666 ударов в минуту

      Порой голову одолевают вовсе неутешные мысли: "Что же потом? Что будет, когда я умру? Будет ли мне больно? Куда я попаду, в Рай или Ад?" И сколько бы раз человек не отрекался от данных раздумий, рано или поздно они возвращались, вгоняя привычный страх в вены, которые будто дёргались, выдавая весь тот ужас, застывший внутри души, внутри самого людского естества.       И это вполне нормально.       Все боятся смерти, точнее, той пугающей неизвестности, ожидающей нас в конце пути. Рамки привычной, степенной жизни, единственное, что сковывает. Это как сюрприз - не знаешь, чего ждать, к чему готовиться.       Гермиону Грейнджер, сильную колдунью и просто волевую девушку, одолевали похожие мысли, пока она лежала посреди огромного кратера, степенно наполняющегося свежими трупами. Друзья, товарищи, знакомые, враги... Лишь застывшие лица, лишь нестерпимая боль и нежелание мириться с реальностью. Ей не хватает сил вновь подняться. Она даже мысленно отступает от своей затеи продолжить сражение. Слишком сложно, ей просто не по плечам. Гермиона только вяло смотрит на развернувшуюся битву, раскинув руки в нелепом расслабленном жесте, и пытается остановить слёзы, орошающие чужие мертвецкие тела. Разноцветные лучи, стремительно вылетающие из волшебных палочек, заполнили собой и небо, и землю, сталкиваясь с противным скрежетом, впиваясь в груди магов, мгновенно, а, может, и мучительно долго, уничтожая их. Воздух пропитался ненавистью и отчаяньем, которые пахли потом, кровью, палёным мясом и жжёными волосами.       Ещё чуть-чуть, и всё закончится.       Гриффиндорка свято верила в это. Гарри обязан победить.       Оглушительный крик разнёсся на далёкие мили, отчего волшебники тут же подняли свои головы, затаив дыхание. Гермиона кое-как приподнялась на локтях и, ползком преодолевая мёртвых волшебников, приметив безжизненные взгляды Тонкс и Люпина, добралась-таки до подъёма, где можно было бы увидеть, что произошло, почему всё стихло. Потребовалось максимум усилий, дабы удержать равновесие, но Грейнджер не была бы собой, если бы упёрто не шла к цели. Приведя пульс и дыхание в норму, она скользнула взглядом по разрушенному Хогвартсу, измученным ученикам и профессорам, Аврорам и Пожирателям. Последние же были неподвижны, словно марионетки в кукольном театре, переставшие плясать по мановению пальцев искусного мастера, с отрезанными ниточками рухнувших идеалов и возложенных надежд.       Взор Гермионы наткнулся на взгляд двух сияющих изумрудных глаз, которые теперь горели ярче звёзд, пламени, да самого солнца! В нём было столько нежности, счастья, облегчения, что брюнетка не выдержала и звонко рассмеялась, глотая слёзы, затем бросилась другу на шею, не до конца веря в происходящее. - Всё закончилось, Гермиона, - быстро шепчет Гарри, сильнее прижимая волшебницу к себе, забыв, наверное, какие они оба грязные и израненные, исполосованные режущими заклятьями, задетые бомбардами и прочими менее приятными проклятьями. - Мы победили. Волан-де-Морта больше нет. - Она вновь плакала, только уже от счастья, переполняющего сердце, захватывающего мутнеющее сознание. - Победа, - срывается с потрескавшихся девичьих уст. И время неожиданно продолжает свой бег. Волшебники отмирают и яро машут руками, кидаясь к друзьям, знакомым с душащими объятьями.       Они выиграли.       Ад, наконец-то, закончился.       Крики и грохот победных фейерверков отпечатываются в сознании Гермионы счастливыми минутами, тёкшими сквозь пальцы горячим песком, что сыпался медленно, тягуче и так приятно.       Пусть победа досталась тяжело, пусть многие сложили головы, лишь бы свергнуть Тёмного Лорда, пусть прежними больше никто никогда не станет, каждый, стоящий на поле Последней битвы, был неописуемо рад. - Конец! - выкрикнул кто-то из собравшейся в приличную кучу толпы. - Добро выиграло! Опять! - как-то истерически выпалил Рон. Грейнджер вымученно улыбнулась, продолжая млеть от крепких рук лучшего друга. Поттер мягко потрепал её по спутанным, словно нечёсаная мочалка, изрядно заляпанным ещё и кровью, волосам. - А дальше? - посмеивается гриффиндорка. - Когда главный злодей уничтожен, что будет дальше? - Время для жизни, Герми, - усмехается Гарри в ответ. - Теперь мы окончательно вместе. Нам ничего и никто не мешает... - Стоп. Разве Гарри Поттер, которого я знаю, мог сказать это? - Разве нет? - Ну, непривычно видеть тебя ТАКИМ. - Каким? - хмурится маг и невольно проводит рукой по лбу, который больше не украшает шрам в виде молнии. - Обычным. - Задора Грейнджер не занимать! Она склоняет голову на бок, заглядывая Гарри в лучистые глаза. Тот расплывается в милой, довольной улыбке. - Гермиона, я...

***

      Иногда мы видим странные вещи - некие субстанции, похожие на людей, светящиеся объекты; слышим голоса, путаемся между сном и явью. Учёные объясняют это просто - сумасшествие, виденье чего-то из прошлого, смешанного с чем-то настоящим. А было ли это прошлое? Есть ли это самое настоящее? А, может, ничего и не было. Может, никто из нас никогда и не существовал на самом деле.       Громкий писк будильника потревожил сонное сознание темноволосой молодой особы. Она нехотя разлепила веки и вымученно вздохнула, встретив вместо просторного голубого неба неприветливый серый потолок одноместной больничной палаты. Часы продолжали истерзать барабанный перепонки, поэтому девушка метко швырнула в него подушкой, отчего пластмассовый прибор отлетел и разбился на несколько крупных кусочков, что немедленно заполнили собой четверть белого пушистого ковра - единственной приятной вещи в этом помещении.       Гермиона медленно, как то было возможно, скинула с кровати обе ноги, поправила пижаму, состоящую из цветастых жёлто-зелёных штанов и просторной рубахи не менее нелепого окраса, и принялась чесать расчёской кудрявые волосы, укоротившиеся за непонятный период жизни до плеч. Она старательно оттягивала момент, когда надо было выйти из комнаты и спуститься в столовую, впервые за месяц, как сообщила ей вчера медсестра. Грейнджер не понимала, почему живёт здесь, не понимала и причин своего смирения, подчинения незнакомым людям, которые, не дай бог, задумали что-то незаконное. Отчего-то Гермионе стало страшно. - Гарри и Рон волнуются, - пробормотала она, в энный раз проводя щёткой по своей густой шевелюре. - Знают ли они, где я? Наверное. Не думаю, что всё так серьёзно, чтобы им не сообщили... Возможно, я больна раком? Или какой секретной магической болезнью, от которой нет ни лекарства, ни противоядия? Мерлин, дай мне сил. Я хочу увидеть мальчишек. Что произошло? Мы ведь выиграли, я точно знаю! А что потом? Не помню. Я оказалась здесь. - Расчёска была отложена в сторону, а Гермиона, аккуратно поднявшись, направилась к входной двери, так и оставшись в одной пижаме. Не имеет смысла переодеваться. Она в больнице. Всё нормально.       Девушка неспешно плелась по бесконечному коридору, бездумно разглядывая белые двери, ведущие в такие же комнаты, как и её, пересчитывая лампочки и картинки, развешанные вдоль бежевых стен. Грейнджер не задавалась вопросом, откуда она знает, где находится столовая, почему так тихо, куда делся персонал и зачем нужны камеры, расставленные буквально везде. Она просто шла, окрылённая счастьем. Победили. Волан-де-Морта больше нет!       Завернув за угол, Гермиона, как назло, столкнулась с кем-то. Быстро извинившись, молодая особа осмелилась-таки поднять взгляд. Испуганный вскрик вырвался из горла и отскочил от стен. Мужчина недовольно поморщился и отряхнул белый медицинский халат от несуществующих пылинок. - Гермиона, чего это ты так кричишь? - Та не могла поверить своим глазам. Том Риддл собственной персоной! Живой, здоровый и молодой! Как так?.. - Ты ведь умер! - пищала Грейнджер, тыкая в парня указательным пальцем и трясясь от негодования. Шок сменился ужасом. Колени подкашивались, тело сильно трясло, будто в лихорадке. Мёртв. Он обязан быть мёртв! - Я живее всех живых, Гермиона, - спокойно и чётко ответил Томас. Он выудил из папки, которую всё это время сжимал в руках, блокнот и ручку, затем резко подступил к ошарашенной девчушке и посветил той в глаз. - Зрачок нормальный, - через какое-то время протянул Риддл. - Как самочувствие? Голова кружится? Тошнит? Галлюцинации были? - Замолчи! - резко выпалила гриффиндорка. - Кто ты вообще такой?! Отвечай! - Пф, порой побочные эффекты меня, действительно, выводят из себя. Я - Томас Марволо Риддл, твой лечащий врач, глава неврологического отделения. - Я... - не нашлось у Гермионы слов. Она не верила. Как Волан-де-Морт может быть её лечащим врачом?! Бред. Ловушка. Но он же мёртв! - Сколько ты ещё будешь отнекиваться? Надоело, - передёрнул плечами молодой человек. Красивые каштановые волосы лежали в небрежной причёске, синие глаза безразлично оглядывали пациентку, а бледное точёное личико так и манило девичий взгляд. Да, прекрасен, чёртов ублюдок! Но Грейнджер ему ни за что не соблазнить! - Гарри найдёт меня и обязательно спасёт! - уверенно выдала гриффиндорка, сжимая кулачки. Упрямству позавидует даже гиппогриф. Она мало, что понимала, лишь то, что нужно немедленно выбираться и найти Гарри или Рона. Как она умудрилась попасться в лапы врага?! - Опять? - невесело усмехается Том и небрежно берёт девчонку за локоть. - Сколько раз повторять, Гарри Поттера нет. Его не существует. Он - твоя фантазия, выдумка, как и другие персонажи твоих нелепых историй. Ха, магия, да это же детские сказки! И извечная победа добра ярое тому доказательство! У тебя расстройство психики, я твой лечащий врач, и в данном учреждении ты находишься уже полгода. - Гермиона оцепенела. Что? Что он только что сказал? Гарри...нет? Выдумка... Почему-то брюнетка верила словам Риддла и не верила одновременно.       Как?! Как такое могло произойти?! - Но я видела Хогвартс! И ребята! Гарри, Рон, Невилл, Джинни, те же Паркинсон, Малфой, профессора... Они есть! - Конечно, есть. И они живут рядом с тобой. - Где я? - голос дрогнул. Нет! Быть не может! - "Психиатрическая лечебница имени Говарда Хоста", или, как мы её называем, "Хогвартс". - Что-то щёлкнуло в голове. Пронеслись красочные картинки из прошлого, того, как безутешные родители пытались вразумить её, как она от злости и какого-то тайного умысла спалила дом и конюшню, как отчаянно вырывалась из сильных рук медработников и выкрикивала проклятия. Она была безумна. Гермиона ужаснулась. Второй её поджёг унёс жизнь не только родителей, но и нескольких их друзей, соседских детей, забежавших на День рождения юной Грейнджер. Сумасшествие овладело ей тогда. И сейчас оно тягуче медленно тянулось к ней вновь.       Не было ни магии, ни письма из школы волшебства, ни замечательной любимой палочки, ни Рона Уизли, ни...Гарри Поттера. И за окном был, отнюдь, не тысяча девятьсот девяносто седьмой, а многообещающий две тысячи двенадцатый год, и ей не тридцать три, как должно быть, а каких-то двадцать неполных лет.       Гермиона осела, глотая слёзы бессилия. Она обычная. Вся та жизнь оказалась ложью, игрой больного подсознания, долгим помешательством и неожиданным проклятием. Ничего не было. Казалось, мир рухнул. - Ничего, Гермиона, - мягко улыбнулся Томас и аккуратно поднял девушку на ноги да повёл пациентку к столовой. - Больше лекарства давать не будем, иначе, думаю, галлюцинации вновь появятся. Постарайся не волноваться, иначе может случиться новый срыв или приступ. Я беспокоюсь. Вон, смотри, ребятки тебя заждались. - Гермиона посмотрела на собравшихся людей и мысленно ахнула. Все те люди из фантазий были никем иными, как её соседями, знакомыми и просто обитателями лечебницы. Вон, Дин - парень, страдающий шизофренией, вон, Симус - одни навязчивые идеи и приступы неконтролируемого весёлого крика, вон, Лаванда - молоденькая стюардесса, ударившаяся головой во время перелёта, и потерявшая рассудок, помешанная на розовых вещах. Парвати - говорит со стенами, Луна - играет со столовыми приборами и везде видит мозгошмыгов, Драко - помешан на мировом господстве, Панси - опасная садистка, любящая бить людей, слетающая с катушек от одного вида крови.       И ещё целая толпа молодых людей, болеющих тем или иным психологическим расстройством. - Садись к Джорджу, он для тебя и место занял, - фыркнул Риддл, указывая на рыжего высокого парня, который энергично махал подруге. Гермиона смутилась, затем, взяв поднос с завтраком, села подле Уизли. - Ты, наконец-то, снова с нами! - воодушевлённо начал он. - Как взаперти дни провела? Скучно было? И кой чёрт тебя дёрнул стащить наши личные дела из директорского тайника! - М? - промычала брюнетка. Вот этого она не помнила. Стащила личные дела? Зачем? Намечался побег? Или... - Да и мой брат-близнец Фред, - вдруг погрустнел Джордж, - умер позавчера. - Умер?! Я... - Нет у него никакого брата-близнеца и не было никогда! - подсел Том к парочке, смутив сим жестом не только Грейнджер, но и Уизли. - Нет?.. - заторможено повторила Герми. - Ага, - кивнул доктор. - У паренька обычное раздвоение личности. Не забивай голову. Ешь. - Нелепица. Дурной сон.       Порой голову одолевают вовсе неутешные мысли: "Что же потом? Что будет, когда я умру? Будет ли мне больно? Куда я попаду, в Рай или Ад?" Именно сейчас Гермиона могла точно сказать, что после смерти человек никуда не девается. Он остаётся там, где был всегда, однако остальной мир перестаёт для него существовать.       Она не могла отстраниться от желания убиться. Гарри Поттер - плод её воображения, как и весь магический мир, как и Волан-де-Морт, оказавшийся в реальном мире её лечащим врачом.       Где правда?       Там или здесь?       "Всё только начинается..." - Гермиона готова поклясться, что слышала голос Гарри.