о пирогах и призраках

Вечер был холодным и ветреным. Голые ветки цепляли Люси за края куртки и волосы, пока она шла по смутно знакомой тропинке между темнеющих надгробий. Она то и дело осматривалась, держа руку на рапире, чтобы успеть выхватить ее при появлении призраков. Но было тихо, лишь ветер пел свою тоскливую песню. Пахло мокрой землей и могильным холодом, запах заброшенного кладбища, осязаемый настолько, что можно было потрогать пальцами. Несмотря на перчатки и шарф на шее, Люси уже продрогла до костей, кончик носа наверянка покраснел, зубы отбивали нервную дробь. Девушка шла и не понимала, зачем она здесь. Пока не приблизилась к знакомой ограде. Три надгробия привычно стояли рядом, Люси узнала их сразу же, сколько раз приходила сюда с Локвудом, счищала с них грязь и пыль, сажала у подножий цветы. Но дыхание у нее перехватило по другой причине. В углу появилась новая могила. Ужасающе свежая, с еще рыхлой землей, словно гроб только-только засыпали. Черная могильная плита разом будто навалилась всем своим весом на плечи девушки, удерживая ее на месте. В темноте она скорее угадала, чем смогла прочесть белоснежные вырезанные буквы. Энтони Джон Локвуд В грудь воткнулось ледяное копье. Это было страшнее, чем призрачный захват, чем удушающие объятия смерти. Люси не могла вдохнуть. Холод растекся от сердца, замораживая кровь, заставляя руку замереть, так и не вытащив рапиру. Она лишь беспомощно смотрела, как призрак поднимается над могилой. Бледная фигура, знакомая ей лучше, чем ее собственная. Полупрозрачные руки, грустные глаза и эта улыбка. — Нет, — Люси нашла в себе силы со свистом выпустить воздух, — нет-нет… не может быть… Она попятилась, широко распахнув от ужаса глаза, чуть не споткнулась о какую-то корягу. Локвуд продолжал печально улыбаться. — Нет, Локвуд, ты не можешь, — ее голос сорвался, — ты не мог… — Я умер, Люси, — тихо прошелестел его голос, — ты ничего не можешь исправить. Он начал таять, медленно исчезать, а сердце Люси готово было исчезнуть вместе с ним. Ей казалось, что ее внутренности разворотили бомбой, раскололи саму ее душу на мельчайшие осколки, режущие изнутри острыми гранями. Над могилой пронесся порыв ветра, остужая ледяным дыханием щеки девушки. Она лишь сейчас осознала, что плачет. Локвуд подмигнул ей на прощание и пропал, растворившись в воздухе. Люси закричала. — Люс, Люси! — кто-то тряс ее за плечо, — проснись, ну же! Это просто сон. Люси ухватилась за этот голос, позволяя ему вытянуть себя из кошмара. Сумев, наконец, сделать вдох, девушка открыла глаза. Ее трясло, глаза были мокрыми от слез, а горло болело. Кажется, она в самом деле кричала. С трудом прогнав остатки кошмара — это был всего лишь сон! — она смогла осознать, что над ней склонился испуганный Локвуд. Он был заспанным, обычно идеальные волосы топорщились в разные стороны, а глаза обшаривали ее лицо, словно он пытался найти в нем ответ на какой-то вопрос. Даже сквозь одеяло Люси чувствовала тепло его тела. Он определенно не был мертвым. Осознав это, Люси снова разревелась, судорожно вхлипывая и бормоча сквозь слезы что-то похоже на «Я тебя ненавижу». Она притянула Локвуда к себе, обнимая за шею, и он улегся рядом, крепко прижав девушку к себе. Люси слушала, как ровно бьется его сердце и понемногу приходила в себя. Парень бормотал что-то успокаивающее, гладил ее по волосам, еще чуть-чуть, и наверняка бы запел что-то вроде «баю-баюшки-баю». Представив это, Люси наконец перестала плакать. Она отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. В них плескалось беспокойство. — Никогда, — прохрипела девушка и откашлялась, — никогда не смей умирать, Энтони Локвуд, ты слышишь меня? Локвуд пару секунд недоуменно таращился на нее, а потом на его лице проступило понимание. Он склонился к ней, обхватив руками, зарылся носом в теплое место, где шея переходила в плечо. — Это всего лишь кошмар, Люс, — шетпал он, прижимая девушку к себе, — Я никогда тебя не оставлю, я обещаю. Никогда. Они еще долго лежали так, слушая дыхание и стук сердец друг друга. Пока Локвуд не отстранился, солнечно ей улыбаясь. — Будешь чай? Или я могу попробовать сварить горячий шоколад. Или даже кофе. Люси почувствовала, как невольно улыбается в ответ. Медленно выдохнула, пряча страхи глубоко-глубоко в надежде, что они никогда больше не вернутся. Потом представила, как Локвуд пытается что-то сварить, и отчаянно помотала головой. — Давай уж лучше чай.