Я пришёл за своими крыльями

Когда за ним закрылась дверь, Гермиона словно глотнула холодного воздуха. Нет, ледяного, пронизывающего насквозь. Ибо до этого её кидало в жар от всей вылившейся истины. Облокотившись спиной о дверь, она всё ещё видела эти серые глаза, рассказывающие какую-то необъяснимую теорию. Она села на диван и потёрла виски. «Она и Малфой вместе — просто немыслимо». «С каких это пор у меня появилась страсть к запаху хвои? Всю жизнь я любила запах свежескошенной травы и нового пергамента… а хвоя… она вроде бы появилась ниоткуда». «С каких пор меня стал пробивать болезненный удар сердца при виде него?» Она ведь замечала взгляды друзей, и когда Рон… кстати о Роне, вот же, его ревность всегда была необоснованной для неё, и та его далёкая фраза: «Я тоже думал, что это невозможно». И Гарри, почему он так себя сегодня вёл и ушёл, не сказав ничего. Да, рассказ Малфоя многое объяснял, но как это произошло после многолетних обид и унижений? Пусть он это делал по каким-то своим соображениям «влюблённости», но как она смогла переступить через всё то, что было? Ночь пролетела в раздумьях, невозможных мыслях и головной боли. Около восьми утра Грейнджер услышала, как кто-то тарабанит в дверь. Запахнув халат, она поплелась по комнатам. На пороге, ссутулившись, стояла Джинни. Она мялась, переступая с ноги на ногу. Подняв глаза на Гермиону, рыжая влетела в квартиру и кинулась ей на шею. — Гермиона, прости, я хотела много раз… Я видела, как рушатся ваши с Роном отношения, я видела тебя до и после, я не могла сказать. Гарри строго-настрого запретил, все думали, надеялись, что вы с Роном будете счастливы, — она всхлипнула на плече подруги, — даже Хьюго, дети видели… Гермиона оторвала подругу от своего плеча, закрыла дверь и повернулась к ней. — А теперь подробнее, что видели дети? Джинни замялась, огненно-рыжие волосы растрепались, на лице появились красные пятна. — Ну, Хьюго всё время внимательно наблюдал за мной и Гарри, когда они оставались у нас. И в один вечер, года четыре назад, мы все ужинали, смеялись, пришёл Гарри домой, как всегда поцеловал меня, и Хьюго так, между строк, заметил «да, мама с папой совсем не такие». После этого я ещё больше стала обращать на вас внимание, и мне так хотелось всё тебе рассказать, — Джинни сложила перед собой руки, словно в молитве, — но Гарри стоял на своём, что ни за что мы не можем лезть в вашу семью. Гарри был зол на Малфоя, не понимал, как тот так быстро слился. Он был таким счастливым семьянином на платформе каждый раз, и мы не понимали, как он перед нами даже так красиво играет, мы же все знаем правду. И это безразличие к тебе, когда он и бровью не повёл в твою сторону, Гарри дома просто взрывался. Да, прошло столько лет, мы согласны, но после всего того, что между вами было, мы не понимали, как он просто так надевал маску. — Так вот почему Гарри взбесился, — Гермиона переваривала каждое слово. — После рассказа Малфоя я думала, что Гарри был зол за то, что Малфой стёр память, а дело было в другом. — Ну, не совсем, — Джинни решила, что больше нет места тайнам. — Гарри вообще обозлён был за тебя, но реакция Малфоя, а точнее, её отсутствие, добила его: он не понимал, как можно быть таким безразличным. После того, как Малфой оставил тебя здесь, он пришёл к нам домой и рассказал всё. Для Гарри это было шоком, он метался между тем, насколько это было правильным. Он ставил себя на его место, думая, что бы сделал он, будь это его родители. Естественно, Гарри бы пожертвовал всем ради своей семьи, тут он согласился. Но он был не согласен со способом, — Джинни подняла виноватый взгляд на Гермиону. — На самом деле мы много думали, как можно было избежать этого, но за много лет так ничего и не прояснили. Плюс, зная, что Паркинсон перепробовала в своё время всё, мы частично были согласны, что неизвестно, что могло бы быть с тобой, учитывая, как ты страдала те пять лет после того, как он бросил Хогвартс. — Ты уже защищаешь его? — Гермиона сложила руки на груди. — Нет, я его не защищаю, — виновато тихо проговорила Поттер. — Но с каждым годом вашего брака с Роном я понимала, что мой брат не твоя судьба. — Судьба? — Грейнджер с усмешкой выплюнула это слово. Джинни открыла и закрыла рот, обдумывая сказанное. — Ладно, Джинни, давай решать проблемы по мере их поступления. Я быстро схожу в ванну и пойдём за детьми, как и договаривались. — Проблемы по мере их поступления? — она задохнулась от негодования. — То есть эта ситуация для тебя не проблема? Да что с тобой? — Поттер замерла с распахнутыми глазами и раскинутыми руками. — Джин, я не знаю, я ещё не всё переварила, — опустив плечи, Гермиона обернулась в сторону кухни, где всё ещё напоминанием стояла вчерашняя посуда. — И ты не хочешь вспомнить? Он же вспомнил, он смог создать зелье, тебе не надо несколько лет наведываться в Мунго, как ты восстанавливала своих родителей, ты… я не понимаю… — затараторила рыжая, топчась на месте. — Я не знаю. Всё сложно, — Гермиона вышла и закрыла за собой дверь в ванную комнату. Спустя полчаса они забрали детей из Норы. Миссис Уизли поджала губы, поцеловала Гермиону в обе щеки, проговорив, что «она всегда остаётся членом их семьи». Семейная прогулка по парку слегка отодвинула насущную проблему на задний план. Роза рассказывала им об очередной прочитанной книге за три дня пребывания в Норе. Они с Роном отправили детей к его родителям, чтобы Гермиона спокойно смогла переехать. В магловском парке аттракционов было людно, и она была рада, что вряд ли могла встретить здесь кого-то знакомого из магического мира. Они купили детям дюжину билетов на аттракционы, а сами сели в середине парка, где открывался вид на все детские качели. Джеймс, как самый старший, ходил со всеми, объясняя это тем, что он просто всех сопровождает и присматривает. — Джеймс сказал, ты купила Розе телефон? — Джинни оторвалась от катающейся на «лодочке» Лили. — Да, когда вышла из суда, подумала, что пока дети не в Хогвартсе, не хочу звонить Рону, чтобы поговорить с ними. — Да, маглам десять из десяти за изобретение, — устроилась удобнее на лавке Джинни. — Когда дети на каникулах, а я на сборах, я могу спокойно позвонить им или Гарри и поговорить. Раньше очень нервничала, уезжая на неделю, оставляя их самих. — Конечно, очень удобно. Роза звонила из Норы, говорит, пришлось подниматься в гору, ближе к деревне, не могла сеть поймать. Джинни рассмеялась: — Да, я знаю, Джеймс иногда злится тоже, когда приходится так далеко идти, чтобы сказать, что у них всё хорошо. Дом, как всегда, искрит от детской магии, ничего не поделаешь. Гермиона задумалась, она вспоминала их школьные каникулы в Норе, как они смотрели на эксперименты близнецов, как те шутили над Роном, как Джинни стеснялась находиться с Гарри в одной комнате, как миссис Уизли готовила праздничные ужины, а мистер Уизли расспрашивал её и Гарри о магловских изобретениях. Это всё было так давно и так тепло отражалось на душе. — Что будешь делать со всем этим? — Джинни вытянула её из воспоминаний о счастливом детстве. — А что бы ты сделала? — опустив взгляд, проведя по тонкой джинсовой ткани ногтем, она пыталась размышлять, не слушая сердце. — Вернула бы память, Гермиона! — Джинни хлопнула в ладоши, как будто это было самым простым решением. — А если оставить всё, как есть? — она отвернулась, следя за Хьюго, прыгающим на батуте. Джинни посмотрела на неё. — А ты сможешь? — Я могу попробовать… — не особо уверенно в своих словах, обернулась к ней Грейнджер. — Но зачем, Гермиона? Что ты теряешь? — Не знаю, Джинни. — снова опустив взгляд в землю — Эта пустота от незнания, она давила на меня всю жизнь. Мне так хотелось вспомнить те годы... а сейчас, когда я знаю обстоятельства, я сомневаюсь, нужно ли оно мне. Джинни открыла рот от негодования, но продолжать не стала. Пообедав в магловском кафе, вся компания побрела по магазинам. — Так, нам ещё нужно всем по паре джинс и лишних кроссовок купить, — просматривала список покупок Джинни, — и Чарли подарки. Не знаю, правда, как родители справятся с такой толпой малолетних бандитов, — она улыбнулась, глядя на впереди идущих детей. — Когда мы ездили с ними к Чарли в Румынию, нас было пятеро, а тут 13 наших и Тэдди Люпин четырнадцатый. — Перси тоже отпускает своих? Они же на отдых собирались, — удивилась Гермиона. — Да, папа его уговорил, чтобы дети поехали с ними, всей компанией. Джордж у своих забрал всё, что можно из шалостей, что может взорваться, иначе у мамы точно будет нервный срыв, — Джинни ухмылялась. — Мам, не переживай, — к ним повернулся Джеймс, — мы будем хорошо себя вести, — он подмигнул ей и свернул в первый магазин спортивной одежды. — Ох, хотелось бы верить. Вечером, разбирая покупки и складывая сумки на двухнедельную поездку детей, Гермиона задумалась, что бы было сейчас с ней, с ним, с ними, повернись ход событий тогда… Это могли бы быть их дети… Их дети? С Драко Малфоем? Уму непостижимо! После стольких лет обид и слёз, после стольких его конфликтов с Гарри, она была с ним… Неудивительно, что Рон так реагировал на платформе. Как он вообще переступил этот пункт, продолжительностью почти в 6 лет? Закрыл глаза, запечатал всё в себе и молчал все годы. «Конечно, Рон любил, всегда любил. Это я позволяла любить себя. Я не видела другого пути. Он был рядом, во всём поддерживал, и я просто сделала то, что хотели все». Из глубоких мыслей её вывел голос Хьюго: — Мам, а мы купим завтра в «Конфетном замке» сахарные перья? — мальчик улыбнулся. — Дядя Чарли их очень любит, дедушка всё время говорит… — он отвернулся и уши у него стали пунцового цвета. Роза с ухмылкой посмотрела на брата. — Роза, ты же знаешь Скорпиуса Малфоя? — Гермиона вспомнила младшую копию пепельного блондина. — Да, он со мной на одном курсе, а что? — Роза замерла, отвлекаясь от своего рюкзака. — Какой он? — Гермионе было интересно, каким его воспитал высокомерный и заносчивый отец. — Ну, он достаточно умён, я бы даже сказала, лучший в Слизерине, — рассуждал девочка. — И он такой весь из себя интеллигентный — манеры, ровная осанка — что иногда тошнит, — смеясь, вмешался Хьюго. — Ну, — Роза улыбнулась, — да, когда он идёт по школе, весь с иголочки, его даже называют слизеринским принцем. Но он совсем не заносчивый, и Альбус с ним дружит, — добавив, как констатация факта, девочка пожала плечами. — О, серьёзно? Наш Альбус Северус дружит с Малфоем? Это прям фантастика какая-то! — Гермиона усмехнулась, думая, знает ли Гарри об этой дружбе. — Почему? — в один голос спросили дети. — Ну, мы с вашим папой и дядей Гарри, мягко сказать, не ладили с Малфоем. — О, эта вечная вражда Гриффиндора и Слизерина? — отмахнулся Хьюго. — Мы в этом не участвуем. Гермиона вопросительно подняла на него бровь. — Ну, там же Альбус, мы ведь не пойдём против брата. В словах Хьюго была такая взрослая уверенность, что Гермиона задумалась ещё глубже. С первого дня их пребывания в школе только и было слышно о перепалках между этими двумя факультетами. А сейчас, когда на Слизерине учится сын Избранного, причём который является его точной копией, всё изменилось. Они долго общались перед сном, Гермиона так давно не проводила столько времени с детьми, что её вновь посетила мысль, а что бы было, если бы не было Обливиэйт? Были бы они сейчас вместе? Были бы это их дети? Были бы они счастливы? Добилась бы она должности министра магии? Рон ждал дома, сидел с детьми, пока она поднималась по карьерной лестнице, но смог бы всё это бремя пронести на себе Малфой? Сидя дома у камина? Или они бы вместе с ним шли рука об руку по этой лестнице? Слизеринский король… Следующим утром, позавтракав, они отправились в Косой переулок, решив снова встретиться с Поттерами, чтобы заранее заказать новые мантии к школе и купить подарки в Румынию. Гермиона знала, что после пятничного Пророка, главной темой обсуждения во всём магическом британском сообществе будет их личная жизнь с Роном. Видя себя в зеркале в любимом синем костюме, который идеально на ней сидел, она была собрана и уверена в себе, как никогда. Она не ощущала обиды на Рона за его измену или пустоты от его отсутствия рядом. Но и тут же, она не чувствовала на себе обременение мужем и семейными обязанностями. С годами, проведёнными Гермионой у власти, она изменила сотню устаревших законов. Старалась развивать то старое, изжившее себя, волшебное сообщество, показывая возможности, которыми располагали маглы. Большинство волшебных семей с удовольствием пользовались какими-то магловскими устройствами, стали перенимать их удобную одежду для повседневности. Конечно же, было старое общество чистокровных, высокой морали, с древними аристократичными манерами, кто не смог даже мысли допустить, чтобы использовать дома что-то магловское. Но в большинстве случаев уже был большой сдвиг в приоритетах. Из задумчивости Гермиону вырвал голос Джинни: — Справа, у Фортескью, сидит Малфой с Забини. Улыбаемся или? — Хитрая Джинни уставилась на медленно шагающую подругу, с которой каждую минуту кто-то здоровался. Джинни была в лёгком сарафане с цветочным принтом, который необыкновенно сочетался с цветом её ярко-рыжих волос. Так что, их компанию, дополняющуюся пятью детьми, трудно было не заметить. — Отвернись и даже не вздумай делать вид, что ты их знаешь, — сердито настояла Гермиона, которая боковым зрением уже успела углядеть смеющуюся компанию. — Миссис Грейнджер, госпожа министр! — Твою ж… — Гермиона тихо выругалась и развернулась с улыбкой к зовущему её волшебнику. — Добрый день, Мистер Реккерс, как Ваши дела? — они с Джинни остановились, а дети, тем временем зашли в ближайший магазин сладостей. — О, мои превосходно, превосходно, мисс. Я хотел спросить, как ВАШИ дела, как ВАШЕ душевное состояние? — с неподдельным интересом он осмотрел её с ног до головы. — Как видите, счастлива и прекрасна, — съязвила ему в ответ Джинни. — О, Миссис Поттер, вы как всегда, заряжены позитивом, — мужчина рассмеялся, а брови Джинни приподнялись, глядя на пузатого волшебника. — Мисс Грейнджер, я бы хотел Вас познакомить с моим сыном, он на днях возвращается из Болгарии. Уж очень он Вами интересовался, а в свете последних событий… Гермиона видела, как явно поползли брови Джинни вверх, она ущипнула подругу за руку. — Мистер Реккерс, вы меня простите, но все рабочие встречи я обсуждаю на работе. В каких-либо других встречах я не нуждаюсь. А сейчас, прошу меня извинить, у нас с детьми уйма дел, — отрезала Гермиона тоном, не имеющими препирательств. Они пошли прочь, от напыщенного Реккерса, Джини кипела от гнева и его наглости. — Даа, Малфою надо спешить… Иначе, не успеет за твоими женихами… — Джинни, прекрати! — шикнула шатенка. — А он от тебя глаз не отрывал, кстати… Гермиона промолчала. Рано утром она подняла детей. Приехал Рон, чтобы отвезти их в Нору. Гермиона передала ему порт-ключ, чтобы вся толпа быстро попала в место назначения, в Румынии. Идя на работу в первый день после объявления на всю магическую Британию о разводе, она задумалась, насколько же они отдалились друг от друга. Их утренний диалог состоял: — Привет. — Доброе утро, Рон! — Все готовы? — он посмотрел на детей, будто сквозь неё. Пока она прощалась с Розой и Хьюго, Уизли взял их сумки и молча вышел на улицу. Она не могла унять мысли. Насколько сильно он её любил, что закрыл глаза на всё прошлое, которое она не помнила. Или же молчал, дабы кому-то что-то доказать — может, самому себе? Как и ожидалось, при входе в министерство её ждала дюжина репортёров. Она фыркнула про себя и поставила перед собой стену, чтобы держать эмоции. Пройдя сквозь бурлящую толпу с улыбкой и «всё прекрасно», Гермиона выдохнула в стенах Атриума. Министерство только начинало принимать своих сотрудников, и она почти незамеченной прошла к лифтам. Благо этаж министра и аврората был ещё пуст. Она понимала, что ещё минимум неделю будет получать осуждающие и жалеющие взгляды, но хотела всё-таки стараться обходить их стороной. «Несколько дней и все забудут», — она успокаивала себя этими мыслями. К девяти утра она подготовила список вопросов для еженедельного собрания. Первым в конференц-зал вошёл Гарри. Поцеловав её в щеку, он сел рядом. — Ну как ты? — Хорошо, — она подняла на него взгляд, оторвавшись от бумаг. Он внимательно её рассматривал. — Я знаю, о чём ты думаешь, Гарри. Я ничего для себя не решила, я многое не осознаю... Да, Джинни мне всё рассказала, но это как-то свалилось горой... я не понимаю, когда всё пошло не так? — Ты про Рона или Малфоя? — Да про Рона больше. Как я, контролируя столько всего вокруг, не смогла проконтролировать свою жизнь? Я не знаю, что тогда было с Малфоем, но с Роном, я согласна, всё пошло крахом из-за меня, — она опустила взгляд, прокручивая в руках шариковую ручку. — Ты знаешь, Джинни права, все годы мы просто подталкивали тебя к Рону, — уверенно заявил Гарри. — После случившегося все ещё больше были уверены, что это правильно. И как бы я изначально ни был против Малфоя, после я ни разу не видел в тебе того огня, который пылал тогда. — Ты тоже меня подбиваешь вспомнить всё? — она вопросительно подняла на него взгляд. — Нет, Гермиона, я тебя ни на что не подбиваю. Я хочу, чтобы ты была счастлива. — Гарри положил свою ладонь поверх её — И в своей личной жизни была так же решительна и рациональна, как в работе. — Я… — она не успела продолжить, когда двери конференц-зала раскрылись и главы отделов заполнили все места за столом. — Что у нас по делу с отравлениями? — Мы вышли на след одного из поставщиков, откуда к маглам попало такое количество отравленного вина. Но он явно отличается от тех, кто отравил восемь волшебников в Лютном переулке. Три магла из восьми отравленных скончались, четыре волшебника так же, находятся в Мунго, Голдстейн сказал, что у него нет нужных зелий, но он старается поддерживать их состояние, насколько это возможно, пока Министерство не разработает противоядие, — закончил Гарри. — А что с противоядием? Вы же должны были ещё в четверг пробовать отделить компоненты яда от вина и проверить состав, — Гермиона подняла глаза на Гарри, потом перевела взгляд на ответственного лаборанта. — Министр, тут загвоздка, — Брокс зашелестел своими записями. — В состав яда входит несколько ингредиентов, которые я либо никогда не видел, либо с которыми не работал, их нет в Британии… — Значит, мы не исключаем вариант того, что эти поставки были из-за границы? — Гермиона нахмурилась. — Вы уверены, что никогда не видели эти компоненты? Дайте, пожалуйста, мне отчётность по этой работе. Она взяла записи Брокса, несколько минут смотрела состав, который смогли определить в вине, но часть компонентов так и оставалась загадкой. Не хватало двух пазлов, которые явно были решающими, чтобы найти противоядие. — Я бы хотел предложить вариант, миссис Грейнджер, — Брокс нервничал и крутил в руках перо. — Я Вас слушаю, мистер Брокс. Дело требует действий, две разных поставки, две разных точки сбыта, пропавшие поставщики, потому что посредники явно подвержены заклятию памяти. Я рассчитывала, что за четыре дня моего отсутствия выяснится хоть что-то про состав… — Я бы хотел попросить мне в помощь кого-то из алхимиков, кого-то из лучших, например, Драко Малфоя… У неё зазвенело в ушах. Гермиона повернулась к Гарри, который, нахмурившись, всем своим видом показывал, что он не в курсе желаний лаборатории. — А что, других алхимиков у нас нет? — она пыталась унять своё нарастающее напряжение. Сердце забылось сильнее. То ли от страха увидеть его вновь, то ли от желания. — Есть, но насколько я знаю, Малфой часто бывает на конференциях за границей, и он, возможно, лучше кого-то другого будет знать, где нам искать противоядие. Гермиона потёрла виски. «Ощущение, что все вокруг сговорились». — Мы обсудим этот вопрос с мистером Поттером и в ближайшее время найдём вам алхимика. Ещё есть вопросы или предложения? — она осмотрела двадцать три занятых места за столом и попросила остаться только Гарри. — Я не знал об этом, Гермиона, — друг стоял напротив и разводил руками. — Я вчера получил от Брокса сову, что он ещё пробует вариации зелья, но он не упоминал о какой-либо помощи. — Тебе не кажется, что за последние три дня его стало сильно много в моей жизни? — она поставила локти на стол и снова потёрла виски. Гарри вернулся на своё место, садясь рядом и поворачиваясь к ней всем корпусом. — Гермиона, давай начистоту: мы оба знаем, что он правда лучший зельевар сейчас в Британии. Он работает с Мунго, насколько я знаю, — она подняла брови на этот аргумент. — И да, я тоже видел много статей о его международных исследованиях и конференциях. Ну и плюс, он бывший аврор, мы можем ему доверять, и нам стоит к нему обратиться… Гермиона обернулась к окну. Гарри ожидал её решения. Около минуты женщине понадобилось, чтобы принять решение. Личная жизнь остаётся за кадром. Им нужно решить вопрос с ядом и пресечь дальнейшую гибель людей. — Ладно, Гарри, только поговори с ним сам, пожалуйста. Чтобы это не выглядело, как будто это моя инициатива, притянуть его к себе… — Хорошо. Гарри вышел из кабинета, и министр подошла к витражному окну, выходящему на людный Лондон. Город бурлил, жил, расцветал. И она задумалась, когда успела сама так потухнуть. Мысли о стёртой памяти постоянно являлись перед глазами, и как бы она их ни прятала на высоких полках в своём сознании, страницы этих книг всё равно мелькали. Она не знала, чего сама хочет. Гермиона привыкла быть одна, она стала холодной и отстранённой. Ей нравилось оставаться в тишине и покое, в собственном умиротворении. Она забыла, что значит получать тепло от родного человека, получать от него эмоции, да что там говорить, она забыла, как давать это тепло и эмоции. Выйдя из оцепенения, она села за рабочий стол и принялась за документацию. «Разрешение на фестиваль, по поддержке письменных изобретений маглов». «Разрешение на продажу новых «шуток братьев Уизли». Гермиона уставилась на пергамент, будто впервые увидела эту фамилию. Она вспомнила, как долго Джордж и Рон тестировали и проверяли на безопасность очередную разработку. И вот, видимо, всё прошло удачно, раз отдел по проверке прислал ей допуск на подпись. Она подписала все разрешения, которые прошли проверку, и открыла дело об отравлениях. Состав ядов. Описание эффекта, действующего на организм. Он похож на яд акромантулов, но есть несостыковки. От яда акромантула идёт мгновенная парализация всего тела. А от этого яда шла парализация постепенно, от конечностей. И вот этот компонент, может, как раз и подавляет полную парализацию и делает долгим и болезненным эффект? И вино… почему этот яд был именно в винах? У неё в голове промелькнула идея, которую не было смысла откладывать. Она вышла из кабинета и отправилась к лифтам, чтобы спуститься в лабораторию. Ей хотелось самой убедиться в правильности или нет её мысли и не ждать ответа от лаборантов. Она влетела в лабораторию и замерла. Над котлами стоял Брокс, рядом с ним Малфой со свитками в руках и Гарри, что-то пишущий за столом. Все уставились на неё. «Ну, молодец, Грейнджер, поговори с ним сам, но я ввалюсь к вам нежданно, будто сама бежала к нему». Малфой смотрел на неё своими небесно-серыми глазами, а она замерла, желая провалиться сквозь землю. — Добрый день, министр, — он нарушил молчание. — Добрый день, мистер Малфой. Полагаю, мистер Поттер с Вами связался и ввёл в курс дела? — Видимо да, раз уж я тут, — он опустил взгляд на пергамент. «Что-то блеснуло в его глазах или это пар от котлов?» «Грейнджер, соберись, что у тебя с сердцем? Чечётка?» Ей ничего не оставалось, как пройти к котлам. — Мистер Брокс, я хотела уточнить, в чём была загвоздка при отделении яда от вина? Я бы хотела сама попробовать смешать некоторые компоненты, чтобы опробовать одну теорию… — В этом нет необходимости, миссис Грейнджер, — отрывая взгляд от котла, ответил Брокс. — Мистер Малфой уверяет, что отделить яд не получится, так как один из компонентов — это яд апокаптуса. Она уставилась на Малфоя: — Апокаптуса? Это же подкласс паукообразных, отряд акромантулов. Как вы можете утверждать, что это он? — она сложила руки на груди. Гарри уставился на неё. Малфой медленно поднял глаза от свитка и внимательно посмотрел, мазнув взглядом по всему её телу. — Я работал с этими ядами во Франции, где водится этот вид пауков. —спокойным тембром, словно успокаивающим её бешено бьющееся сердце — И могу Вас заверить, что это их яд. Медленную парализацию тела, а именно с такими симптомами, может вызывать только их яд. И при наличии его в составе вы никогда не сможете отделить яд от основы, в которой он растворён. — Малфой опустил взгляд на пергамент — А вот что касается второго компонента, который влияет на мозг, тут мне нужно подумать. У меня есть варианты, но нужно убедиться в их правильности. Я сегодня загляну в свою библиотеку, думаю, найду там ответ на этот вопрос, — он немного свёл брови, бегая глазами по записям лаборантов. Гарри внимательно наблюдал за ними. Малфой обернулся к котлам, перед этим ещё раз взглянув на неё. Гермиона вопросительно посмотрела на Гарри, который молча кивнул. И ей оставалось только выйти из лаборатории, не мешая работе. «Что это было?» «Ноги сами принесли меня сюда, словно знали, что он тут». «У меня было несколько результатов проб на отделение яда, сделанного лаборантами, но я прискакала, чтобы самой сделать ещё один провальный эксперимент». «Ты выглядела полной дурой, Грейнджер». Она вернулась к себе в кабинет, и через полчаса к ней зашел Гарри. — «Поговори с ним сам, чтобы это не выглядело так», а сама влетаешь в лабораторию, не успел он её порог переступить? — Гарри сел напротив и ухмыльнулся. — Я знать не знала, что он там! — возмутилась Гермиона. — Но у тебя были результаты проб на отделение яда лаборантами, которые, кстати, раньше нас никогда не подводили и не заставляли министра спускаться, чтобы провести самостоятельно эксперимент, — он улыбался. — Гарри, я тебе клянусь, что не знала, что он там! Он продолжал смотреть на неё с неприкрытой иронией. — Что он сказал тебе? — резко спросила Гермиона, на что он удивлённо поднял брови. — Ой, перестань, ты болтал с ним больше часа у меня под окнами, потом молча ушёл, оставив нас наедине. И не говори, что сейчас вы не разговаривали. Сначала ты видишь его и агрессируешь, потом вы становитесь хорошими приятелями? И прекрати улыбаться! — она начинала закипать. — Я объяснил ему ситуацию по делу, он сказал, что поможет. Тем более, он не знал, что у Мунго есть проблема с отравлениями, ему Голдстейн не сказал об этом. — И? — Спросил о тебе, если тебя ЭТО интересует. — сдерживал улыбку Гарри. — И? — повысила она голос. — Ну что «и», Гермиона? Спросил, как ты, я сказал, что нормально, что ты не рыдаешь и не бьёшься в истерике, — он пытался сделать серьёзное лицо, но прикушенная внутри щека выдавала его замаскированную ухмылку. — Поттер! — Гермиона, что ты хочешь? — Я хочу узнать, о чём вы говорили! — она сложила руки на груди. — Я тебе только что сказал, — уже серьёзным тоном ответил ей Гарри. — Он спросил, как ты, я сказал, что нормально. Что, по-твоему, он должен был спросить? Она замялась. Вдыхая и выдыхая несколько раз. — Да, Гарри, прости, ты прав. Я не знаю, что на меня нашло. Я просто не ожидала его здесь так рано увидеть... — Я сам удивился. Мы отправили письмо сразу после совещания, и через два часа он уже был у меня в кабинете. В любом случае у меня уже есть наброски благодаря ему. И если наша с ним теория подтвердится, когда он найдёт последний компонент, возможно, мы сможем выйти по составу на местоположение. — Хорошо, дай мне копию его заключений, когда он предоставит. — Да, министр, — Гарри снова улыбнулся и вышел из кабинета. После четырёхдневных выходных от работы, Гермиона попала домой около девяти вечера. Выйдя из Министерства на всё ещё оживлённый Лондон, она услышала, как в её сумке зазвонил телефон. Сотня сообщений от детей. Она открыла голосовые, где они кричали, что добрались и у них всё хорошо. Она просматривала фото и прослушивала их радостные голоса, пока шла домой. Роза знала, что в Министерстве связь будет недоступна, поэтому не стала звонить, а кидала сообщения, чтобы Гермиона их просмотрела, как выйдет с работы. «Завтра в перерыв пройду в булочную и позвоню детям. Утром они ещё наверняка будут спать». И она улыбнулась очередному снимку. Вторник оказался таким же солнечным. Гермиона решила прогуляться до работы пешком. Все мысли были забиты ощущением, что та бездна, которая иногда пробивала удар, понемногу стала заполняться. Она всё заставляла себя не думать о Малфое, но рассказ Джинни о том, какими они были в те годы, снова вырывал страницы из книг на полках. Всю жизнь она хотела вспомнить, заполнить эту пустоту. А когда узнала правду, отложила это заполнение на дальний план. Почему? Боялась увидеть, что он у неё забрал? И что дал без её желания? Возможно, да, Джинни права, и он сделал это из лучших побуждений, чтобы она не страдала. Но Гермиона была уверена, если бы не поспешные действия, возможно, они смогли бы что-то придумать. Но никак не забирать у неё часть её жизни. «А Паркинсон? Джинни сказала, что она с ними сдружилась. Уму непостижимо, я и слизеринцы, мне самой смешно от этих мыслей. Насколько глубоко в темноту ушла Пэнси, раз не нашла другого выхода? Возможно, решение было под носом… а может и не было его вовсе…» Почему-то больше всего в этой истории ей было жаль не себя, не Рона, ей было жаль Асторию. Потому что, если Рон принял этот факт с распростёртыми объятьями, то у Астории также не было выхода. Любила изначально она Малфоя или нет, но она знала правду о них и молчала все годы. Тогда как Рон сам принимал решения. В голове промелькнула мысль: «Она отомстила ему за меня», хотя понимала, что это абсолютно не так. Уж кто-кто, а Астория была полностью повязана по рукам и ногам. И этот Патронус… она посмотрела на свою руку. «Неужели у него правда не было до меня ничего счастливого, а после, только когда родился сын. Даже будучи под Обливиэйт, он не питал к Астории таких чувств, раз она не давала ему тех моментов счастья, о которых ты думаешь, призывая Патронуса». В своих мыслях она дошла до Министерства, её снова окружили репортёры. Эти проныры всё пытались узнать причину развода после многолетнего счастливого брака. Атриум, как всегда в это время, был почти пуст. Она прошла к себе в кабинет, поздоровавшись с двумя сотрудниками, и снова утонула в тишине, залитой утренним тёплым солнцем. Через полчаса дверь открылась, и в кабинет зашёл Гарри, за ним Малфой, в тёмно-сером костюме, так идеально сидящем на мускулистом теле. Она поймала себя на мысли, что осмотрела его с ног до головы, моргнула и откинула своё воображение на верхние далёкие полки. — Доброе утро, министр! — Доброе утро! — ответила она обоим, а Гарри подошёл, чтобы её поцеловать в щеку. Они сели напротив, разложив на столе пергамент и книги. — Я нашёл последний составляющий компонент, — сходу начал Малфой. — Серьёзно? — Гермиона приподняла бровь. — Наши лаборанты почти две недели работали с составом и ничего не нашли, — она перевела взгляд на Гарри, который хмуро смотрел в одну точку и явно думал о том же. Они бы не потеряли время, если бы раньше додумались привлечь кого-то со стороны. Малфой не ответил на её недоверительный тон. — Я могу попробовать сделать противоядие, но это тоже время. По поводу последнего компонента — это вид мха, который растёт только в окрестностях Албании. Я уверен, что это именно он, но лучше, конечно, если бы мы могли достать его и, имея всё, приготовить идентичный яд. Тогда я быстрее смогу приготовить противоядие. — А почему Мунго сразу к тебе не обратились, когда поняли, что не могут спасти людей? — не унималась Гермиона. — Я обеспечил Мунго всеми противоядиями, которые возможны, и постоянно поддерживал количеством их запасы. Голдстейн знал, если бы у меня было что-то новое, запатентованное, я бы ему это сразу же предоставил. Ранее в этом не было необходимости, никто не травил определённый вид населения ядами, на которые не было противоядия. — Ты тоже заметил, что это не случайное совпадение? — Гарри вмешался в разговор. Малфой повернулся к нему. — Да, я бы даже сказал, что травили не то что всех подряд, а тех, кто имеет какую-то ценность для магического сообщества и какой-то вес у маглов. Все двенадцать жертв были либо в браке с чистокровными, имеющими большую власть и состояние, либо люди с большими амбициями и взглядами на развитие и процветание. Грубо говоря, те, кто не должен иметь то, что имеет в волшебном мире. — Ты думаешь, что это может быть какой-то его последователь, спустя двадцать с лишним лет? — Гермиона уставилась на Малфоя. Он сжал челюсть и медленно повернулся, к ней. — Всё возможно, но я точно уверен, что тебе стоит быть осторожной с тем, что ты пьёшь и ешь. Она смотрела ему в глаза и заметила, как на его лице задвигались желваки после сказанного. — А лучше проверять всё на наличие чего-то опасного, и неважно, пьёшь ты вино или кофе, — эти серо‐голубые глаза говорили о чём-то, но она не могла понять их блеска. — Даже если с этим вином ко мне в гости пришёл школьный враг? — она закусила щеку, чтобы не выдать напряжённую улыбку. И приподняла одну бровь. — Таких проверять в первую очередь, — и в его глазах снова появился блеск. Гермиона сглотнула. Они пересматривали все его записи, открывали книги по редким растениям и травам, принесённые Малфоем. Весь день работали над цепочкой, какой компонент яда был вывезен из какой страны. В полдень, в кабинет постучали, сообщив, что Гарри ждут двое новобранцев на должности авроров. Он вышел, с просьбой захватить ему что-то перекусить, так как на обед он не попадал. Спустя несколько минут они шли по коридору. Подходя к лифтам, Гермиона резко остановилась, сказав, что забыла сумку в кабинете, и чтобы Малфой её не ждал и отправлялся на обед. Вернувшись за сумкой и дав себе отдышку от удушающего общества блондина, она неспешно вышла из Министерства, отошла на некоторое расстояние, досягаемое связи телефона, и набрала Розу. Десять минут она слушала рассказы детей. Хьюго кричал, что любит её и не может больше продолжать беседу, так как его ждет бассейн. Роза заверила, что у них всё хорошо, Гермионе не за что волноваться и вечером они пришлют ей ещё сотню фотографий. Гермиона повернулась в сторону кафе, кладя телефон в сумку, как в этот момент Малфой вышел к ней навстречу с пакетами и горячим кофе в руках. — Там всё занято, и я взял на всех с собой, — он протянул ей кофе, и она удивлённо подняла на него взгляд. — Я надеюсь, ты не разлюбила кофе? На наличие ядов проверено, можешь не переживать, — он улыбнулся ей, и от этой улыбки внутри у неё всё перевернулось. Словно озноб пробрался всё тело и Гермиона приняла тёплый стаканчик, отворачиваясь и не показывая своего внутреннего нервоза. Гарри уже шёл по коридору в её кабинет, когда они вышли из лифта. «Благо, в лифте мы были не одни, и Гарри уже здесь». — Что-то ты сильно быстро на этот раз, — сказала Гермиона, заходя за ним в кабинет. — Лучше не спрашивай, — он сердито откинулся на широком стуле и закрыл глаза. Малфой удивлённо уставился на него. — Поттер, у тебя проблемы с новоприбывшими? Гарри снял очки и грубо потёр лицо руками, потом посмотрел на Малфоя: — Последние лет пять у меня с этим огромные проблемы… точнее, это моя головня боль... — Поттер выдохнул, не в силах сдержать эмоции за тех, кому только что отказал в работе. — Они все слабые, у них нет понятия защиты, не то что нападения. Я изначально спрашиваю всего лишь пять защитных заклинаний, пять обезоруживающих и пять для нападения. Сейчас они и половины мне не сказали, — он откинул перо, которое держал зачем-то в руках и снова потёр виски. — О какой практике или подготовке с ними может идти речь, если они нормальной основы не знают? Гермиона, давай поднимем зарплату моим аврорам, — Гарри посмотрел на неё одним открытым глазом, — иначе, если уйдут ещё и Симус с Дином, то работать нам придётся с тобой вдвоём, за дюжину. — Финниган и Томас до сих пор с тобой? — Малфой удивился старой компании. — Да, они же были со мной ещё со времён Отряда Дамблдора, многому научились ещё тогда, поэтому у меня пока надежда только на них. Все, кто приходят, говорят, что «я сильно много требую, Волан-де-Морта уже нет», — Гарри закатил глаза. — Никто из них не понимает, что будет, если завтра появится подобие. День подошел к концу, когда у них стала появляться картинка ядра, где мог быть создан яд. Но кто это делал и для чего, пока они не могли предположить. Малфой должен был начать заниматься противоядием, а Гермиона подписать все документы для порт-ключа в Албанию. Они приняли решение, что без наличия Албанского мха противоядие может помочь не всем отравленным, поэтому их отправка туда была первым шагом к решению проблемы.