Алхимик, ведьма и могильный мох

Константино проснулся от назойливых шаркающих звуков. Будто кто-то старательно загребал подошвами, стоя на одном месте, или шмыгал истёртой метлой по булыжной мостовой возле его башни. «А, так это проклятые подметальщики проснулись ни свет ни заря! — догадался алхимик. — Но почему так громко? Они что, решили заодно в моей лаборатории пол подмести?» Он решил посмотреть, кто его потревожил, и с трудом открыл глаза. Вместо привычных деревянных балок потолка взгляд упёрся в скупо освещённую каменную поверхность, которая уходила вверх и терялась в темноте. «Где это я?» — подумал Константино и тут же вспомнил о появлении в его жилище охотников и походе за могильным мхом. Понял, что находится в подземелье где-то неподалёку от Горного прохода. Но кто это шаркает над ухом? С трудом ворочая онемевшей шеей, алхимик повернул голову и увидел источник неприятного звука. Оказалось, что это Сагитта, стоя на коленях, старательно растирает что-то между куском камня и поверхностью давшего им приют уступа. — Что ты делаешь, глупая ведьма? — спросил он. — Очнулся, книжный червяк! — довольно отозвалась та. — Я собираюсь оставить этих ползунов не солоно хлебавши и свалить отсюда. Ты со мной или так и будешь валяться в этой пещере? Константино откинул в сторону плащ и сел. — Что ты затеяла? — Слышишь? — вместо ответа спросила ведьма. Алхимик прислушался и вздрогнул — он совсем забыл о ползунах, всё так же упорно пытавшихся вскарабкаться на уступ и добраться до человеческой плоти. — Два раза их с края сбрасывала, — добавила Сагитта. — И как тебе это поможет? — кивнул Константино на камень, всё так же монотонно двигавшийся под руками ведьмы. — Скоро узнаешь, — усмехнулась та и, подложив под камень порцию могильного мха — явно не первую, продолжила работу. — Да ты с ума сошла! — воскликнул Константино. Возмущение придало ему сил. — А как ты предлагаешь с ними справиться? — спросила Сагитта в ту сторону, откуда доносились издаваемые ползунами звуки. Алхимик осёкся. И в самом деле, как? Ответа у него не было. Зато он заметил стоящую неподалёку бутылку с водой, потянулся к ней и жадно выпил более половины остававшейся внутри живительной влаги. Ведьма тем временем тщательно собрала растёртый в зелёную кашицу мох в углубление на каменной поверхности, добавила туда какого-то порошка и залила все неприятного вида зельем. Константино с брезгливым интересом следил за её действиями, но от комментариев воздерживался. — Как твоя нога? Идти сможешь? — подняла на него взгляд потемневших от усталости глаз Сагитта. Константино принялся сматывать тёмную от засохшей крови повязку. Под ней обнаружился заросший шрам со следами стежков от ведьминой иглы — целебный эликсир сделал своё дело. Алхимик поднялся на ноги, потоптался на месте, присел. — Смогу, — сказал он. — Вот и отлично. Тогда собирайся, у меня всё готово. Константино тщательно упаковал в мешок разложенные тут и там вещи. Прицепил на пояс серп, зажёг от прогоревшего факела ещё один — последний. И лишь после этого сказал: — Нас разорвут, как только мы спустимся. — Если будешь меня слушать, то не разорвут, — отозвалась Сагитта. Она уже повесила на бок сумку. Наклонилась, зачерпнув горсть неприятной даже на вид смеси, в которую превратилась изрядная часть собранного ими с алхимиком ценного могильного мха. Протянула эту гадость Константино: — Натрись как можно тщательнее. Особенно ноги. — Зачем? Ну и воняет же эта дрянь! — Ничего, потерпишь. Делай, как я говорю, если хочешь убраться отсюда! Собрав оставшуюся смесь, она принялась натирать ею ноги, руки, обувь, лицо, шею, подол драного платья и даже сумку. Константино, пожав плечами, последовал её примеру. — Готов? — спросила Сагитта, обратив к алхимику покрытое тёмно-зелёными полосами лицо. Тот неопределённо пожал плечами. — Тогда хлебни своего бодрящего зелья, и пошли! — После хлебну, я пока и так бодрый, — буркнул Константино, недовольный тем, что ведьма раскрыла его маленькую хитрость. Сагитта в ответ молча кивнула, собрала и скатала в ком повязки, которые использовала для лечения алхимика, засунув в серёдку небольшой камень. Подошла к самому краю и свесилась вниз. — Эй, твари, чуете, чем пахнет? Да-да, кровушкой! — крикнула она, тряся в воздухе тряпичным комом, а затем размахнулась и под возмущённый скрежет ползунов отшвырнула его в темноту. Чудовища, толкаясь и едва не сбивая друг друга с ног, бросились за приманкой. — Скорее! — оглянулась Сагитта на алхимика и быстро соскользнула с уступа вниз. Константино, чуть помедлив, перехватил поудобнее факел и спустился следом. Они торопливо направились к проходу, по которому пришли сюда целую вечность назад. *** По пути к развилке тоннеля ведьме и алхимику встретился только один ползун. Он вплотную приблизился к застывшим от страха людям, недовольно покрутил украшенной мощными жвалами головой и засеменил прочь, шустро переставляя шесть длинных суставчатых ног. А когда путники добрались до развилки и свернули в левый тоннель, встречи с ползунами стали происходить чаще. Однако отпугивающая мазь Сагитты действовало, и гигантские насекомые не воспринимали людей как добычу. Поначалу при появлении ползунов они испугано замирали, но вскоре почти перестали обращать на них внимание. Тем более что путь по подземелью и без того выдался сложным и опасным, а нужно было спешить — последний факел грозил рано или поздно догореть и оставить путников в темноте. Сагитта и Константино с трудом перебрались через трещину, которая пересекала тоннель от стены до стены и, казалось, не имела дна. Ползунов поблизости видно не было, и они решили немного перевести дух, усевшись на подходящие каменные глыбы. — Так что ты намешала в эту дрянь, кроме могильного мха? — в очередной раз решил выведать секрет ведьмы Константино, поднеся к лицу перемазанные ладони и скривившись от неприятного запаха. — Если бы ты читал больше книг, то и сам бы знал, — с усмешкой парировала Сагитта. — Хочешь сказать, что ты вычитала этот рецепт в книге? — удивлённо вскинул седые брови алхимик. — В какой именно? — А в какой книге содержится рецепт твоего самовоспламеняющегося зелья? — спросила ведьма, попытавшись изобразить на перепачканном осунувшемся лице милую улыбку. Получилось нечто больше напоминающее оскал самки варга, охраняющей логово со щенками. Константино упрямо набычился и промолчал. — Вот видишь! У меня свои тайны, у тебя — свои, — обличающим жестом наставила на него палец Сагитта. — Я уважаемый в Хоринисе алхимик. Мои знания снискали мне известность во всей Миртане, а ты... — начал закипать Константино. — Да-да, а я — невежественная ведьма. Однако это ты клянчишь у меня рецепт средства против ползунов! — насмешливо прервала его Сагитта, подняв глаза к потолку пещеры. Вдруг глаза её расширились, и она поднялась на ноги. Алхимик проследил за её взглядом и тоже вскочил, как только понял, что привлекло внимание ведьмы. В едва развеиваемом светом факела полумраке над их головой темнели неровные пятна могильного мха. — Как он здесь растёт в полной темноте? — заворожённо спросила Сагитта, разглядывая растения. — И даже цветёт! — Могильный мох питается подземными эманациями энергии. Он потому так и называется, что его нередко находят в склепах на кладбищах, — пояснил Константино. — Высоко... Как бы нам его достать? — Можно было бы сложить камни в виде ступеней, как ты сделал в том гроте. Но маленьких обломков здесь мало, а эти глыбы нам не сдвинуть, — оглядевшись по сторонам, с досадой сказала ведьма. — Может быть, ты заберёшься ко мне на плечи и сможешь дотянуться? — предложил алхимик. — Ты же развалишься, старый дурень! — фыркнула Сагитта. — Я крепче, чем кажусь, — приосанился Константино. — А ты тощая и вряд ли весишь так уж много. — Ну, давай попробуем... Алхимик выбрал место, над которым росли сразу три могильных мха, и встал там поудобнее, крепко упершись ладонями в стену. Он только крякнул, когда ведьма скинула обувь и ловко, словно на древесный сук, вскарабкалась ему на плечи. — Дай мне свой серп! — сказала она. Константино оторвал одну ладонь от стены, потянулся за верным орудием и отдал его Сагитте. Та ловко отделила могильный мох от камня и вскоре снова стояла рядом с алхимиком. — Теперь вот эти! — указал он на следующие растения. Они отошли на несколько шагов и повторили свой акробатический этюд. После третьего подъёма Сагитты на плечи алхимика все растения оказались собраны. Ведьма соскользнула вниз, а Константино охнул и схватился за поясницу. — Больно? — с сочувствием спросила Сагитта. — Терпимо, — отозвался алхимик, с натугой распрямляя спину. — Когда выберемся отсюда, я пришлю тебе мазь от боли в пояснице, — предложила ведьма. — Ты что же, в самом деле думаешь, будто я не в состоянии приготовить её самостоятельно? — хмыкнул Константино. — На яде кровяных шершней? — Конечно. На этом тема оказалась исчерпана, и Сагитта кивнула на сложенные на большом камне растения могильного мха: — Пополам? — Да, разделить поровну — это справедливо, — согласился Константино. Растений оказалось девять штук. Ведьма пододвинула к себе четыре и указала на остальные алхимику: — Забирай! Он нахмурился, спрятал в мешок четыре растения, а пятое протянул Сагитте. — Нет-нет, оставь себе! Ты ради этого мха рисковал собственной спиной, — засмеялась та. — Бери, пока я добрый! — проворчал Константино. Ведьма упрямо покачала головой. Алхимик вздохнул, взял серп и разрезал мох на две более-менее равные части. Одну забрал себе, вторую придвинул в Сагитте. — Ну, если ты настаиваешь... — ухмыльнулась ведьма и протянула руку к своей половине. Закончив делить добычу и, захватив факел, который уже давал больше копоти, чем света, двинулись дальше. Вскоре факел мигнул на прощанье и погас. Путники оказались в полной темноте. — Знал бы, что придётся лазить по этим подземельям, прихватил бы свитков, — с досадой сказал Константино. — Какой смысл сожалеть о недостижимом? — хмыкнула в темноте ведьма. — Что будем делать? — Пойдём на ощупь. Если впереди есть выход, то мы его найдём... — Или провалимся в какую-нибудь дыру, — проворчал алхимик. — Вполне возможно. Идём? Они двинулись вперёд, ощупывая стены руками и тщательно рассчитывая каждый шаг. *** — Ай, не толкайся! — зашипела в темноте Сагитта. — Постараюсь. Но не будешь ли ты столь любезна, чтобы убрать свою пятку с моей ноги? — едко отозвался Константино. — Извини! Вскоре их глаза притерпелись в темноте, и Сагитте, которая шла впереди, стало казаться, что она различает едва заметный свет. Поначалу она решила, что ей померещилось, однако сзади раздался голос Константино: — Мне кажется, или в самом деле становится светлее? — Похоже на то, — боясь оказаться в плену ложной надежды, отозвалась ведьма. Однако с каждым поворотом в тоннеле становилось всё светлее, и вскоре их сомнения рассеялись, как и тьма подземелья вокруг. Путники обогнули очередной уступ, и в лицо им ударили солнечные лучи. — Выход! — радостно выдохнула ведьма. Они торопливо бросились к яркому пятну впереди и, щурясь с непривычки, выглянули наружу. На небе весело сияло солнце. О вчерашнем ненастье напоминали лишь сломанные ветви деревьев и поблёскивающие в низинках лужицы. — Куда это мы вышли? — спросил Константино. — Не знаю... Хотя погоди! Во-он там за деревьями виднеется край поля. Видишь? — Да, кажется, вижу... — напрягая зрение, вгляделся алхимик. — Это не поле Бенгара. Похоже, мы прошли гору насквозь и вышли к усадьбе Онара. — Постой-постой! Выходит, мы сейчас возле старой башни и заброшенных рудников? — догадался алхимик. — Вылезли где-то на обрыве под ними. — Точно! Доставай верёвку, попробуем спуститься! Один конец верёвки они обвязали вокруг большого камня, который лежал у выхода из подземелья и казался достаточно тяжёлым, чтобы не сдвинуться с места под весом человека. На другом конце сделали петлю. — Ты первая, — предложил Константино. Ведьма скользнула в петлю, откинулась назад и, усевшись словно на качелях, стала спускаться вниз. Она крепко держалась руками за верёвку и, путаясь в обрывках платья, отталкивалась от скалы ногами. Константино перекинул верёвку через плечи и понемногу стравливал её, чтобы спуск не получился слишком быстрым. — Я внизу! — раздался крик Сагитты, и верёвка ослабла. Алхимик, с кряхтением выбрался из пещеры на отвесную поверхность и заскользил вниз. Оказавшись на земле, он стал дуть на стёртые чуть ли не в кровь ладони. — Ободрал о верёвку? — спросила ведьма. — Пройдёт, — небрежно отозвался он. — Куда теперь? — Я — в свою пещеру. Усадьбу Онара, пожалуй, обойду стороной. Тамошняя кухарка Текла моя давняя подруга и могла бы подобрать для меня какое-нибудь тряпьё, но лучше я сразу пойду к себе. Негоже появляться на людях в таком непотребном виде, — решила Сагитта. — А ты первым делом в монастырь? — В монастырь? Зачем в монастырь? — не понял Константино. — Ну как же, ты ведь собирался подавать на меня жалобу служителям Инноса. — Ничего я не собирался! Так, ляпнул сгоряча, — смутился алхимик. — Тогда, пожалуй, стоит дать тебе противоядие... — с задумчивым видом протянула Сагитта. — Что?! Какое ещё противоядие? Ты меня всё-таки отравила? Яд в зелье подмешала?! — Да расслабься ты! Ничем я тебя не травила. Шутка! — расхохоталась Сагитта. — Вот ведьма! — выдохнул алхимик, в равных долях смешав в одном восклицании обиду и восхищение. — Значит, ты сразу в город? — Нет, сначала зайду к бродячему торговцу Эролу. Его хижина стоит на озере возле дороги. Хотя ты и сама знаешь... Думаю, у него найдётся для меня приличная одежда. Да и обувь сменить не помешает — вон, подмётка еле держится, — ответил Константино. — Может быть, по пути загляну в «Мёртвую гарпию» или сразу пойду домой. У меня там книга Бартоса Ларанского не дочитана... — Ну что ж, тогда прощай! — Прощай! Они разошлись в разные стороны. Отойдя на несколько десятков шагов, алхимик остановился и долго провожал взглядом стройную фигурку в оставшихся от платья лохмотьях, пока она не скрылась за деревьями. *** Рэндольф дожидался Сагитту у входа в её пещеру, присев на камень. Он постоянно крутил головой, прислушиваясь к звукам леса. Однако появление ведьмы, как и в прошлый раз, стало для него неожиданностью. Сагитта бесшумно выскользнула из зарослей за его спиной и оказалась рядом прежде, чем молодой крестьянин её заметил. Он испуганно вскочил на ноги и вздрогнул. Смуглое лицо удивлённо вытянулось, как только он рассмотрел ведьму — оборванную, грязную, с тёмными обводами вокруг глаз. — С-сагитта? — пробормотал Рэндольф. — Что с тобой случилось?! — Ничего. Под дождь попала. А ты что здесь делаешь? — нахмурилась та. — Я? Я это... Вот! — парень быстро наклонился, подхватил с земли и протянул ведьме букет полевых цветов. — Очень мило, но, боюсь, ты напрасно сюда пришёл. Мне сейчас не до свиданий, — не прикасаясь к цветам, сказала ведьма. — Видишь, в каком я виде? — Так, может, я того... потом зайду? — Не стоит. Ты, верно, чего-то там себе напридумывал, но в прошлый раз это был всего лишь зов природы, не более того, — глядя в глаза Рэндольфу, твёрдо сказала Сагитта. — Очень уж мы с тобой разные. Расстроенный её словами парень опустил плечи. — А я-то, дурень... Эх! — Хочешь, сделаю для тебя отворотное зелье? Я как раз могильный мох раздобыла, — предложила ведьма. — Могильный? — сглотнул внезапно вставший в горле ком Рэндольф. — Н-нет, не надо! Лучше я в таверну к Орлану пойду. У него там всякого отворотного зелья — на любой вкус и кошелёк. Можно пиво заказать, а можно и шнапс, — с досадой добавил он. Сунул в руки Сагитты букет и, не оборачиваясь, зашагал прочь. — Бедный мальчик! — глядя ему вслед, вздохнула травяная ведьма.