Лилия бессилия

Когда мушкетеры вернулись, супруги уже договорились о деталях, Анна передала адрес местонахождения сына Портосу, пообещала после завершения дискуссии вернуться в спальню и прилечь дожидаться повторного визита врача. Пока Портос и Д'Артаньян уточняли все необходимые сведения, Арамис вдумчиво рассматривал метаморфозу, произошедшую с парой. Миледи была расслаблена, хотя от чего-то в её взгляде угадывалось беспокойство, Атос хоть и регулярно смотрел на нее изучающе (видимо, волнуясь, не стало ли ей плохо), этот взгляд был преисполнен открытой нежности, как будто теперь ему уже не нужно было скрывать чувств. Легкий ветерок сквозь открытые окна нежно перебирал занавесками, Миледи задумчиво смотрела на них. Ей не давала покоя брошенная Д'Артаньяном фраза о том, что Винтеру незачем было продолжать столь активно желать смерти ей, если у него на то не было существенных причин. Действительно, признать Джона незаконнорожденным было бы достаточно для спокойной жизни. Зачем ему она? Никаких обличительных сведений на него у нее не было, из его дома она ничего не прихватила. Конечно, пытаясь казаться сильной, она бравировала тем, что Винтер её боится, но в действительности, если бы он остался в Британии, она бы не стала рисковать и мстить ему. Нет, тут было что-то другое, пока для нее недоступное. Обладая мужским умом, Анна не любила загадок, особенно опасных для ее жизни. Да и мысли о сыне беспокоили. За последний год ей удалось увидеть его лишь трижды, а прежние ее визиты он вряд ли помнил, в силу возраста. Какой будет его реакция на переезд сюда? Как поведет себя с ребенком Атос? Вызвав подобными размышлениями мигрень, Миледи извинилась и поднялась к себе. Оливье хотел было проводить ее, но она жестом остановила его. Ей хотелось побыть одной, вернуть привычное равновесие. . . . Следующие несколько недель для Анны были необыкновенными. Супруг был предупредителен, вежлив, после получения разрешения от врача совершать прогулки на свежем воздухе, был ее верным спутником и собеседником. По вечерам он читал ей вслух любимые романы, после ужина они садились за партию в шахматы, где она иногда позволяла ему себя обыграть (навык, освоенный ей на службе Кардинала). Ей вспомнились первые месяцы их знакомства, когда они только узнавали друг друга. Признаться честно, тогда она не сразу влюбилась в него, он был молод, красив, статен, но казался ей лишь средством выживания после отъезда Жака. Она не предполагала, что он сможет пойти против семьи и жениться на ней, скорее рассчитывала, что, достаточно распалив его и заставив томиться от желания, он будет готов стать ее покровителем и обеспечить безбедную жизнь. Когда он отверг завидную невесту, которую ему сватала семья, в её пользу, когда сделал ей предложение, она впервые ощутила близость желанной мечты. Но даже в тот момент, будущий супруг еще не был любим. Нет, это произошло позже. Возможно, в первую брачную ночь, когда она со свежим шрамом от клейма, еще не придя в себя от боли, ощутила его бережность и заботу, он не торопился утолить страсть, сделал все, чтобы ей понравилась их близость. Должно быть, именно тогда она посмотрела на него по-другому. С той ночи он стал казаться ей едва ли не героем, спасителем. И она утратила бдительность. Та охота в ее честь несколько месяцев спустя все разрушила. Теперь Анне казалось, что они с Оливье вернулись в те прекрасные минуты их отношений, когда ненависть и предательство еще не сменили любовь и уважение друг к другу. Единственное, что огорчало ее – была его отстраненность. Он лишь позволял себе коснуться поцелуем ее руки по утрам за завтраком, нежно придерживал за локоть при прогулке, но на этом все. Ночи, по молчаливому согласию они проводили в одной комнате, где держался он с ней вежливо, но холодно: отворачивался, когда она готовилась ко сну, старался не касаться ее в постели, однажды ночью, проснувшись, она заметила, что он крепко прижимает ее к себе, но уже утром она проснулась на другой стороне постели, а он вел себя как прежде. Она не понимала его. Ее самочувствие было сносным, тошнота почти прекратилась, даже врач начал делать положительные прогнозы, так что же останавливало Атоса? Неужели теперь, он начал сомневаться в правильности своего выбора или перестал считать ее красивой? Сегодня она это проверит, она соблазнит супруга, она же Миледи де Винтер.