Алхимик, ведьма и могильный мох

На ферму Сагитта и Рэндольф явились ближе к полудню. Посланец Акила вид имел довольный и расслабленный, на губах ведьмы блуждала едва заметная улыбка. — Где тебя Белиар носит, проклятый бездельник?! — напустился на Рэндольфа выскочивший навстречу хозяин фермы. — Я велел тебе поспешить, а ты пропал на целые сутки! — Не сердись на него, Акил, это моя вина, — заступилась за своего провожатого Сагитта. — Так что там с твоими овцами? — Да всё уже, поздно! Считай, остался я без стада — поголовно пластом лежат, — с надрывом ответил Акил, мигом позабыв о торопливо ушмыгнувшем куда-то Рэндольфе. — Вчера приходил Константино, продал мне за целую кучу золота склянку с какой-то дрянью, а сегодня овцам от неё стало только хуже! — Идём, посмотрим, — предложила ведьма, нахмурившись при упоминании имени городского алхимика. — А что толку? Если сам Константино не помог, то куда уж тебе-то... — с безнадёжным видом махнул рукой Акил. — И всё же. Даже если я не смогу помочь, то и хуже точно не станет, — усмехнулась в ответ Сагитта. — Куда уж хуже... — проворчал Акил и направился в обход дома, к овечьему загону. Животные и в самом деле валялись по всему загону. Можно было подумать, что они мертвы, если бы не судорожно вздымавшиеся на каждом вздохе кучерявые бока. Сагитта решительно направилась к одной из овец, присела на корточки. Оттянула веко, обнажив закатившийся глаз. Внимательно осмотрела вывалившийся наружу язык. — И что сказал по этому поводу почтенный Константино? — язвительно спросила она, обернувшись к Акилу. — Сказал, что у моих овец... эта... как её? лихоманка, — отозвался убитый горем хозяин фермы. — Вот бестолковый книжный червь! — фыркнула ведьма. — Нет у них никакой лихоманки. Твои овцы наелись огненной крапивы. Человеку она не вредит, а вот некоторые животные с неё болеют. Если бы бедняжек оставили в покое, то дня через два они бы сами выздоровели. Нужно было лишь поить вволю. Но наш многоучёный алхимик додумался дать им лекарство от лихоманки! Как ты думаешь, какой основной ингредиент в этом его зелье? — Огненная крапива? — чуть подумав, догадался Акил. — Верно, — кивнула Сагитта. — И что теперь? Овцы не поправятся? — Сами по себе уже нет. После зелья этого заумного идиота они едва живы. Но у меня есть верное средство. Только... — Пока не увижу, что оно и в самом деле помогает, не дам ни монеты, — решительно заявил Акил. Позади хозяина уже столпились работники, с любопытством ловившие каждое слово. — Разве я просила у тебя золото? Мне нужно только чтобы кто-то помог. А об оплате поговорим позже, когда твои овцы встанут на ноги, — усмехнулась Сагитта. — Телбор! Тонак! Помогите ей! — обернувшись к работникам, велел Акил. — Эй, что это за гадость?! — воскликнул он, увидев в руках ведьмы бутылку с какой-то жидкостью чёрного цвета. — В основном вода и толчёный древесный уголь. Ещё немного сока вороньих трав и каменного корня. Это зелье поможет вывести яд и придаст твоим животным сил, — усмехнулась она. Сагитта быстро объяснила работникам, что нужно делать, и те принялись одну за другой переворачивать овец на спины и силой открывать им пасти, куда ведьма вливала своё снадобье. Хозяин, уперев руки в бока, хмуро наблюдал за лечением. Похоже, наученный горьким опытом, на благополучный исход он уже не надеялся. Однако сомнения Акила начали развеиваться, когда сначала одна, а затем и другие овцы стали подниматься на дрожащие от слабости ноги. Лицо хозяина фермы просветлело. Работники и неслышно подошедшая Кати радостно перешёптывались у него за спиной. Некоторое время спустя все овцы встали ноги и жадно приникли к выдолбленному из бревна корыту с водой. Сагитта выпрямила усталую спину, отряхнула от шерсти и соломы подол платья, и направилась к Акилу. — Они точно поправятся? — не отводя взгляда от своих драгоценных животных, спросил он. — Точно, можешь не сомневаться. Главное, следи, чтобы у них не кончалась вода, и давай больше свежего корма. Лучше всего веток, — ответила ведьма. — И пошли кого-нибудь повыдёргать огненную крапиву на пастбище, чтобы такого больше не повторилось. — Даже и не знаю, как тебя отблагодарить... — выдохнул Акил. — Много ли надо бедной женщине? Хлеба, пару кругов сыра, бараньей колбасы на дорожку... — улыбнулась довольная собой Сагитта. — Да-да, конечно! Кати, собери уважаемой Сагитте припасов в дорогу! Да смотри, дай самое лучшее! Вскоре ведьма, попрощавшись с обитателями фермы, направилась мимо поля к каменному мосту, по которому пролегает дорога к таверне «У мёртвой гарпии». — Я провожу, — дёрнулся вслед за ней Рэндольф. — Куда собрался, бездельник? — схватил его за шиворот Акил. — А ну, живо хватай топор и ступай в лес за ветками для овец! Или считай, что ты у меня больше не работаешь. Рэндольф, обиженно сопя, отправился выполнять хозяйское распоряжение. Лишь кинул мимолётный взгляд на стройную фигуру ведьмы, которая уже достигла края поля. *** — Драгомир, осторожнее, ты ему плечо вывихнешь! Заноси давай! — раздался у входа в жилище алхимика чей-то резкий окрик. Константино, которого в очередной раз грубо оторвали от чтения «Живительной силы трав, кореньев и яда шершней», недовольно обернулся к двери. В неё четверо увешанных луками и длинными ножами охотников как раз затаскивали пятого, уложив его на шкуру какого-то крупного зверя. — Это что такое? Вы зачем его сюда притащили? — возмутился Константино. — Он что, ранен? Он же мне здесь всё кровью заляпает! — Кровь у него не течёт, — веско ответил один из пришельцев — высокий черноволосый парень, после чего прошёл к столу и положил на него стопку пушистых шкур, придавив их сверху кошелём с монетами. — Этого хватит на лечение? — Думаю, вполне, — ответил растерявшийся от такого напора Константино. — А чем болен этот... э-э... ваш приятель? Все четверо загалдели разом, перебивая друг друга. Ничего не понявший алхимик досадливо поморщился. — Ребята, вы бы подождали пока снаружи, — предложил охотник, который принёс плату за лечение. — Тальбин у нас известный любитель раздавать приказы! — проворчал другой зверобой — мрачный человек с седой прядью в тёмных волосах. — Но сейчас он, пожалуй, прав. Энгор, Гаан, пошли на улицу! — добавил он и первым двинулся на выход. — Так всё же кто этот человек и что с ним случилось? — спросил Константино, когда в помещении не осталось никого, кроме раненого, его самого и охотника, которого, судя по всему, звали Тальбином. — Это Гримбальд. Его искусали какие-то звери. Он еле приполз на нашу стоянку возле Верхних пастбищ. Весь в крови. Сразу потерял сознание, — коротко пояснил охотник. — Но я не вижу на нём никаких ран, и одежда чистая, — заметил алхимик. — Мы его помыли и переодели, когда Сагитта залечила раны, — ответил Тальбин. — Она сказала, что Гримбальд скоро придёт в себя, но он так и не очнулся. Сначала бредил и метался в жару, а теперь, похоже, умирает. Константино вгляделся в серое крючконосое лицо лежавшего перед ним человека и мысленно согласился с Тальбином. Гримбальд и в самом деле был очень плох. Алхимик присел возле умирающего, с трудом нащупал пульс, прислушался к дыханию. — Ток крови в жилах едва ощутим, дыхание слабое и неровное. Плохие дела... — пробормотал Константино. — Я могу увидеть места укусов? — спросил он. — Сильнее всего у него были изгрызены ноги. Ещё есть укусы на спине, плечах и вот здесь. — Тальбин наклонился и расстегнул жёсткую кожаную куртку на груди Гримбальда, а затем оттянул в сторону ворот его рубахи. — О! — удивлённо воскликнул Константино. — Теперь мне всё ясно. Его искусали крысы. — Крысы? — лицо охотника вытянулось от изумления. — Да, гигантские крысы. Таких полно даже в Хоринисе. Ты что, никогда их не видел? — Видел, разумеется. Но Гримбальд в одиночку выходил на мракориса, стаи глорхов и варгов. Не может быть, чтобы его одолели какие-то крысы! — И тем не менее, это следы их зубов. — Хм... Мне они тоже показались похожими на крысиные. Но я не могу поверить, чтобы Гримбальд не справился с паршивыми тварями... — Можешь ты поверить или нет — дела не меняет. Жить твоему другу осталось всего ничего, если ему немедленно не помочь. Что с ним делала эта шарлатанка? — Кто? — Невежественная травяная ведьма! Ты же сказал, что у вас хватило придури позвать к нему Сагитту, — нетерпеливо проворчал алхимик. — Почему невежественную? Она много раз спасала каждого из нас... — Мы собираемся спорить или лечить твоего друга? — окончательно потерял терпение Константино. — Я спросил, что она с ним делала? — Ну... Сагитта промыла раны, самые большие зашила, приложила к ним измельчённый целебный корень и перевязала. Ещё она всё время молилась. — Молилась? — Да. Твердила молитвы Аданосу. — Всё ясно, — заявил Константино, направился к алхимическому столу и зазвенел колбами. Тальбин с напряжённым любопытством следил за его манипуляциями. — Видишь ли, любезный... э-э... Тальбин, крысы — невероятно грязные животные. Бартос Ларанский пишет, что на своих зубах они разносят начала многих опасных болезней. Миазмы одной из них, видимо, попали в кровь вашего... Гримбальда, — споро смешивая в стеклянном сосуде разноцветные жидкости, принялся объяснять алхимик. — Глупая ведьма зарастила раны снаружи, но внутри оставила заразу. Миазмы попали в кровь и вызвали горячку. Поначалу тело раненого боролось с заразой, но болезнь оказалась сильнее. Поэтому жизнь с каждым вздохом покидает несчастного. — Его точно можно спасти? — с самым мрачным видом спросил Тальбин. — Надеюсь, что ещё не поздно. Я смешал лечебный эликсир с зельем восстановления маны. Сейчас попробуем изгнать заразу из жил твоего друга, а заодно подхлестнуть его жизненные и душевные силы, — обернулся Константино к охотнику. В руках алхимик держал колбу с фиолетовой жидкостью. — Приподними ему голову. Да поможет нам Иннос! Они влили лекарство в горло умирающего. Тот на это никак не отреагировал. — И что теперь? — разочарованно спросил Тальбин. — Подождём немного. Если начнёт подавать признаки жизни, дадим ему зелье чистого здоровья, — ответил алхимик. — Ну как? — просунул голову в дверной проём один из остававшихся снаружи охотников — невысокий крепыш со светлой бородкой. Кажется, это был Энгор, но Константино не поручился бы. — Надо подождать, — отмахнулся от него Тальбин. — Тогда мы с ребятами пока сходим в таверну Корагона, — сообщил тот и скрылся. *** Некоторое время прошло в напряжённом молчании. Тальбин, который пристально вглядывался в лицо Гримбальда, вдруг заметил, что оно стало приобретать более здоровый цвет. Раненый глубоко вздохнул и приоткрыл глаза. — Гримбальд, дружище! — воскликнул Тальбин, падая на колени рядом с ним. — Действует! — выдохнул довольный алхимик. Он шагнул к столу и тут же вернулся, держа в руках склянку с ярко-алой жидкостью. — Ну-ка, выпей это! — велел он, склоняясь над Гримбальдом. Тот, задыхаясь и кашляя, маленькими глотками выцедил зелье. — Ну, как ты? — нетерпеливо спросил у Гримбальда Тальбин. — Чувствую себя так, словно по мне пробежало стадо троллей, — слабым голосом отозвался тот. — Где я? Как здесь очутился? — Тебе было худо, и мы принесли тебя в Хоринис. Теперь всё будет хорошо, ты поправишься, — ободрил его Тальбин. — Эта полоумная ведьма едва не спровадила тебя в чертоги Белиара, — не преминул вставить алхимик. — Ведьма? Сагитта? — спросил Гримбальд. Тальбин подтвердил его слова кивком головы. — Вот ведь... Помогите мне сесть. Гримбальду помогли облокотиться о стену, причём Тальбин заботливо подоткнул ему под спину шкуру. — Тебе лучше? — с острым интересом спросил Константино, которого крайне волновало действие его зелий. — Как будто полегче стало, только голова кружится, — удовлетворил его любопытство Гримбальд. — Ничего, скоро пройдёт, — заверил его алхимик. — Тебя и в самом деле крысы порвали? — вмешался Тальбин, которого, похоже, больше всего занимал именно этот вопрос. — Они, проклятые! — с досадой поморщился Гримбальд. — Отвлёкся на какую-то чепуху, а эти твари вылетели из-под камней целой стай и давай кусать за ноги. Я бы отбился, да поскользнулся и упал неудачно. Не знаю, как вообще вырвался оттуда. — На что же ты так отвлёкся? — Растение попалось странное, никогда такого не видел... — Растение? — встрепенулся Константино. — Что за растение? — Ну, такое... Чем-то драконий корень напоминает, но в то же время листья не цельные, а будто мох. И всё в ма-аленьких белых цветочках... Глаза алхимика возбуждённо округлились. Он пружинисто вскочил и бросился к книжной подставке, на которой покоился труд Бартоса Ларанского. Константино схватил книгу и принялся лихорадочно листать страницы. — Так... где же он... — бормотал алхимик. — А, вот! Константино вернулся к Гримбальду и развернул книгу перед его лицом. — Это? — ткнул он пальцем в большую, во всю страницу, картинку. — Похоже вроде, — неуверенно протянул Гримбальд. — А что это? — спросил Тальбин. — Могильный мох! Это удивительное растение, которое цветёт всего лишь раз в семь или двенадцать лет. Бартос Ларанский приводит несколько потрясающих рецептов на его основе! Всегда степенный и чопорный Константино стал сам на себя не похож. Глаза его лихорадочно блестели, седые волосы за ушами встали дыбом, а обширная плешь блестела от выступившей испарины. Алхимик пойманным зверем заметался по лаборатории, бормоча на ходу: — В прежние времени его добывали в Рудниковой долине, но теперь там каторга, накрытая магическим куполом... Не знал, что на Хоринисе могильный мох растёт где-то ещё. В каком месте ты его видел? — спросил он, остановившись перед Гримбальдом. — Не только видел, но и сорвал. Вроде бы запихал в сумку, как только услышал крысиное верещание подле своих ног... — припомнил оживавший на глазах охотник. — Тальбин, когда меня нашли, при мне была сумка? — Была. В дырах вся, погрызенная. Она у Драгомира сейчас, кажется. Но травы той в ней уже нет... — А где она? — хором спросили Гримбальд и Константино. — Сагитта забрала в качестве платы за твоё лечение, — развёл руками Тальбин. — Мы ж не знали, что этот мох такой ценный. Спросили, сколько она хочет за работу, а Сагитта углядела траву через прореху в сумке и сказала, что её возьмёт. А нам-то что? Нам так даже лучше — шкуры и золото сберегли, а травы всякой — вон, полон лес... — Проклятая ведьма! И сюда свой нос сунула! — взвыл алхимик. — Получается, она теперь тоже знает, что могильный мох зацвёл в этом году и где он растёт? Охотники переглянулись. — Ну, положим, где он растёт, ей никто не говорил — Гримбальд лежал без чувств, а кроме него никто этого не знает. Разве что в бреду проговорился, — принялся рассуждать Тальбин. — А что мох в этом году зацвёл, выходит, Сагитте теперь и впрямь известно. — Так где ты его нашёл? — нетерпеливо затеребил алхимик Гримбальда. — Да там ущелье одно возле Верхних пастбищ... — Горный проход, что ли? — Нет, не он. Небольшое ущелье. Если встать лицом к Горному проходу, а спиной к ферме Бенгара, то оно левее будет. Там ещё озерцо такое с водопадом. Его по правую руку оставляешь, идёшь вдоль скал, и вскоре начинается то ущелье. Его за деревьями не видно, пока вплотную не подойдёшь... — принялся объяснять ещё толком не пришедший в себя охотник. — А, знаю! — воскликнул Константино. — Бывал там однажды в молодости. Только не заходил далеко... Так, нужно опередить ведьму! Я немедленно отправляюсь в путь, — с этими словами он бросился к стоящему в углу сундуку, открыл его и принялся копаться внутри. — Угу, надо плащ прихватить — ночью может быть холодно. Мешки для трав. Верёвку обязательно... Топорик где-то здесь был... Так, а где мой ящик для переноски зелий? — бормотал он. Охотники с удивлением следили за его бурной деятельностью. — Почтенный Константино, тебе провожатый нужен? — подал голос Тальбин. — А то могу сходить вместе с тобой. Или Гаана попросим — он те места лучше всех знает. — Я бы и сам отвёл, да когда ещё оправлюсь, — вставил Гримбальд. Алхимик, уже, кажется, забывший об их присутствии, с удивлением поднял голову. — Зачем мне провожатый? Не нужен мне никто, я эту часть острова знаю лучше, чем ты свою сумку, — покачал он седой головой. — А если крысы... — Ха! Похоже, ты забыл, с кем говоришь! Уж на крыс-то и прочую живность я найду управу, долго носы тереть будут, — ухмыльнулся словно бы помолодевший Константино. — Как скажешь... Тогда я ребят позову, отнесём Гримбальда в гостиницу, — сказал Тальбин. — Да я уже, пожалуй, и сам смогу дойти. Только встать мне помоги... Гримбальд опёрся о подставленное Тальбином плечо и с кряхтением поднялся на ноги. Его товарищ свободной рукой подхватил с пола шкуру. — А где остальные? — спросил Гримбальд. — У Корагона в «Весёлой маске». — Вот туда и пойдём. Нужно отпраздновать моё воскрешение. Охотники ещё раз поблагодарили Константино и направились к выходу. Алхимик их, похоже, не услышал. — Так, провизию и факелы куплю, когда пойду через рынок... До темноты добраться не успею, заночую в «Мёртвой гарпии»... И серп! Не забыть взять с собой серп! — вслух составлял он план предстоящего путешествия.