Лилия бессилия

- Ну же, господа, договаривайте. Как интересно получается, я загоняю лошадь, в надежде успеть вас спасти, дорогой Атос. Представляю, какими лицемерными песнями окутала Вас Миледи, как вы лежите где-то с ее кинжалом в спине. А на самом деле вы забрали ее к себе в поместье и охраняете от меня? А вы, Арамис и Портос, вы заставили меня поверить, что не знаете, где она, а сами тут за обеденным столом обсуждаете, как отправитесь в Британию за её сыном, а меня введете в заблуждение! – все более распаляясь, почти прокричал Д'Артаньян. Мушкетеры вскочили из-за стола, пытаясь понять, как лучше урезонить друга, но в этот момент их прервал сиплый голос: - Тише, тише, прошу Вас! Графиня только заснула, - жестикулируя морщинистыми руками, провозгласил врач, только что спустившийся вниз. - Ах, графиня… Ну мы ее сейчас разбудим, - с этими словами гасконец практически побежал в сторону спальни Миледи. Не успела его рука коснуться ручки двери, как проход ему заградила шпага Атоса. - Еще один шаг, и мне придется скрестить с Вами шпаги. Я знаю, как Вам сейчас тяжело, но я не позволю нарушить покой моей жены, - граф говорил тихо и спокойно, но в голосе легко различались нотки стали, все мушкетеры знали, что с Атосом, когда он произносил слова таким образом, лучше было не пререкаться. Д'Артаньян развернулся и посмотрел на своих друзей. Граф де Ла Фер стоял напротив него, готовый к бою, Арамис и Портос держали руки на эфесе своих шпаг. Мир точно сошел с ума. Его друзья собирались сражаться с ним…из-за кого? Подумать страшно. Из-за воровки, мошенницы, убийцы… - Как быстро же она окутала вас своими чарами. Еще недавно вспоминая о ней, вы говорили, что она дьявол во плоти, а сейчас называете женой. Что она наплела Вам? Как соблазнила? Неужели Вы забыли о чести и долге, получив доступ в ее постель? А теперь она что, отдыхает? Должно быть, тяжело ей пришлось уговаривать Вас троих… Он не договорил, так как получил удар в челюсть. Почувствовав стальной привкус крови на губах, он удивленно вскинул голову и встретился взглядом с разъяренным Атосом. - Я не убил Вас на месте от таких слов только потому, что когда-то называл Вас другом, следующее оскорбление в ее адрес, слетевшее с ваших губ, будет для Вас последним, это я Вам гарантирую. Тон, которым это было сказано не позволял усомниться в намерениях графа. . . . Анна после осмотра врача только начала засыпать, как чьи-то голоса выдернули ее обратно в реальный мир. Прислушавшись, она поняла, что слышит голоса мушкетеров, слов было не разобрать, но тон не обещал ничего хорошего. Значит, она все-таки была права. Закрыв ее в комнате прежде, дорогой супруг привез в их дом друзей, которые должны были отвезти ее на казнь. Вот, шельмец! Она ведь поверила ему, его заботе, ей даже почудилось, что она заметила следы слез на его щеках при прошлой встрече. Да уж, от такого черствого и непробиваемого мужчины дождешься! Он, наверное, расстроился, что она умрет сама, без его благородной руки. Даже доктора позвал. Вот поставит ее на ноги и тогда… А что тогда? Все это было бессмысленно. Зачем спасать ее, чтобы потом убить? Нет, решительно она не понимает ничего. Надо подняться, выйти и с высоко поднятой головой посмотреть в глаза этим подлецам, желающим свести счеты с беспомощной женщиной. Она попыталась приподняться в постели, но, ухватившись за прикроватный столик для поддержки, уронила стоящий на нем графин. Он с грохотом свалился на пол. Звуки за дверью смолкли. . . . В холле наступила тишина, нарушил которую приглушенный грохот в спальне Миледи. Атос хотел было сделать шаг вперед, но Арамис сжал его плечо и прошептал так, чтобы было слышно только ему: - Позволь мне проведать ее, если ей плохо, я позову врача, он остался ждать внизу, тебе сейчас лучше увести Д'Артаньяна подальше. Портос тебе поможет. Граф де Ла Фер хотел было возразить, встревоженно посмотрев на дверь жены, но кивнул, толкнув гасконца шпагой в бок, заявил: - Д'Артаньян, если Вам дорога жизнь, вы немедленно спуститесь со мной в столовую, там мы продолжим наш разговор. Портос увлек гасконца вниз, предоставив Атосу еще раз взглянуть в сторону комнаты Миледи, пока тот не двинулся следом. Арамис несколько раз постучал в дверь спальни, услышав тихий голос, разрешающий войти, зашел в спальню. Если бы это был обычный день, когда все мушкетеры еще не испытывали трений, он бы сам посмеялся от мысли, что Атос доверяет ему остаться наедине с его женой в ее спальне, учитывая его репутацию с дамами. Но сейчас был не тот момент. . . . Миледи искренне удивилась, когда узнала во вошедшем Арамиса. Несостоявшийся аббат производил впечатление романтичного и погруженного в фантазии человека. Лично ей с ним не приходилось иметь дела, но, по рассказам приближенных ко двору, был большим ценителем женской красоты и не пропускал ни одной юбки. Из всей четверки мушкетеров, за исключением мужа, ей было бы приятнее вести диалог именно с ним. Да, если уж Атос струсил и не решился рассказать о предательстве, она узнает всю информацию от этого красивого мужчины. Но сначала ей надо встать, совсем не хотелось быть слабой в присутствии будущего палача. Увидев, как графиня пытается подняться с кровати, Арамис тут же подошел к ней и положив руки на плечи, уложил ее обратно. Почти мертвенная бледность Миледи напоминала об ослабленном здоровье и недавней схватке с костлявой. - Вам надо лежать, иначе ваш муж, который и так с трудом доверил мне вас, оторвет мне голову, - он одарил Миледи одному ему доступной грустной улыбкой и, убедившись, что она вернулась под одеяло, присел в кресло рядом. - Что происходит? Я слышала крики, не можете решить детали моей предстоящей казни? - елейно проговорила Анна. Арамис поймал себя на мысли, что даже сейчас, чуть не лишившаяся жизни и ребенка, она прекрасна. Бледно голубые глаза ярко блестят, золотистые волосы рассыпаны по подушкам. Да, ничего удивительного в том, что их стойкий друг пал ее жертвой. Если быть честным, он и сам не испытывал к ней злости, давно привыкший к необратимости смерти, он сочувствовал Д'Артаньяну, но не мог и ненавидеть женщину, которую так любил Атос. Говоря об Атосе… Надо немедленно разуверить эту недоверчивую женщину в причастности мужа к ее несостоявшейся казни. - Никто не собирается вас казнить. В ответ ему раздался неженский смешок, почти всхлип. - Пока не рожу, вы хотели сказать? - Миледи, я не знаю, состоялся ли у вас с моим другом разговор по душам, скажу лишь то, что известно мне: когда мы приехали, он был безутешен, отказывался отойти от Вас, он будто постарел на много лет. Он и сейчас не пришел в себя, так велик его страх за вашу жизнь. Отправившись за вами в Армантьер, он исчез, мы с Портосом поняли, что он спрятал Вас добровольно, и приехали сюда. Уже тогда мы знали, что речи о казни быть не может, наш друг не тот человек, который готов бросить вызов долгу и чести, но ради Вас он пошел на это. Если Вы полагаете, что нужны Атосу только из-за ребенка, вы ошибаетесь, он признался, что в случае выбора, чью жизнь спасать (вашу или ребенка), он бы выбрал Вас. Анна вскрикнула, невольно прижав руку к животу. Неужели это правда? Неужели Оливье все еще любит ее, а не просто желает или терзается виной, но тогда, как объяснить крики у ее двери? Она задала последний вопрос вслух. - А это, наш дорогой друг Д'Артаньян, боюсь, он не столь склонен прощать, как мы. Но не тревожьтесь, Атос и Портос не дадут ему причинить Вам вред, а я подежурю тут, пока не будет спокойно. Я обещал графу, что пошлю за доктором, если Вам это необходимо? Мы слышали грохот, поэтому я и позволил себе зайти к Вам. - Из-за криков за дверью я хотела встать, но уронила графин, - пояснила Миледи, - Врача не надо, идите к Атосу, мне будет спокойнее, если вы поможете ему. Арамис с сомнением посмотрел на шпионку. - Я могу быть спокоен, что Вы не совершите глупостей, например, не попытаетесь выпрыгнуть в окно? - Дорогой Арамис, ах если бы я была в состоянии это сделать! Сейчас единственное, что я могу, быть примерной пациенткой и лежать. Поэтому любая опасность должна быть устранена в самом истоке, на входе в дом, идите к друзьям и защищайте меня там. Она так кокетливо посмотрела на него и улыбнулась, что Арамис в этот момент готов был выполнить для нее все, что угодно. Сердце подпрыгнуло в груди, давно он не испытывал такого. Наверное, так чувствовал себя бедняга Фельтон, отправляясь на убийство Бекингема. Но даже эта мысль не остановила его от того, чтобы выполнить ее просьбу.