Эсперы изумрудного дома

      В мыслях на несколько секунд возникла пустота. Даниэль замер, так и не отойдя от стола, и неверяще посмотрел на Женю.       Что?       Чувства были странными. Он, кажется, должен был разозлиться, но не получалось. В голове замелькали воспоминания обо всём проведённом с ней времени и начали складываться в цельный пазл. Детский дом. Эспер. Рюкзак с вещами. И такое огромное желание ввязаться в их работу.       — Дан, позови её, — попросил Алекс, и в отличие от Даниэля, он почему-то был спокоен.       — Что с ней будет дальше? – спросил Даниэль, посмотрев на Женю.       — Вернём в детдом, конечно. Сообщу сейчас директрисе.       После этого Даниэль молча вышел. Сердце заколотилось сильнее от мысли, что от Даниэля сейчас зависит как всё, так и ничего. Она же хотела уйти. Он бы мог её предупредить и «случайно» упустить? И сделать хуже. Он же обязан мыслить рационально. Его попросили просто привести её. Но так хотелось выяснить, что произошло на самом деле, и интуиция подсказывала, что полиции эта девочка ничего не расскажет.       — Дан? – раздалось справа, и Даниэль понял, что всё это время стоял за дверью, сжимая её ручку.       Никита и Ева… Есения сидели прямо на полу. И она накинула на голову капюшон (хотела так скрыться?), но смотрела на Даниэля с чистым удивлением.       — Ты в порядке? – спросил Никита, после чего Даниэль мотнул головой, возвращая рабочий настрой.       — Пойдём со мной. Ева, — холодно сказал он и отвёл взгляд. – Пожалуйста.       Последнее слово проговорил почти беззвучно, а Ева, будто уже всё поняла, подчинилась.       — Ну здравствуй, — Женя развернулся к выходу, а Даниэль прикрыл дверь, прислонившись к ней спиной. — Рассказывай. Где пряталась? Как сбежала?       — Ногами вышла.       — Ева, — нахмурился Алекс.       — А разве я для вас всё ещё Ева?       — Так, ладно, — вернул к себе внимание Женя. – Почему ты сбежала? Лидия Валерьевна очень хочет об этом знать.       — Знает она всё прекрасно.       Пазл продолжал складываться. Если в приюте знали об её даре, вероятно, оттуда её хотели перевести в интернат при ООБС. Тогда ясно, почему она решила уйти. А про бабушку соврала, чтобы Даниэль не решил поступить так же. И если бы сказала, что просто поссорилась с родителями, Даниэль бы настаивал на том, чтобы её вернуть, а легенда об их проблемах с алкоголем дала гарантию, что он сжалится и разрешит ей ненадолго остаться. И это была импровизация, ведь встреча с агентством точно не входила в её планы в ту ночь.        Да ей в лотереях надо участвовать с таким везением.       — Тебя там обижают? Может быть, сотрудники плохо обращаются? Расскажи, мы можем вызвать проверку.       Ева мотнула головой.       — Дети обижают?       — Там всё хорошо. Ничего не нужно.       — Понятно, но ты сообщи, если что случится. Я тебе свой номер дам.       — Её нужно будет просто вернуть? – неожиданно перевёл тему Алекс. – Надо ещё заехать за вещами.       От этих слов сердце Даниэля вдруг опять забилось быстрее. Он посмотрел в пол, не понимая, что не так. Всё ведь хорошо. «Ева» должна исчезнуть, Есения уехать в интернат, а он вернуться к работе.       «Я всё равно сбегу! И вы найдёте меня, как Варю, да?»       Он должен смириться. Даниэль впился ногтями в ладони. Это чужая жизнь, не его.       — Она у тебя всё это время жила? Ладно, поехали, — Женя встал с места, но Ева не двигалась, мрачно смотря вниз.       — Ты на машине? – Алекс тоже поднялся с кресла, забрав со стола телефон. Потом он посмотрел вперёд, и его глаза расширились. – Ева!       Даниэль дёрнулся, увидев, что с уголка её губ начала тянуться тонкая алая полоска. Прикусила до крови? Алекс подлетел к ней с салфеткой и быстро увёл из комнаты, а Даниэль, которого вытеснили к шкафу, растерянно посмотрел на Женю.       Что это было? Хитрый ход или случайность?       Даниэль подумал, что это был последний момент, когда он её увидит, но Алекс вернулся уже через минуту и попросил поехать вместе с ними, проследить, чтобы Ева никуда не сбежала. И Даниэль почему-то согласился.       Выйдя из кабинета, он обнаружил её стоявшей у медпункта с небольшим пакетом лекарств в руке и покрасневшими глазами. Поехали в полицейской машине. Он и Ева сидели молча на заднем сидении, даже друг на друга ни разу не посмотрев. Заходить к Алексу Даниэль не стал, оставшись в автомобиле вместе с Женей.       — А девчонка, видимо, смышлёная, — сказал тот, как только Алекс и Ева скрылись за воротами. — И две недели продержалась, да ещё и такие знакомства завела.       — Хорошо хоть, такие, — пробормотал Даниэль, а в голове снова появились картинки со склада и слова Эдгара.       Ева вернулась через несколько минут уже с рюкзаком. Дорога до детского дома заняла почти полчаса. Когда машина остановилась, Даниэль увидел серое трёхэтажное здание за высоким забором из металлических прутов. Во дворе играли дети, а у выхода за территорию стояла строго одетая рыжеволосая женщина. Она упёрла руки в бока, когда Ева вышла на улицу и одарила её, наверное, самым мрачным взглядом, на который могла быть способна.       — Не сбегай больше, — попросил Женя напоследок и уехал. Кажется, вся эта ситуация и так отняла у него много времени.       — Добрый день, меня зовут Лидия Валерьевна. Огромное спасибо, что позаботились о ней. Есения, скажи спасибо. И только попробуй сбежать ещё раз.       Ева же, словно бросая вызов, пролезла между прутьев в воротах и пошла дальше.       — Яснева, это что ещё за поведение?       Алекс всё это время почему-то был спокоен, что Даниэлю совсем не понравилось. Нет, он не ожидал увидеть скандал, Алекс на такое не способен. Но, наверное, где-то в глубине души Даниэль надеялся, что ситуация решится не так. Что Алекс поможет Еве по-настоящему, ведь для него это уже не первый раз.       Неожиданно раздался хлопок двери. По крыльцу чуть ли не слетел мальчишка с яркими золотисто-рыжими кудрями. Подбежав к воротам, он обнял Еву за плечи со спины и грозно взглянул сначала на директрису, а потом и на Даниэля с Алексом.       — Матвей, отведи её в комнату, — попросила Лидия Валерьевна, и, удивительно, но дети послушались.       — Что вы планируете делать дальше? Есения ведь не просто ребёнок, — спросил Алекс, когда они ушли, и остальные воспитанники, игравшие на площадке, тоже начали возвращаться в здание.       — Я пыталась найти для неё семью, но безуспешно. И дело не только в кандидатах, но и в самой Есении. Она никому не доверяет, — на лице Лидии Валерьевны появилось сожаление. — Завтра сообщу в ООБС. Я вынуждена это сделать, ведь мои попытки потянуть время, сами видите, к чему привели.       — Неужели нет никаких родственников, с которыми можно было бы договориться? – подал идею Алекс, а Даниэль аж затаил дыхание в ожидании ответа.       Но директриса отрицательно качнула головой.       — Понимаете, Есения – потерявшийся ребёнок. Её в три года нашли совсем одну в парке, а о родителях ничего не известно до сих пор.       — Жаль, — произнёс Алекс, и повисло недолгое молчание.       После Лидия Валерьевна поблагодарила их ещё раз и ушла. Даниэль печально посмотрел на детский дом и подошёл к Алексу ближе.       — Ну вот и всё. Проблема решена, — невозмутимо сказал тот, достав телефон и открыв приложение такси. – Рад?       — Почему ты ничего не сделал?       — О чём ты? По-моему, я сделал всё, что нужно и даже больше, — он усмехнулся, не отвлекаясь от экрана.       И тогда Даниэль медленно выдохнул, пытаясь сдержать всё раздражение, накопившееся за день, и тихо спросил:       — Я правильно понимаю, если у ЭОСа будет подходящий опекун или родитель, то в интернат ООБС его не заберут?       — Ты же прекрасно об этом в курсе.       — Но у Евы родителей нет.       — У Есении.       Даниэль взглянул на него остро.       — ООБС работает с восьми. Доехать досюда они смогут минимум в десять, так что остаётся... Оу, чуть меньше половины суток. Неплохо.       — О чём ты?       Алекс многозначительно улыбнулся.       — Это твоё время на «подумать».       

***

      Хлопнула крышка люка, и на чердаке воцарилась тишина. Здесь за две недели всё ещё больше заросло пылью, но это не помешало Еве захотеть остаться здесь на всю ночь. Она была… разбита? Наверное. Может, как коленки при падении (все в царапинах и грязи), а может, как старая ненужная кружка (на мелкие-мелкие кусочки). И самое обидное, что она виновата сама. Могла бы сколько угодно злиться на Даниэля, Алекса и даже этого не вовремя пришедшего полицейского, но, получается, если бы она в этот день осталась дома, ничего бы не раскрылось.       Но фея улетела, карета превратилась в тыкву, и сказка кончилась. Окунись в реальность…       — Добро пожаловать, — усмехнулся Матвей присев на сложенный плед у окошка. – Я, честно говоря, рад, что с тобой всё в порядке, но… В общем, что пошло не так?       — Всё, — не получилось сдержать угрюмый тон.       Спор с Никитой – это самое тупое из её решений в жизни. Совместила интересное с выгодным, а он теперь, наверное, сидит с лыбой до ушей, ведь «он же говорил». Он, вообще-то, должен ей спасибо сказать. Она и о расследовании выяснила, и в нужное место его привела, чтобы он самолюбие потешил. А-то он бы так и сидел в четырёх стенах и ныл, что хочет детективом стать, а для этого даже с дивана не поднялся. А её жизнь научила, что держаться нужно за каждую возможность. Не будь в ней наглости, Даниэль бы даже на порог квартиры не пустил.       Ноги болели после лазаний по складу и подслушивания под окном второго этажа. Нужно было тренировать способность ещё больше, ведь держаться только за стену слишком долго не получалось, а наружный блок от кондиционера – такая себе опора. Но всё получилось ведь. Хотя, если бы обсуждали дело не у Даниэля в кабинете, едва ли она смогла бы что-то выяснить.       И ладно, если бы это всё чего-то стоило. Так нет же, она и ему ничего не доказала, и Никите, а ещё и себе все планы перевернула. Но зато теперь можно не стараться врать. Ещё неделя, и она бы, наверное, сама поверила и в бабушку, и в родителей. А теперь…       Спина соприкоснулась с плотной перьевой подушкой, а глаза закрылись сами собой.       — Что будешь делать дальше? – Матвей придвинулся ближе.       — Отдохну до утра, а потом будет второй дубль. Придёшь провожать?       — Ясь, ты всё ещё хочешь сбежать?       — Я же сказала, что я теперь Ева, и мне здесь не место.       Ветер за окном срывал листья с деревьев, обрывки объявлений с остановки и пыль с не истоптанной дорожки на заднем дворе.       — То есть, ты даже так реально теперь можешь? — Матвей сел прямо на пол.       Ева (именно так она привыкала звать себя в голове уже два дня) вытянула ноги на старом пледе и уперлась спиной в холодную стену. Чердак знатно продувало, но это не мешало ни ей, ни Матвею проводить здесь по паре часов почти каждый день. Матвею ради этого не было лень тащиться из дома несколько кварталов.       Сегодня они тоже засели здесь, пропустив ужин, и Ева тренировала невероятное умение, которое досталось ей... видимо, за просто так? Ну хоть что-то, спасибо.       Она, будучи всего лишь воспитанницей детского дома номер семнадцать, стала привлекать внимание не только неприемлемым поведением.       — Яснева! Быстро на урок! — кричали ей, когда она вместо кабинета шла во двор.       — Ясневу к директору, — врываясь после обеда в комнату, просил кто-то из малышни, а когда Есения не являлась, приходил уже кто-то из старших.       Теперь же всё несколько изменилось. Яснева стала одарённой, и об этом говорил весь приют.       Девочка, одарённая возможностью парить (точнее, пока ходить по стенам и потолку, но всё ещё впереди), вызывала восторг у маленьких детей, зависть у сверстников и шок у работников. Об одарённых людях часто мелькали сюжеты в новостях, но то было лишь о взрослых, а вот о детях Есения ни разу не слышала. Как же наивно было подумать, что она такая одна.       Неожиданный талант проявился всего неделю назад. Случайно. И за это же время количество желающих пообщаться с Есенией, а ещё лучше — забрать к себе домой, с подачи Лидии Валерьевны, любимой директрисы, росло с каждым днем. Но как только все узнавали про интересный «дар», исчезали, будто их не было никогда. Почему? Да кто их поймёт.       И казалось бы, у неё есть такая способность, что мир должен перевернутся от того, как это круто, но... Ничего не происходило. Она — девочка из приюта, у неё обычная жизнь. И всё? В комиксах и книгах, которые давал почитать Тима, персонажи попадали в прошлое или будущее, спасали планету, искали артефакты. А Яснева каждый день путешествовала до кабинета директрисы. Какой отстой.       Так продолжалось до этой субботы. Матвей, как самый главный фантазёр в их дружном дуэте (или трио по субботам), придумывал, куда бы ещё применить такое практичное, по его словам, умение, а Есения… точнее, уже Ева всё это честно пробовала исполнить. Так и доисполнялась, оказавшись на улице возле окна в кабинет директрисы. А он был, между прочим, на третьем этаже.       — Почему вы не хотите сообщить? Если с девочкой что-то случится, всё вскроется, — размышляла воспитательница, работавшая здесь с прошлого месяца. С ней Ева ещё почти не пересекалась, и, похоже, стоит продолжать в том же духе. – Вы пытаетесь найти ей семью, но понимаете же, что такой ребёнок никому не нужен. Если она одарённая, разве не лучше отдать её в руки специалистов? Если она покалечится здесь, всю ответственность повесят на нас.       — Завтра приедут люди, которые очень хотели бы посмотреть на неё. Я надеюсь, что они примут её такой, — Лидия Валерьевна встала с места, начав собирать сумку. Её рабочий день закончился, отлично. – Если не согласятся и они, то всё-таки придётся сообщить…       И после этого Ева поняла, что, может быть, это последняя их с Матвеем встреча на чердаке и, может быть, она последний раз ночевала в той самой «своей» комнате на втором этаже.       «Обратного пути уже не будет» — думала она тогда. А нет, как оказалось, он всё-таки был.       — Могу, — теперь она умела подниматься на стену или потолок за считанные секунды, хотя раньше ей для такого требовалась помощь Матвея. – Так что не пропаду.       И она не пропала.       

***

      Утро началось с ноющей губы, поэтому Ева даже не сразу захотела открывать глаза и вставать. Но, как только вспомнились вчерашние события, она подскочила на кровати под озадаченные лица соседок.       — Который час? – спросила она, обнаружив, что телефон сел.       Да что ж такое, ей скоро уходить, и даже вещи нормально не собраны. Матвей вчера уговорил её вернуться спать в комнату, потому что остаться в приюте на ночь ему не разрешила Лидия Валерьевна. Естественно, нечего любимому сыночку шляться по чердакам. Удивительно, что она вообще разрешила Матвею приходить к Еве каждый день. И это было единственным, за что Ева была ей искренне благодарна.       Они познакомились, когда он зашёл к маме на работу после школы, а Есения в одиночестве рисовала крестики-нолики на ступеньках у входа. Тогда им удалось подружиться всего за час, и теперь это один из двух самых близких для Евы людей. Второму она сегодня, похоже, пойдёт плакаться, когда вновь отсюда сбежит.       — Сейчас девять, Яся, — ответила Ангелина, сев к ней на кровать. – Так поздно вернулась вчера. Сильно ругали?       Ева мотнула головой. Нужно было поставить телефон на зарядку, проверить все вещи и позвонить Матвею, а дальше…       Она вдруг почувствовала прикосновение к волосам.       — Зачем отстригла? Такие красивые были. Почти как у меня же отрастила уже, — Ангелина закинула на плечо косу, достававшую почти до пояса.       — Не удобно, — отмахнулась Ева, встав и начав искать пакет с лекарствами, который ей вчера вручил Эдгар. Потом, нацепив тапки, направилась к выходу.       — Опять уйдёшь, Лидка голову оторвёт! – крикнула с верхнего яруса Ира, но Ева молча скрылась за дверью.       Ничего она не сделает. Во-первых, бесполезно, во-вторых, не успеет. Ева планировала не попадаться ей на глаза вообще и исчезнуть из приюта буквально через полчаса, даже не оставшись на завтрак. Да, есть хотелось ужасно, но, когда на кону свобода можно и на воздухе с водой немного протянуть.       Рану защипало, когда Ева приложила к губе ватку, смоченную в антисептике. И от этих ощущений вспомнилась вчерашняя встреча с Эдгаром. Правда, он, увидев её с окровавленной салфеткой у лица, похоже, не особо удивился. Во всяком случае, виду не подал. Алекс оставил их наедине почти сразу же и без объяснений, но что-либо объяснять Эдгар и не просил. Он молча достал аптечку и начал обрабатывать рану, а когда закончил, вытер с Евиного лица дорожки от случайно появившихся слёз и еле заметно улыбнулся. Не сдержала она их от боли или от обиды, сама не знала, но было очень неловко. Калечить себя она, естественно, не собиралась. Просто слишком сильно задумалась.       — Ясь, — в уборную заглянула Ангелина. – Тебя к директрисе.       Ева со вздохом закатила глаза. Теперь-то утро можно считать безнадёжно испорченным? Решив не терять времени, она прямо в спальной футболке, шортах, тапках и с лекарствами отправилась в нужный кабинет.       Но начало дня не перестало подкидывать ей сюрпризы, потому что там кроме Лидии Валерьевны оказался ещё и Даниэль.