Капли

Где-то было холодно. Странное начало, не правда ли? Это как констатация прошедшего факта. «Где-то» холодно всегда. И «где-то» всегда тепло. Но тогда холодно именно «было». Все вектора устремились в своих направлениях, один этот торчал «где-то» и был олицетворением холода. У причёсанного ёжика торчала одна-единственная иголка. Эту иголку-вектор я чувствовала, хотя находилась в месте, где ветра не было. У меня было тепло относительно того «холодно». Наверное, оттого так остро ощущалась чужеродность этого вектора, воспринимаемого мной как синяя точка. Север-юг, стрелка на компасе. К сожалению, это «холодно» не зависело от географического расположения, ломая мою логику, выстроенную по пластиковым чёрным полкам без единого изъяна. Игла раздражала. Я не могла пригладить её: мигом бы вскочила другая, за тысячи километров и лет. И снова пришлось бы искать её, прилагать усилия для того, чтобы добиться идеального «было». Бесполезно. Точка обострялась и вытягивалась. Раздражение нарастало. Вектор не мог знать моих мыслей, но мне казалось, что это происходит назло мне. Всё — назло мне. Всё в мире, совершенно лишённом стройной логики. Все в строю, идеально ровные, но где-то, ехидно покачиваясь, торчит «холодно». Я старалась игнорировать его. Правда. Занималась своими делами, требующими точных расчётов. Но стрелка дрожала, стараясь привлечь моё внимание, маячила перед глазами, скакала на металлической линейке, которую я так ненавидела в школе. Она не имела отражения, но везде, везде, везде я её видела — и не могла дотянуться и убрать. У меня в комнате было холодно. Назойливо холодно. Я замоталась в новый плед — холодного голубого цвета — и дрожала, закрыв глаза. Думала, что вот-вот развеется, растает туманом и улетучится в окно, и пускай маячит на грани сознания; здесь я не могла его выдерживать. Он проникал везде, от него не спасали ни одеяла, ни слои одежды. Где-то было тепло.