По алому полю

— Пошли! Твой дедушка уже должен был поправиться! — Ичиго вновь схватил Урью за руку и понесся, буквально таща его на себе, без проблем ориентируясь в коридорах дворца.              Ичиго... Принц. Бабушка рассказывала Урью предания о великом прародителе квинси — Императоре. Бессмертном и вечном. О том, кто правит всеми лучниками с момента их появления. Урью всегда считал эти истории просто сказками... Но вот сказка была перед ним: ожившая легенда, сын — настоящий сын, а не символический, какими именовались остальные квинси. Принц, что вел себя с Урью наравне. Как обычный ребенок. Ребенок, пытавшийся разговорить его, угостить вкусным и найти... друга.              Почему-то Урью чувствовал тепло, которое не мог объяснить, и ему было легче. Не то чтобы он когда-то даже задумывался о принце, но сейчас ему было отчего-то спокойнее.        — Хорошо! — воскликнул он и последовал за рыжим мальчиком.              Сердце сладко замирало от восторга и покалывающего пальцы страха. Императорская семья и настоящие квинси! Не прячущиеся в мире смертных после войны с шинигами!        — Аскин! — Ичиго распахнул двери во владения медика сконцентрированным толчком реацу. — Мы вернулись!              Манерного вида квинси обернулся на голос принца, поднимая голову от датена, в который методично заносил какие-то данные. Все же, каким бы раздолбаистым ни казался Штернриттер, к своим обязанностям он относился со всей ответственностью и тактом.        — Очень хорошо, — кивнул Аскин. Внимательно осмотрев Его Высочество, взглянул ему за плечо, уделив пристальное внимание Урью, нервно сжимавшему ладонь принца. — Я как раз собирался послать за молодым Исидой адъютанта. Его... достопочтенный дедушка, — с заминкой сказал медик, потому что на языке вертелось совсем другое определение, — уже пришел в себя. Хотя в таком возрасте уже непросто переносить выпадение души из тела.        — С ним все будет хорошо? — взволновано спросил Урью, от беспокойства даже осмеливаясь перебить мэтра Накк ле Вара.        — Если не будет делать глупости, — пожал плечами тот. — Какое-то время ему следует воздержаться от использования реацу, но через пару недель станет лучше прежнего. Вы можете посетить его.        — Класс! — Ичиго снова засиял и подтолкнул Урью к нужной палате, а сам, подумав, засеменил в врачу. — Аскин, а когда можно будет посмотреть на Петро? Он меня совсем-совсем не отравит! Зангетсу гарантирует!              Аскин отрицательно качнул головой, нахмурился, поджал губы и отвернулся — да, было грубо, но по-другому он реагировать не мог, когда речь заходила о его ребенке. Ребенке, к которому даже кормилицу нельзя было подпустить, иначе та незамедлительно умрет. Любимый сын и наследник целой династии был бы обречен жить в одиночестве, не сумей он контролировать свою ядовитую реацу.        — Простите, но ещё рано, Ваше Высочество, — покачал головой Аскин и снова уставился в датены.              Ичиго хотел было недовольно надуться, но тут с постели раздался хриплый голос, пропитанный неподдельным изумлением:        — Ваше Высочество?        — Ну да, — кивнул Ичиго, — я, — и так же прямо и открыто уставился на старика в ответ, как и тот на него.              Сокен резко схватился за сердце, судорожно сжимая больничную рубашку. Урью обеспокоенно поймал руку старика.        — Дедушка!              Аскин коротко ругнулся, огибая принца.        — А ну дышите! — рявкнул медик, хватая шприц.              Сокен же, не в силах вздохнуть, смотрел на недоуменно взирающего на него ребенка.              Ребенка, которого в принципе не могло существовать. Ребенка чудовища, который только что привел внука старого квинси за руку. Перед глазами плясали темные точки и дышать было не-воз-мож-но!              Аскин, наплевав на присутствие принца, сквозь зубы матерился, настраивая новую капельницу.        — Дедушка! — У перепуганного Урью брызнули слезы из глаз.        — Отойди! — Накк ле Вар бедром отодвинул мальчика от кровати. — Ваше Высочество, уведите его!..              Ичиго быстро кивнул и потащил Урью за дверь, но при фразе: «Уведите его!..» — Сокен начал откровенно задыхаться.        — Менос! — услышали крик дети через толстую дверь, и уже тише Аскин продолжил: — Ты здесь не умрешь, старый, обещаю.              «Да неужели?» — подумал Сокен и наконец потерял сознание. Снова.       

***

— ...Наконец, считаю целесообразным сдать мальчишку родителям, а старого маразматика выпнуть им же под крылышко, — мрачно закончил доклад Штернриттер, едва не сплевывая. — Исида Сокен непроизвольно впадает в кататонию, стоит только услышать хоть слово про императорскую семью. Сомневаюсь, что даже накачай я его успокоительными, что-нибудь изменится.              Император озадаченно качнул головой и наконец ответил:        — Я, конечно, в курсе, что есть некоторые слухи и домыслы...              Аскин так же понимающе качнул головой, уловив намек в словах правителя.        — Которые не такие уж слухи и домыслы.        — Но разве они не витают уже несколько сотен лет, ничем не подтвержденные? Давно пора бы им и забыться.              Если и пора, то они об этом не в курсе. Яхве подавил желание помассировать заколовший висок. Ночь была напряженной: Эс Нодт отчитывался о визите к шинигами и о Маюри. Шинигами настаивали на традициях и на Сокьеку. А слухи... давно уже должны были кануть в небытие.              Мелкий Исида дремал на диванчике в императорском крыле, не в силах уснуть, а вместе с ним не спал и Ичиго. Мир праху Короля Душ, правитель уже сожалел, что Сокена приволокли во дворец, а не в обычный госпиталь.        — С его сыном связаться возможно?              На секунду Аскин замер, погрузившись в раздумья и пытаясь вспомнить, что у них вообще есть на единственного ребенка старой четы Исид, что был так же несчастлив в браке, как и счастлив, и в конце концов кивнул Императору.        — Я отдам распоряжение, Ваше Величество, — принял как указание к действию Хашвальт. — Исида Урью упомянул адрес. Сейчас туда направился наблюдатель. Если проблем не будет, к утру доставим во дворец.        — Что ж, — задумчиво кивнул правитель, — понадеемся на благоразумие отца мальчика.              Император повелительно махнул рукой, отпуская Рыцаря, но резко остановил его у самого выхода. Аскин снова склонил голову и замер, ожидая нового приказа.        — Не забывай про слухи. — Император внимательно посмотрел на Штернриттера багровыми глазами, в которых мелькнуло что-то темное, и Аскин настороженно кивнул. — Разберись с ними немедля.        — Да, Ваше Величество, — снова поклонился Аскин и наконец вышел за пределы кабинета.              «Это» все еще иногда мелькало, проявлялось в неожиданные моменты. Напоминания, воспоминания, разговоры. В моменты отсутствия принца. Тень безумия — тень воспоминаний каждого представителя их рода цеплялась за Императора тонкими цепкими пальцами, хваталась за правителя с безграничным желанием поглотить. Последствие возвращения к жизни. «Еще чуть-чуть», — представлялось Аскину, как шептало «Это». «Еще немного», — вопило «Это». И иногда во взоре правителя горел огонь такой ярости, и иногда — такого холодного безразличия ко всему, что хотелось просто упасть, упасть и даже не умолять, а жалко и безнадежно надеяться, что буря обойдет стороной.              С появлением принца «Это» больше не показывалось. Что было такого особенного в ребенке, помимо того, что он уже был сыном Бога мира квинси? Никто не знал, и, честно говоря, Аскин и сам знать не хотел.              Потому что провоцирование Императора было не лучшим решением.              А пока бури не было, Аскину следовало как можно быстрее разобраться с проблемой слухов. Кто знает, что может вызвать даже тень "Этого" снова.              

***

      Массивные темные двери из неизвестного камня быстро мелькнули, когда они проходили мимо них; затерянные во мраке коридора, створки были почти незаметны, если бы не четыре огромные белые звезды, похожие на цветы, или это цветы были похожи на звезды?        — А что там за коридор был, когда мы анфиладу проходили? — Урью сидел на обтянутом расшитой тканью диванчике, натянув бежевый плед практически на нос. — Темный такой.              Принц сначала недоуменно посмотрел на него, а потом потер переносицу, явно копируя движение своего отца, и тихо вздохнул.        — Там комнаты бывшего Короля душ,— просто признал Ичиго, пожимая плечами. — Моего деда. Он умер. Давно. Еще до того, как мы сюда пришли. Главы Пяти Великих вроде что-то сделали. Кто-то говорил о заговоре кланов, но я в этом мало что понимаю. Отец деда хоть и не очень любит, но память оставил. Там есть немного его реацу. Но я там не был. Только чувствую.        — Короля Душ? — ошеломленно спросил Урью. — Деда?              Ичиго еще раз недоуменно взглянул на нового друга.        — Ну да, а как ты думаешь, почему вообще отец решил поселиться на этом острове в облаках?        — Дворец, — слабым голосом поправил принца Урью.        — Точно, — согласился Ичиго.              Принц взял из вазы крупный мандарин и принялся задумчиво его чистить. Словно бы не зная, как точно сформулировать.        — Понимаешь, — начал он не очень уверенно, — Король Душ... он все-таки нужен, чтобы стабилизировать миры и уравновешивать поток душ. Сейчас эту функцию выполняет мой отец. — Ичиго снял ярко пахнущую шкурку и отложил на стол, разламывая оранжево-красный шарик на дольки. — Но раньше... Королю Душ вообще не обязательно быть живым. Он обеспечивал стабильность засчет самого себя, плотности реацу и чего-то еще. В реацу сохранялось какое-то подобие сознания, но он не был живым. Он был просто... мертвым. Очень, очень давно. Стражи Короля хранили эту тайну. Это ведь очень удобно.        — Жутковато, — поежился Урью, осознавая масштаб.              Они с принцем еще долго сидели, обсуждая и рассказывая разные вещи. Принц — как играл в прятки-салочки с солдатами на последних учениях...        — Меня только папа сумел найти!              ...Урью — о мире живых и парке с аттракционами, в который ходил с мамой.        — Отец с нами не ходит. Он врач, ему некогда.              Да так и уснули в обнимку под двумя пледами. Кажется, ночью кто-то заходил в комнату и долго стоял над ними, внимательно разглядывая, — Исида чувствовал холодное присутствие через сон. Оно приблизилось и, казалось, окутало их. Исида испугался, но глаз открыть не посмел и прислушался к Ичиго, который продолжал мирно спать. Урью хотел было попробовать сделать что-то, чтобы разбудить принца, но сон оказался сильнее вялотекущих мыслей и в конце концов одолел его.              Смотрящий на беспокойного Исиду Яхве только качнул головой, мягко подхватил детей и отнес их на кровать, укрыв одеялом, потому что младший из Исид явно дрожал из-за реацу правителя. Не то чтобы сейчас это мальчику помогло, но поможет позже, когда Яхве уйдет и отправится в свои покои.       Безумный день подходил к завершению, горы бумаг были разобраны не до конца, но тем не менее разобраны хоть как-то, Готей получил ответ и принял меры. Настало временное затишье.              Хотелось бы, чтобы оно не было временным, но кто знает, как решит махнуть рукавом судьба?              Темные двери императорских комнат бесшумно распахнулись, впустили в коридор волну пробирающего холода, тьмы и какой-то пустоты. Не той, которой обладают монстры, живущие в бесконечных песках; иной, мертвой. А потом двери так же бесшумно захлопнулись за спиной Яхве.              Что-то безжалостное сверкнуло в его взгляде, и Яхве мотнул головой — в соседних покоях спал сын. Живой и здоровый, единственный наследник, единственная семья, продолжение рода. Сын — все, чем он так гордился.              И тьма улеглась — голодная, холодная, одинокая и непризнанная.