просто использовать Рагнит? — Как мы уже говорили, наши машины не созданы с учетом использования рагнита. — сказал Хоффман. — Хотя это скрытое благословение, поскольку мы обнаружили, что большинство транспортных средств, таких как танки, в которых используется рагнит, имеют один и тот же критический недостаток: их. радиаторы буквально торчат из задней части танка. У наших танков такой слабости нет. — затем он повернулся к Алески. — Если Фалькен будет торговать с нами — и, в конечном итоге, с Галлией — мы покажем вам, как работает процесс Фишера-Тропша, и ваша страна сможет синтезировать большое количество нефти. Нам нужно топливо чтобы поддерживать наши машины в исправном состоянии… а взамен, наши войска будут готовы помочь вашей стране в случае любой агрессии со стороны Империи или Федерации. — Это предложение также распространяется на Королевство Драйер, — продолжил Хоффман. — Ваша нация обладает самым большим источником рабочей силы из нас троих, у Республики Фалькен больше всего ресурсов, а Галлия и наши силы объединили наши технологические преимущества — и скоро получим бурно развивающееся промышленное преимущество. Я предлагаю… оборонительный пакт. Союз между Республикой Фалькен, Королевством Драйер, Галлией, а также нашими с Вагнером людьми. Вместе наша объединенная военная, экономическая и промышленная мощь и сотрудничество позволят нашим народам противостоять любому, кто попытается воспользоваться нами. И в такие времена… лучше не работать в одиночку. Двое мужчин согласно кивнули. — Да, в этом вы правы, — сказал Рондо. — воинственность Империи выходит из-под контроля, а Федерация становится слишком настойчивой, когда дело доходит до убеждения неприсоединившихся стран присоединиться к ним. Алески вздохнул. — И становится еще хуже, когда такие люди, как Таунсенд, отвечают за это, — сказал он. — Что вы можете рассказать нам об Объединённых Американских Республиках? — спросил Вагнер. — Раньше они были европейскими колониями, пока, конечно, не восстали. Основные нации в ОАР — это Веллос, Дрета, Норгия, Тикон и некоторые другие, — сказал Рондо. — Их вооруженные силы представляют собой хорошо объединенную мощь, а коррупция заметно искоренена, у них небольшое центральное правительство, а не массивный, наполненный коррупцией парламент Федерации. Они — одна из немногих наций, которая поддерживает баланс между использованием нефти и рагнита. Также они обладают третьей по величине армией в мире, вторая по величине — это Имперский Альянс, а первая — Зипанг на Дальнем Востоке. — Они были нейтральными на протяжении всей Первой европейской войны и остаются такими по сей день, — продолжил Алески. — Хотя добровольцы из армии время от времени работают с Федерацией и Галлией, и ещё предоставляют гуманитарную помощь другим странам, пострадавшим от войны. — Я предполагаю, что эти добровольцы — способ для их вооруженных сил получить боевой опыт? — спросил Вагнер. Оба мужчины кивнули. — Да, — сказал Алески, и ухмыльнулся. — и я должен сказать, что они довольно хорошо сражаются, особенно веллосианцы и дретанцы, поскольку у первых есть хорошие конные войска, в то время как дретанцы хорошо обучены рукопашному бою, особенно с их партнёрами-лютоволками¹. Вульф и Хоффман недоумённо моргнули. — Лютоволки? — с любопытством спросил Вагнер. — Ах, да… лютоволк — национальное животное Америки, — сказал Рондо. — Дошло до того, что многие держат лютоволков в качестве домашних животных. Их также довольно часто используют военные для поиска мин, ловушек и самодельных взрывных устройств. Эти волки невообразимо умны… утверждают, что иногда они, возможно, полуразумны. — И ещё они большие, — добавил Алески. — Насколько большие? — спросил Вагнер, и полковник Фалькена раздвинул руки так широко, как только мог. — Больше, чем… почти в два раза больше обычного волка, — сказал он. — они гиперхищники, и ходят слухи, как один дретанский охотник взял с собой своего лютоволка на сафари, и этот волк разорвал целую стаю гиен, защищая своего хозяина. — Последнее, что вы когда-либо захотите сделать, это разозлить одного из этих волков, — сказал Рондо. — Известно, что они… довольно мстительны. — Тонко подмечено, — кивнул Вагнер. — Если бы мы могли разработать хоть какую-то форму союза с американцами, даже если это просто поддержка медикаментами и тому подобное, это имело бы большое значение для наших людей. — Принцесса одобряет это? — спросил Алески, на что Вагнер слегка ухмыльнулся. — Конечно, — кивнул он. — Она хочет, чтобы Галлия оставалась нейтральной, но с этим вторжением она знает, что Галлия не может надеяться долго противостоять им в одиночку. Союз с другими нациями, не входящими в состав Империи или Федерации, гораздо более идеален. Я бы не искал вас, если бы она не дала нам своего разрешения. — Я согласен с вами, — сказал Рондо. — последнее, что кому-либо нужно, — это раздражающая политическая реакция. Четверо засмеялись над этим. — Поверьте нам, мы знаем это чувство, — сказал Хоффман и заметил Ради краем глаза. — И, похоже, кто-то заинтересовался нашей беседой… Трое других мужчин незаметно последовали его примеру и заметили, что Ради наблюдает за ними, а Алески немного моргнул, прежде чем его глаза слегка расширились. — Это Ради Ягер… — прошептал он. — Почему он здесь? — Вы знаете его? — спросил Вагнер, и Алески кивнул. — Он был одним из лучших полевых командиров и солдат Королевства Фиральд, месяцами сражался против имперцев во время их вторжения. Ему даже удалось выстоять против Бертольда Грегора… хотя в конечном итоге имперцы захватили Фиральд. Но я слышал, что он присоединился к Дрею Штерну под командованием Максимилиана… Там было что-то про обещание позволить Фхиральду снова стать независимым. Вагнер и Хоффман моргнули при этом, и им в голову пришла идея. — Понятно, — сказал Вагнер. — думаю, я с ним поговорю. Продолжишь переговоры без меня, Йозеф? Хоффман немного ухмыльнулся. — Конечно, — сказал он. Вагнер повернулся в сторону фиральдского генерала. «Значит, они хотят заключить союз с другими соседними нейтральными нациями…» — подумал Ради, делая глоток из бокала. — «Одна Галлия уже доставляет нам много неприятностей, теперь ещё и немцы здесь, а с Королевством Драйер и Республикой Фалькен в союзе с ними это ещё больше усложнит ситуацию… не говоря уже о том, если им удастся получить поддержку от Америки…» Его мысли были прерваны, когда он увидел, что немецкий генерал начал приближаться к нему. Он остался спокойным, когда человек остановился перед ним. Глядя на Вагнера, он определенно мог видеть, что этот человек пережил много сражений, если судить по его взгляду. — Добрый вечер, мистер, — приветствовал Вагнер, поднимая свой бокал. — надеюсь, вам нравится сегодняшняя вечеринка? Ради пожал плечами. — Всё хорошо, — сказал он, прежде чем слегка ухмыльнуться. — Хотя та маленькая бомба, которую вы обрушили на людей, определенно была кульминацией дня. — Я рад, что вам понравилось, — сказал Вагнер. — но я не могу не заметить, что наша беседа с представителями Королевства Драйер и Народной Республики Фалькен привлекла ваше внимание. — Простое любопытство, вот и всё. На самом деле я считаю это смелым шагом, учитывая, что большая часть Галлии, в частности, её дворяне и аристократы будут против этого, учитывая, что они слишком настроены на изоляцию, — сказал он. — Но поскольку последнее слово за принцессой, и она согласна с вами в этом, я думаю, что шансы Галлии на выживание увеличились. — Самой большой проблемой будут дворянские дома, которые сотрудничают с Федерацией, такие как Борг и Гассенарль, — продолжил он, пожимая плечами. — Они хотят, чтобы Галлия присоединилась к Федерации — или, по крайней мере, поддерживала с ними более тесные отношения — с тех пор, как закончилась последняя война. Учитывая, насколько могущественными они стали за последние несколько лет, они могут легко повлиять на некоторые другие дома дворян… — Да, я в курсе, — кивнул Вагнер. — Не говоря уже о том, что, судя по тому, что я слышал, они контролируют значительную часть армии, — сказал он со вздохом. — другие дворянские семьи, поддерживающие принцессу, просто не имеют достаточной политической поддержки. — Боюсь, это правда, — согласился Ягер. Вагнер решил перенести этот разговор в другое место. Он жестом пригласил Ради следовать за ним, что он и сделал. — Нам лучше всего было бы найти способ подорвать доверие к Боргу и Гассенарлям. — сказал Вульф. — — Найти доказательства того, что они сотрудничают с Федерацией. Если бы жители Галлии увидели, что они так мало заботятся о благополучии нации… ну, я думаю, само собой разумеется, что доверие к ним будет утеряно. — Верно, — кивнул Ради, следуя за ним. — Хотя главный вопрос в том, где вы возьмёте это доказательство? Вагнер только ухмыльнулся. — О, не волнуйтесь, у меня такое чувство, что Борг сам предоставит мне его, — сказал он, — хотя, следует добавить, что не по своей воле. Ради только моргнул, когда они достигли укромного места. — Теперь, когда мы наедине, скажите мне, — сказал он и повернулся к Ради с серьёзным выражением лица. — что здесь делает знаменитый фиральдский полевой командир, а ныне имперский генерал? Ради удивленно моргнул и хотел было опровергнуть это утверждение, но Вагнер остановил его. — Вас легко узнал полковник Францишек, генерал Ягер, — сказал он. — ваша репутация опережает вас. Ради сделал паузу, прежде чем немного усмехнуться. — Ну, я думаю, что в то время многие знали меня… — сказал имперец. — Хотя я думаю, что вы понимаете, почему я здесь, генерал фон Вульф. Ваше прибытие на Галлийский фронт вызвало настоящий переполох в Имперских Силах. Они до сих пор пытаются выяснить, что происходит после того, что вы сделали с «Левиафаном» и «Батомисом». Вагнер пожал плечами. — Я ожидал подобного, когда мы взорвали тот дредноут и танк-переросток к чертям собачьим, — сказал он, посмеиваясь, прежде чем продолжить. — Мне сказали, что вы заключили сделку с наследным принцем, который в обмен на ваши услуги, пообещал, что Фиральд снова станет независимым. Ради вздохнул. — Не похоже, чтобы у меня был другой выбор. Ситуация в Фиральде… менее чем благоприятна, — сказал он. — наши последние король и королева были убиты в Первой европейской, а их единственный наследник пропал без вести. Любой, кого имперцы считали «неприятным», либо посадили в тюрьму, либо казнили… Королевство сдалось до того, как оно было полностью разбито в военном отношении, в надежде, что имперцы будут более снисходительны во время своей оккупации и в конечном итоге их можно будет убедить предоставить королевству независимость, хотя бы в качестве вассального государства… но сейчас они обращаются с нами так же, как с любой другой завоёванной страной. Глаза Вагнера сузились, ясно видя, в каком затруднительном положении находятся люди Фиральда. — Были ли сформированы какие-либо группы сопротивления или бывшие военные, которые перебрались другую страну в качестве армии в изгнании? — спросил он. Ради задумался. — Подпольные группы бойцов сопротивления действительно существует. Поскольку Фиральд рано сдался, большая часть армии пережила войну, хотя их не очень много, — сказал он. — Но у них не так много поддержки… большинство опасается, что если они нанесут удар, то имперцы начнут делать с ними то же, что и с дарксенами. Вагнер вздохнул. — Страх возмездия заставляет человека терять всё его мужество, — сказал он, смотря на Ради. — Это решает, как только я смогу, помогу освободить Фиральд. Ради моргнул и посмотрел на немецкого генерала. — И как вы планируете это сделать? Поскольку вы теперь часть Галлии, если ваши войска будут пойманы при пересечении границы… Вагнер поднял руку, перебивая его. — Я знаю, политическая реакция и всё такое, — сказал он. — Вы можете думать, что Максимилиан вернет вашу страну… — сказал Вагнер, глядя на генерала. — Но можете ли вы сказать мне, не сомневаясь в своём уме, что он сдержит это обещание? По крайней мере, не с какой-нибудь загвоздкой? Ради задумался об этом, когда он заключил сделку с Максимилианом, чтобы освободить свою страну. Он отчаянно пытался освободить Фиральда от хватки Империи. Конечно, теперь, когда он подумал об этом, принц, хотя он и не был привередливым ублюдком, как большая часть Империи, по выражению его глаз Ради мог сказать, что у него также нет ни любви, ни доверия к кому-либо. Уважение конечно было, но что касается других положительных эмоций… ноль. — …может быть, вы и правы, — сказал Ради. — но я не стану бросать судьбу моего народа в руки человека, которого только что встретил. — Разумеется, — сказал Вагнер, ухмыляясь. — я бы забеспокоился, если бы вы это сделали… однако я предлагаю небольшое… пари, если вам интересно… вы беспокоитесь, что нас не хватит, чтобы освободить вашу родину, так? Ну… Если мы и галлийцы сможем успешно дать отпор имперцам, несмотря на то, что у нас меньше снаряжения и живой силы, заставит ли это вас поверить, что мы можем освободить вашу родину? Ради подумал, если бы эти немцы могли показать, что они настроены серьезно, и помочь галлийцам вытеснить имперцев из их страны. Тогда это может убедить его в том, что они честны, и попросить их помощи в освобождении Фиральда. Если нет… он и Фиральд облажались. — Я дам вам шанс, — сказал Ради, — и, если вы добьётесь успеха, я, вероятно, смогу убедить некоторых солдат под моим командованием перейти на вашу сторону. Вагнер кивнул. — Достаточно честно, и кроме того, я и мои люди уже встретили трёх дезертиров, но третий умер от ран, — сказал он. — А, я помню, слышал об этом, — кивнул Ради. — Дезертировали несколько дней назад… что вы собираетесь с ними делать? — Я спросил их, хотят ли они вступить в вермахт… и они согласились, — сказал немец, пожимая плечами. — Я хорошо разбираюсь как в характере, так и в навыках, и эти двое показали себя очень хорошо. Ради кивнул, убеждённый, что добавить сомневающихся солдат в имперскую армию было хорошей идеей. — Знаете, — сказал он, — я могу облегчить вам жизнь, если «случайно» передам кое-какую информацию через перебежчиков. Вагнер моргнул, прежде чем ухмыльнуться. — Меня это устраивает, — сказал он. — однако вам нужно быть ОЧЕНЬ осторожным в этом деле. Ради лишь немного рассмеялся. — Если и есть что-то, в чём я хорош, генерал фон Вульф, так это в скрытности, — сказал он. Тем временем. В другой части замка. «Ну, и где он?» — раздражённо подумала Сельвария, проходя между гостей банкета, ища куда-то ушедшего Ягера. — «Я отлучилась всего на две минуты, а он пропал Валькирия знает куда…» Пока она искала бывшего фиральдского командира, она не смотрела, куда идёт, и не наткнулась на кого-то. — Ой, простите! — сказал мужской голос, и она повернулась к человеку, с которым столкнулась, только чтобы мысленно ахнуть, увидев, что это один из немецких солдат. И, судя по этому молодому лицу, он примерно того же возраста, что и она. Марк, с другой стороны, почувствовал, как его сердце на мгновение остановилось, когда он увидел ту же самую седовласую женщину, которую видел в вестибюле. — Ну, здравствуйте, — поздоровался он. — Здравствуйте, — сказала Сельвария. — Вы… один из немцев, не так ли? Марк кивнул, слегка поклонившись Сельварии в знак приветствия. — Да, я оберлейтенант Марк фон Вульф». — сказал он, Сельвария недоумённо моргнула при первом слове, которое сказал Марк. Тот застенчиво улыбнулся. — Извините, оберлейтенант на вашем языке означает «старший лейтенант». — Понятно… — сказала женщина. — Должна сказать… Я никогда раньше не слышала о стране, Германии… не говоря уже о том, что я никогда не слышала ваш язык. — Германия находится очень далеко на востоке, мы не удивлены, что люди с запада не слышали о нас, — сказал Марк. — Единственными, кто знал нас, были наши соседи, пока, ну… не появились имперцы. Сельвария была озадачена этим, но держалась особняком. Зная Империю, они обязаны стёрли бы все границы стран, которые они завоевали, либо медленно, либо быстро. Они просто переименовали бы страну в какую-нибудь провинцию и остановились бы на этом. — Полагаю, что ваши люди хороши в военном деле, — сказала она, а Марк усмехнулся. — Военное дело — не единственная наша профессия, миледи, — сказал он. — у нас есть люди, искусные в музыке, живописи, скульптуре и многих других вещах. Прежде чем стать единой нацией, мы когда-то были разделены на мелкие княжества, в каждом из которых был свой правитель со своей собственной армией. Как понимаете, мы прошли долгий путь как в культурном, так и в технологическом плане. — Это… должно быть тяжело, когда у вас отнимают собственную страну, — сказала Сельвария, пытаясь сыграть роль человека, не связанного с имперцами. Марк знал, что Сельвария притворяется, но решил подыграть. — Да… Но до вторжения наша репутация уже была запятнана, — с отвращением сказал Марк. — наши… лидеры в то время заботились только о своих бредовых мечтах. Они даже планировали стереть с лица истории целую страну и её людей, потому что она стали независимой нацией после более чем ста лет проведёных под контролем других государств. В каком-то смысле нападение имперцев на Германию было благом… в каком-то смысле, — выделил Марк. — — Теперь… мы можем начать заново. Здесь, в Галлии… если мы сможем помешать имперцам захватить Галлию, как они захватили наш дом… и не дать Галлии совершить те же ошибки, что и наша страна… возможно, мы сможем изменить всю Европу. к лучшему. Сельвария моргнула. — Изменить? Как? — спросила она, и в зелёных глазах Марка появился решительный блеск. — Во-первых, эта проклятая древняя расовая дискриминация должна быть прекращена, — сказал он твёрдым холодным тоном. — такое поведение неуместно в современном мире. Во-вторых, дворянству здесь, в Галлии, и в Империи нужно понять, что они не дары небес и не имеют право запугивать слабых. Валькирии или не Валькирии, нет такого понятия, как «избранная раса». — Кажется, вы настроены решительно, — сказала Сельвария. — Мы достаточно натерпелись этого у себя дома, — произнёс Марк, сузив глаза. — Гитлер преследовал целый народ только потому, что они не верили в то же самое, во что верили он и нацисты, и делал то же самое со всеми, кого он считал «недочеловеком». То, что имперцы делают с дарксенами, почти идентично тому, что Гитлер сделал с евреями, цыганами, инвалидами и всеми, кто ему не нравился. — Даже если дарксены и несут ответственность за катастрофу две тысячи лет назад… это было две тысячи лет назад! — сказал Марк. — Должны ли мы преследовать целый народ за то, что никто из ныне живущих не может объяснить или понять? За то, над чем они не властны? Сельвария была крайне удивлена ​​страстью в словах молодого человека. А тем временем Марк продолжил: — Я знал одного еврея, старого ветерана прошлой войны, который храбро сражался на передовой и даже заработал себе Железный крест, — сказал он. — Они с моим отцом были хорошими друзьями и рассказывали истории о старых добрых временах. Он был арестован тайной полицией Гестапо и отправлен в концлагерь. Больше мы его не видели. — Мы остановим имперцев… чтобы история здесь не повторилась, — твёрдо сказал немец. — Мы можем только надеяться, что где-то в Империи найдутся единомышленники, которые тоже думают, что пришло время перемен… — Возможно… лидер вторжения в Галлию, принц Максимилиан, может быть одним из них? — спросила Сельвария, пытаясь тонко намекнуть немцу на лицо его величества. — Он кажется благородным… — Напав на нейтральную страну? — возразил Марк, приподняв бровь. — Сомневаюсь… не поймите меня неправильно, насколько я слышал о Максимилиане, у него гораздо больше чести, чем у большинства других имперцев в королевской семье. Но… в то же время… судя по тому, что он сделал, его действия слишком сильно отражают действия Гитлера. У него есть какие-то собственные планы на это всё. Марк пожал плечами. — Опять же, мы не встречались с ним лицом к лицу, — сказал он. — Если бы мой отец встретился с ним, то, может быть, он больше узнал бы об этом парне… посмотрел, так ли он благороден, как вы утверждаете… или он просто еще один массовый манипулятор, вроде Гитлера, притворяющийся, что заботится о людях, хотя на самом деле ему плевать на тех, кто ниже его. Сельвария боролась с желанием сузить глаза, но сохраняла самообладание. Затем она заметила Ягера вместе с немецким генералом, который, как она теперь знала, был отцом Марка. — А, вот ты дорогая! — весело сказал Ягер. — Надеюсь, ты не доставила своему юному другу слишком много хлопот? Сельвария сделала вид, что улыбается, Марк и Вагнер увидели в её глазах, как она смотрела на Ягера. — Конечно, нет, — сказала она. — старший лейтенант просто рассказывал мне о своей родине и её уникальной истории. — Как и генерал! — ухмыльнулся Ягер. — Он поведал мне всё об их старой армии и своих собственных подвигах! Если за этими словами стоит хоть какая-то правда, имперцы даже не поймут, что их поразило, когда он серьезно отнесётся к этой войне! — Я всегда серьезно относился к войне, ваше благородие, — улыбаясь сказал Вагнер. — Лучше переоценить противника, чем недооценить. Ягер кивнул. Конечно, конечно, — сказал он, — Ну, моя дорогая, я думаю, пора нам лечь спать. Завтра нам рано вставать. Сельвария кивнула, взяв его руку, которую он предложил. Затем она повернулась к Марку. — Спокойной ночи, лейтенант, — сказала она, и Марк кивнул и поклонился. — И вам тоже, — сказал он, и двое переодетых имперцев оставили отца и сына наедине. — Ну? — спросил Вагнер, привлекая внимание сына. — Что думаешь? — Ну, она немного плохо играет свою роль, — сказал Марк. — но я могу сказать, что у неё есть потенциал. Вагнер усмехнулся. — Я не это имел в виду, сынок, — сказал старший. — Папа? — смущенно произнёс Марк. — Я видел, как ты на неё смотрел, — сказал генерал, от чего глаза Марка расширились. — По словам Ягера, она верна Максимилиану… если ты хочешь её, тебе придется приложить чертовски много усилий. Прежде чем Марк успел ответить, Борг объявил гостям, что Корделия уходит. Принцесса Галлии встала со своего трона и направилась к выходу из тронного зала. Глаза Вагнера слегка сузились, когда она ушла, а Борг последовал за ней. — Марк… сделай мне одолжение. Попроси кого-нибудь из охранников перебраться в покои принцессы... Марк кивнул, зная, что надвигающаяся ситуация близка, и ушёл за охраной. Затем Вагнер повернулся к уходящим Принцессе и Боргу, и его глаза недобро сузились, когда он увидел небольшую ухмылку на лице премьер-министра. Однако он был не единственным, кто заподозрил что-то неладное. Посол Куинн думал о том же. — Мартынов... — сказал он, и дретанец вышел из комнаты. — Сэр? — ответил лейтенант, когда Куинн хмуро посмотрел на премьер-министра, когда он и принцесса наконец покинули тронный зал. — У меня такое чувство, что эта вечеринка станет более... беспокойной...