По алому полю

      В мире живых не так много мест, патрулирование которых требует особых навыков. Все-таки мир живых в основе своей не настолько духовное место, чтобы привлекать сильных пустых. Там просто есть нечего.       Прокормиться там могут лишь новорожденные пустые — слабые и еще не освоившиеся в новом облике. С такими способен справиться любой выпускник Академии. Конечно, раз на раз не приходится и иногда случаются прорывы, но на то и существует двенадцатый отряд, отслеживающий ситуацию. До недавнего времени патруль вне пределов Общества душ и вовсе воспринимался шинигами как отпуск.       До тех пор, пока трон не занял Юха Бах.       Новый Король душ — Император, не был склонен спускать ситуацию на тормозах, учитывая, что на духовной миле жило немало сильных созданий. И раз шинигами назвались проводниками душ, защищающими людей как мертвых, так и живых, то, значит, обязаны были исполнять свой долг.       Каждый год в Королевский дворец вызывался глава Готей Тринадцать и слушал разбор полетов. Квинси, казалось, знали о каждом косяке, случившемся в мире живых.       В особых случаях вызовы бывали вне очереди, а в крайних монахи не ленились являться в Белый город и разбираться, где, почему и как начались проблемы. Так, скандал с семьей квинси, живущей на духовной миле, и двенадцатым отрядом ударил по каждому причастному, напомнив, что пусть лучники и свалили из их измерения, но все еще наблюдают за ситуацией.       И от обязанностей уклониться не получится.       «И нет, попытки переложить заботу о живых на чужие плечи предпринимать не стоит. — Ехидство Аскина Накк ле Ваара могло посоперничать с таковым у Хирако Шинджи. — Так что будьте так любезны, разберитесь со своими Зависимыми».       А также…       «Разобраться, не значит убить!» — Заметать под ковер проблемы, как оказалось, лучники тоже не любили.       Словом, с воцарением нового монарха забот у проводников душ ощутимо прибавилось. Жизнь закипела бурным ключом, и откашивать от работы или же влачить неспешное существование резко стало некогда.       Шинигами возмущались, шинигами злились, но обвинить квинси в том, что они сами пренебрегают своими обязанностями, было невозможно. Лучники патрулировали мир живых регулярнее, чем мир мертвых. Отряды разведки были готовы по тревоге сорваться куда укажут, а Рыцари сносили высокоэволюционировавших масконосящих по щелчку пальцев.       Впору было завидовать и налегать на тренировки. И рьяно выполнять обязанности. В частности на территории духовной мили, защиту которой с Готей Тринадцать, несмотря на произошедшее с семьей Исида, не сняли. И именно потому, что это была духовная миля и там встречались гражданские квинси — заведшие привычку посещать расположенный на ней город, патрулирование данной области представляло крайне сложную задачу.       Во-первых, духовная миля опять-таки. Концентрация рейши на квадратный метр лишь вдвое меньше, чем в Сейретее. Соответственно в пять раз больше призраков, задерживающихся в мире живых после смерти, а значит, потенциально обратящихся в пустых по прошествии времени.       Из-за той же концентрации рейши — втрое более сильные пустые, чем в любой другой области с менее насыщенным фоном. Посылать на патруль кого-то ниже пятнадцатого, а то и десятого офицера нецелесообразно. В некоторых случаях полностью бессмысленно и фатально.       Во-вторых, нейтральная территория, на которой нельзя сражаться, обязывала иметь высокие дипломатические способности. Чтобы, случись столкновение, погасить конфликт, а не привести его к еще большему масштабу.       И, в-третьих, как бы шинигами ни противились, Юха Бах ныне был и их Королем, а, значит, ударять в грязь лицом перед взглядом Его Величества — нехорошо. Духовная миля, а с ней и город Каракура, являющийся ее центром, стала своеобразной представительской площадкой, на которой шинигами демонстрировали свои способности, выполняя возложенные на них обязанности.       Таким образом не было ничего удивительного в том, что патрулировать город должен был достаточно высокопоставленный шинигами, обладающий выдающимися талантами. Как правило, за последние десять лет Готей Тринадцать не позволял себе посылать туда отряды менее чем из пяти бойцов, знакомых с культурой и политикой, — то есть из аристократов. — Я буду ожидать Вас дома, уважаемый брат. — Рукия низко склонилась перед главой клана. — Все будет хорошо, Рукия. — Бьякуя успокаивающе прикрыл глаза. — Я вернусь.       Врата в мир живых вспыхнули белым светом, и Бьякуя привычно оглянулся на черную бабочку за плечом: она, махнув крыльями, вырвалась вперед, и мужчина поспешил за ней — не хватало сейчас еще появления Котоцу, а поток корю и так наступал на пятки. Еще шаг, и Бьякуя скользнул за порог, раскрылись створки врат и дыхнуло ночным холодом.       Под ним был город мира живых.       Прошли десятки лет с тех пор, как он был здесь, и все снова изменилось до неузнаваемости. Словно деревья, дома возвышались темными силуэтами тут и там, и традиционных японских особняков стало еще меньше. Шинигами остановился на фонарном столбе, обвитом кучей проводов, словно компьютеры в отделе исследований. Бьякуя прислушался, бросил взгляд на один из темных проулков и поспешил туда — к пустому, который медленно крался по теням, заприметив дичь. Работа не ждет…

***

      Ичиго собирался в школу. В человеческую школу, что было особенно важно. Где никто не будет знать, кто он, где за ним не будет бегать стайка прилипал, решивших подмазаться к принцу, и где учителя не будут падать в обморок, стоит ему ввязаться в драку. Из знакомых — только Урью, и Хашвальт в качестве официального представителя и опекуна.       Легенду с отцом, работающим за границей, даже придумывать особо не пришлось — главное, не уточнять за границей чего. И ссылаться на семью Исида как на родственников.       Подросток мысленно вздохнул и понадеялся, что с господином Сокеном они встречаться не будут. Бедный пожилой квинси до сих пор хватался за сердце, стоило им пересечься. И ничего с этим сделать было нельзя. Приятель часто жаловался, что дедушка постоянно ворчит под нос какие-то бредни и с ним даже обсуждать Империю крайне нежелательно.       Вот уж странный человек. Но к сожалению, маразм не лечится даже у квинси. Господин Рюкен и вовсе предлагал отослать родителя в загородный дом, но, на взгляд Ичиго, это было уже излишне.       Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, он закинул сумку с вещами на плечо и встал перед готовыми вот-вот открыться Вратами Солнца. Отец, присутствующий рядом грозовой тучей, мрачно смерил его багровыми глазами. — Обещаю быть паинькой и не доставлять проблем! — торжественно пообещал Ичиго.       Император тяжело вздохнул и опустил тяжелую руку ему на макушку. — Главное, постарайся не взорвать школу.       Ичиго отвел взгляд и протянул: — Я сделаю все от меня зависящее, — и, поймав строгий взгляд отца, добавил: —А независящее сделает Зангецу.       И сиганул в тень, пока отец закрывал лицо рукой, отчаянно поминая Короля. — И принц, и школа должны быть целы, — произнес Яхве напоследок, обратившись к Юграму.       Грандмастер вежливо склонил голову и шагнул в тень; его фигура медленно растворилась в ней, а Император, прикрыв веки, едва слышно пробормотал: — Ох уж этот ребенок. — Он покачал головой, чуть улыбнувшись. — За все хорошее! — из врат снова высунулась рыжая макушка Ичиго и тут же исчезла.       Видимо, прибывший Юграм поспешил заверить принца, что дел у них предостаточно, и, спокойно излагая факты в своей манере, заставил ребенка заняться ими. Для Ичиго, конечно, главным аргументом был неизведанный мир смертных и возможность вырваться из-под бдительного надзора родителя. — И какая она, — Ичиго с любопытством посмотрел на Урью, — смертная школа?       Исида закатил глаза, но под пристальным взглядом Ичиго сдался и протянул: — Я же тысячу раз рассказывал. — Кузен! — Ичиго лукаво улыбнулся. — А еще один раз рассказать жалко? — Сам все увидишь, — внезапно также лукаво улыбнулся Исида.