Т/и
Если человек чего-то сильно хочет, то он обязательно сделает это всеми возможными путями. Вот и я сейчас очень хочу горячие бутерброды с сыром в микроволновке, несмотря на то, что на часах два часа ночи. Но вот проблема: в хлебнице не оказывается ни кусочка хлеба. Однако я так просто не сдаюсь и решаю пойти в магазин. Напяливаю куртку поверх огромной футболки и пижамных штанов и остаюсь в новогодних тапках с медведями. Меня ни капли не волнует жуткий мороз и снег, я просто хочу бутерброды. Зайдя внутрь лифта, напеваю глупую песню из рекламы таблеток от простуды и нажимаю на кнопку первого этажа, наблюдая как автоматические дверцы медленно закрываются. Затем вижу, как между почти закрывшимися дверями появляется чья-то рука, и они разъезжаются обратно. Я делаю шаг назад, прижимаясь к дальнему углу и смотрю на своего соседа-я-слишком-крут-для-улыбки Жана. Вроде бы его так зовут. Он стоит в каком-то спортивном костюме и тёплой куртке. Как обычно не улыбчив и серьёзен, что мешает мне приветливо улыбнуться ему, однако когда я вижу, что надето на его ногах — улыбка разъезжается на моем лице сама по себе. Тапки. С медведями.Жан
У меня жуткая бессонница уже несколько месяцев и я ничего не могу с этим сделать. Я закончил работать еще в восемь вечера, а сейчас уже два часа ночи. Желание пойти за парой банок энергетиков заставляет меня оторваться от игры, которая позволяет отвлекаться от мыслей. Я выхожу из квартиры и в спешке замыкаю дверь, смотря как лифт собирается закрыться. Я подбегаю и останавливаю дверцы рукой, потому что мне жутко лень спускаться на пятнадцать этажей вниз. Отчётливо слышу, как кто-то в лифте поёт песню из рекламы, которую я терпеть не могу. Зайдя внутрь, вижу свою соседку. От неё, как и всегда, очень уловимо и вкусно пахнет выпечкой, но я не собираюсь говорить ей об этом. Я встаю дальше от неё насколько это возможно в тесном лифте и наконец нажимаю на кнопку первого этажа. Стоп, подождите. Почему она так улыбается? И словно прочитав мои мысли, девушка с иронией произносит: — Крутые тапки. «Чёрт возьми, на ней такие же» — Других не было, — закатываю глаза я, сдерживая порыв улыбнуться. Девушка театрально закатывает глаза и весело произносит: — Ты бы мог быть честнее с людьми. И приветливее. Но это, конечно, не моё дело. — Вот именно, — соглашаюсь я и недовольно хмурюсь, потому что лифт останавливается. Но ни я, ни соседка не удивляемся этому, потому что так было всегда. Лифт старый, и мы знаем, что он снова поедет по истечении пяти минут, — это не твоё дело. — Грубиян, — серьезно произносит она, скрещивая руки на груди, как обиженный ребёнок. — Глупо обижаться на такие вещи. Ты не можешь сделать всех такими, какими хочешь видеть. — А ты у нас, значит, моралист? — Я занимаюсь киберспортом, — отвечаю, пожимая плечами. Это была правда. — Чем-чем? — кривит лицо соседка. Я ловлю себя на мысли, что разглядываю её все то время, пока лифт стоит. Она симпатичная. Не в моем вкусе, конечно, но всё равно. «Да-да. Не в твоём вкусе. Конечно» — Играю в игры, — бесстрастно отвечаю я, — это моя работа. И мы снова едем вниз. — Так вот кто постоянно за стеной орёт, как псих?! — удивляется девушка и даже тыкает в мой бок пальцем. Она милая, и я снова хочу улыбнуться, но вместо этого недовольно произношу: — А ты вечно включаешь музыку так громко, что мои перепонки готовы взорваться.Т/и
Вот сукин сын! — Тогда, — я подхожу к нему, тыкаю пальцем ему куда-то в районе ребра и смотрю в глаза. С удивлением замечаю, что у него они разные. Гетерохромия или линзы? — я куплю тебе слуховой аппарат. Пока стою рядом с ним, чувствую уловимый запах табака и у меня начинается чесаться нос. — Господи, от тебя так прёт сигаретами.Жан
— А от тебя сгоревшей духовкой. Кажется, готовка — не твоё «Вру-ниш-ка Жа-а-н. Тебе же нравится как она пахнет. Признайся, ты представлял, как наблюдаешь за ней, пока она тебе что-то готовит» Девушка злобно смотрит на меня, хотя это выглядит скорее мило. Наша словесная перепалка с использованием физического насилия от её пальца в моё ребро продолжается даже после того, как мы доезжаем до первого этажа. Мы не замечаем, как выходим из здания квартиры, потому что заняты взаимными оскорблениями, из-за которых хочется смеяться. Что за детсад? — И вообще, хренов ты юрист-моралист, — что? юрист-моралист? Серьезно? —если ты учишься на юридическом, это не значит, что ты всё знаешь и можешь командовать другими! Я делаю, что хочу, поэтому…. Договорить она не успевает, потому что я не выдерживаю и кидаю её в сугроб. К её удивлению. Да и моему. Шок на её аккуратном личике заставляет меня сложиться пополам и содрогаться от смеха. Глаза уже слезятся от накативших слёз, а мышцы живота побаливают.Т/и
— Засранец! — ору я. Юрист-моралист смеётся без остановки, а я валяюсь в холодном сугробе?! Боже, я чувствую снег внутри кофты. Я встаю, оттряхиваюсь, но дуболомина продолжает ржать как конь. Оборачиваюсь к сугробу, беру снега в руки и кидаю ему в лицо. Смех прекращается. — Беги, — произосит он серьёзно, стряхивая с лица снег. — А? — не поняла я, потому что действительно не поняла. Но когда доходит, убежать не получается: меня хватают за талию и бросают на тот же сугроб и… нависают… сверху. Этого я совсем… не ожидала.Жан
«Что ты творишь?» У неё подрагивают ресницы. Я так близко, что вижу, как на них лежат снежинки. От неё пахнет печеньем или ванилью вперемешку с морозным запахом. Она так смотрит на меня… Почему у меня сердце так сильно бьётся? А её розовые из-за холода щёки? Такая милая… Про губы я сочту промолчать.Т/и
Глаза Жана очень красивые. Я никогда не видела такой особенности в реальной жизни. А ещё его волосы… Растрёпанные, но такие милые. Хочу потрогать их. — Твои глаза, — почему-то шепчу я, забив на то, что валяюсь в снегу, — это линзы? — Нет. Гетерохромия. О да. Какой же ты всё-таки особенный. — Это очень… красиво. — Спасибо, — он что, только что смутился? — ладно, вставай. Парень поднимается на ноги и я снова могу дышать. Сосед подает мне руку и помогает подняться, затем смотрит на меня без прежней серьезности в глазах. Я даже начинаю смущаться из-за этого взгляда. — Почему ты так смотришь? — аккуратно спрашиваю я, нервно дёргая замок куртки. — Просто не понимаю, как в одном человеке могут уместиться столько… — Чего? — Неважно. Почему ты не спишь в такое время? Я чешу переносицу. — Бессоница. А ты? — И у меня. Бессоница. Может посмотрим фильм? Вместе. — Звучит неплохо, — улыбаюсь я, и, о бог ты мой, он тоже. У него такая милая улыбка, — но тогда твоя квартира провоняет сгоревшей духовкой. Жан улыбается шире, но всё же закатывает глаза. Оказывается, что мы шли в один и тот же магазин. Я признаюсь ему, что хотела бутербродов с сыром, а он, что обожает энергетики. В эту ночь мы пьем их и едим бутерброды в его квартире, смотря Гарри Поттера, а позже засыпаем на одном диване в обнимку. Мы точно соседи?