Щелочь

      Я, привычно вывернув их, поглаживаю твои запястья подушечками больших пальцев. Ты не хочешь смотреть мне в глаза и скорее всего просто ждешь, когда я снова начну говорить то, что всегда говорю. Но теперь, сегодня, после стольких раз, я собираюсь молчать.       Понимаешь ли, сегодня тот самый солнечный день, в который предметы становятся четкими-пречеткими, отпечатываясь на сетчатке, будто нити накаливания в старых лампочках. От страха я забываю выдыхать и напряженные молекулы воздуха, как пылинки в луче на полу, застывают где-то в солнечном сплетении. Нужно повернуть твои ладони и посмотреть, как выглядят твои кисти.       Но в этом свете, мне кажется, невыносимо будет увидеть тонкие кровавые хрустящие ниточки и чешуйки, которыми усеяна твоя полупрозрачная бледная кожа.       Знаю, тебе нравятся прикосновения к рукам: кожа очень чувствительная. Когда-то тебе пришлось описать это. Будто прохладными сильными пальцами сжимают растянутую мышцу. Мне понятно это ощущение. Поэтому я продолжаю поглаживать твои запястья, легко надавливать на голубые веточки вен и молчать.       Мне пришлось ненадолго оставить тебя наедине с собой - меня не было-то всего пару дней, но по твоему виноватому взгляду, по тому, как ты прячешь за спину кисти, я понимаю, что тебе хватило времени свести на нет все мои усилия. Наверняка кожа снова выглядит так, будто ее накрахмалили, а затем скомкали: покрыта трещинами, заусенцами, кое-где порвана. Высушена, выбелена, изранена.       Я, наконец, решаюсь. Медленно прослеживаю кончиками пальцев пястные косточки до сгибов, будто трогаю наждачку. Ты закусываешь такую же истерзанную, как и твоя кожа, губу. Не только потому, что тебе больно, но и потому, что это приносит тебе странное электризующее удовольствие. Будто ты ребенком сдираешь корку с разбитого колена и показывается слишком розовая тонкая кожица.       Перевернув, я около минуты просто смотрю на твои кисти. Потом пытаюсь поймать твой виноватый и предвкушающий - да, виноватый и предвкушающий - взгляд, чтобы видеть, как меняется твое лицо. Я сгибаю твои пальцы, как на деревянной шарнирной руке, и только подсохшие ранки с неразличимым инеистым треском лопаются. Проступает кровь.       Это ужасная идея, но удержаться почти невозможно. Я подношу твою руку к лицу и одним длинным мазком слизываю кровь из потревоженных трещинок. Ты прерывисто выдыхаешь. Я, на секунду испугавшись, что тебе слишком больно или страшно, тут же понимаю, что ты не хочешь это останавливать.       Теперь я касаюсь только губами. Целую сгибы, по поверхности кисти добираюсь до крупной косточки у запястья. Ни слова тебе не скажу, хотя это, очевидно, был очередной срыв и нужно было остановить себя, а не намывать несчастные руки до иссушения. Ты ведь справляешься с этим, пока я рядом. Чаще всего.       Ни слова не скажу, хватит трястись. Я люблю твои тонкие руки, твои красивые длинные пальцы, даже когда они похожи на рыбью чешую. Знаю, ты иногда тоже слизываешь кровь. Однако сейчас это делаю я. Не правда ли, совсем другие ощущения? Мне нравится, как у тебя напрягаются предплечья, как ты замираешь, когда я лижу между пальцев, оставляя мокрые прохладные полосы, тревожа болезненные места.       Это вывело бы тебя из себя, если бы все, связанное со мной, не казалось тебе абсолютно чистым. У тебя те еще проблемы с самооценкой и оценкой окружающих. Едва ли я заслуживаю такого невероятного доверия. Ворошить не только чешуйки на твоих шершавых костяшках, но и твои чувства, твои желания. Тебе нравится, как я делаю больно: с нежностью, с безграничным вниманием, с тем, что называют любовью. Аккуратно и уверенно.       В конце концов, я в своем праве. Если ты отказываешь от помощи специалистов, отказываешься слушать меня, когда я выражаю все, что думаю, словами, тебе придется послушаться этой звериной речи.       Прекрати делать хуже. Прекрати, не стаскивай с себя кожу, не разрушай себя. Только я могу это делать, потому что я держу контроль над ситуацией. Я держу твои ладони, на которых подсыхают голубоватые обескровленные трещины. Последний раз прикусываю костяшку на левой руке, целую пальцы. Давай осторожно намажем их кремом, и больше не будем так поступать с твоими красивыми кистями. Есть много других способов заставить тебя почувствовать то же самое.       Чувствую, будто больше так не буду.