О родственных связях, неожиданной дружбе и настоящем Поттере

Особняк на Гриммо 12 выглядит под стать своей владелице — выдержанно, строго, и Северус, впервые оказавшийся здесь, ежится. Ремус делает глубокий вдох, будто готовится к чему-то ужасному, ведь обычно в этом доме ничего хорошего не происходит. И лишь Сириус подмечает мелкие детали, видит, что вся напыщенность дома только лишний раз доказывает, что его мать медленно угасает после смерти мужа и «пропажи» младшего сына, тратит много сил на удержание образа «железной леди», ухаживая за родовым гнездом. И Блэк готов поклясться — дом все чувствует, скрипят громче обычного половицы под каблуками леди, уже не так блестит серебряный дверной молоток в виде змейки… Вальбурга встречает блудного сына эмоционально. — Да как ты посмел вообще явиться ко мне на порог! Еще и со своим волчарой и полукровным отбросом! После всего, что ты делал, мелкий гаденыш! Да я… — леди Блэк вытаскивает палочку из изящного кожаного футляра на запястье и останавливается на полуслове. Из-под мантии оборотень, дружок непутевого сынка, достает тихо сопящего малыша в маггловских тряпках. Женщина смотрит сыну в глаза сурово, без слов выжидая ответа. — Сын Джеймса, Гарри Джеймс Поттер, — Сириус забирает ребенка у Ремуса, подходит ближе к матери. — Теперь мы его семья. Вальбурга сомневается на миг, глядя на сверток в руках сына. Кряхтит недовольно Кикимер, только подошедший в коридор, и тут же затыкается в изумлении. Леди Блэк, не меняя каменного выражения лица, тянет руки со старинными перстнями на пальцах к ребенку, и только удивленный Сириус замечает изменения в ее взгляде — на малыша она смотрит мягко, непривычно нежно и как-то по-родному. Воспоминания из совсем далекого детства, когда она еще была молодой мамой двух неугомонных сорванцов и любила обоих до одури, всплывают в его голове, казалось бы, давно забытые и утерянные в чертогах памяти. Сейчас она — не та мамаша, которая в моменте «Блэковского» безумия выжгла родного сына и племянницу с родового гобелена, не та безумная женщина, поддерживающая радикальные идеи Темного лорда. Ремус же заметно напрягается, готовый в любой момент выхватить Гарри из рук Вальбурги и бежать-бежать-бежать из этого проклятого старого дома, пугающего даже своим фасадом. Северус наблюдает за этой картиной и успокаивается, думая о том, что сына Лили точно в такой влиятельной компании не бросят. — Внук Дореи, пусть и… полукровка. Не говорит мерзкое «грязнокровка», не решается оскорбить ни в чем неповинного ребенка, жестко и умело, как она умеет. И сын смотрит благодарно ей в глаза. Пусть эти несколько лет для них проведены врозь, а точнее — все это время они намеренно не общались, поливая грязью друг друга за спиной и в лицо, оба уверенные в своей правоте, настоящие Блэки. Теперь они — сын, усомнившийся в своих идеалах только после потери близких, и мать, которая всю жизнь прожила во внутреннем конфликте, мучениях от своей же жестокости и рамок, — находят собственный смысл, каждый свой, в осиротевшем, одновременно нужном всем (но по сути — никому) мальчике. — Кикимер! Подготовь детскую.